Глава 10. Вейры Плоскогорье, Болл, Иста Вейр Плоскогорье, холды Форт и Телгар

Вейры Плоскогорье, Болл, Иста Вейр Плоскогорье, холды Форт и Телгар

– Нет, поймите меня правильно, М'шалл, Бриджли, – взволнованно заерзал в кресле Джемсон суетливо поправляя одежды. Плоскогорье – место холодное, и сегодня в личном кабинете Джемсона тоже было не жарко. Лорд Бенденский был рад, что оделся в меха для верховой езды, и даже не пытался расстегнуть куртку или снять перчатки после церемонии рукопожатия. – Не могу поверить, чтобы лорд‑холдер обращался так с людьми, от которых зависит его благосостояние! Тем более посреди зимы!

– Я видел это своими собственными глазами, лорд Джемсон, – без обиняков сказал М'шалл. – И я счел нужным попросить нескольких стражников остаться в Вейре, чтобы вы могли сами спросить, какие приказы они получили.

– Но Чокин жалуется, что вы не оказали ему должной помощи в передаче сообщения, – нахмурился Джемсон.

– Если бы вы увидели то же, что и я, лорд‑холдер Джемсон, вы тоже сочли бы весьма затруднительным выполнять перед таким человеком свои обязанности, – жестко ответил М'шалл.

– Джемсон, да не будьте вы таким упертым! – рявкнул Бриджли, не связанный церемониями по отношению к равному. – Нерат и Телгар тоже приняли беженцев, как и Бенден. Вы можете поговорить с любым из них, чтобы понять, до чего дошло вероломство Чокина.

– С удовольствием отвезу вас куда пожелаете,

предложил М'шалл.

– У меня есть свой Вейр, – отрезал Джемсон, – если мне понадобится транспорт. Но сейчас погода нелетная.

И в самом деле, холд Плоскогорье был окутан снегом, покрытым сверху корочкой наста.

– Согласен, – ответил Бриджли, изо всех сил сдерживая дрожь и удивляясь, по скупости ли Джемсона не отапливался холд или просто пал очередной жертвой износа техники? – Значит, вы понимаете, что только чрезвычайная ситуация заставила меня покинуть мой холд, чтобы попросить вас изменить ваше решение. Необходимо принять безотлагательные меры против Чокина. Прошлой ночью люди могли замерзнуть насмерть на границах Битры, не приди всадники на помощь! – Он решительно указал на восток.

– Он об этом ничего не говорит, – сказал Джемсон, вчитываясь в лежащее на столе письмо.

– Да уж конечно, по этому поводу он напишет письмецо подлиннее, – хмыкнул Бриджли. – Но то, что я видел, заставляет меня действовать без промедления.

– Как вы знаете, лорд Джемсон, – вступил в разговор М'шалл, – Вейры тоже независимы и могут отказаться исполнять свои обязанности в отношении холдов при соответствующих обстоятельствах. И я считаю, что у меня есть полное право отказать ему в основных правах. Идемте, Бриджли. Мы напрасно тратим драгоценное время лорда Джемсона. Всего доброго.

Прежде чем ошеломленный лорд‑холдер Плоскогорья успел отреагировать на столь вызывающее поведение, оба гостя покинули комнату.

– Господи! А я‑то всегда считал М'шалла разумным человеком. Слава богу, что Г'дон – солидный человек и понимает долг предводителя Вейра… Ну, нельзя же вот просто вдруг взять и низложить лорда‑холдера. Тем более в преддверии Прохождения! – Джемсон засунул руки поглубже в рукава подбитого мехом одеяния.

Азури был так потрясен, что ни слова не сказал по поводу «несоблюдения» М'шаллом его обязательств.

– Честное слово, я и понятия не имел, – проговорил он.

В отличие от Плоскогорья в Южном Болле было так тепло, что Бриджли сразу захотел избавиться от своих мехов. Хотя они прятались от лучей южного солнца в тени террасы, увитой гроздьями ароматных цветов, ему все же пришлось расстегнуть ворот и закатать рукава. Азури приказал принести фруктовый нектар, и к тому времени, когда его подали, у Бриджли успело пересохнуть горло. Он с наслаждением принял прохладный напиток, оценив его букет.

– Я знал, что Чокин… не очень надежный человек, – криво усмехнулся Азури. – И я потерял порядочно марок в азартных играх с ним, чтобы успеть усомниться в его честности, но… – Он помотал головой. – Лорд‑холдер просто не имеет права держать своих людей в неведении по отношению к таким жизненно важным проблемам, как, к примеру, их выживание во время Падения Нитей! Неужели он и вправду думает, что оно не настанет? Неужто он настолько глуп и упрям?

– И то и другое, – сказал Бриджли. – Зачем же еще наши предки вывели драконов и создали совершенно уникальное общество для воспитания и помощи этим животным, если не для последующего их использования? – Он посмотрел на М'шалла. Тот лишь брови поднял. – Словно у нас нет документального подтверждения реальности существования Нитей! Ведь это входит в программу нашего базового обучения! Как будто нет всех этих тонн комментариев! Это не какая‑то чепуха, которую мы придумали только ради того, чтобы доставить неудобство битранскому лорду Чокину.

– Вы ломитесь в открытую дверь, Бриджли, – сказал Азури. – Он десять раз дурак, если думает привлечь на свою сторону всю планету.Но, – Азури наклонился вперед в своем плетеном кресле, и оно тихонько скрипнуло, – холдеры ведь и солгать могут…

– Знаете, я вранье не хуже вас могу увидеть, Азури, – сказал Бриджли, сползая на краешек стула, который тоже шумно отреагировал на перемещение веса. – Прямо как этот стул. Можете расспросить любого из тех кого мы привезли. И чем скорее вы это сделаете, тем лучше сможете оценить те условия, в которых их содержали до того, как мы их вызволили.

– Думаю, лучше мне самому посмотреть, – сказал Азури. – Не думайте, я вам верю, – быстро поднял он руки, – но низложить другого лорда‑холдера… как‑то неуютно все это.

– Возможно. Но иметь по соседству, – ткнул пальцем себя в грудь Бриджли, – холд, совершенно не подготовленный к Прохождению, – куда более неуютно.

– Да, тут вы правы, – согласился Азури. Он обернулся и поманил к себе одного из слуг, попросив его принести одежду для полетов. – Так вы говорите, Джемсон упирается? А процедура низложения требует полного единогласия?

– Да, – ответил Бриджли и поджал губы. Азури осклабился, поблагодарил слугу, который быстро вернулся с одеждой.

– Значит, вы еще хотите, чтобы я добавил весу очередной делегации в Плоскогорье?

– Если вы уверены, что сумеете повлиять на мнение Джемсона.

Азури натянул сапоги.

– Этот человек достаточно несговорчив, чтобы упереться рогом… но посмотрим. Ташви, Бастом Франко – мы все на вашей стороне, да и Поулин тоже в ярости, насколько я знаю… Кто остается? Ричуд Истанский? Ну, большинство за нами. – Он встал. – Давайте отправимся прежде, чем я потом изойду…

Азури переговорил со всеми четырнадцатью беженцами, еще остававшимися в Бенден‑Вейре, поскольку перевозить их было нельзя. Он также коротко допросил трех стражников.

– Они не слишком разговорчивы. – Его глаза гневно сверкнули на загорелом лице. – Но вскоре они передумают и сочтут, что верность лорду Чокину обойдется им слишком дорого. Они утверждают, – он осклабился, сверкнув белыми зубами, – что на них просто поперли толпой какие‑то чокнутые, которые несли всякую чушь, так что им пришлось силой удерживать их до получения приказа из холда.

– И, конечно, это расходится с показаниями этих самых чокнутых? – ответил М'шалл.

– А как же! – невесело хмыкнул Азури. – Интересно, как же это стражникам удалось выйти целехонькими из столкновения с толпой чокнутых, когда сами чокнутые в большинстве избиты и покалечены? Да, правду можно вытянуть многими способами. Но она лежит на поверхности, открытая тем, кто желает видеть и слышать.

– Хорошо сказано, – кивнул Бриджли.

– Давайте поговорим с Ричудом. Лорда‑холдера Исты найти было труднее, поскольку он после обеда вышел в море порыбачить. Это было его любимым занятием.

Начальник порта не мог дать им точного направления для поисков.

– С ним пошли дельфины… покружите на драконе и посмотрите, не засечете ли их. У него лодка с красным парусом, правда маленькая, зато дельфинов будет много, так что заметите. Ричуд говорит, что они его понимают. Может, и правда. – Старик поскреб голову, радостно улыбаясь.

– Согласно записям они действительно понимают людей, – сказал Азури. – Мои рыбаки всегда высматривают их в течениях.

– Валь, к вашим услугам, – сказал начальник порта и откланялся, чтобы вернуться к своему скучному занятию – подсчету улова, взятого за последние семь дней.

Крайгат' по расходящейся спирали облетел гавань Исты. Именно он и заметил судно и, сделав крутой вираж, пошел вниз.

Несмотря на широкий ремень безопасности, удерживавший Азури в седле, лорд вцепился в Бриджли, сидевшего впереди него, а тот – в плечи всадника. Бриджли даже испугался, что у всадника потом останутся синяки.

М'шалл лишь повернул голову и ухмыльнулся. Он что‑то сказал, судя по движению губ, но ветер унес его слова прочь. Бриджли смотрел, как море становится все ближе и ближе, и выпрямился. Он довольно часто летал, чтобы не пугаться драконьих курбетов, но никогда ему не приходилось снижаться ни под таким углом, ни на такой скорости. Он покрепче ухватился за ремень безопасности и заставил себя не закрывать глаза от страха. Казалось, Крайгат' вот‑вот напорется на мачту шлюпа – который показался Бриджли не таким уж и маленьким, – но бронзовый дракон завис в парении, перепугав двух моряков, которые наблюдали за тем, как Ричуд, держа согнувшуюся почти пополам удочку, пытается вытащить пойманную рыбину.

– Как только освободитесь, лорд Ричуд, – крикнул сверху М'шалл, сложив ладони рупором.

Ричуд на мгновение обернулся, затем еще раз – и совсем забыл об удочке и рыбине. Едва натяжение ослабло, катушка спиннинга бешено закрутилась.

– Нечего ко мне подкрадываться! Видите, что вы наделали! Черт побери! Я что, даже после обеда разок море выйти не могу? Ну, что там стряслось? Наверняка что‑нибудь действительно этакое, раз вас троих занесло так далеко на юг!

Он передал удочку одному из моряков и пошел к правому борту. Между ним и его гостями все еще было довольно большое расстояние.

– Я бы пригласил вас на борт, да бронзовый нас всех утопит.

– Без проблем, – сказал М'шалл, и глаза его на миг расфокусировались – он говорил с драконом.

«Можешь подлететь чуть поближе, Крайгат'?»

Крайгат' завращал сверкающими синими глазами и опустился на воду, аккуратно подобрал крылья и, взявшись левой передней лапой за канат, подтянул себя и своих седоков поближе к борту. Шлюп начал крениться. Парус безжизненно повис, и гик дернулся в сторону, когда вдруг ветер снова наполнил парус и шлюп опять пошел вперед с прежней скоростью.

– М'шалл рассмеялся, похлопал Крайгат'а по шее, хваля за безупречно выполненный маневр.

– Как это? Как он это сделал? Что такое? – ричуд в замешательстве посмотрел на дракона, затем на корабль, потом на М'шалла.

– Он греб, чтобы удержать вас на курсе, – пояснил предводитель Бенден‑Вейра.

«Это забавно. Мне понравилось», – сказал Крайгат' своему всаднику.

– Он просто забавлялся, – сказал М'шалл.

– А леер он не сломает? – спросил Ричуд, с уважением глядя на огромную лапу, схватившуюся за металический столбик.

Дракон помотал головой.

«Он хрупкий, так что я не сильно держусь за него».

М'шалл перевел не сразу.

– Хороший ты мой. Он говорит, что понимает, что все тут очень хрупкое.

– Он не мог так сказать, – ответил Ричуд, качая головой. – Хрупкое!

– Именно так. У Крайгат'а большой словарный запас. Знаете, по словам Ирены… ну, он же разговаривает c Mapyт'ой, понимаете?

Дракон кивнул.

– Никогда такого не видел. Не видел также, чтобы Ронельт' или Джемат' плавали, как он, – пробормотал Ричуд. – Ну, так что вас сюда привело?

– Чокина надо сместить как можно быстрее. Лорд‑холдер сохраняет независимость, пока не превышает своих прав, – сказал Бриджли и в подробностях рассказал лорду Истанскому о гнусном поведении Чокина.

– Я и не знал, что он столько народу выгнал из домов! Там же зима, они же замерзнуть могут!

– Могут. Они и замерзали, – буркнул М'шалл.

– Они были в жутком состоянии, Ричуд, – сказал Азури. – Я сам летал в Бенден, чтобы лично удостовериться. А стражники… – Он отмахнулся. – Вы знаете, каких типов нанимает себе в охрану Чокин…

– Да, бандитов, бездельников, головорезов и подлецов, он именно таких привел с собой на Встречу. – Ричуд замолчал в задумчивости. – Когда‑нибудь эта статья о низложении уже использовалась?

– Нет. Она была внесена в Хартию в качестве меры предосторожности. А в Битре очень много людей, безопасность которых как раз и надо защитить…. Особенно накануне Прохождения.

– Согласен. Еду с вами. Только, – взмолился он – в день рыбалки я, может, своим ходом вернусь?

Крайгат' отпустил леер, и две группы разделились. Внезапно по спине бронзового прошла дрожь от головы до хвоста.

«Мне это нравится. Сделай еще раз».

«Ты о чем, Крайгат'?» – спросил М'шалл, которому пришлось схватиться за шейный гребень и подобрать ноги, чтобы не замочить их, когда у боков Крайгат'а заплескались маленькие короткие волны.

«Меня дельфины щекочут».

«Разыгрались? В другой раз, дружок. У нас еще дел куча».

– Извините. Крайгат'а щекочут дельфины.

– Драконы чувствуют щекотку? – изумился Бриджли.

– Да, в области живота.

Дельфины вынырнули из‑под дракона и, выпрыгивая из воды и снова плюхаясь в море, заторопились за шлюпом.

– Ну и что делаем теперь? Опять пойдем трясти Джемсона? – спросил М'шалл, ласково поглаживая бронзового по шее. Он с улыбкой смотрел, как Ричуд снова наживил крючок и закинул удочку.

– Наверное, придется притащить Джемсона в Бенден, чтобы своими глазами посмотрел, как и вы, Азури, – сказал Бриджли, содрогнувшись от мысли о том, что придется возвращаться в промерзший холд Плоскогорье.

«Возьми с собой рисунки», – предложил Крайгат'', изумив своего всадника. Драконы нечасто дают советы своей инициативе, но М'шалл считал Крайгат'а очень

умным.

– Какие рисунки? – спросил он.

– Рисунки? – отозвался Бриджли. – Какие такие рисунки?

«Mapyт'a говорит, есть рисунки. В Телгаре».

– В Телгаре?

– А, так это тот молодой художник! – в один голос сказали М'шалл и Бриджли.

– Что за художник? – пожелал узнать Азури.

Бриджли объяснил.

– Очень хорошая мысль, если только Джемсон сочтет эти свидетельства истинными, – скептически сказал лорд Южного Болла.

Худшие ожидания оправдались.

– Откуда вы знаете, что это правда? – спросил лорд‑холдер Плоскогорья, просмотрев альбом Иантайна. – Мне кажется, что все это слишком преувеличенно. – Он закрыл альбом на середине, как раз на том рисунке, где был изображен повешенный.

– А моему слову вы не верите, Джемсон? – сказал Азури. – Я только что оттуда, я говорил с этими людьми… – Он пролистнул альбом и показал на один набросок. – Например, вот с этим человеком. Я сам с ним говорил, и, честно говоря, мне не составило труда понять, что это правда. Он четыре ночи провел в загоне для скотa, где людям никакой еды не давали, а вместо воды им приходилось довольствоваться снегом. С ним были родители и жена. Они все умерли, хотя Бенден‑Вейр сделал все, чтобы спасти их и вернуть к жизни.

– Не понимаю, Азури, – надменно сказал Джемсон, – почему вы суете свой нос в дела другого холда. Вам своих забот мало? Оставьте Чокина в покое. Он в своем праве.

– У него нет права жестоко обращаться со своими людьми. – Азури начинал закипать.

Джемсон холодно посмотрел на него.

– Кучка ленивых холдеров…

– Кучка? – взорвался Бриджли. Так всегда бывало, когда он понимал, что проиграл. – Эта кучка – не меньше ста человек, Джемсон. И ради такой кучки мы просто обязаны оторвать свои задницы от кресел!

– Ну а я не стану, Бриджли. И покончим с этим. – Он скрестил руки на груди, гневно глядя на посетителей.

– Джемсон, – очень спокойно сказал Азури, ткнув Бриджли в бок, и перегнулся через стол к Джемсону, закутанному в меха. – Я тоже не поверил, когда Бриджли приехал ко мне, тем более мне не нравилось решение проблемы, которое он предлагал. Не так легко подвергнуть сомнению честь равного, и я не понимал, почему Бриджли так суетится из‑за кучки каких‑то холдеров. К тому же Битра слишком далеко от меня, чтобы как‑то повлиять на дела в моем холде. Однако я согласился с ним, что в результате халатности Нити могут незаметно зарыться в землю на Северном континенте. Так что я решил, что это мой долг, моя обязанность – лично исследовать, как обстоит дело. И теперь я видел все собственными глазами и слышал собственными ушами. В Битре назревает катастрофа, и положение должно быть исправлено немедленно. Мы, как разумные, ответственные лидеры, не можем позволить такой ситуации развиваться и распространяться. Она подрывает самые основы нашего общества, силу Хартии, базис, н котором стоит наше общество. Мы не можем рассматривать это как внутренние проблемы холда. Вы, как честный лорд‑холдер, обязаны лично изучить проблему. Тогда вы сумеете принять взвешенное решение. По крайней мере хотя бы развейте собственные сомнения, слетайте, как и я, в Бенден и получите информацию из первых рук.

– У меня нет никаких сомнений, – сказал Джемсон. – В Хартии ясно указано, что внутри собственных границ лорд‑холдер имеет право распоряжаться всем по своему усмотрению. Это его дело, и все тут.Я, несомненно стану протестовать, если кто‑то начнет совать нос в мои дела. Так что убирайте‑ка свои любопытные носы и валите отсюда со своими поддельными обвинениями прямо сейчас!

Он позвонил в колокольчик и, когда его старший сын отворил дверь, сказал:

– Они уходят. Проводи их.

Бриджли глубоко вздохнул, но не успел ничего сказать, как лорд Южного Болла схватил его за руку и вытолкнул из комнаты.

– Что бы вы ни сказали ему, он слушать не будет, – сказал Азури, одергивая куртку Бриджли в знак извинения.

– Боюсь, лорд Азури прав, – сказал М'шалл.

– Вы приехали по поводу Битры? – спросил сын Джемсона, прислоняясь к тяжелой двери кабинета, чтобы удостовериться, что она плотно закрыта. – Я Галлиан, его старший сын и управляющий холда.

– Вы слышали?

– Хм‑м, ну, дверь была немного приоткрыта, – сказал Галлиан, совершенно не стесняясь признаваться в подслушивании, – и во время вашего прошлого посещения тоже. Память начинает изменять отцу, и потому кто‑нибудь из нас старается быть поблизости во время важных визитов. Иногда он путается в деталях.

– Есть ли шанс, что вы поможете ему, так сказать, распутаться и склонить его к сотрудничеству?

– Я могу посмотреть зарисовки? – Он протянул руку.

– Конечно, – ответил Бриджли и передал ему альбом.

– Ужасно, – сказал Галлиан, помотав головой, когда просмотрел самые жуткие сцены. – Это точно? – спросил он Азури.

– Да, насколько мне удалось понять по состоянию людей, которые сейчас находятся в Бенден‑Вейре – ответил Азури.

Звякнул колокольчик. Галлиан сунул альбом в руки Азури.

– Сделаю, что смогу. И не только потому, что давно считаю Чокина вором и негодяем. Сейчас я должен идти. Сами найдете дорогу?

– Найдем.

– Что может сделать этот мальчишка? – спросил М'шалл, когда они быстро спускались по ступеням к передней двери, чтобы выйти на морозный воздух.

– Кто знает? – не согласился Азури. – Черт, здесь холоднее, чем в Промежутке. Давайте‑ка поскорее вернемся к моему солнышку.

– Может, заглянем в Форт‑холд или это для вас уже слишком? – спросил Бриджли, с ухмылкой глядя, как южанин стучит от холода зубами.

– Наоборот, ваше предложение более чем уместно.

Надо кончать с Чокином.

М'шалл одобрительно кивнул и, сев на спину Крайгат'а, помог обоим лордам.

Температура в Форт‑холде не была высокой, но климат – куда мягче, чем в Плоскогорье. Еше теплее встретил их Поулин, который немедленно приказал принести глинтвейна, как только узнал об их приключениях.

– Я и не ждал, что Джемсон переменит свое решение, особенно когда его специально об этом попросили, – сказал Поулин, когда его гости уселись возле очага в кабинете. – Джемсон всегда шел наперекор.

– Значит, вряд ли его сыну удастся изменить его мнение? – спросил Бриджли, подавленный тем, что они только сильнее укрепили Джемсона в его заблуждениях.

– Галлиан – хороший человек, – медленно проговорил Поулин. – Джемсон стареет и выживает из ума, так что управление холдом по большей части осуществляет именно Галлиан.

– Неужто? – удивился Бриджли, поскольку лорд Плоскогорья слыл хорошим управителем.

– Хм‑м, да. Пока это только между нами, друзья мои, но Галлиан с матерью приехали ко мне где‑то с год назад, когда заметили первые признаки расстройства памяти у Джемсона. Все противоречащие друг другу указы он писал сам.

– Но ведь при слушании Чокина Джемсон обязан присутствовать. Разве не так?

Поулин задумчиво почесал подбородок.

– А действовать надо незамедлительно, – добавил Бриджли. – Мы ведь не можем дожидаться, пока Галлиан убедит своего отца?

– Несколько недель мы подождать можем… теперь, когда мы спасли беженцев от великодушного правления Чокина, – хмыкнул Поулин, но, когда он посмотрел на Бриджли, в его синих глазах плясал огонек.

Бриджли открыл было рот и снова закрыл. Лучше придержать мысли – и вопросы – при себе, а не опростоволоситься перед Поулином, выспрашивая о его планах.

– Дайте‑ка мне посмотреть на эти живописные свидетельства, которые так кстати сделал для нас Иантайн, – попросил лорд‑холдер Форта, и Азури протянул ему альбом. Он тщательно просмотрел наброски. – У парня замечательный талант. Столько выразить несколькими линиями – холод, убожество, страдания и трогательное долготерпение этих людей. Иссони рассказывал, что одним из условий, которые поставил ему Чокин, было то, чтобы он на уроках ни словом не упоминал о Хартии

– Что?! – подскочил Азури, отрываясь от замечательного горячего вина со специями.

– Это объясняет, почему его холдеры даже не знают о ее существовании, – напряженным голосом сказал М'шалл. – И о своих правах.

– Кстати, новая учебная программа Клиссера очень подробно разбирает Хартию, – сказал Поулин, поднимаясь, чтобы снова наполнить кубки из стоявшей на огне чаши. – Дети будут знать свои права с того момента, как научатся петь.

– Правда? – заинтересованно спросил Клиссер.

– Нам грозит новое Прохождение, так что неплохо бы нам провести переоценку ценностей, включая обучение молодежи, – сказал Поулин. – Механическое запоминание с раннего детства в этом смысле весьма привлекательно, и музыка в этом сильно помогает. Особенно теперь, когда мы не можем больше получать информацию простым нажатием клавиши.

Иантайн писал портрет Зулайи, когда К'вин вернул ему альбом.

– Его привез М'шалл. Он говорит, что твои рисунки очень помогли, – сказал предводитель Вейра, не сводя глаз с Зулайи.

Она сидела на краешке каменного ложа Меранат'ы, где лежала спящая королева, положив повернутую к свое всаднице голову на лапы. К'вину очень понравилось, что Зулайя надела красное бархатное платье, сшитое для Встречи. Зулайя хитро уложила волосы, заколов их гребнями, которые он подарил ей на прошлое Окончание Оборота, и, когда она покачивала головой, в них сверкали черные бриллианты. Вот и сейчас она повернулась к нему и открыла было рот.

– Не шевелитесь… пожалуйста, – сказал Иантайн, подчеркивая последнее слово, как будто уже устал повторять свой приказ. Она быстро закрыла рот и приняла прежнюю позу.

К'вин отступил на шаг, встал за спиной у работающего Иантайна, глядя, как тот наносит легкие штрихи на холст. К'вин не видел разницы, портрет оставался таким же, но Иантайн выглядел довольным и приступил к работе над волосами.

Юноша явно ухватил главное в облике подруги К'вина. Немного властная, хотя изгиб верхней губы говорил о скрытом чувстве юмора. К'вин знал, что Зулайе казалось забавным, что для портрета надо сидеть неподвижно. Она все поддразнивала его, выспрашивая, что он наденет, чтобы быть увековеченным. К'вин знал и то, что Иантайн собирается написать миниатюрные портреты всех остальных всадников. Очень честолюбивый замысел, если учесть, что сейчас их в Вейре около шестисот. С одной стороны, К'вин был бы рад иметь такую галерею, но с другой – он содрогался от страха, что многие всадники погибнут.

– Разве тебе будет легче, если этих портретов не будет? – сказала как‑то вечером Зулайя, расспросив о том, что его так тяготит. – У нас ведь ничего не осталось на память от первых жителей Вейра. Думаю, портреты – это хорошо. Это придает жизни вкус непрерывности.

К'вин подумал, что это верно, и постарался сделать радостное лицо.

– Мы не знаем, кого в следующем году уже не будет с нами, – добавила она. – Но было бы приятно помнить и знать что они здесь были. Иантайн, сколько мне еще сидеть? – жалобно спросила она. Пальцы ее руки, лежавшей на бедре, дрогнули. – У меня нога и левая рука затекли.

Иантайн преувеличенно вздохнул и отложил палитру, почесал голову свободной рукой, бросил кисть в банку на столе.

– Простите, Зулайя. Вам давно уже полагалось сделать перерыв и отдохнуть. Но освещение сейчас такое хорошее, что я не хотел прерываться.

– К'вин, помоги мне встать, – сказала Зулайя, протягивая руку. – Я никогда так долго не сижу неподвижно…

К'вин был счастлив помочь ей. Она и вправду так долго сидела, что первые несколько шагов ее были ужасно неуклюжи. Затем она обрела прежнюю подвижность и уже твердо подошла к мольберту.

– Честное слово, ты сегодня целых несколько ярдов написал! Заполнил весь холст платьем и… ты нарисовал мне косые глаза?

Иантайн рассмеялся.

– Нет, отойдите немножко в эту сторону. А теперь назад. Видите, что взгляд следит за вами?

Зулайя открыла рот. Глаза у нее полезли на лоб.

– Д‑да… Но как ты сумел? Должна признаться, я не уверена, что мне понравится, когда за мной все время следят.

К'вин хохотнул.

– Тебе – да, но, когда твой портрет будет висеть на стене в нижних пещерах, твой взгляд подстегнет ленивых, и они будут шевелиться быстрее.

– Не думаю, что мне это понравится больше, чем сейчас, когда я все время под этим взглядом. – Она вернулась к столу, заваленному вещами Иантайна. – Я не так давно посылала за кла, – обиженно посмотрела она на Иантайна. – Он не должен был еще остыть. – Она открыла крышку, и оттуда повалил пар. – Горячий. Налить тебе тоже? – Она налила обоим, еще не закончив фразы.

– Может, я пойду? – сказал Иантайн, переводя взгляд с одного из предводителей на другого.

– Нет, – быстро сказала она.

– Я хотел лично передать тебе твой альбом, – сказал К'вин, пододвигая себе стул.

– Проблему решили? – спросила Зулайя, ложечкой размешивая в чашках подсластитель. – Садись, Иантайн. Ты наверняка устал больше моего. Я‑то все время сидела.

Иантайн усмехнулся, как с легкой ревностью заметил К'вин, словно он был на короткой ноге с госпожой Вейра. Таких было мало – разве что Тиша, которая с любым человеком обращалась, как с расшалившимся ребенком, или Леополь, равно нахальный со всеми.

– Ну? И каков результат? – Она махнула рукой, показывая, чтобы К'вин говорил в присутствии портретиста.

– М'шалл ругается. Они до сих пор не добились единодушного согласия. Джемсон уперся.

– Он не всегда был таким, – отрезала Зулайя. – По крайней мере Мари из Вейра Плоскогорье мне так рассказывала. Он постепенно выживает из ума. Тэа заботится о нем как может, и старший его сын – тоже…

– Галлиан мне ровесник, – заявил К'вин. – Неужели они не могут это уладить?

– Заставить Джемсона отречься? Нет. По крайней мере, насколько я разбираюсь в Хартии. А я только что заново перечитала ее. – Она весело подмигнула К'вину. – Кроме того, я слушала то, что читал вслух Т'лан. Я уж сама наполовину ее забыла. А ты давно ее перечитывал?

– Недавно, – сказал К'вин. Он был рад, что сделал это. – Понимаешь, она не настолько жесткая как думали. Она дает куда больше прав…

– А этими правами могут злоупотреблять, – вмешался Иантайн. – Я взял почитать копию. Она ходит по Вейру.

– Не важно, как Чокин интерпретирует права лорда. Он не может отрицать, что нарушил все права всех xoлдеров, которые даны им безусловно… Например, выселение – ведь оно может быть осуществлено только после того, как решение будет принято судом равных. А он явно игнорировал это, вышвыривая людей из домов, а затем еще содержал их в нечеловеческих условиях. Никакого заговора или организованного бунта не было, это уж точно. Они даже не подавали ему списка своих жалоб.

– Они же не знали, что могут это сделать, – жестко сказал Иантайн. – Мне вообще пришлось объяснять им значение слова «бунт», а значит, они уж никак не могли его затеять.

– И Джемсон все равно не изменил мнения? – спросила Зулайя.

К'вин покачал головой.

– Он даже не поехал поговорить с одним из беженцев?

– Он считает, что не вправе нарушить автономию другого лорда‑холдера, – сказал К'вин.

Иантайн скривился от отвращения.

– Могу поспорить, он сказал, что мои рисунки врут.

К'вин кивнул.

– Даже после того, как Азури сказал ему, что ты еще сгладил самое ужасное.

– Или самые грязные преступления, как с этими беременными женщинами, – добавила Зулайя, яростно сверкая глазами.

– Как они? – спросил К'вин.

– У одной преждевременные роды, но и она, и малыш выздоровеют. Остальные… ну, Тиша делает что может. Заставляет их разговаривать, чтобы травма не

слишком глубоко залегла в сознании.

– Они могут выдвинуть обвинения против тех самых стражников, – начал было Иантайн.

– Уже, – проскрежетала Зулайя, нехорошо усмехаясь. – Стражники у нас. Как только женщины достаточно оправятся, чтобы дать показания, мы проведем суд прямо здесь. М'шалл хочет допросить убийц, которых они держат в Бендене.

– Значит, два дела?

– Да. Одно – по изнасилованию, второе – по убийству. Не слишком‑то привычное нам зимнее времяпрепровождение, не так ли? – усмехнулась Зулайя.

– Телгар‑холд с нами? – спросил К'вин, поскольку на таких процессах должны были присутствовать представители других холдов. Его изумляло, насколько детально проработана Хартия. Его собственные воспоминания были весьма расплывчаты. В этом конкретном случае они имели дело с наемным работником другого холда по делу, имевшему место в другом холде, но не в Телгар‑Вейре и не на территории, юридически подвластной Телгар‑холду. – Ведь эти люди – битранцы. Разве мы можем их судить?

– Мы вправе это сделать, – твердо ответила Зулайя. – Правосудие должно осуществляться везде, тем более что обстоятельства это позволяют. Поскольку жертвы находятся в этом Вейре, как и преступники, мы имеем право провести суд здесь. Однако мы должны пригласить представителей других холдов и Вейров, чтобы те проследили за правильностью осуществления правосудия.

– А как насчет Джемсона? – с некоторым злорадством спросил К'вин.

Зулайя ответила ему широкой улыбкой.

– Это может изменить мнение этого старого дурака насчет автономии.

– А Чокин? – спросил Иантайн с предвкушением в глазах.

К'вин хмыкнул.

– Мы об этом позаботимся. Его присутствие может прийтись весьма кстати.

– Или осложнить ситуацию, – сказала Зулайя, покачав головой. – Он слишком умен и сумеет отпереться от действий своих людей. И явно не приедет на суд, если поймет, о чем идет речь.

– Но ведь никто ему не скажет, разве не так? – сказал К'вин.

– Не стал бы я на это рассчитывать, – грустно сказал Иантайн. – Удивительнее будет, если он об этом не узнает.

– Тогда мы будем молчать о том, что обсуждали здесь. – Зулайя решительно ткнула пальцем вниз. – И никому не проболтаемся. Так, Иантайн?

– Так! – решительно кивнул Иантайн.