Глава 15. 258 год после Высадки Колледж, Бенден‑холд, Телгар‑Вейр

258 год после Высадки Колледж, Бенден‑холд, Телгар‑Вейр

В первый день официального нового – двести пятьдесят восьмого – года после Высадки Клиссер урвал минутку, чтобы обдумать все, что произошло в дни Праздника Окончания Оборота. Основные представления – «Сюита Высадки» в Первый день года и премьера учебных песен и Баллад во Второй день, суматошные, лихорадочные, несмотря на тщательно выверенные планы и огромный опыт, – прошли на высоте. Куда лучше, чем он ожидал, если учесть, что репетиции приходилось проводить наспех, да и было их мало. Например, тенор Форта проявил небрежность в исполнении главного соло: последнюю ноту недотянул. Шеледон пылал от стыда, когда слушал партию деревянных духовых – лучше бы он сам пропел эту партию, да голоса не хватало. Единственным соло, которое Шеледон счел безупречным, было соло Сидры, а она всегда была превосходной исполнительницей. Партия флейты Бетани была замечательна, особенно в сочетании с голосом Сидры.

Поулин время от времени вскакивал, аплодируя солистам, а в финале тайком утирал слезы. Даже старый С'нан был доволен и глуповато улыбался. Клиссер с облегчением наблюдал за тем, как люди принимают их творение. Он надеялся, что два новых крупных произведения станут популярными на континенте. В репетиции было вложено много сил, люди ради этого отрывали время от других своих дел.

Учебные Песни и Баллады тоже были приняты хорошо. Слушатели сразу же начинали их напевать – на что композиторы и надеялись. К счастью, и Шеледон, и Джемми получили равную похвалу за привязчивые мелодии. Он поймал себя на том, что и сам напевает «Балладу о долге». Прекрасно! Теперь не придется занимать молодежь трудоемким копированием Хартии – они выучат ее назубок с песней. То, что нужно. Копии песен сначала сделают учителя, а затем их будут переписывать сами ученики, что избавит Колледж от больших затрат труда и времени.

На самом деле инженерам Кальви надо напомнить, чтобы в первую очередь они изготовили какой‑нибудь печатный станок. Они сумели сделать несколько устройств с моторчиком, питающимся от солнечных батарей. Так почему бы не соорудить и печатный станок? Но для этого нужна бумага, а леса в последующие пятьдесят лет будут очень уязвимы, как бы Вейры ни старались накрыть их своим «зонтом».

Одного клубка Нитей хватит, чтобы уничтожить несколько акров леса, прежде чем наземная команда успеет добраться до пораженного района.

Он вздохнул. Если бы все еще функционировала аппаратура по производству органопластики… но единственное устройство в Форте погибло во время того самого затопления, которое уничтожило множество других ценных вещей.

– «Но что мечтать о прошлогоднем снеге?» – процитировал он. – Надо повесить над столом эту поговорку, чтобы всегда помнить: умей обходиться тем, что есть, и не тоскуй о том, чего уже нет.

Он чувствовал себя несколько подавленным, но ничего поделать с этим не мог. В последние дни он пережил несколько волнующих моментов, и к нормальному ходу жизни вернуться было трудно. Некоторые преподаватели еще не вернулись, хотя поздно вечером отметятся уже все. И тогда он услышит, как прошло представление в других местах. Но чтобы узнать, насколько хорош новый учебный план, придется подождать. Весной выяснится, какие нужны доработки. Саллиша поможет, в этом он был уверен. Весной начнут падать Нити, и свобода передвижения, к которой они все привыкли, останется лишь в воспоминаниях.

А теперь у него есть еще одно дело. Он достаточно долго его откладывал – надо составить список личного состава наземных команд из студентов и учителей. Он обещал лорду Поулину и, замотавшись окончательно, совсем забыл про это. Он вытащил из ящика чистый лист, подумал, положил его назад и вытащил другой, из стопки с оборотками. Ему нужна была чистая сторона. Нечего тратить то, что ему скоро понадобится.

Леди Джейн сама проводила Иантайна в его комнаты, по дороге вежливо расспрашивая его, как и подобает хозяйке дома. Где вы встречали Праздник Окончания Оборота? Было ли вам весело? А вы уже слышали ту великолепную музыку, которую написали в Колледже? А на каком инструменте вы сами играете? Как поживают ваши родители? Он отвечал как мог, ошарашенный различиями в приеме, оказанном ему здесь и в Битре. Леди Джейн была женщиной говорливой, чего он совершенно не ожидал от супруги такого человека, как Бриджли. «Наверное, она чрезвычайно расторопна во всех неотложных делах», – подумал он. Все комнаты, изящные и аккуратные, разительно отличались от того, что он видел в Битре.

И поселили его далеко не на нижнем уровне. Леди Джейн проводила его на этаж, где жила семья лорда, подгоняя рабочих, тащивших холсты и плашки из небесного дерева, и напоминая им, что надо смотреть под ноги и не повредить багаж гостя.

Она отворила дверь, вручила ему ключ, и молодой художник застыл от изумления, войдя следом за ней в большую рабочую комнату, по меньшей мере раз в десять, больше той кельи, в которой он ютился в Битре. Она находилась с внешней стороны холда, высокие окна выходили на северо‑восток. Это была очень милая комната. Стены отмыты до зеленовато‑белого цвета, мебель из хорошего полированного дерева с приятным бежево‑зеленым геометрическим рисунком на обивке.

– Я знаю, что художники предпочитают северное освещение, но это лучшее, что мы можем вам предоставить. – Леди Бенденская все время жестикулировала. У нее были маленькие красивые руки, которые украшало только обручальное колечко. Какой контраст – в Битре все обвешивали себя драгоценностями.

– Это куда больше, чем я ожидал, леди Джейн, – искренне сказал он.

– Думаю, это куда лучше, чем то, что вам предоставили в Битре, – презрительно фыркнула она. – Или мне так говорили. Будьте уверены, Бенден никогда не поместит художника вашего ранга вместе с чернорабочими. Так что пусть битранцы заявляют, что у них право крови, – в ее голосе звучало сомнение, – но воспитания у них – ни на грош! – Она заметила, что он пробует мольберт на прочность. – Это из наших хранилищ. Он принадлежал Леснуру. Вы знакомы с его работами?

– Леснур? Конечно! – Иантайн отдернул руку от натертого до блеска воском дерева. Леснур, который жил лет сто назад, задумал и выполнил настенные росписи Бенден‑холда и прославился как колорист. Он также составил справочник природных пигментов. Иантайн изучал эту книгу, и она здорово помогла ему в Битре.

Леди Джейн открыла деревянную дверь в спальню. Небольшая – зато кровать внушительная, с четырьмя столбиками для балдахина, покрытыми резьбой с изображением незнакомых листьев и цветов, возможно, земных. В третьей комнате находились личный туалет и ванная. И везде было тепло. Беден был выстроен с такими же удобствами, какими гордился Форт‑холд.

– Это куда больше, чем мне нужно, леди Джейн – сказал обалдевший Иантайн, опуская на пол свою сумку.

– Чушь. Мы в Бендене знаем, что полагается человеку ваших способностей. Пространство, – она изящно обвела рукой комнату, – необходимо для того, чтобы собраться с мыслями и дать отдохнуть разуму.

Она сделала еще один замысловатый изящный жест и улыбнулась. Он ответил улыбкой – просто из вежливости, а не в подражание ее восхитительным экстравагантным манерам.

– Итак, ужин накроют в Большом зале в восемь, и ваше место – за верхним столом, – сказала она, решительно пресекая все протесты. – Может, для помощи в подготовке материалов для работы придать вам слугу?

– Нет, покорнейше благодарю вас, леди Джейн, но я привык обходиться сам.

– Или нанять на несколько недель Леополя? Тут места и на мальчика хватит.

Она ушла после того, как он еще раз рассыпался в благодарностях за оказанное внимание.

Иантайн осмотрел комнаты, вымыл руки и обнаружил, что из крана течет очень горячая вода. Ванна была вырезана из камня, она была достаточно глубокой, чтобы погрузиться в нее целиком, и довольно длинной, так что можно было выпрямиться во весь рост. Даже в Вейре такой роскоши не было.

Он достал свою красивую зеленую рубаху, чтобы дать ей отвисеться, и начал обустраивать рабочее место. Затем сел на складной стул, поставил ноги на скамеечку, откинулся назад и вздохнул. Да, к такой жизни привыкнуть можно… но к жизни без Дебры – никогда.

Он подумал о том, что, наверное, леди Джейн не обойдется без суеты, даже позируя ему. И в какой позе ее лучше написать? Надо как‑то отразить не только суетливость, но и грацию, и очарование. Интересно, на каком инструменте она играет такими маленькими ручками? Если бы Дебра не была так далеко…

Иантайн вряд ли обрадовался бы, узнав, что в этот самый момент Дебру обсуждали предводители Телгар‑Вейра.

– Нет, – говорила Зулайя, качая головой. – Она достаточно хорошо соображает, чтобы не подвергать риску Морат'у. И я думаю, Иантайн не стал бы рисковать своей репутацией в Вейре, проявив неблагодарность. От Леополя я знаю, что Иантайн хочет вернуться. По поводу этой пары Тиша не беспокоилась. Пусть они танцевали, пока музыканты не ушли, но они все время были на виду. Да и Дебра воспитана в холде. Я бы лучше за Джули поволновалась – она гуляла с Т'редом.

– А теперь они расстались? – резко спросил К'вин.

– Да нет, конечно, – отбросила серьезность Зулайя и улыбнулась К'вину. – Т'ред ждет своей поры. Он все понимает.

К'вин вздохнул и отметил в уме, что обсудил с Зулайей еще одну проблему.

– Давай‑ка прикинем: Рождение было десять месяцев назад, стало быть, на четвертом месяце нынешнего года зеленые еще летать не будут.

– Не исключено, что Морат'а может и полететь. Если будет расти так же быстро, то к поздней весне ее крылья достаточно окрепнут. Но не будем включать драконят из последнего выводка в наши расчеты, К'вин, – сказала она, заглянув в его списки. – Им нужно в совершенстве научиться ориентироваться на местности, разработать мускулы крыльев, летая на дальние дистанции. Если нет нужды форсировать их тренировки, давай не будем. Нам еще пятьдесят лет их гонять…

– Нам? – К'вин бросил карандаш на стол, откинулся на спинку кресла и вздохнул.

Зулайя ласково похлопала его по руке.

– Не надо так волноваться, Кев, – сказала она – Это ничего не изменит. Мне кажется, беспокоиться надо не о малышах, а о старших. Старые всадники требуют, чтобы их включили в боевые крылья.

К'вин закрыл глаза, покачал головой, словно ему от этого было легче.

– Знаю я, знаю, – сказал он, слишком хорошо понимая, что от решения не уйти. – Но ответственность за них может оказаться куда тяжелее, чем за молодежь. Они будут пытаться доказать, что ничего с возрастом не утратили.

– Драконы – действительно не утратили, – сказала она и тоже вздохнула. – Но мы не можем нянчиться с ними, это нечестно. Острота рефлексов у драконов такая же, как и прежде. Они защитят своих всадников…

– Да, но кто защитит остальное крыло? Ты знаешь, что 3'ран и Т'лел чуть не погибли вчера утром?

– Они выпендривались друг перед другом, – сказала Зулайя. – Меранат'а отделала этих коричневых, словно драконят.

– Во время Падения у нас на такие штучки времени не хватит… – К'вин потер ноющий затылок. – Я приказал провести проверку ремней безопасности по всему Вейру.

– Кев, – ласково сказала она, – да ведь на прошлой неделе проверяли. Ты забыл?

– Мало! – отрезал он и тут же бросил на нее извиняющийся взгляд.

– Тебя убивает ожидание, – грустно улыбнулась Зулайя. – Как и всех нас.

К'вин хмыкнул.

– Так что, молиться, чтобы Нити пришли пораньше?

– Только не сюда! Но у нас есть все основания слетать на юг…

– Нет, – жестко отрезал он. – Больше никаких поисков ИГИПСа!

– Нет‑нет! – рассмеялась она в ответ на его горячность. – Но мы могли бы проведать личинок Таббермана посмотреть, как они развиваются. Все равно нам вскоре придется это сделать, поскольку мы должны замерить скорость размножения. Поездка в теплые края могла бы поднять боевой дух. После веселья Праздника Окончания Оборота первый месяц всегда кажется тяжелым. Кто знает? Может, мы нашли бы какие‑нибудь запчасти, на нехватку которых так жалуется Кальви.

– Запчасти? – спросил К'вин.

– Да, те что были потеряны во время бури Второго Переселения.

– Тогда это дело безнадежное, – сказал К'вин.

– В любом случае нам не помешает тренировочный полет, на солнышке, подальше от здешнего холода и всего такого. – Она показала на разбросанные по столу списки и отчеты.

– И куда же мы полетим? – выпрямился в кресле К вин, обдумывая открывшуюся перспективу.

– Ну, посмотрим, как там старая площадка в Калузе… – Она принесла нужную карту из шкафа и положила ее на стол. К'вин торопливо расчистил место. – Затем посмотрим бухту Кахрейна, там, где Армада остановилась для долгого ремонта.

– Мы туда и раньше часто летали…

– Но мало что добыли. Короче, мы не столько искали, сколько летали просто посмотреть, – весело улыбнулась Зулайя.

– Всем Вейром?

– Ну, боевые крылья точно полетят. Учебные оставь здесь, возложи на них дежурства и посмотри, как они справятся.

– Лучше оставить главным Ж'дара, – сказал К'вин и посмотрел на нее в ожидании согласия.

Она пожала плечами.

– Ж'дар или 0'ней.

– Нет, Ж'дар.

К его удивлению, она осталась довольна. Он не ожидал такого, поскольку она не просто так упомянула 0'нея, одного из старейших бронзовых всадников. Он пытался по возможности полагаться на ее суждения, но заметил, что 0'ней стал слишком назойлив и лез во все дела.

– Вот досюда личинки мигрировали прошлой зимой, – провела она пальцем по реке Рубикон.

– И как же они через нее переберутся? – спросил К'вин, барабаня по контурным линиям, изображавшим крутые скалы, тянущиеся вдоль реки и сходящие на нет к Азовскому морю.

– Агротехники говорят, что либо расползутся на этой стороне, либо их в виде куколок перенесут в своем пищеварительном тракте цеппи или другие дикие животные. Размножились они, понимаешь ли.

Зулайя сейчас поддразнивала его, поскольку прекрасно знала, что Чарант' спас его от очень большой голодной черно‑оранжевой полосатой кошки. Чарант тогда страшно обиделся, поскольку тварь попыталась напасть и на него, на бронзового дракона! Инцидент уравнял дракона и его всадника.

– А то будто я не знаю. Второй раз не попадусь.

– У них такая великолепная шкура! – сказала она, вызывающе сверкая глазами.

– Сама лови, Зу. А сейчас давай‑ка посмотрим… Следует ли нам подождать и посмотреть, не присоединятся ли к нам другие Вейры? Может, проведем совместный полет?

– А зачем? – пожала она плечами. – Ведь мы хотели просто чем‑нибудь отвлечь наши крылья от предстояшего Падения Нитей. Меранат'а. – Она повернулась к королеве, которая лениво развалилась на своем ложе, повернув в их сторону голову. Глаза ее были открыты. – Не будешь ли так любезна распространить известие, что Вейр вылетает на учения, – она усмехнулась К'вину, – завтра утром на заре? Это их немножко встряхнет.

– Несомненно, – сказал он, взглядом спросил у Зулайи позволения и тоже обратился к Меранат'е. – И скажи, чтобы Ж'дар и Т'дам поднялись сюда, ладно?

«На юге солнце получше пригревает, – сказала Меранат'а. – Всем нам будет хорошо, К'вин».

– Рад, что ты согласна, – сказал он, легко поклонившись золотой королеве. Он был также весьма польщен, что она опять назвала его по имени. Может, это означает, что Зулайя стала чаще о нем думать? Он загнал эту мысль поглубже, чтобы даже Чарант' не смог его подслушать. Неужели она наконец приняла его? Зулайя никогда не давала ему никаких намеков, просто почтительно вела себя с ним на людях – но и за это он был благодарен. Вот только ближе к ней он не стал, а ему мучительно хотелось этого. Сумеет ли он когда‑нибудь добиться перемены? Может, именно поэтому она и предложила ему этот вылет?

– Как давно были получены последние данные о личинках?

Она пожала плечами.

– Это не самое главное. Нам нужно отвлечься, и это хороший повод. Кроме того, должен же кто‑то доставить агротехникам последнюю информацию? И, возможно, во время Падения Нитей нам придется наблюдать за тем, как выполняют личинки то, чего от них ожидают.

– Ты хочешь оставить нас в стороне? – спросил

Зулайя покачала головой.

– Покуда Нити падают с неба Перна, мы не останемся не у дел. Психологически необходимо, чтобы как можно меньше этой дряни долетало до поверхности планеты. А личинки – лишь дополнительное средство, а не универсальный рецепт.

Двое предводителей Вейра забыли предупредить своих драконов, чтобы они помалкивали по поводу полета так что к обеду весь Вейр уже все знал. И весь Вейр хотел лететь с ними. Их буквально завалили просьбами. Даже Тиша не постеснялась попросить.

– Некоторым бронзовым придется нести двух пассажиров, – сказал К'вин, делая подсчеты в уме.

– Молодежь должна остаться, – объявила Зулайя, что малость притушило эйфорию. Но она не отступилась. – Мы позволим Т'даму взять их туда, как только они станут летать, но на этот раз они остаются в Вейре.

– То есть они полетят на юг уже после начала Падения Нитей? – с сомнением сказал К'вин.

– Конечно, но мы знаем график Падений и для севера, и для юга, а выходной для вспомогательных всадников устроить несложно. Если запланировать его на дождливый день, – сказала Зулайя, – все только порадуются.

На том и порешили.

Утро не обошлось без веселеньких происшествий – для того чтобы водрузить на спину коричневого Бранут'а Тишу, пришлось потрудиться не только его всаднику, Т'лелу (который ржал до икоты), но и еще четверым всадникам, самым сильным и высоким.

Бранут' так долго вертелся с чрезвычайно озадаченным выражением на морде, что у него даже судороги в шее начались. Т'лелу и З'рану пришлось его растирать.

– Хватит! Залезай в седло, Т'лел, – зычно крикнула Тиша. Ее толстые ноги торчали по обе стороны седла между шейными гребнями дракона. – Я же сейчас пополам развалюсь. А если я развалюсь, тебе будет плохо. Не надо было мне проситься в полет. И какого я вылезла из своих любимых пещер? Как же это неудобно! Кончай ржать, Т'лел! Немедленно прекрати! Ничего смешного не вижу! Поднимайся и полетели!

Затаскивание Тиши на спину Бранут'а заняло столько времени, что все уже давно были готовы к отлету, когда Тлел наконец занял место впереди Тиши.

– Я не просто пополам развалюсь, меня эти гребни просто перепилят! Ты что, нарочно их затачивал, а? Немудрено, что всадники такие тощие! Как же иначе? Или драконы отращивают гребни для крупных людей? Надо было напроситься к К'вину. Чарант' куда крупнее… К'вин, ты почему не взял меня на своего бронзового, а? – крикнула Тиша.

К'вин пытался сохранить подобающее предводителю Вейра достоинство, стараясь не рассмеяться, глядя на нее, но посмотреть еще раз в ту сторону он просто не решался. Вместо этого он повернулся в седле, окинул взглядом всех остальных и с удовлетворением отметил, что все смотрят на него – каждый всадник, пассажир и Дракон. Он глянул на кромку чаши, над которой ждали его остальные драконы, зависнув поодаль от только что установленных Глаз‑Камня и Пальца. Поднял руки.

«Чарри, пусть построятся в воздухе по крыльям».

«Да знают они», – раздраженно ответил Чарант', поскольку это была обычная летная практика. К'вин ласково погладил его по шее, а свободной рукой подал знак взлетать. Все драконы, ожидавшие на дне чаши, шумно взлетели, подняв вихрь пыли и камешков, а затем присоединились к выстроившимся над кратером крыльям. Зулайя и остальные королевы парили выше всех остальных.

«В ритме джиги! Вперед, Чарант'!»

Чарант' гигантским прыжком поднялся вверх О взмах – и он уже на уровне остальных крыльев еще взмах – и он перед королевами. Все задрали головы Чарант', как и следовало, переместился к востоку, чтобы все могли видеть предводителя.

«Скажи Вейру, что наша цель – Азовское море». «Уже».

К'вин поднял руку, давая сигнал: «В Промежуток!» Весь Вейр одновременно исчез.

«Спокойно, – предостерег он Чарант'а, довольный такой дисциплинированностью. – Входим!»

Он отсчитал три секунды, и над ними простерлось теплое небо Азовского моря, горячий воздух ударил в лицо, как взмах нагретого полотна. Чарант' загудел от удовольствия.

К'вин с еще большим удовольствием наблюдал, как его крылья, сохраняя строй, появляются из Промежутка. Он улыбался.

«Пожалуйста, скажи командирам крыльев, чтобы они вели своих всадников каждый к своей цели».

Крылья одно за другим исчезли, за исключением крыла Тлела, который для учебного полета выбрал море. Королевы заскользили к берегу – они везли припасы, необходимые Тише для приготовления ужина.

«Подождем, пока все благополучно опустятся на землю», – сказал К'вин Чарант'у; втайне ему страшно хотелось посмотреть, как Тиша будет спешиваться с Бранут'а. Поэтому он несколько удивился и поначалу даже встревожился, когда коричневый дракон покинул строй и пошел на посадку к воде, вблизи берега. Чарант опустил голову и смотрел на приводнение.

«Бранут' говорит, что она так приказала. Она слезет с его шеи и поплывет». Чарант' тоже был озадачен, и К'вин коротко засмеялся.

«Это будет выглядеть достойнее».

«Бранут 'говорит, что ему тоже так легче, но не думает, что повторит такое дома, в Телгаре».

«Да уж, вода у нас там холодная».

«Теперь мы можем сесть? Бранут' говорит, солнце припекает».

«Я думал, ты захочешь поохотиться».

«Потом. А сейчас я хочу погреться на солнышке».

Почти всем драконам хотелось того же самого. Они разлеглись на берегу, покрытом галькой и поросшем кустарником, который, изломанный крупными телами драконов, стал издавать острый, хотя и довольно приятный запах.

Тиша разослала народ искать дрова и камни для костров, поискать спелые фрукты, ловить рыбу там, где валуны тянулись в море, как длинный волнолом.

– Я хочу поплавать, – крикнула Зулайя К'вину и Чарант'у, пока они вместе скользили к земле. Она уже стягивала с себя куртку. – Меранат'а тоже.

Золотая приземлялась долго, и Зулайя успела снять остальную одежду, которую сложила аккуратной стопкой на камне, прежде чем вбежать в воду.

– А личинки?

– Подождут, – крикнула она через плечо, идя по дну, пока вода не стала достаточно глубокой, чтобы плыть.

«Мы ведь не полетим смотреть личинок прямо сейчас, а?» – жалобно спросил Чарант', и глаза его пожелтели от беспокойства.

– Да нет, конечно, – ответил К'вин.. – Личинки – лишь предлог для того, чтобы оставить Вейр на несколько дней.

Он разделся, и дракон и всадник нырнули в теплые воды Азова.

Вряд ли К'вин обрадовался бы, узнав, что почти все всадники как могли откладывали дело, ради которого они, собственно, покинули Вейр и отправились на юг, а именно – проверку личинок. На самом деле личинки были сейчас у всех на последнем месте. Всем хотелось позагорать, поплавать в теплой воде, драконам – поохотиться, людям – добыть свежее мясо и фрукты. И всем хотелось простора и полного уединения.

П'теро и М'ленг отпросились у В'ласта, командира их крыла, поохотиться.

– Помните, что говорил вам К'вин о здешних диких животных, – сказал В'ласт, предупреждая их точно так же, как и прочих всадников, попросивших разрешения слетать на охоту.

П'теро и М'ленг послушно кивнули, но, как только они покинули широкую поляну у реки Малэ, где опустилось их крыло, они дружно расхохотались. Это же смешно – какое‑то животное может угрожать их драконам.

– Тут жарко, – оглянулся на реку М'ленг.

– Будет еще жарче, когда мы начнем охотиться на драконах, – сказал П'теро. – Но ни на что другое времени до обеда у нас не хватит.

– Ну, значит, не вернемся до самого обеда, – беспечно рассмеялся М'ленг. – Иначе отправят ловить рыбу, собирать фрукты или колоть дрова.

– Для этого и обычного народу хватит, – снисходительно ответил П'теро. – Пошли отсюда.

Он разбежался и прыжком оседлал шею синего Ормонт'а. М'ленг в тот же миг оказался верхом на шее зеленой Сит'ы.

– Ну, на кого будем охотиться? – спросил М'ленг.

– Кого первым увидим, за тем и погонимся, – ответил П'теро и поднял руку, давая сигнал подниматься в воздух. М'ленг предпочел уступить лидерство ему.

Им не пришлось лететь далеко – вскоре они увидели стадо пасущихся животных, поменьше тех, что они привыкли видеть в холде. Но в небесах уже кружили другие драконы, присмотревшие это же стадо, и П'теро подал М'ленгу знак лететь прочь, к юго‑западу. Вскоре оба захотели избавиться от летных курток, а затем и от рубах, предназначенных для холодной зимы. П'теро восхищало маленькое крепкое тело М'ленга. Тонкокостный, что всегда нравилось П'теро, он был на удивление силен, жилист и подвижен. Кожа его была белой до самой шеи, где начинался загар. П'теро хохотнул. Так забавно – словно у него два разных типа кожи.

Синий всадник был очарован тропической природой. Здесь было почти так же тепло, как в зимнем холде. Нерат, за исключением западного побережья, покрывали влажные леса и широкие полосы почти непроходимых джунглей, высокие холмы и глубокие долины Исты также густо поросли зеленью. Но здесь простирались широкие пастбища, чем‑то напоминающие равнины Керуна, испещренные желтыми точками голых желтых скал, случайными рощицами угловатого кустарника с ветвями, торчащими щеткой, и большими, раскидистыми деревьями, похожими на острова. Драконы всполошили стаи цеппи и прочих крылатых тварей, которые разлетались прочь.

«Я могу их съесть?» – спросил у всадника Ормонт', прибавив скорость на случай, если ему позволят поохотиться.

«Что? Эту жесткую мелочь?» – презрительно ответил П'теро, затем, сложив ладони рупором, крикнул М'ленгу:

– Ормонт' так проголодался, что готов сожрать цеппи!

– Сит'а тоже. Давай их покормим! – крикнул в ответ М'ленг. – Туда! – Он показал на каменную гряду. Над ней как раз выросло раскидистое дерево, затеняя длинный склон.

П'теро подумал, что гряда очень похожа на нос корабля, а дерево – на чрезвычайно неудачно поставленную мачту.

М'ленг кивнул и повел рукой, посылая Сит'у по широкой дуге, чтобы та приземлилась прямо на нос каменного корабля. Теплый бриз дул с юга, приятно охлаждая разгоряченные полуобнаженные тела.

Как только они опустились, молодые люди освободились от теплых летных сапог и штанов. Носки пришлось оставить – нагретый камень был слишком горяч для голых ступней.

М'ленг, обладавший острым зрением, прикрыл глаза рукой от солнца и посмотрел на запад, где шевелилась какая‑то длинная темная линия.

– О, хорошее стадо. – Он подозвал Сит'у. – Видишь? Можешь поесть. Это будет получше цеппи. Ну давай! – И он подтолкнул Сит'у.

– Лети за Сит'ой, Ормонт'. – И П'теро повернул голову синего вправо. – Поохоться вместе с ней, так будет безопаснее. Мы будем наблюдать за вами отсюда.

Ормонт' потоптался, его глаза вращались, наливаясь тревожным желтым.

– Да что с тобой? – спросил П'теро, которому хотелось, чтобы драконы как можно скорее улетели и они с М'ленгом остались наедине. Если драконы займутся охотой, им будет не до того, чем занимаются всадники.

«Чем‑то пахнет!»

– М'ленг, Сит'а ничего не учуяла? – П'теро был раздражен, но нельзя игнорировать слова своего дракона.

– Да просто тут запахи не такие, как дома, вот и все, – пожал плечами М'ленг, и по его лицу было ясно, что ему не меньше, чем П'теро, хочется, чтобы драконы поскорее убрались.

– Я буду настороже, – пообещал П'теро Ормонт'у и повелительно шлепнул его по спине.

Два дракона оторвались от земли одновременно, и П'теро с гордостью смотрел на изящный полет синего, набиравшего высоту, чтобы ринуться вниз, на добычу.

М'ленг поднырнул под руку П'теро.

– О, ну ты и горячий. Как бы нам не обгореть на солнце.

– Не обгорим, если будем двигаться.

– Ну, ведь мы будем двигаться, разве нет? Они были счастливы в обществе друг друга, их ничто не беспокоило, кроме западного ветерка. Он приятно холодил обнаженные тела, осушая пот. Они мало что замечали, пока одновременно не случилось следующее: в голове П'теро раздался гневный вопль Ормонт'а, а сам он от удара сзади рухнул на М'ленга с такой силой, что разбил подбородок, острые камни врезались в его тело.

– Ормонт'! – мысленно и вслух закричал он.

М'ленг под его тяжестью обмяк. П'теро сквозь боль пытался вырваться из лап напавшего сзади животного.

«На помощь!» – закричал он, пытаясь повернуться и увидеть, что терзает его.

Темная тень и воздух над ним словно слились и тяжко опустились ему на спину, раздался страшный рев, на шее он ощутил горячее дыхание, и смрад дыхания хищника забил ему ноздри. В тело впились когти, он снова закричал. Что‑то тяжелое и меховое проехалось по его спине и ногам. Он увидел блеск зеленого бока, затем синего. Потом из ниоткуда явилось что‑то огромное, золотистое. Вокруг него обвился синий хвост, словно защищая. Над головой он услышал рев Ормонт'а, сменившийся воплями боли и гнева… скорее все‑таки гнева. В голове замелькали образы, вызывавшие жажду мести, совершенно несвойственные разуму дракона.

Потом его охватила волна почти невыносимой боли, и он понял, что Ормонт' и Сит'а рвут на части напавшую на него тварь, заливая его кровью. Клочья мяса разлетались в стороны. Он осознал, что М'ленга, на котором он лежит, кто‑то поволок в сторону. Он повернул голову и с ужасом увидел огромную коричневую лапу с грязными желтыми когтями, погруженными в плечо его друга. Все было залито кровью. Забыв о боли в ногах и спине, он бросился к М'ленгу и замолотил по лапе кулаками, пытаясь вырвать когти из тела своего любовника.

Опять шум, драконий рев, и тут вдруг стало пусто вокруг, он вдохнул свежий воздух и увидел драконов Они дрались с золотистыми гибкими тварями, которых на камнях было полным‑полно. Драконы отгоняли их хвостами, а твари рычали, уворачивались и шипели, набрасываясь на драконов. Одна тварь проскользнула под лапой дракона, норовя вцепиться ему в морду.

– М'ленг, М'ленг, отвечай же! – закричал П'теро повернув к себе лицо возлюбленного, и стал бить его по щекам.

Рядом остановились чьи‑то сапоги. Он поднял голову.

– Помогите! Помогите же нам! – взмолился он, цепляясь за них. – Помогите! Я умираю. – Боль в ногах была невыносимой…

– Кто взял кошачью траву? Где холодилка? П'теро почувствовал, что теряет сознание. Он успел лишь спросить себя, каким образом здесь вдруг оказалась Зулайя, и подумал, что, наверное, сейчас умрет.