Спросить», «Не умеешь — не берись!» или «Не

удаляйте BIOS, если Вы не понимаете, что делаете!»

Коммерческий банк «Моснацбанк» занимался вексельным кредитованием.

Всем практикующим юристам и банкирам суть этой опе­рации прекрасно известна — вместо денег банк (кредитор) выписывает своему клиенту (заемщику) простые векселя, которые последний пускает в оборот. К определенному в до­говоре сроку заемщик обязуется уплатить кредитору опре­деленную денежную сумму, обыкновенно — номинал полу­ченных векселей, да еще с процентами. Благодаря тому, что выдаются в кредит не деньги, а векселя, у банка появляет­ся возможность применить более низкую ставку процента, чем по обычным денежным кредитам. Юридическая приро­да подобной операции должна, конечно же, устанавливать­ся не «вообще в принципе», а в применении к конкретной ситуации[180]. Во всяком случае понятно одно: в юридическом смысле слова — это никакой не кредит. Здесь нас этот во­прос, впрочем, интересует лишь постольку, поскольку при­зван объяснить, как попали в обращение векселя, вокруг ко­торых «завертелась» последующая юридическая кутерьма.

Однажды, а именно — в октябре 1997 г. «Моснацбанк» выдал по пресловутому договору вексельного кредитования несколько простых векселей приказу ОАО «Калугапутьмаш», которое, таким образом, стало их первым приобретателем. Срок платежа в векселях был назначен как «по предъявлении, но не ранее 30 января 1998 г.». Как известно, ст. 34 Положенияо переводном и простом векселе[181] устанавливает, что вексель сроком «по предъявлении» следует предъявить к платежу в течение года со дня составления, либо, если, как в нашем слу­чае, в векселе обусловлен минимальный срок для предъявле­ния — то в течение года со дня наступления этого последнего, т. е. в нашем случае, до 30 января 1999 г. ОАО «Калугапу-тьмаш» поступило так, как поступает всякий «заемщик» по договору вексельного кредитования, а именно — продало эти векселя КБ «Газэнергобанк» (второй приобретатель).

Зачем они понадобились приобретателю? Сейчас уже никто точно не может ответить на этот вопрос; предположи­тельно последний рассчитывал на их оплату, причем, даже не в срок, а досрочно. Уверенность сия, как это всегда в по­добных случаях и бывает, основывалась на неформальных, «джентльменских» соглашениях руководителей двух бан­ков. Как бы то ни было, «Газэнергобанк» векселя приобрел, причем — по индоссаменту с оговоркой «без оборота на ме­ня»[182], т. е. без каких бы то ни было вексельных обязательств со стороны отчуждателя (индоссанта). Правда, уплачивать банк за векселя ничего не стал — ОАО «Калугапутьмаш» было его должником, в итоге встречные требования были прекращены договоренностью о зачете.

В течение двух с небольшим месяцев векселя находились у «Газэнергобанка», который все это время регулярно напо­минал векселедателю об обещании их досрочной оплаты. По­степенно калужские банкиры убедились в том, что их мос­ковские коллеги своего «джентльменского» слова не сдержат и векселя не оплатят не только до срока, но, вероятно, и во­все никогда. Возник естественный вопрос: куда девать такие векселя? После недолгих переговоров со своим индоссантом-правопредшественником, сиречь, с ОАО «Калугапутьмаш», не исключено, что и не без использования своего квази-мо-нопольного положения (а кто из банкиров им, простите, не пользуется?!), в конце января 1998 г. векселя удалось «впа­рить» обратно «Путьмашу».

Что нужно было бы сделать для того, чтобы «Калугапу­тьмаш» вновь стало законным векселедержателем? как мож­но было бы создать ему формальную вексельную легитима­цию? Всякий юрист немедленно ответит: нужно было бы про­сто зачеркнуть индоссамент ОАО «Калугапутьмаш» в пользу «Газэнергобанка». Такой индоссамент считался бы ненаписан­ным (ст. 16 Положения о векселях) и ОАО «Калугапутьмаш» легитимировалось бы как первый приобретатель векселя. Ви­димо, такая «простота» решения заставила отнестись к нему подозрительно и пойти другим путем. А может быть, просто не знали о 16-й статье, равно, впрочем, и о том, как вообще пе­редаются векселя и как это действо оформляется. «Когда не знаешь как — нужно у кого-нибудь спросить» — эта истина, изреченная мультяшным Слоненком, после всего происшед­шего стала, вероятно, девизом калужских банкиров.

Короче говоря: никто не может объяснить, почему, но факт остается фактом — возвращение векселей было оформ­лено новым оборотным индоссаментом, учиненным «Газ- энергобанком» в пользу ОАО «Калугапутьмаш». Законным держателем векселей стало ОАО «Калугапутьмаш», при­чем, легитимировалось оно теперь уже не просто как пер­вый приобретатель, а как лицо, основывающее свое право на непрерывном ряде индоссаментов. «Газэнергобанк» же, который, по сути, ничего взамен векселей так и не получил (а общегражданское требование, которое у него было ра­нее к «Путьмашу»—потерял), оказался индоссантом, т.е. лицом, несущим, как выражается ст. 15 Положения, «от ветственность» по векселю в случае его неоплаты прямым должником (векселедателем). Нелишне, однако, помнить и о том, что векселедержатель — ОАО «Калугапутьмаш» — также был индоссантом, причем, его индоссамент предше­ствовал передаточной надписи «Газэнергобанка». Посколь­ку индоссамент этот был безоборотным, делать далеко иду­щих выводов, конечно, не приходится. Но будь это нор­мальный, оборотный индоссамент — что бы это означало? А означало бы это то, что если бы «Газэнергобанку» пришлось произвести удовлетворение по требованию в соответствии со ст. 15 и 45 Положения о векселях или иску по ст. 47 и 48 то­го же Положения, то он приобрел бы право требования к лицам, которые обязались ранее него, т. е. — к векселедате­лю («Моснацбанку») и первому приобретателю-индоссанту (ОАО «Калугапутьмаш»). Пока запомним это обстоятель­ство, будем держать его, так сказать, в уме.

ОАО «Калугапутьмаш», получив векселя обратно, в пер­вый же день минимального срока для предъявления, 30 ян­варя 1998 г., презентовало векселя к оплате «Моснацбанку». Понятное дело, расчет был на то, что зачетом своих вексель­ных требований «Калугапутьмаш» прекратит собственное де­нежное обязательство по договору вексельного кредитования. «Моснацбанк» с радостью изъял векселя, оставил у себя, но ничего по ним не заплатил и задолженности по договору не списал. Правда, векселя «Моснацбанк» у себя не удерживал — забирайте, если хотите! А какой смысл забирать, если их ни­кто не покупает? И пролежали векселя в банке почти что год, а если быть точным — до 14 января 1999 г. За это время про­изошло множество пертурбаций, одной из которых стало объ­явление векселедателя — КБ «Моснацбанк» — банкротом. Это случилось 30 июля 1998 г. — запомним и эту дату.

Следующей загадкой в этом деле остается появление в нем нового участника — некой «Столичной трастовой компании „Союз"». Можно предположить, что появилась она по иници­ативе КБ «Моснацбанк», но может быть и нет, — точно не зна­ем. «Союз» направил многим держателям векселей «Моснац банка» предложения о продаже ему этих векселей за неболь­шую цену. Получило такое предложение и ОАО «Калугапу­тьмаш». Оно решило им воспользоваться, для чего 14 января 1999 г. и забрало назад («отозвало») из «Моснацбанка» свое требование о платеже и удостоверяющие его векселя. После этого они были индоссированы на имя нежданного благоде­теля— «Столичной трастовой компании «Союз», — которая, в свою очередь, опять индоссировала их на имя некоего 00О «Арт-Плюс ГМБХ»[183].

Итого, на векселе имелось уже четыре индоссамента — (1) первый от ОАО «Калугапутьмаш» к КБ «Газэнерго-банк»; (2) второй — от «Газэнергобанка» обратно «Калуге-путьмашу»; (3) третий — от «Калугипутьмаша» к «Союзу» и (4) четвертый, последний, от «Союза» к ООО «Арт-Плюс ГМБХ».

Что было дальше — нетрудно догадаться даже читате­лям, не искушенным в вексельной практике: ООО «Арт-Плюс ГМБХ» предъявило требование о платеже по векселям един­ственному «живому» и платежеспособному участнику вексе­ля — «Газэнергобанку».

Сказать, что калужане были удивлены[184] —это значит не сказать ничего; цинизмом поступка они были потрясены и ошарашены, отчего первое время пребывали в растерянно­сти и смятении. После неудачных попыток вернуть обрат­но свое требование к «Путьмашу» или, хотя бы, получить с него какой-нибудь иной эквивалент[185] платить по вексе лям лицу, заведомо недобросовестному, им казалось как-то не совсем справедливо. Ну и, естественно, «Газэнергобанк» прекрасно понимал, что оплатив эти векселя, он оказался бы лицом к лицу с единственным должником — векселеда­телем, о банкротстве которого все к тому времени были пре­красно осведомлены. Как же так? — спросите Вы, — почему? ведь ОАО «Калугапутьмаш» само было обязано перед «Га-зэнергобанком» по первому индоссаменту? Видимо, потому, что «Газэнергобанк» не питал особенных надежд на успех в деле доказывания времени появления в индоссаменте «Пу-тьмаша» безоборотной оговорки. А, может быть, прекрасно зная, что она там вовсе не появилась за время нахождения векселей в руках ОАО «Калугапутьмаш», а существовала всегда, просто не решился на откровенное вранье и фальси­фикацию доказательств.