О вкусе

§ 213. Наконец, заключим сии правила следующим замечанием, что все показанные средства к достижению совершенных в красноречии успехов останутся мало действительными, если в употреблении оных не будем руководствуемы вкусом. Когда быть красноречивым значит искусство посредством слова верно и тро­гательно изображать какого бы ни было рода изящество: то может ли быть способным к сему тот, кто не в состоянии не токмо внушае­мые оным ощущения, так сказать, влить в свое слово, не токмо находить в произведениях другого успехи или недостатки сего ■

рода, но ниже понимать и чувствовать действия изящного над на­шим сердцем? Я уже имел случай (...) сказать, что оным вообще называется все то, что преимущественными своими совершенствами столько занимает нашу чувствительность, что на то время пере­стают все прочия действия нашей души. Я кратко показал также там, что сии отличные качества имеют вещи, принадлежащие и к чувственным, и к умственным, и к нравственным, и в тесном смысле принятым искусственным существам. Впрочем, эстетика (наука, необходимая для всех, которые упражняются в искусствах, изо­бражающих изящное) должна пространно показать качества, источники и все роды оного. Но здесь довольно заметить только то, что изящное всякого рода производит над нами двоякое дей­ствие, то есть рождает в дарованиях познания необыкновенно живое изображение о себе и в то же время поражает нашу чувст­вительность самым приятным ощущением, так что занимает со­бою вдруг и наш ум и наше сердце. Сей дар, сия способность на­шей души не только быстро постигать преимущественные совер­шенства, но в то же время и живейшее от них чувствовать удоволь­ствие, как скоро в произведениях природы или человеческого ис­кусства встречаем что-нибудь изящное, есть то, что разумеется под толь общим именем вкуса. Никто не может сомневаться, что его в различной мере и разных видах имеют люди. Но два главных его отличия, из коих одно зависит более от степени дарований позна­ния и следственно от их образования, другое от степени нашей чувствительности и потому единственно от природы, достойны особенного внимания. Первое состоит в том, что иные всегда по­ражаются истинными, то есть основанными на неизменяемых за­конах повсеместного совершенства вещей, красотами, и притом соразмерно степени сих красот; при внутреннем некотором отвра­щении от всего, чему хотят несправедливо приписать изящество: иные, напротив сего, будучи увлечены какими-нибудь предубеж­дениями, находят совершенства там, где их в самом деле нет; или воображают их в вещи гораздо более, нежели сколько она имеет. Вкус первых есть тот, который называется правильным, вторых — неправильным или ложным. Часто случается, что в течение не­которого времени люди находят отличное изящество в таких ве­щах, в которых после их потомство ничего подобного не усматри­вает; или что один народ почитает преимущественно совершенным и красивым в своем роде то, в чем другие ничего того не находят. Первого рода вкус называется вкусом времени или века, а во вто­ром— народным (национальным). Должно признаться, что под­ражатель изящного, следуя в своих произведениях тому или дру­гому из сих двух вкусов, приобретет от своих современников или соотечественников скорые и блестящие похвалы; но как сии его руководители суть преходящие и частные, то обыкновенно вместе с ними увядает и его слава. От степени чувствительности зависящее различие вкуса состоит в том, что в одних самые сокро­венные, самые, так сказать, мелкие черты и точки изящества производят всегда живое некоторое ощущение удовольствия; а других и довольно явственные красоты или ни мало, или весьма мало по­ражают удовольственными впечатлениями. Чувствования первых называются тонким или нежным; вторых — грубым вкусом.

§ 214. Способность живо и правильно чувствовать красоты в природе и человеческих произведениях еще не составляет всего, чего требуется на тот конец, дабы сделаться превосходным в ка­ком-нибудь искусстве. Мы видим людей с весьма тонким и здравым вкусом в рассуждении предметов сего рода; но при всем том не имеющих способности быть лучшими исполнителями своих чув­ствований. Служащая в таких случаях орудием вкуса способность нашей души, приводящая в действие каким-нибудь посредством внушаемые красотами и изяществами ощущения, называется творческим даром, или творческим, с вышним умом (genie). Он, впрочем, не ограничивается исполнением единственно чувствова­ний, производимых одними существующими красотами, но нередко родит их в собственном недре, и по образцу действительных сози­дая вымысленные, но гораздо разительнейшие изящества, при­водит оныя в исполнение. Мы говорим здесь только о том виде творческого дара, который действует в подражающих изящной природе искусствах. Впрочем, известно, что есть другие много­численные оного виды, из коих каждый состоит в таком даровании души, посредством которого она с отлично превосходными успе­хами занимается каким-нибудь родом познаний или дел. Нет сомнения, что творческий ум есть дар единственно природы; но когда он в упомянутых искусствах предается единственно полету своих сил, то его произведения при всем величии, которое нас удивляет, часто не имеют того изящества, которым восхищается правильный и тонкий вкус. Таковы бывают творения великих умов, живших во время, так сказать, младенчествующего еще вкуса. По сей причине как вкус без творческого дара, о чем уже сказано, так и сей без оного недостаточны для того, чтобы усовершенство­ваться в каком-нибудь искусстве. Первый руководствуется по­следним, его совершенствует и даже дает ему иногда почувство­вать все его способности. Но чтобы творческому дару показать путь, определяемый вкусом, весьма полезно доставить ему спо­соб видеть образцы, как другие в произведениях искусства дей­ствовали своими дарованиями по внушениям вкуса. На сей конец нужна здравая критика. Она с правилами, извлеченными из мно­гих одного рода произведений творческих умов, действовавших под руководством изящного вкуса, сличая все, что находится в искусственном каком-нибудь творении похвального или худого, превосходного или посредственного, дает истинную цену всему, а тем самым нечувствительно, но вернейшим образом направляет ход дарований по следам правильного вкуса.

Печатается по изданию: Рижский И.С. Опыт риторики, ныне вновь исправленный и пополненный.— Изд. 3-е.— М, 1809.—С. 13—31, 38—63, 363—369.