И лихорадочен»

Эти строчки хорошо передают их отношения в те годы.

Владимир Маяковский хотел видеть свой объект стра­сти постоянно. Поэтому через несколько дней после «радостнейшей даты» Маяковский переселяется в гостиницу «Пале-Рояль», расположенную недалеко от дома Бриков. Почти ежедневно он приходит к ним в гости. Осип Брик с появлением Маяковского обретает свое настоящее дело, становится сначала издателем новой поэзии, а затем и ли­тературоведом, исследователем стиха, участником знаме­нитого ОПОЯЗА. Между Бриком и Маяковским завязыва­ется настоящая дружба, скрепленная общими интересами. Лиля Брик вспоминает: «Маяковский мог часами слушать разговоры опоязовцев. Он не переставал спрашивать Осипа Максимовича: «Ну как? Нашел что-нибудь? Что еще на­шел?» Заставлял рассказывать о каждом новом примере».

Но главной, конечно, оставалась Лилечка. И она не смог­ла устоять под бешеным напором поэта. Вначале влюблен­ные скрывали свои отношения от Брика. Хотя в своих мемуа­рах Лиля Брик и утверждает, что «с 1915 года мои отношения с О.М. перешли в чисто дружеские, и эта любовь не могла омрачить ни мою с ним дружбу, ни дружбу Маяковского и Брика», приходится сомневаться в таком категоричном утверждении.

В те годы в Петербурге существовали дома свиданий, то есть попросту публичные дома, куда Маяковский водил ее. Ей там очень нравилось, о чем свидетельствует ее дневник.

Маяковский безумно ревновал Лилю ко всем мужчинам, любой флирт с ее стороны воспринимался, как удар по его самолюбию. Однажды, после очередного выяснения отно­шений, он даже пытался застрелиться. Правда, перед этим позвонил своей любимой Лилечке:

— Я стреляюсь, прощай, Лилик.

— Подожди меня! — крикнула она в трубку и помчалась к поэту.

На его столе лежал пистолет. Он признался:

— Стрелялся, но была осечка. Второй раз не решился, ждал тебя.

Вот такие страсти!

Не ревновал он ее только к ее собственному мужу, к Оси­пу Брику. Рассказать ему о своей любовной связи с Маяковским Лиля решилась только в 1918 году, после съемок фильма «Закованная фильмой». Сценарий к нему написал Владимир Маяковский специально для Лили Брик. С нею же снялся в главных ролях в этом фильме. Она играла балерину, он — художника. К сожалению, пленки с этим фильмом не сохранилось. Почти полностью она сгорела во время пожара на киностудии. Остались только отдельные кусочки.

Лиля рассказывала, что значительно позже «один сума­сшедший итальянец», как она его назвала, склеил эти раз­розненные кусочки. Все, кто видел этот фильм, говорили, что Маяковский и Лиля Брик там удивительные, незабы­ваемые. Ведь они играли свою любовь!

На съемках фильма Лиля и Владимир обменялись коль­цами. На Лилином внутри были выгравированы три буквы: «ЛЮБ» — Лиля Юрьевна Брик. Если читать выгравирован­ное по кругу, получается: «люблюлюблюлюблю...». Об этих кольцах Лилия Юрьевна Брик говорила: «Мы никогда не снимали подаренные друг другу еще в петербургские вре­мена, вместо обручальных, кольца-печатки».

После съемок фильма Лиля объявляет Осипу Брику о своих отношениях с Маяковским. О своем поступке она сразу же сообщает своей сестре Эльзе: «Эльзочка, не делай такие страшные глаза. Просто я сказала Осе, что мое чув­ство к Володе проверено, прочно и что я ему теперь жена. И Ося согласен».

Они стали жить втроем, ведь и с Осей Лиля расставаться не собиралась. Странный, непонятный, противоестествен­ный союз. Но он существовал. Заглянуть в спальню стреми­лись многие, но Лиля неизменно отвечала: «Мы дружим!» Про своих мужчин она говорила: «За три прошедших года они стали необходимы друг другу — им было по пути и в ис­кусстве, и в политике, и во всем. Все мы решили никогда не расставаться и прожили жизнь близкими друзьями…»

Маяковский перебирается жить в квартиру Бриков на улицу Жуковского. Такое положение не вызывало радости ни у матери Лили, ни тем более у родственников Маяковского.

Чтобы не нервировать своею странной «семьей» родствен­ников, Брики и Маяковский решают перебраться в Москву.

В марте 1919 года они поселяются в маленькой комнатке, «двенадцать квадратных аршин жилья». В 1920 году «семья» переселяется в большую двухкомнатную квартиру, которую получил Маяковский как сотрудник РОСТА. На дверях их квартиры висит табличка: «Брики. Маяковский».

Этот период в отношениях между Маяковским и Лили­ей Брик был счастливым. Они наслаждались обществом друг друга, а когда вынуждены были расставаться, писали нежные письма. В них Лиля обращалась к Маяковскому не иначе как «Щен», «Щенок», «Щеник», «Волосик», да и сама подписывалась разными дурашливыми прозвищами «Киса», «Лисичка» и тому подобными глупостями.

Для примера приведу только два письма. Но и из них можно почувствовать ту нежность, что окружала их отно­шения.

«Дорогой Мой Милый Мой Любимый Мой Лилятик!

Я люблю тебя. Жду тебя, целую тебя. Тоскую без тебя ужасно ужасно. Письмо напишу тебе отдельно. Люблю.

Твой Твой Твой».

И письмо Лили:

«Волоски, Щеник, Щенятка, зверик, скучаю по тебе не­мыслимо! С Новым годом, Солнышко!

Ты мой маленький громадик!

Мине тебе хочется! А тибе?

Если стыдно писать в распечатанном конверте — пиши по почте: очень аккуратно доходит. Целую переносик и род­ные лапики, и шарик, все равно, стриженый или мохнатень­кий, и вообще все целую, твоя Лиля».

На первый взгляд может показаться, что между влюблен­ными настоящая идиллия. Но не все так просто в их отноше­ниях. Время от времени у них появлялись новые увлечения. Так, известно, что в Москве Маяковский увлекался сестрами Гинзбург. Да и в поездках за границу он не забывал завести новую любовницу. Но затмить Лилю не удавалось никому: «Я люблю, люблю, несмотря ни на что и благодаря всему, любил, люблю и буду любить, будешь ли ты груба со мной или ласкова, моя или чужая. Все равно люблю. Аминь...»

Нечего говорить и о Л иле. Лиля Брик не была бы Лилей Брик, если бы не сводила с ума мужчин. Лиля никогда не была ангелом. Это знали все. Увлекалась легко, влюблялась пылко. Вот что пишет о ней Василий Катанян, сын послед­него мужа Лили: «Если ей нравился мужчина, и она хотела завести с ним роман, особого труда для нее это не составля­ло. Ее не останавливало семейное положение «объекта» или его отношения с другими женщинами. Она хотела любить этого человека, проводить с ним время, путешествовать...»

Бурная связь Лили с работником Наркоминотдела Ми­хаилом Альтером обсуждалась на всех углах. Естественно, слухи доходили и до Маяковского. Но он резко останавливал их. «Запомните! Лиля Юрьевна — моя жена!»

Да и самой Лиле не раз говорил: «Делай, как хочешь. Ничто никогда и никак моей любви к тебе не изменит...» А сам мучился, терпел унижения, лишь бы быть рядом с любимой музой.

Лиля Брик прекрасно знала о страданиях Маяковского и лишь цинично заявляла: «Страдать Володе полезно, он помучается и напишет хорошие стихи».

И стихи рождались. Стихи, обнажающие душу поэта:

«Меня сейчас узнать не могли бы: