Сгоревшая звезда

«Жди меня. И я вернусь. Только очень жди», — пом­ню, как выводила в своей тетрадке строчки стихо­творения, как заучивала наизусть эти слова. Сти­хотворение казалось сим­волом самого светлого, верного, возвышенного. О такой любви мечталось, такой любви хотелось. Ве­рилось, что ей, этой высо­кой любви, не страшны ни расстояния, ни годы.

Тогда я знала только, что написано стихотворение Константином Симоно­вым и посвящено актрисе Валентине Серовой.

С историей ее нелегкой жизни я познакомилась значи­тельно позже. А тогда она была для меня красивой, оча­ровательной актрисой, излучающей веселье и какой-то не советский эротизм. Настоящая Женщина в самом высоком смысле слова.

Официальной датой рождения Валентины Серовой считается 23 декабря 1917 года. На самом деле, это не так. Родилась Валентина Половикова, такова ее девичья фами­лия, в 1919 году, а два лишних года приписала себе, чтобы поступить в театральное училище.

Родилась будущая актриса под Харьковом, в Украине. Отца маленькая Валя не помнила, его за что-то осудили, и он исчез из семьи. Ее мать, Клавдия Половикова, была звездой Харьковского драматического театра. Как и любая звезда, она хотела большего признания своего таланта. Поэтому она покинула Харьков и отправилась завоевывать Москву. Дочь оставила на попечение бабушки, простой крестьянки.

В Москве Валя появилась в возрасте шести лет, неук­люжая, замкнутая, с характерным украинским акцентом. В первый же день приезда ребята из двора осмеяли девочку за неправильную, «не московскую» речь. Как она плакала, как расстраивалась. Почти год не разговаривала с чужими людьми, только головой кивала: да, нет. И слушала, как говорят окружающие, проговаривая про себя правильные слова. И ведь научилась. Никто в последующие годы не мог упрекнуть Валентину, что она говорит с украинским акцентом.

Настоящий шок испытала маленькая Валя, когда уви­дела свою мать на сцене. Детская душа не выдержала, и де­вочка закричала на весь зал: «Це ж моя мамо!». Театр для Валентины с детских лет был домом родным. Мать и тетка, у которой Половиковы жили по приезду в Москву, не мог­ли позволить себе няньку, поэтому и брали девочку в театр, где обе работали.

В театре она ела, в театре она спала. Там же играла в свои детские игры, которые не были похожи на игры обычных де­тей. Они повторяли те спектакли, что шли на сцене. Со свои­ми незамысловатыми куклами Валя разыгрывала сцены из спектаклей, одновременно была и актрисой, и режиссером своих постановок. При таком воспитании, естественно, меч­та у девочки была одна — стать артисткой, как мама.

Первый выход на сцену Вали Половиковой состоялся в девять лет. Она сыграла роль мальчика Давида в пьесе Ромена Роллана «Настанет время» на сцене студии Малого те­атра на Сретенке, где работала ее мать. Роль была большая, играла Валентина искренне, по-настоящему переживая все, что происходит с героем. Зрители оценили маленькую арти­стку, по окончании спектакля вместо цветов преподносили конфеты.

В девять лет она испытала гордость, получив первые день­ги за работу в театре, ведь ей платили, как настоящей актри­се. На свои деньги она могла покупать себе сладости, и была этим безмерно горда.

После этой роли Вале доверили роль в спектакле «За океа­ном». И опять — мальчика. Впоследствии Валентина вспоми­нала, что на одном из спектаклей почувствовала настоящую злость на мать. Когда актеры после окончания спектакля раскланивались на сцене, кто-то бросил им под ноги боль­шой букет цветов. Валя была уверена, что цветы предназна­чались ей, а подняла букет мама. Валя долго дулась на мать за такую несправедливость.

Театр, репетиции, выступления занимали много време­ни. Поэтому на занятия в школе его почти не оставалось. Училась Валя неважно, часто пропускала уроки и не могла дождаться окончания школы, чтобы стать настоящей ак­трисой.

В четырнадцать лет она окончила школу-семилетку и ре­шила поступать в Центральный техникум театрального ис­кусства. Да вот беда, в техникум принимали только с ше­стнадцати лет. Вот тогда, ради исполнения своей мечты, Валентина Половикова пошла на обман. Она подчистила свою метрику и стала на два года старше.

Но проучилась она в техникуме всего лишь год. На од­ном из экзаменов Валю Половикову приметил художест­венный руководитель Театра рабочей молодежи, ТРАМа, как его тогда называли, Илья Яковлевич Судаков, и при­гласил в свой театр. Роль была, как назло, опять мальчика в пьесе А.Я. Бруштейн «Продолжение следует». Удивитель­но, но одна из самых женственных актрис советского кино начинала с ролей мальчиков. Это лишний раз показывает, что ее талант был многогранным.

Так Валентина стала профессиональной актрисой. Она проработала в Ленкоме, так потом стал называться ТРАМ, семнадцать лет. Здесь же, вскоре после приема на работу, вышла замуж. Муж, Валентин Поляков, был талантливым актером ТРАМа. Раннее замужество дочери Клавдии Поло-виковой не понравилось, но ей не оставалось ничего иного, как смириться со своенравием Валентины. Брак оказался недолгим, детская влюбленность не выдержала испытания бытом.

Кстати, первый муж Валентин Поляков сыграл в жизни Валентины некрасивую роль. Он долгие годы не мог про­стить ей ухода. Именно он выступал за увольнение Серо­вой из Ленкома. Но это случится значительно позже, уже после войны.

А пока карьера Вали Половиковой успешно идет в гору. Ей поручают ответственные роли, хвалят на собраниях.

В 1936 году состоялась первая встреча Валентины Поло­виковой с кинематографом. Неудачное, надо сказать, зна­комство у них получилось. Николай Владимирович Экк, режиссер, прославившийся фильмом «Путевка в жизнь», задумал снять первый советский цветной фильм «Соловей-соловушка». На главную роль Груни Корнаковой он пригла­сил молодую Валентину Половикову. Были отсняты первые кадры. Все было хорошо, но режиссер женился. Половикову сняли с роли и стали снимать жену режиссера, Валентину Ивашеву. Съемочную группу даже не смутило то, что новая актриса по возрасту не подходила на роль девочки, которой Груня была в первых сценах утвержденного сценария. Его просто переписали под новую исполнительницу, а Вален­тина Половикова ушла с киностудии.

Правда, ненадолго. В том же 1936 году режиссер Абрам Роом пригласил молодую актрису сняться в фильме «Стро­гий юноша» по пьесе Юрия Олеши, автора «Трех толстяков». Это был фантастический фильм, рассказывающий о недалеком будущем, в котором все счастливы, красивы, идеальны и гармоничны.

Валентина исполнила роль девушки Лизы, которая жи­вет по законам «свободного поведения». Ее принцип — де­лай все, что хочется, не сдерживая своих порывов и жела­ний.

Фильм рождался непросто. Несколько раз переписы­вался сценарий, в съемках использовались сложные де­корации, от актеров режиссер требовал полной выкладки. Зато фильм получился настоящим шедевром. Так считал Абрам Роом.

Но совсем по-другому посчитали партийные органы. Фильм признали формальным, оторванным от действи­тельности, с неясной концепцией. «Строгий юноша» не был одобрен к показу, его запрятали «на полку». Лишь спустя тридцать лет зрители смогли оценить достоинства фильма.

Зато следующий фильм режиссера Константина Юди­на «Девушка с характером» сделал Валентину знаменитой. Незатейливая история девушки Кати Ивановой, работницы далекого дальневосточного зверосовхоза, ведущей непри­миримую борьбу с разгильдяйством, рвачеством и други­ми человеческими пороками, как нельзя лучше соответст­вовала предъявляемым партией требованиям к советскому фильму.

Успех был огромен. Газеты трубили о восходе новой звез­ды советского экрана, называли ее «третьей блондинкой» Советского Союза. Первыми были Любовь Орлова и Мари­на Ладынина, жены режиссеров-фаворитов.

Кинотеатры, где демонстрировался фильм «Девушка с характером», были переполнены, в театр на ее спектакли билетов было не достать. Сам Сталин пригласил ее на при­ем в Кремль, выразив свое восхищение. Казалось бы, о чем еще мечтать молодой актрисе. Но оглушительному успеху сопутствовало трагическое событие. В этом же 1939 году погиб ее второй муж, летчик-испытатель Анатолий Серов. В титрах фильма «Девушка с характером» Валентина уже числится Серовой.

Еще год назад жизнь казалась Вале полной счастья и люб­ви. Они познакомились 3 мая 1938 года на дне рождения маршала Лебедевского. Ей — двадцать один, ему — двадцать восемь. Она — молодая актриса театра и кино, он — про­славленный летчик, герой испанской войны, герой Совет­ского Союза.

Анатолий влюбился в Валентину с первого взгляда, а она его вначале испугалась. Серов — легенда, которого знает вся страна. О его подвигах, совершенных в Испании, где он воевал под именем Родриго Матео, ходили легенды. И вдруг он, тайная мечта половины девушек Советского Союза, при­глашает ее, Валю, на танец. Сначала она и глаз на него под­нять не могла, стеснялась, а когда подняла, то поняла, что пропала.

Два дня он ходил за ней как пришитый, а на третий сде­лал предложение. 11 мая 1938 года, через восемь дней после знакомства, они расписались. Валентина Половикова ста­ла Валентиной Серовой. Эту фамилию она носила до конца жизни, под этой фамилией она и прославилась.

Это была красивая, «правильная» по всем законам совет­ской страны пара. Она — красавица артистка. Он — герой летчик. Почти рекламная картинка, пример для подража­ния. Союз двух любимых и почитаемых народом людей.

Молодоженам выделили шикарную пятикомнатную квартиру в Лубянском проезде. И не важно, что ранее квар­тира принадлежала маршалу Егорову, не так давно расстре­лянному чекистами. Не важно, что квартира еще хранит следы прежних хозяев. Что для них чужие беды? Они счаст­ливы и любимы.

Да, о такой любви можно слагать песни. Прожить друг без друга хоть один день — мучение. Серов называет свою Валентину Лапарузкой, в честь пролива, над которым часто летал. Он сбрасывает на их дом с самолета букеты цветов, вычерчивает в небе «Валя», «Лапа», «Люблю». Когда его отправили в санаторий на юг восстановить силы, Серов на следующий день сбежал оттуда к своей жене.

Окутан легендами и такой случай. В один вечер Анатолий посадил Валентину на поезд, отправляющийся в Ленинград, а утром встретил на Московском вокзале Ленинграда с ог­ромным букетом цветов, расцеловал жену и унесся на своем самолете на учения.

Все было так красиво! И разве нужно было знать почи­тателям огромной любви, с интересом наблюдавшим за се­мейной жизнью Серовых, что не все у них было в порядке. У Анатолия Серова была пагубная страсть к алкоголю, он пил много и приучал к этому жену. Не он ли виноват в кош­маре дальнейшей жизни Валентины Серовой?

Их счастье длилось ровно год. 11 мая 1939 года, в день го­довщины свадьбы, Анатолию Серову предстояло провести рядовые испытания нового самолета «УТИ-4». Работа у него была такая — испытывать новые самолеты.

Утром 11 мая самолете прославленными летчиками Ана­толием Серовым и Полиной Осипенко поднялся в воздух с одного подмосковного аэродрома. Анатолию мечталось поскорее вернуться в Москву, к своей Лапарузке. Ведь такой день — год их совместной жизни, ожидался праздник, были приглашены друзья.

Но его мечтам не суждено было сбыться. В районе поле­тов наблюдалась низкая облачность с кратковременными дождями. Летчики не справились с управлением самолета и в штопоре упали на землю. Серов и Осипенко погибли.

А Валентина Серова ничего не знала. Как обычно, она пришла в театр им. Ленинского комсомола и готовилась к выходу на сцену. О смерти мужа ей сказали перед самым началом спектакля. Что творилось в душе женщины, ко­торой тогда исполнился всего 21 год, не известно. Но она сыграла свою роль. Ведь знала, что сотни зрителей пришли в театр, чтобы увидеть ее игру.

14 мая 1939 года на Красной площади прошла траур­ная церемония, на которой присутствовали все высшие руководители страны. Среди них стояла худенькая, запла­канная вдова знаменитого летчика. Похоронили Анатолия Серова в Кремлевской стене.

Через три месяца, в августе, Валентина Серова родила сына, которого в честь отца назвала Анатолием.

Серова обращается к Сталину с просьбой выделить ей новую квартиру. Просьбу вдовы Героя Советского Союза, конечно же, удовлетворили. Валентина с сыном переезжает в двухкомнатную квартиру на Никитской. Знакомые в не­доумении: как можно было отказаться от роскошной квар­тиры. Им не понять, что Валентина просто не могла жить там, где все напоминало о ее потерянном счастье. Это было выше ее сил.

Забыть о своем горе Валентина могла только в театре. Все время она старается проводить в нем, репетирует, играет и заглушает горе выпивкой в гримёрке. Правда, никто еще не замечает, что тихими шагами приближается беда. Валентина Серова на пике популярности. По-прежнему билетов на ее спектакли не достать, по-прежнему залы переполнены.

В Театре имени Ленинского комсомола творила режиссер Серафима Германовна Бирман, которая оказала большую поддержку Валентине. Для нее поставила спектакль по пьесе Максима Горького «Зыковы», в котором Серова играла роль Павлы, — по мнению современников, свою лучшую роль.

Этот спектакль оказался в жизни Валентины Серовой судьбоносным. Там ее впервые увидел входящий в моду поэт Константин Симонов.

Молодая актриса произвела на двадцатичетырехлетнего поэта такое впечатление, что он стал приходить в Ленком как на работу, чуть ли не ежедневно. Неизменно садился на пер­вый ряд и, не отрывая взгляда, наблюдал за Серовой. В кон­це спектакля обязательно преподносил огромный букет цве­тов, в который вкладывал записки с просьбой о встрече.

Валентина не обращала внимания на молодого человека несколько недель. Потом все-таки не выдержала его напора и передала записку: «Позвоните мне. В. Серова».

Он, конечно, позвонил. Так начался еще один роман Ва­лентины Серовой, за развитием которого следила вся страна. Популярность имеет свои недостатки. Даже за таким ин­тимным чувством, как любовь, наблюдает слишком много посторонних глаз.

Почему Серова ответила на ухаживания Симонова? Ско­рее всего, потому, что надеялась: новый роман заглушит страшную боль. Да, она принимала его знаки внимания, разрешала себя провожать после спектаклей, приглашала домой. Но она не любила его. Это известно доподлинно.

А Константин Симонов сходил с ума, посвящал ей сти­хи, написал специально для нее, чтобы растопить холодное сердце, пьесу «История одной любви». Ее поставили в театре Ленкома, и Валентина играла в ней главную роль.

На момент знакомства с Серовой у Симонова была семья. Вообще-то, до встречи с Валентиной Симонов был женат уже дважды. Первый раз на Аде Типот, дочери известного режиссера-эстрадника. Второй — на Евгении Самойловне Ласкиной, которая в 1939 году родила ему сына Алексея. Но этот факт не остановил влюбленного поэта. Он оставил молодую жену и годовалого сына. Не мог Симонов проти­виться своей любви к Валентине Серовой.

Кстати, последним аргументом, растопившим холодное сердце актрисы, было теплое отношение Константина к ее сыну Анатолию. Сначала он подружился с мальчиком, по­том завоевал мать. Хотя впоследствии он сыграл в судьбе Анатолия роковую роль. Через несколько лет, после того как Серова и Симонов официально поженились, по его воле мальчика оторвали от семьи и отправили в интернат. Все случившееся с ним позже — результат жестокого поступка Константина Михайловича. Но об этом чуть позже.

Серова и Симонов стали жить вместе, хотя и не были официальными супругами. Свой брак они зарегистрирова­ли позже, в 1943 году.

А тогда, в сороковом, Валентина продолжала играть в театре, сниматься в кино. Фильм с ее участием «Сердца четырех» до сих пор считается шедевром киноискусства. Еще бы! Зажигательный, веселый, полный оптимизма, с мо­лодыми, красивыми актерами. Какие имена! Валентина Се­рова, Евгений Самойлов, Людмила Целиковская, Павел Шпрингфельд...

Но тогда, в сорок первом, фильм признали «низкопроб­ным и идеологически пустым». Его запретили демонст­рировать в кинотеатрах. Только в январе 1945 года фильм «Сердца четырех» оценили по достоинству. За него Вален­тина Серова получает звание Заслуженной артистки Совет­ского Союза.

Был в ее жизни еще один фильм, особый, значительный. «Жди меня». Фильм, вышедший на экраны в 1943 году, стал сразу же любимым у миллионов советских людей. Его на­зывали событием, которое повлияло на исход войны, как и Сталинградская битва. Фильм поднимал боевую готов­ность бойцов, давал им веру в победу, стремление выжить. Ведь и их дома ждали любимые, верные и преданные, как героиня фильма Лиза Ермолова. А значит, они должны были к ним вернуться.

Перед фильмом появилось стихотворение, опубликован­ное в газете «Правда» в 1942 году: «Жди меня и я вернусь. Только очень жди». Это стихотворение, посвященное Ва­лентине Серовой, Константин написал за одну ночь, в Пе­ределкино, на даче Льва Кассиля.

Вначале Симонов не собирался его публиковать, считая стихотворение слишком личным, и читал только близким друзьям. Но его переписывали от руки, передавали друг другу, оно распространялось по стране без желания автора. Поэтому Симонов и дал согласие на публикацию.

Красивая сказка, в которую поверила вся страна... Ва­лентина Серова стала символом верности, ей хотели подра­жать и целовать руки в знак благодарности. Ведь она «умела ждать, как никто другой» своего любимого, военного кор­респондента, которого Родина посылает в самые «горячие точки».

Как же все это было далеко от истины! Не умела, на са­мом деле, Серова ждать, не умела. Вернее, она не ждала его, Константина Симонова. В середине войны в ее жизни поя­вилась новая любовь.

Ранней весной 1942 года Валентина Серова в составе кон­цертной бригады выступала в госпитале, расположенном в Тимирязевской академии. После общего концерта Вален­тину попросили выступить перед особым пациентом. Там, в отдельной палате, лежал раненный осколком генерал Ро­коссовский. Серова согласилась.

Так произошло знакомство сорокашестилетнего генерала и двадцатипятилетней актрисы. Разница в двадцать один год не стала помехой для возникших чувств. Серова бросилась в любовь, как в омут. Генерал был хорош — красив, интел­лигентен, образован. Ради любимого она была готова на все: бросить театр, уйти от влюбленного в нее Симонова.

Валентина не любила полутонов, не умела врать. Поэтому по возвращении Симонова из очередной поездки на фронт она открыто рассказала ему о своей новой любви.

Но бурная любовь Серовой и Рокоссовского изначально не имела будущего. У генерала была семья. Хотя он ниче­го не знал о судьбе жены и дочери (они остались в захва­ченном фашистами Киеве), но официально брак считался действительным. Военное время — особое время. Если на так называемые «военно-полевые романы» высшее воен­ное руководство смотрело сквозь пальцы, то о серьезных, далеко идущих связях надлежало забыть. И Рокоссовскому, и Серовой тонко намекнули, что у их любви не может быть будущего.

Они пользовались мгновениями счастья. Дни, в которые Рокоссовскому выпадало бывать в Москве, он проводил дома у любимой Валентины. Она же не один раз прилетала к нему на фронт. Он специально снаряжал для таких визи­тов самолеты.

А потом советские войска освободили Киев, и семья Ро­коссовских воссоединилась. Для Валентины случившееся

было ужасным ударом. Она любила Константина Рокос­совского.

Серова не любила вспоминать о своем несчастливом ро­мане, никогда не рассказывала о нем. Слишком глубокий след остался в ее сердце. Зачем бередить рану? В ее жизни и так хватало горя. Только через много-много лет, в 1968 году, в день смерти Константина Константиновича Рокоссовско­го, Валентина Васильевна рассказала своей взрослой дочери об их любви.

А другой Константин — что за злая насмешка судьбы — продолжал любить Серову несмотря ни на что.

«Будь хоть бедой в моей судьбе,

Но кто б нас ни судил,

Я сам пожизненно к тебе,

Себя приговорил»,

— горькие слова в те дни слетают с его пера.

Симонов, уже в который раз, предлагает вернувшейся к нему Валентине официально оформить их брак. И Серова соглашается. Почему? Зачем? Скорее всего, для того, что­бы спасти себя. Спасти от одиночества, от боли в сердце, от людской молвы, в конце концов. Стать супругой уважаемого человека, каким к концу войны являлся военный коррес­пондент, поэт, драматург Константин Симонов, — не самое плохое решение.

Да и друзья советовали. Так, ее любимая режиссер Се­рафима Бирман не раз говорила, что такими людьми, как Симонов, разбрасываться нельзя. Симонов входит «в моду», ему предвещают большое будущее. Лауреат Сталинской пре­мии, редактор «Нового мира», самого значимого журнала Советского Союза, руководитель Союза писателей. О каких еще высотах мог мечтать молодой, только перешагнувший тридцатилетний рубеж писатель?

В лучах его славы купается и его жена, актриса Валентина Серова. Наконец-то выходит на экраны фильм «Сердца че­тырех». Серова снимается в фильме «Глинка». За роль жены композитора, в принципе, небольшую и ничего не знача­щую, она получает Сталинскую премию.

Молодым супругам выделяют шикарную квартиру на улице Горького, дом в Переделкино. Две домработницы, серебристый трофейный «Виллис» с открытым верхом, ко­торый Серова водит сама, шумные застолья, на которых присутствует чуть ли не пол-Москвы.

Симонов и Серова слишком известные люди, чтобы их имена не склонялись на каждом углу. Говорят, что у нее пол­но любовников. Говорят, что он так ее любит, что прощает все измены.

Нет... Валентина Серова старалась быть хорошей женой, старалась полюбить мужа. И ей это даже удалось. Об этом свидетельствуют письма Симонова, которые он писал жене, когда бывал в отъездах. «Я счастлив, что исполняется сейчас, когда ты меня любишь (как хорошо писать и выговаривать это слово, которого я так долго и упрямо ждал) то, о чем я тебе самонадеянно и тоже упрямо говорил давно, кажется, сто лет назад, когда был Центральный телеграф и несосто­явшееся Арагви и когда ты меня не любила и, может быть, правильно делала — потому что без этого не было бы, может быть, той трудной, отчаянной, горькой и счастливой нашей жизни этих пяти лет».

Как государственный человек Константин Михайлович Симонов часто выезжает за границу. Иногда он берет с собой жену. В одной из таких поездок в Париж Серова познакоми­лась с писателем Иваном Буниным. Встреча писателей двух поколений... Симонову было дано партийное задание — уго­ворить великого писателя вернуться на родину, в Советский Союз.

Убеждать Симонов умел, он почти уговорил Нобелев­ского лауреата. Все испортила Серова, которая шепнула Бунину, чтобы он не смел возвращаться туда, где его ждет погибель.

Иван Бунин не вернулся, а Валентину Серову после это­го перестали выпускать за рубеж. Константин Симонов продолжал ездить один, отсутствовал месяцами. А Валенти­на ждала его в пустой огромной квартире, в которой один зал был шестьдесят метров, читала письма, еще полные любви, и все чаще раскупоривала бутылки с алкоголем. «Что с то­бой, что случилось? — напишет ей в одном из писем Симо­нов. — Почему все сердечные припадки, все внезапные дур­ноты всегда в мое отсутствие? Не связано ли это с образом жизни? У тебя, как я знаю, есть чудовищная русская привыч­ка пить именно с горя, с тоски, с хандры, с разлуки...»

Дошло до того, что Валентина стала пьяной прихо­дить в театр. Вначале все закрывали на это глаза, терпели. Да и разве можно выступить против жены такого уважае­мого человека?

Но все имеет предел. Валентину Серову уволили из Лен-кома. Инициатором увольнения стал ее первый муж, актер тетра Ленкома, председатель комсомольской организации Валентин Поляков. Отомстил он бросившей его жене по полной, жестоко.

Симонов хлопочет об устройстве жены в Малый театр. Там ее приняли холодно. Малый театр славился своими стро­гими традициями, уважением к русскому искусству и опре­деленными правилами. Серова с ее роскошными шубами, серебристым «Виллисом», Симонов, часто присутствующий на репетициях жены, раздражали труппу прославленного театра. В Малом Валентина сыграла только одну роль, роль Коринкиной в пьесе Горького «Без вины виноватые». Сама она не любила ни эту роль, ни этот театр.

Однажды она опять явилась на работу пьяная. Здесь этого терпеть не стали, и на следующий день на общем собрании вынесли решение — уволить. Константин Симонов на руках вынес из зала заплаканную жену и увез домой. Больше она в этом театре не появлялась.

А в 1950 году у Симонова и Серовой родилась дочь Мария. Очередная насмешка судьбы — девочка появилась на свет 11 мая, в день гибели Анатолия Серова. Много лет спустя уже взрослая Мария Симонова вспоминала, что все ее дни рождения, когда она была маленькой, проходили по одно­му сценарию. С утра они с мамой шли к Кремлевской стене, где был замурован прах Анатолия Серова. Стояли, молчали. Валентина никогда не плакала, только нервно кусала губы. Потом, чтобы снять напряжение и сделать приятное дочери, вела ее в кафе, угощала мороженым. А праздник по случаю дня рождения начинался вечером, тогда приходили гости, дарились подарки, начиналось веселье. Утро же было по­священо памяти погибшему.

Рождение дочери на время вновь внесло покой в семью. Отец очень любил маленькую Машу. Она была черненькой, в отличие от матери — блондинки. Симонов повторял: «Чер­ненькая, значит, моя». Сомневался в этом что ли, пытался себя успокоить? Кто знает.

А жизнь Валентине Серовой приносила все новые несча­стья. Симонов после рождения собственной дочери сильно переменился в отношении к Толику, сыну Валентины он первого брака. Да и мальчик уже не относился восторжен­но к мужу мамы. Стал грубым, непослушным, дерзил и ма­тери, и отчиму, убегал из дома. Симонов вынес решение — отправить мальчика на Урал в интернат. Пусть государство воспитывает несносного ребенка. Серова не предприняла никаких шагов, чтобы противостоять мужу. В это время она была занята маленькой дочерью.

Толика увезли, с этих пор он был потерян для семьи. Судьба Анатолия Анатольевича Серова ужасна. После того как он вернулся в Москву после окончания школы, начал пить, нигде не работал, попал в тюрьму. Умер он в возрасте тридцати шести лет от пьянства, за лолгода до смерти мате­ри. Случилось это в 1975 году.

Но вернемся в пятидесятые. После выхода на экраны фильма «Глинка» и получения Сталинской премии про Се­рову практически забыли. Она снялась лишь в пяти филь­мах, и то в крошечных ролях. Так что ни о какой кинокарьере говорить не приходится.

Да и в театре дела складывались не лучше. По просьбе Симонова Валентину в середине пятидесятых годов приняли на работу в Театр Моссовета, туда, где блистали на сцене ве­ликие Фаина Раневская, Вера Марецкая, Любовь Орлова.

Две величайшие актрисы кино Орлова и Серова. Какие разные судьбы! И хотя к середине пятидесятых обе уже рас­стались с кино, перестали сниматься, но выглядели совер­шенно по-разному. Зрители, приходившие в театр посмот­реть на кинодив, неизменно отдавали «пальму первенства» стройной, подтянутой, проводящей по несколько часов в день у балетного станка, не жалеющей денег на пластиче­ские операции и хорошую косметику Орловой. Да, Орлова выглядела моложе рано постаревшей и опустившейся Серо­вой, хотя и была ее старше почти на пятнадцать лет.

В театре Моссовета Валентина Серова проработала око­ло восьми лет. Но из-за прогрессирующего алкоголизма ей пришлось покинуть и его.

Отношения в семье обостряются. Константин Симонов долго терпел выходки жены, старался спасти ее от падения. Но всякому терпению приходит конец. Он пишет ей: «Мы жили часто трудно, но приемлемо для человеческой жизни. Потом ты стала пить... Я постарел за эти годы на много лет, и устал, кажется, на всю жизнь вперед».

Да и его карьера складывается не лучшим образом. Умер Сталин, вместе с ним ушла целая эпоха. Симонова сместили с должности главного редактора «Нового мира» и отстрани­ли от должности председателя Союза писателей. Все эти не­приятности вынудили Константина подать на развод. Они расстались в 1957 году.

Симонов вычеркнул Валентину из своей жизни, уничто­жил все посвящения, не мог слышать даже ее имени. Расска­зывают, что на съемках фильма «Двадцать дней без войны» по его сценарию Симонов отстранил от исполнения главной роли актрису Аллу Демидову лишь за то, что она сделала грим и прическу «под Серову». Вместо нее в фильме снялась Людмила Гурченко.

Через несколько лет Константин Симонов женился на другой женщине, Ларисе Алексеевне Жадовой, вдове его фронтового друга. Новая жена была полной противополож­ностью Серовой. Она подчинила всю свою жизнь интересам мужа, создавала все условия для его плодотворного труда.

Но разве можно просто забыть женщину, которую он так сильно любил? Перед смертью, в 1979 году, он попросил дочь Марию Симонову привезти его письма к матери. Их оказалось много — четыре мешка. Симонов их уничтожил, сказав дочери: «Не хочу, чтобы после моей смерти чужие руки копались в этом... Прости меня, девочка, но то, что было у меня с твоей матерью, было самым большим счасть­ем в моей жизни... и самым большим горем...»

С уходом Симонова жизнь Серовой пошла под откос. Не­кому ее было больше сдерживать. Перебивалась случайными заработками, которые сразу же пропивала. У нее отобрали дочь. Что может быть страшнее для женщины?

Машеньку к себе забрала мать Валентины Клавдия Поло­викова. Она категорически не допускала Валентину к доче­ри. Когда уходила из дома, запирала форточки и зашторива­ла окна, чтобы девочку не увидела «эта» — так она называла свою дочь. Серова приходила под окна, Половикова жила на первом этаже, стояла, разговаривала с Машей. А та боя­лась ответить, ведь бабушка не разрешала ей разговаривать с матерью.

Валентина умоляла мать, упрашивала, обращалась в суд, чтобы ей разрешили свидания с дочерью. Но ей не разре­шали. Убедительно говорила Клавдия Половикова, что та­кая мать не достойна даже общаться с девочкой. И Серо­ва, совсем недавно блиставшая на самых высоких приемах в Кремле, ничего не могла сделать.

Спас ее отец Василий Васильевич Половиков. В самое трудное для дочери время он вдруг появился на горизонте. Устроил ее в больницу, поддерживал влечении, помогал, как мог. Он единственный, кто не прикоснулся к ее славе, но вытянул Валентину из пропасти. Это стоило ему здоровья. Через пять лет он умер от инфаркта. Зато спас дочь. Без него Валентина Серова погибла бы раньше.

А так она воспряла духом, даже не пила несколько лет. Через суд вернула дочь себе, устроилась в Театр-студию ки­ноактера, где на протяжении многих лет играла одну роль — Марию Николаевну в пьесе (не насмешка ли судьбы?) Си­монова «Русские люди». Она мечтала о других ролях, но их ей никто не предлагал.

А потом опять пьянка, пьянка, пьянка... Люди сомни­тельной внешности в доме, скандалы, драки. Денег на вы­пивку постоянно не хватает, она выносит вещи из дома...

Страшно писать о таком. И не хочется. Красивейшая женщина Советского Союза, талантливая актриса, звезда экрана, жена знаменитых мужчин закончила свою жизнь в 1975 году. Ее тело, с разбитым в кровь лицом, нашла под­руга в коридоре грязной, пустой, запущенной квартиры. Де­кабрьским утром 1975 года в фойе Театра киноактера внесли гроб. Попрощаться с Валентиной Серовой пришли немно­гие. Да и те, кто пришел, не могли узнать в ней ту, которую любили.

Не было ни статей, ни некрологов в газетах, лишь корот­кое извещение в газете «Вечерняя Москва». На прощании с ней не было ни одного официального лица.

Похоронили Валентину Васильевну Серову на Головин­ском кладбище, рядом с отцом. Константин Симонов на похороны не приехал, лишь прислал огромный букет роз. 58 розовых роз... Столько же, сколько ей было лет.

Прошли годы, ушли люди, но многе помнят до сих пор актрису Валентину Серову. Потому что второй такой уже не было — романтической женщины, умевшей дарить людям радость.

Как бы ни сложилась ее жизнь, она в памяти народа ос­талась женщиной, которой выводили признания в любви в небе военные самолеты. На дом которой с неба сыпались букеты цветов. С именем которой солдаты шли в бой, шепча слова: «Жди меня. И я вернусь».