История Ионы-пророка

Поскольку мы помянули вскользь ветхозаветного пророка Иону, я изложу вкратце поучительную библейскую историю о нём, а также о посте и молитве, к которым прибегли жители Ниневии, вдохновлённые его проповедью.

«И было слово Господа к Ионе: “Встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в нём, ибо злодеяния его дошли до Меня”. И встал [непослушный] Иона, чтобы бежать в Фарсис от лица Господа, и сел на корабль. Но Господь воздвиг на море крепкий ветер и великую бурю, и корабль готов был разбиться. И устрашились корабельщики и взывали каждый к своему богу, и стали бросать в море кладь с корабля, чтобы облегчить его; Иона же спустился во внутренность корабля, лёг и крепко заснул. И пришёл к нему начальник корабля и сказал: “Что ты спишь? Встань, воззови к Богу твоему; может быть, Бог вспомнит о нас, и мы не погибнем”. И сказали те люди друг другу: “Пойдём, бросим жребий, чтобы узнать, за кого постигает нас эта беда”. И бросили жребий, и пал жребий на Иону. И спросили его: “Скажи, за кого постигла нас эта беда и кто ты?” И он сказал: “Я – Еврей, чту Господа Бога небес, сотворившего море и сушу”. И объявил им, что бежит от лица Господа. И устрашились те страхом великим и сказали: “Для чего ты это сделал? И что делать нам с тобою, чтобы море утихло для нас?” Тогда сказал он: “Возьмите меня и бросьте меня в море – и море утихнет для вас, ибо я знаю, что ради меня постигла вас эта великая буря”. Однако эти люди стали усиленно грести, чтобы пристать к земле, но не могли, потому что море бушевало против них. Тогда воззвали они к Господу и сказали: “Молим Тебя, Господи! Да не погибнем за душу человека сего, и да не вменишь нам кровь невинную; ибо Ты, Господи, соделал, что угодно Тебе!” И взяли Иону и бросили его в море; и утихло море от ярости своей. И повелел Господь большому киту проглотить Иону; и был Иона во чреве кита три дня и три ночи. И помолился Иона Господу Богу своему из чрева кита и сказал: “К Господу воззвал я в скорби моей, – и Он услышал меня; из чрева преисподней я возопил…”»

«Из чрева преисподней я возопил…» – это и есть знамение Ионы-пророка:

«Род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы-пророка; ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи».

Утроба кита – подобна чреву преисподней, а «сердце земли» – само это чрево…

Какие у Иисуса Христа там дела?

«“Один из вас предаст Меня…”

“Не я ли?”

“Не я ли?”

“Не я ли?”

“Тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам”».

Что это? Предсказание того, что должно случиться, или указание сделать это?

«И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту».

И тот сделал это, а, сделав, бросил, возвращая, во двор первосвященника 30 серебренников, за которые был «подкуплен» на предательство, и покончил с собой, повесившись на осине…

Трагедия Иуды Искариота и боль его сердца достигла такой степени интенсивности в последний час его жизни, что потрясённая его страданиями осина, пережила сильнейший, неизгладимый психологический шок, охвативший всё её существо и вызвавший дрожь и трепет всех её листьев, непроходящий до сих пор у всех представителей её рода…

Осознанно или неосознанно Иуда Искариот выполнил очень важное служение своему Божественному Учителю в развитии угодных тому и предопределённых свыше событий и стал объектом всеобщего презрения и проклятий на веки вечные! Но Божественный Учитель не оставляет ученика, принёсшего в жертву служению его стопам свою репутацию, и приходит для его вызволения даже в ад!

Кайкейи, одна из главных жён царя Дашарадхи, напомнила своему мужу о его обещании удовлетворить два её желания, данном ей во время битвы между демонами и полубогами, когда она спасла его, потерявшего сознание, от смерти. Когда Дашаратха подтвердил свою готовность выполнить их, Кайкейи потребовала от него отправить Раму в изгнание вместо обнародованной уже коронации, а на трон Айодхьи возвести её сына, Бхарату. С этого начинается трагедия «Рамаяны». Дашаратха, для которого Кайкейи была самым дорогим после Рамы существом, тяжело потрясённый её предательством, был вынужден выполнить её волю, будучи загнанным в западню собственных обещаний. Одним из них было обещание, данное царю Кекайи, отцу Кайкейи, который согласился отдать свою дочь замуж за Дашаратху при условии, что её сын унаследует престол Айодхьи. Поскольку у Дашаратхи не было тогда детей, он легко согласился на это условие. Но теперь… Разлуку с Рамой он пережить не смог. Кайкейи становится объектом презрения и проклятий всей Айодхьи и, прежде всего, своего сына, Бхараты, который больше никогда не назовёт её мамой. Это отношение к ней не изменится до конца её жизни и останется таким в памяти потомков и в восприятии всех читающих и слушающих «Рамаяну». Но Шрила Гурудэв рассказывал, что, осуществляя эту придворную интригу, Кайкейи приносила себя в жертву воле Рамачандры, которого любила больше жизни и больше собственного сына, – она уступила Его просьбе сделать это.

Но вернёмся к истории Ионы-пророка, который оказался во чреве кита и оставался там три дня и три ночи. «И помолился Иона Господу Богу своему из чрева кита и сказал: “К Господу воззвал я в скорби моей, – и Он услышал меня; из чрева преисподней я возопил, – и Ты услышал голос мой. Ты вверг меня в сердце моря, и воды Твои проходили надо мной… Когда изнемогла во мне душа моя, я вспомнил о Господе, и молитва моя дошла до Тебя… Чтущие суетных и ложных богов оставили Милосердного своего, а я гласом хвалы принесу Тебе жертву; что обещал, исполню!…” И сказал Господь киту, и тот изверг Иону на сушу. И было слово Господа к Ионе вторично: “Встань, иди в Ниневию и проповедуй в ней, что Я повелел тебе”. И встал Иона и пошёл в Ниневию, и ходил по городу, сколько можно пройти в один день, и проповедовал, говоря: “Ещё сорок дней – и Ниневия будет разрушена!” И поверили Ниневитяне Богу: и объявили пост и оделись во вретища, от больш о го из них до м а лого. Это слово дошло до царя Ниневии – он встал с престола своего и снял с себя царское облачение, и оделся во вретище и сел на пепле; и повелел провозгласить в Ниневии от имени царя и вельмож его: “Чтобы ни люди, ни скот ничего не ели, не ходили на пастбища, и воды не пили, и чтобы покрыты были вретищем люди и скот и крепко вопияли к Богу, и чтобы каждый обратился от злого пути своего и от насилия рук своих. Кто знает? Может быть, ещё Бог умилосердится и отвратит от нас пылающий гнев Свой, и мы не погибнем”. И увидел Бог дела их, что они обратились от злого пути своего, и пожалел Бог о бедствии, о котором сказал, что наведёт на них, и не навёл. Иона сильно огорчился этим и был раздражён. И молился он Господу и сказал: “О Господи! Не это ли говорил я, когда был ещё в стране моей? Потому и бежал я в Фарсис, ибо знал, что Ты – Бог благий и милосердный, и сожалеешь о бедствии. И ныне, Господи, возьми душу мою от меня, ибо лучше мне умереть, нежели жить”. И сказал Господь: “Неужели это огорчило тебя так сильно?” И вышел Иона из города и сел с восточной стороны, и, сделав кущу, сел под нею в тени, чтоб увидеть, что будет с городом. И произрастил Господь Бог растение, и оно поднялось вверх над Ионою, чтобы над головой его была тень и чтоб избавить его от огорчения его; Иона весьма обрадовался этому растению. И устроил Бог так, что на другой день при появлении зари червь подточил растение, и оно засохло. Когда же взошло солнце, навёл Бог знойный восточный ветер, и солнце стало палить голову Ионы, так что он изнемог и просил себе смерти и сказал: “Лучше мне умереть, нежели жить”. И сказал Бог Ионе: “Неужели так сильно огорчился ты за растение?” Тот сказал: “Очень огорчился, даже до смерти”. Тогда сказал Господь: “Ты сожалеешь о растении, над которым ты не трудился и которое не растил, которое в одну ночь выросло и в одну же ночь пропало: Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой, и множество скота?”»

Не правда ли, много поучительного, смешного и нежного в этой истории взаимоотношений Ионы с Богом и другими людьми, где стихии природы и различные живые существа выступают в роли воспитателей, приглашаемых Богом для укрощения строптивого нрава Своего преданного и очищения его сознания. В ней – все верующие, поэтому корабельщики почтительны с простодушным Ионой, всегда говорящим правду, даже если эта правда в том, чтобы выбросить его за борт. Они пытаются спасти его, высадив на берег, но им приходится убедиться в том, что высшая воля предопределила Ионе быть преданным волнам. Жители Ниневии, поддавшиеся было соблазнам чувств и потому погрязшие в злодеяниях, тут же опомнились, услышав голос Ионы, предрекающий им гибель от Господа. Признавать свои ошибки, раскаиваясь в совершённых грехах, и молить Господа о прощении, совершая прайашчиту, искупительную аскезу – это прерогатива исключительно верующих. Всех, кроме нас, разумеется – мы в этом не нуждаемся! С наших сахарных уст «Харе Кришна» десятилетиями не сходит. Зачем нам ещё какая-то прайашчита? Ниневитяне – грешники, вот они и постятся чуть чего, а мы-то – святые! Какая нам польза от Шри Экадаши-дэви? Мы и без её милости безгрешны! Нет никакой необходимости изнурять себя нирджалом. Разве не достаточно всего один раз произнести «Кришна!», чтобы очиститься от всех грехов? Достаточно! Даже одного раза! А у нас о-го-го какой стаж!…

Высокомерие аннулирует фундамент подлинного воспевания Хари-намы – тринад апи суничена тарор апи сахишнуна аманина манадэна … – и Кришна, оставляя Свою звуковую форму заботам Параматмы, покидает Её.

А мы? Мы, ничего не замечая, продолжаем восхищаться собой! Это удовольствие столь сладко и головокружительно, что отсутствие вкуса к воспеванию с годами перестаёт беспокоить, а потребность в иной бхаве, кроме самолюбования, вызывает удивление. Безгрешный он и есть безгрешный! Усомнись мы в этом, сгорай от стыда за греховные позывы тела и порочные склонности ума, не говоря уже об уступках им, тогда решимость жителей Ниневии нам очень бы пригодилась для соблюдения Экадаши и развития способности контролировать чувства. Единодушно сменив роскошные, доставляющие наслаждение телу одежды на рубища, они объявили для всего города – от младенцев до старцев и всего скота – многодневный нирджал! И царь, подобно царю Мучукунде, стал главным энтузиастом! А ведь у них не было никаких гарантий успеха этой аскезы: «Кто знает? Может быть, ещё Бог умилосердится и отвратит от нас пылающий гнев Свой…» Они смиренно выражали надежду, но не поставили под сомнение истинность слов посланного им Богом пророка, как это делаем мы, не считая для себя обязательным следовать наставлениям Шрилы Гурудэва! Иона-пророк не говорил ниневитянам: «Вы все должны держать нирджал в Уттхана-экадаши!» Само сердце подсказало им спонтанную, искреннюю, коллективную тапасью, выполняемую с единодушным желанием удовлетворить Бога своим раскаянием! И Бог принял их искренность. Послав им Иону, Он дал им возможность вспомнить о Нём и вновь обратить к Нему свои сердца, умы, слова и лики, ибо, будучи грешниками, они всё же оставались верующими. Отсутствие или ослабление веры превращает человеа в животное о двух руках и двух ногах, и инстинкты начинают управлять им. Примером является не только Ниневия, но и «в Экадаши необязательно поститься!». Это торжество инстинкта над разумом, потому что в жертву приносятся наставления шастр, гуру и ачарьев. Где берут они эту уверенность, что им необязательно поститься в Экадаши? Я спрашиваю, чтобы не оказаться в этом опасном месте!

Может возникнуть вопрос: предсказание катаклизма 13 декабря с.г. и вызванный этим ажиотаж с воспеванием Харинамы не получил одобрение автора, а предсказание Ионы-пророка о гибели Ниневии и действия ниневитян преподносятся в положительном духе. Почему? Потому что ниневитяне не находятся в вайшнавской традиции и не могут следовать садхана-бхакти. Они не знают ни «Бхагавад-гиту», ни «Шримад-Бхагаватам», ни «Чайтанья-чаритамриту», ни другие бхакти-шастры. Даже о вечной миграции души из тела в тело и законе кармы они не знают! Но они очень искренни в желании исправиться и искупить свою вину, понимая на основе своих писаий, что Господь может покарать грешников, как Он это сделал с Содомом и Гоморрой. Страх перед гневом Бога принимает у них форму раскаяния, и их энтузиазм исправиться может быть примером. Ещё большим примером для нас является Махараджа Парикшит, который узнав о проклятии брахмана, пришёл на берег Ганги и, соблюдая нирджал, стал слушать в течение оставшихся ему семи дней «Шримад-Бхагаватам» от Шукадэвы Госвами. Почему он пример для нас? Потому что делал это не для того, чтобы нейтрализовать проклятие и спасти свою жизнь, а чтобы сосредоточиться на Кришне и Его играх и, оставив тело, оставить и сам этот мир. В вайшнавской литературе едва ли мы найдём рекомендации посвятить себя воспеванию Святого Имени, чтобы продлить существование материального тела, и примеры, хотя бы отдалённо напоминающие энтузиазм избавить себя за счёт Харинамы от последствий «космической аварии», сулящей неминуемую кончину всем, кто не воспевает, и «золотой век» материального существования – воспевающим. Это не садхана-бхакти! Практика, не имеющая целью бхава-бхакти, – не имеет отношения к бхакти и не является садхана-бхакти! Шрила Гурудэв многократно заострял на этом наше внимание. Энтузиазм ниневитян может стать вдохновляющим фактором при соблюдении Экадаши – практики, способствущей развитию настроения Враджа, и, отчасти, развивающей его. А что будет с вдохновением преданных, которые черпают энтузиазм воспевать Харинаму в вере, что предсказанный катаклизм произойдёт, если этого не случится? 13-ое декабря наступит, а катаклизм – нет! «Человек – предполагает, а Бог – располагает!» Я не слышал, чтобы Шрила Гурудэв рекомендовал прислушиваться к предсказаниям оракулов. Среди состовляющих бхакти такая анга не числится. А вот шастры, гуру, садху – этот принцип свидетельства истины одобрен всеми нашими ачарьями и Шрилой Гурудэвом! Вот почему энтузиазм ниневитян может служить примером, а преданных, переполошившихся по случаю катаклизма 13-ого декабря – нет.