Глава 16. – Где Джуния и Бринн? – осведомился Мирин Пендрагон, оглядев зал

– Где Джуния и Бринн? – осведомился Мирин Пендрагон, оглядев зал.

Исбел пожала плечами.

– В последнее время мне трудно сказать, где пропадает моя дочь, – проворчала она, уставясь на Аргсл и Горауин.

– Я их сегодня не видела, – медленно выговорила последняя, дивясь, отчего ей внезапно стало не по себе.

– Бринн приходил утром, чтобы поздороваться, но с тех пор я его не встречала, – добавила Аргел.

– Все это очень странно, – пробормотала Горауин, обернувшись к окну, за которым уже садилось солнце.

– Не припомню, чтобы мой сын хоть раз пропустил обед, – заметила Аргел. – Где они могут быть, если только ушли из дома вместе?

– Обыскать замок! – велел лорд Дракон.

– Нет, здесь их нет, – покачала головой Горауин. – Я в этом уверена, иначе, покончив с играми, давно бы прибежали поесть. Господин, нужно спросить у стражников, охраняющих ворота, не встретились ли им Бринн и Джуния.

Мирин кивнул и, быстро выйдя, направился к воротам.

– Сегодня утром вы были здесь? – спросил он стражников.

– Да, господин. Нас должны скоро сменить, – ответил один из стражников.

– Мои сын или дочь выезжали сегодня со двора?

– Да, господин. Сначала леди, а потом, чуть погодя, молодой лорд. Оба поскакали в одном направлении.

– И не вернулись? – допрашивал лорд Дракон.

– Нет, господин, не вернулись.

– И вам не показалось странным, что мои дети уехали сегодня утром, но их нет до сих пор? Вам не пришло в голову уведомить меня об этом? Нет, вы уже закрыли ворота! – взорвался Мирин.

– Но молодой лорд и его сестра каждое утро выезжают за ворота, – запротестовал стражник.

– И каждый день возвращаются, – рассерженно рявкнул Мирин. – Когда это мои дети оставались в чистом поле после заката солнца, безмозглый ты осел?!

Громовым голосом он позвал начальника гарнизона и, когда тот прибежал, рассказал о случившемся.

– Отошли этих двух недоумков в деревню, где им самое место, – велел он, – и собирай людей с факелами. Кажется, я знаю, куда отправились мои дети. А вот там ли они еще, это уже другой вопрос.

И, повернувшись, поспешил в зал, где ожидали встревоженные женщины.

– Они оба уехали сегодня утром, сначала Джуния, потом уже Бринн. Подозреваю, что он решил проследить за сестрой, а та помчалась к Мриддин‑Уотер, чтобы встретиться с проклятым щенком де Боуна, – сообщил он.

– Ай‑ай‑ай!! Она погубит себя, глупая шлюха! – вскричала Исбел.

Горауин ответила ей гневным взглядом.

– Они должны были уже вернуться, – сказала она господину. – Думаю, Джуния всего лишь решила попрощаться с юнцом. Она всегда была послушной девочкой. Но сейчас влюблена, а влюбленным девушкам свойственно делать глупости.

– Бринн либо знал о ее намерениях, либо видел, куда она поехала, и последовал за ней, – рассудила Аргел.

– Но почему он не вернулся? – удивилась Исбел.

– Потому что пытался защитить сестру, – пояснила Горауин.

– От чего?

– От всего, что угрожало ей. А опасность, вероятно, была смертельной. Иначе он приехал бы домой и все нам рассказал.

– Де Боуны? – побледнела Аргел. – О Господи! Они убили моего сына?

И, залившись слезами, принялась рвать на себе волосы.

– Нет‑нет, – поспешно разуверила Горауин. – Бринн представляет куда большую ценность в качестве заложника. Де Боуны всегда предпочитали деньги кровной мести. Бринну ничто не грозит, я в этом уверена. А вот за Джунию стоит бояться. Если парень использовал свои отношения с ней, чтобы расставить ловушку, девочке грозит настоящая беда.

– Ай! – снова завопила Исбел. – Горе мне! Кто возьмет эту шлюху в жены? Она погубила себя, невзирая на все предупреждения!

– Молчать! – прикрикнула Аргел, взяв себя в руки. – Думаешь, наша месть де Боунам будет не такой кровавой, потому что Джуния девушка?

– Но если девку опозорили, какая добыча, захваченная при набеге, восстановит ее честь? Ни один мужчина из хорошего рода или хотя бы достаточно состоятельный не захочет такую жену!

– Давайте не будем забегать вперед, – вмешалась Горауин, у которой чесались руки надавать Исбел пощечин. Опять эта жадная тварь прежде всего заботится о себе! – Возможно, Боунам вообще не удалось взять их в плен. Дети сбежали и теперь прячутся, ожидая, пока наш добрый господин не придет их спасти.

Но в глубине души Горауин волновалась куда больше, чем хотела показать.

– Господин, люди готовы, – объявил начальник гарнизона, входя в зал.

– Куда вы едете? – спросила мужа Аргел.

– К Мриддин‑Уотер. Если там была засада и детей пытались похитить, но им удалось скрыться, они наверняка будут рады, что мы пришли на помощь.

Он не стал объяснять, что скорее всего его единственный сын и младшая дочь действительно похищены и в настоящий момент находятся в лапах де Боуна. Вместо этого он повернулся и вышел вслед за начальником гарнизона.

Исбел плюхнулась на скамью и зарыдала.

– Оплакиваешь дочь? Или себя? – безжалостно бросила Аргел.

– Ты законная жена. У тебя высокое положение, – хмуро пробормотала Исбел. – Достойный брак для моей дочери был моим единственным шансом пожить в достатке на старости лет.

– Наш господин позаботится о тебе. Он любит всех нас, – мягко напомнила Горауин.

– Да, тебя он любит. Аргел же уважает как супругу. Он взял меня, чтобы получить сына, а я подвела его, родив еще одну дочь. Зачем я ему? Он не пожалеет, если я уйду.

– Плохо же ты думаешь о нашем господине! – вспылила Аргел. – Твоя дочь – это и его дочь! В жилах Джунии течет кровь не только твоя, но и отцовская. Та же самая, что породнила девочку с моими детьми и Аверил. Только за одно это он всегда будет добр к тебе. Ты никогда не страдала от голода или холода в его доме. Никто не обижал тебя. Каждая из нас заняла свое место в сердце Мирина. И если у Горауин оно больше, чем у нас обеих, я не жалуюсь. Потому что Мирин всегда был мне хорошим мужем и справедливым господином для тебя и Горауин. К чему злиться и вопить? Сейчас наша главная забота – безопасность детей. Моего сына и твоей дочери. Я молюсь об одном: чтобы они благополучно вернулись домой. И тебе тоже не мешало бы делать это, вместо того чтобы ныть и жалеть себя.

– Но что, если моя дочь опозорена? – не отступала Исбел.

– В таком случае мы должны обвенчать ее с мальчишкой де Боуном, прежде чем тот умрет, – объявила Горауин. – Такое оскорбление снести невозможно. А вдова не имеет препятствий для второго замужества. Кроме того, приданое останется за ней.

– Об этом я не подумала, – оживилась Исбел. – Все не так уж и плохо, как я воображала.

– Да уж, твоему воображению можно только позавидовать, – пробормотала Аргел. – Садитесь лучше за стол, леди. Ужин остывает, пока мы тут говорим.

Женщины дружно уселись и поужинали кроличьим рагу с луком и морковью и оставшимся от обеда хлебом с сыром и маслом. Потом Исбел поспешила к себе. Аргел и Горауин облегченно вздохнули. Нелегко находиться в одной комнате со злобной ведьмой!

– Думаешь, детей найдут? – боязливо спросила Аргел.

– Нет, – честно ответила подруга. – Они уехали ранним утром. Задолго до полудня. И если бы избежали засады, давно уже вернулись бы домой. Боюсь, их поймали и нужно ждать худшего, по крайней мере в отношении бедной Джунии. Бринн может принести хороший выкуп, и де Боун это знает. Вряд ли он причинит зло мальчику, но бесчестье Джунии даст де Боуну великолепную возможность отомстить Пендрагону. Эту вражду следовало бы прекратить много лет назад. И теперь ей нужно положить конец, ибо до тех пор, пока де Боуны уверены, что сто с лишним лет назад их каким‑то образом оскорбили, ни наши, ни их дети не могут считать себя в безопасности.

– О вражде почти забыли, но тут Джуния встретила мальчишку де Боунов. Что за несчастное обстоятельство! – вздохнула Аргел.

– Джуния утверждает, что он тоже ничего не знал, но мне трудно в это поверить. Думаю, он познакомился с ней, все рассказал отцу, и они вместе задумали эту подлость. Бедняжка Джуния! Он ее первая любовь. Жаль, если окажется последней.

– Но что, если он невиновен в двуличии? – возразила Аргел. – И когда мы поженим их, с глупой враждой будет покончено раз и навсегда! Не находишь, что будет справедливым, если после стольких лет дочь Пендрагона выйдет за сына де Боуна и вместе они будут жить долго и счастливо.

– Наверное, это возможно, – улыбнулась Горауин. – Но решение остается за господином. Он лучше знает, что делать в таких случаях.

– Вернее, будет знать, если мы ему подскажем, – лукаво усмехнулась Аргел, и Горауин засмеялась. – Мы обе можем ему подсказать.

– Мирину, конечно, нужно поехать к Мриддин‑Уотер и поискать следы, но что можно обнаружить в безлунную ночь, даже при свете факелов? – задумчиво вздохнула Горауин. – И путь до Мриддин‑Уотер нелегкий.

А предмет их беседы как раз в это время с горечью понял, что едва заметная днем тропинка совершенно не видна в темноте. Приходилось продвигаться медленно, слишком медленно, но ничего поделать было нельзя. Дорожка была не только крутой, но и извилистой, а во многих местах и опасно узкой. Но через два часа они все же достигли полянки. Мирин жестом велел своим людям остановиться.

– Я пойду вперед пешком, чтобы не стереть доказательства того, что здесь произошло. Сопровождайте меня до опушки леса, а дальше уж я сам.

– Нет, господин, я с вами, – вызвался начальник гарнизона.

– Так и быть, но ступай за мной след в след, – велел лорд Дракон.

Мужчины осторожно добрались до песчаной полянки и сразу увидели, что сегодня здесь был целый отряд: на земле виднелись отпечатки сапог и конских копыт. Подняв факелы выше, они заметили следы поменьше и узнали башмаки Бринна, который немного скашивал левую ногу при ходьбе. И только потом узрели это.

Глубокий отпечаток девичьего тела с раскинутыми ногами и руками и по бокам – круглые ямки – следы колен ее похитителей. Такие же следы насильника между ее раскинутыми ногами.

– Иисусе! – ахнул Мирин. – Здесь? Перед всеми?

И сколько их было? Сколько негодяев изнасиловали его невинную дочь?

Де Боун горько поплатится за жестокость. И Бринн все видел?!

– Господин мой, – дрожащим голосом прошептал начальник гарнизона.

– Мы возвращаемся в «Драконье логово», – решил Мирин. – Сегодня нам все равно ничего не сделать. Но завтра, Айвор, завтра… Только никому не говори о том, что мы видели. Я намерен сказать женщинам, что мои дети похищены де Боуном и его приспешниками. Я уничтожу его и его отродье! И сожгу Аграмант дотла за все, что они сделали с моей дочерью. Столетняя вражда между нашими семьями еще не извинение тому, что произошло здесь сегодня.

И Мирин, повернувшись, направился к лесу. Айвору пришлось почти бежать за ним. Вскочив на коня, он велел всем возвращаться домой.

Еще несколько часов спустя, когда факелы почти догорели, они добрались до поместья Пендрагонов. Хозяин спешился и, войдя в замок, прежде всего нашел Исбел, рассказал, что дети похищены и что с утра он попытается начать переговоры об их освобождении. Исбел кивнула, отлично понимая, что он многое скрывает. Все же, как женщина неглупая, она не стала допытываться, видя, как он устал и зол.

Но Мирину было не до отдыха. Еще нужно потолковать с Аргел и Горауин.

Обе женщины сидели за шитьем в зале и, услышав его шаги, одновременно вскинули головы и вопросительно уставились на господина.

– Их взяли в плен, – начал Мирин.

Горауин поспешно вскочила и принесла господину большой кубок вина. Потом снова уселась и стала ждать продолжения.

– Это де Боун. Вне всякого сомнения. Бринн тоже был там. Его чертов левый башмак отпечатался в песке полянки, у Мриддин‑Уотер.

– А Джуния? – быстро спросила Аргел. Она больше не боялась за сына. Его все равно выкупят, хотя это обойдется в немалую сумму.

– Тоже там, – сухо обронил Мирин, стискивая зубы при воспоминании об увиденном.

– Что там еще? Она изна… – начала Горауин.

– Да! И ни о чем не расспрашивай, женщина. И ни слова Исбел. Я сказал ей, что они похищены, но ничего больше. Если она начнет завывать и рвать на себе волосы, клянусь, я ее убью! Ее взяли прямо там, черт возьми! В круге следов – отпечаток ее тела с раздвинутыми ногами! За эту подлость я сотру де Боунов с лица земли! Бог мне свидетель, я их уничтожу! Не оставлю камня на камне от их замка, сожгу все, чтобы отомстить за свою невинную дочь.

– Сначала ее следует обвенчать с парнем де Боунов, – заметила Аргел. – Ее честь должна быть восстановлена, иначе мы не найдем ей хорошего мужа. А вот респектабельная вдова с хорошим приданым – дело другое.

– Пока что я не могу смириться с этим планом, – признался лорд Дракон. – Слишком велика во мне жажда крови. Я последую примеру своего предка и оскоплю сына на глазах отца. Потом собственными руками отсеку мужскую плоть отца. С де Боунами из Аграманта будет покончено!

Мирин осушил кубок тремя огромными глотками и ударил им по ручке кресла. Женщины испуганно подскочили. Никогда еще они не видели Мирина Пендрагона в таком ужасном гневе.

Обе вопросительно переглянулись.

– Господин, вы расстроены, что вполне справедливо, – начала Аргел. – Вам лучше лечь спать. Нужно немного успокоиться, иначе вы заболеете.

Мирин взял ее руки, поднес к губам и, поцеловав, слегка улыбнулся.

– Иди, Аргел. Я приду потом.

Госпожа, встав, присела перед мужем. Она понимала, что он предпочтет сегодня постель Горауин, поскольку та куда лучше сможет развеять его гнев. И тогда Мирин, снова взяв себя в руки, оставит любимую женщину и вернется к жене, чтобы ее утешить.

«Почему я не чувствую к ней неприязни?» – спросила себя Аргел. Но она действительно не испытывала недобрых чувств к наложнице мужа, возможно, потому, что Мирин уважал жену и никогда не повышал на нее голоса. А может, потому, что Горауин никогда не пыталась переступить невидимую грань, отделявшую жену от наложницы, и так же искренне любила Мирина, как и сама Аргел. Именно поэтому они с Горауин всегда оставались хорошими подругами.

Когда она ушла, Горауин тоже встала и протянула руку Мирину.

– Пойдем, господин. Аргел права. Тебе нужно успокоиться, иначе не обретешь ясность мысли.

Она привела Мирина в свою комнату, раздела, разделась сама и налила два кубка вина. Они легли в постель, и Горауин тихо спросила:

– Могу я предложить тебе утешение, господин?

Но Мирин покачал головой.

– Нет. Особенно после того, что я видел сегодня.

– Расскажи то, что не хотел поведать другим, – осторожно уговаривала она Мирина, искусной рукой массируя его толстую шею. – Нельзя держать это в себе, как злого духа, господин. Что ты увидел у Мриддин‑Уотер?

Мирин застонал, как от острой боли.

– Кольцо из следов, а в середине глубокий отпечаток тела моей дочери. Мужчины, стоя на коленях, держали ее за руки и ноги, широко разведя бедра, вынуждая покориться. А между ее ногами снова отпечатки коленей. Не знаю, сколько мужчин становилось между ними, насилуя Джунию.

Он залпом проглотил вино, отставил чашу и, уронив на грудь голову, громко всхлипнул.

Горауин молча обняла его и позволила выплакаться. И когда прерывистые звуки затихли, потребовала:

– Я хочу, чтобы ты снова вспомнил, как все было.

– Не могу! – тоскливо вскричал он.

– Ты должен! – настаивала она. – Ты видел в круге еще какие‑то следы ног? Думай, господин, думай.

Мирин долго молчал, прежде чем ответить:

– Нет. Никаких. Погоди! Одиночные следы рядом с отпечатками коленей.

– И ничего больше? – допытывалась она.

– Нет, – медленно протянул он и повторил, уже настойчивее:

– Нет!

– В таком случае Джунию скорее всего изнасиловал один мужчина. Пусть это послужит тебе малым утешением.

– Правда? – ахнул он, хватаясь за ее слова как за соломинку.

– Если других следов нет, значит, только один человек повинен в подлом деянии, господин. Менее гнусным оно от этого не становится, но скорее всего ее изнасиловал мальчишка. Сам знаешь, какая ужасная репутация у его отца. Жаль, что сын пошел в него.

– Я убью его! – повторил Мирин.

– Разумеется, господин, но только после того, как священник обвенчает его с Джунией. В этом случае найти ей подходящего мужа будет куда легче. Пусть она и невинная жертва, вряд ли какой‑то мужчина согласится взять опозоренную девушку, – рассуждала Горауин. – Только, господин мой, тебе не удастся наказать де Боунов в одиночку. Ты должен попросить помощи у лорда Мортимера.

– Хочешь, чтобы все узнали о моем бесчестье? – возмутился Мирин.

– Лорда Мортимера можно убедить не выдавать нашу тайну, особенно если он узнает ужасную правду. Он благородный человек и сумеет добиться того, чего не сможешь ты.

– Чего именно? – удивился Мирин.

– Беспрепятственно пробраться в Аграмант, без боя и кровопролития, – пояснила она. – Сейчас важнее всего выкупить Джунию и Бринна, обеспечив тем самым их благополучное возвращение. Лорд Мортимер сможет поторговаться с де Боуном. Как только мы вернем твоих сына и дочь, можно с чистым сердцем штурмовать Аграмант. Осада будет долгой, Мирин. Не хочешь же ты, чтобы дети попали в самый водоворот схватки? Де Боун убьет их из чистой злобы.

Мирин надолго задумался, позволяя Горауин массировать ему шею.

– Да, любимая, ты права. Но поверит ли де Боун, что мне нужны только дети?

– Конечно, поверит, – усмехнулась она. – Посчитает тебя слабаком, пославшим лорда Мортимера вести переговоры вместо того, чтобы прийти с оружием. Он настолько жаден, что согласится взять выкуп. Мы дадим ему все, что пожелает, а когда Аграмант падет, ты все вернешь. Но прежде всего нам нужны дети, – заключила Горауин.

– Но до поместья лорда Мортимера несколько дней пути, и как убедить его согласиться? Что, если он откажется мне помочь?

– Не откажется. Лорд Мортимер – человек тщеславный, и твои мольбы о помощи ему польстят. Он не таит против тебя зла, Мирин, и будет потрясен, узнав о том, что сотворил де Боун.

– Ведь это означает, что придется оставить сына и дочь, особенно Джунию, в замке де Боунов еще на много дней. Одна мысль об этом разбивает мне сердце.

– Беда уже случилась, господин, – откровенно ответила Горауин. – И теперь лишний день‑другой ничего не изменит. Кроме того, осада вряд ли будет удачной. Аграмант слишком хорошо укреплен. Нужно придумать какую‑то уловку, с помощью которой мы сможем захватить де Боунов.

– Ты умнейшая из женщин, Горауин! – восхищенно прошептал он. – Какое счастье, что ты у меня есть!

– Это правда, господин мой, – смеясь, согласилась она.

– Ты сняла с моей души тяжкое бремя, – признался он. – И в моем иссушенном сердце расцвела надежда.

Мирин допил вино и поднялся с постели.

– Пожалуй, мне лучше пойти к Аргел и рассказать о твоих мудрых советах.

Он поднялся и натянул тунику.

– Только не говори, что это я посоветовала, господин. Пусть считает, что ты сам, обдумав все хорошенько, решил, как поступить. Аргел – твоя жена, и ты не должен принижать ее из‑за любви ко мне. Если бы ты провел этот последний час с ней, она скорее всего предложила бы то же самое.

– Вряд ли, – покачал он головой. – Аргел – женщина хорошая, но не обладает твоим острым умом, любимая. Если я выдам твои мысли за свои, она поверит мне. Благослови ее Бог, доверчивая милая душа!

– Не стоит недооценивать се, господин, ибо сердце Аргел принадлежит тебе и она всеми силами исполняет свой долг перед Пендрагонами, – спокойно ответила Горауин.

Мирин наклонился и поцеловал ее в губы.

– Мудрое создание, – повторил он со смешком и пошел к двери. Горауин покачала своей золотистой головкой. Она любила Мирина. Но он отнюдь не отличался сообразительностью, особенно там, где требовалась дальновидность. Однако сейчас ее гораздо больше волновало, сможет ли лорд Мортимер убедить де Боунов принять выкуп за детей. Де Боунам не было нужды похищать Джунию и Бринна. Почему они вновь разожгли почти угасшую вражду? И почему посчитали необходимым изнасиловать Джунию? Возможно ли, что лорд де Боун задумал уничтожить всех Пендрагонов? Но с какой целью?

По сравнению со страданиями, которые пришлось вынести Джунии, все неприятности старших сестер казались детской игрой.

Горауин решила, что сейчас все равно ничего не придумает. Она слишком устала. Утром голова прояснится. Да и Мирин сегодня не вернется к ней. Пережитый кошмар вряд ли позволит ему любить женщину в эту ночь и, возможно, еще много последующих ночей.

Утром Мирин послал гонца к лорду Мортимеру. Тот вернулся через четыре дня вместе с лордом Мортимером и его сыном. Их сопровождал и Рис Фицхью. Обитатели «Драконьего логова» очень удивились его прибытию, поскольку в Эверли как раз началась жатва.

– Аверил вполне способна справиться одна, – заверил Рис, – и, поскольку, видимо, речь идет о семейном деле, я буду рад помочь, чем смогу.

Лорд Дракон довольно улыбнулся.

– Как же ты узнал, что я прошу лорда Мортимера о помощи?

– Они остановились в Эверли напоить лошадей и пообедать, – пояснил Рис.

Мирин кивнул.

– Садитесь, друзья мои, и я расскажу, почему призвал вас. Дело в том, что моя дочь Джуния и сын Бринн были захвачены Хьюго де Боуном и его сыном Саймоном. Пленников отвезли в Аграмант.

И он стал рассказывать, как все было, не упуская ни мельчайшей детали. Гости потрясенно молчали.

– Хьюго де Боун всегда был негодяем, – выговорил наконец лорд Мортимер. – Только жена могла удержать его от мерзких деяний, но бедная леди давно мертва. Правда, до сих пор я не слышал ничего дурного о его сыне и жалею, что тот последовал по стопам отца.

– Что требуется от нас? – коротко спросил Рис.

– Я не могу отомстить де Боунам, пока они держат моих детей в заточении. Поэтому я прошу вас поехать в Аграмант и спросить, какой выкуп возьмет Хьюго за Джунию и Бринна. Я все заплачу, ибо надеюсь вернуть указанный выкуп, когда дети вернутся и станет возможным без помех напасть на замок. Вражда, полыхавшая между нашими семьями, в последние двадцать пять лет поугасла. Не знаю, что заставило Хьюго возродить ее, но когда он и его сын попадут мне в руки, я навечно покончу с этой сварой. Лорд Мортимер кивнул.

– Да, так будет лучше, старый дружище. И более влиятельные родственники де Боунов вряд ли станут мстить. Посмотрят на это сквозь пальцы и втайне обрадуются, что гнилая ветвь будет сорвана со ствола фамильного древа. Это я тебе обещаю, Мирин. Хьюго де Боун много лет доставлял всей округе одни неприятности.

– Значит, ты поедешь к нему и спросишь, что он потребует за возвращение моих детей? – уточнил лорд Дракон.

– Разумеется, поеду, – согласился лорд Мортимер.

– Поедем все трое, – добавил Рис. – Лорд Мортимер и Роджер как твои друзья, а я как член семьи.

– Что же, вполне достойные посланцы, – кивнул лорд Мортимер. – Даже на Боуна это произведет впечатление, а нам к тому же нужно немного его запугать. Если он поверит, что в это дело замешаны английские приграничные лорды, значит, быстрее смягчится. Дружище, мне очень жаль Джунию. Я помню ее еще ребенком. Очаровательная, милая девчушка.

– Увиденная в ту ночь картина останется со мной навечно, – вздохнул лорд Дракон. – Тяжело сознавать, что твою дочь так жестоко изнасиловали.

– Постарайся не думать об этом, друг мой, – посоветовал лорд Мортимер. – Знаю, это нелегко, но ради Джунии придется. Ей и без того невыносимо стыдно, и она мучается не меньше тебя. Плохо, что приходится отложить путешествие до завтра, но солнце уже село за окрестные холмы.

В этот момент в зал вошли Аргел и Горауин.

– Добро пожаловать, лорды, – приветствовала она. Горауин подошла к зятю и поцеловала в щеку. В ее глазах стояли слезы, но он, понимая, что у нее на сердце, обнял худенькие плечи.

– Belle Merc[6], ты с каждым годом становишься все прекраснее, – сказал он, целуя ее в ответ.

– Спасибо, что приехал, – выдавила наконец Горауин.

– Джуния – младшая сестра моей жены, дорогая теща. Твой господин должен был послать и за мной. Обидно, что он не вспомнил обо мне.

– Мирин знал, как важен для тебя сбор урожая, – оправдывалась Горауин, – и к тому же в последние дни он не в силах мыслить связно. Сознание того, что случилось с Джунией, едва не свело его с ума.

– А если сестра моей жены уже беременна? – тихо спросил Рис.

Горауин побледнела.

– Молю Бога, чтобы уберег нас от такой трагедии.

– Постарайтесь отдохнуть как следует и выехать завтра, – вмешалась Аргел. – Для вас приготовлены вкусный горячий ужин и удобные постели здесь, в зале.

Бедняжка всеми силами старалась исполнить долг гостеприимной хозяйки.

Но тут в зале появилась Исбел.

– У нас гости? – удивилась она, с любопытством оглядывая вновь прибывших.

– Они приехали помочь нам вернуть детей, – пояснила Аргел.

– Ты, конечно, хочешь получить своего сына, – бросила Исбел. – А Джуния… Став шлюхой де Боуна, она недостойна появиться в этом зале!

– Она твоя дочь, госпожа! – сорвался Фицхью, возмущенный ее речами.

– Была моей дочерью. Но больше она мне не дочь. Отныне она шлюха де Боунов. Своим своеволием она навлекла на себя несчастье. Слушала только свое сердце. Глупое создание! Разве мы все не знаем, что сердце – советчик ненадежный? И мне все равно, привезете вы ее или нет. У меня нет дочери, – мрачно объявила Исбел, садясь у огня.

– Она надеялась после свадьбы перейти в дом к богатому зятю, – язвительно сообщила Горауин, – и теперь, когда все планы провалились, поняла, что придется доживать век с нами.

Исбел порывисто вскочила.

– Не тебе меня судить! Его любовь и сердце принадлежат тебе! Забота и уважение – Аргел! А я только и удерживала его что единственным ребенком, опозоренным ныне так, что лучше бы он умер! В доме дочери я надеялась занять почетное место! И что у меня осталось? Я вторая наложница, чья дочь обрушила бесчестье на род Пендрагонов и, что еще хуже, подвергла его смертельной опасности!

Ее вытянутое лицо было залито слезами жалости к себе.

– Никто не винит Джунию за то, что Бринн последовал за ней, – возразил Мирин. – Помолчи, Исбел! Не хочу, чтобы мои гости плохо о тебе подумали! Да, я знаю, что моя дочь погублена. Разве не собственными глазами видел я доказательство? Но ни по какой причине не откажусь я от своего ребенка. Вытри глаза, женщина, и иди ужинать.

Он подошел ближе и неловко погладил ее по плечу.

– Ты не винишь Джунию за несчастье Бринна? – переспросила она, шмыгнув носом.

– Не виню, и, тебе не следует, женщина. Бринн – мой сын и благороден сердцем и душой. Но у него еще нет опыта закаленного воина, который ни за что не попытался бы прийти на помощь Джунии, если силы были неравны. Мудрый воин ускользнул бы незамеченным и поспешил в «Драконье логово», чтобы поскорее рассказать о случившемся. Поступи он так, и сам спасся бы, и мы наверняка успели бы выручить Джунию, прежде чем ее заперли в Аграманте. Нет, я не виню Джунию, Она всего лишь влюбленная девочка. А вот Бринну следовало бы хорошенько подумать, прежде чем действовать.

Исбел взяла его руку и поцеловала.

– Спасибо, господин.

После ужина мужчины собрались укладываться.

– Нужно встать затемно, – сказал лорд Мортимер, и остальные согласно закивали. – Так мы сможем добраться до Аграманта завтра к полудню.

– Если господин не хочет возвращения Джунии, – потихоньку сказал Рис Горауин, – мы с Аверил возьмем ее к себе – В этом доме только Исбел вопит и злится, – покачала головой Горауин. – Отец любит девочку и все мы тоже. И разделим с ней ее невзгоды, но, дорогой Рис, спасибо тебе за доброту. Я обязательно передам Мирину. Боюсь, начало нашего знакомства было не из приятных, но теперь я убедилась, что ты – человек хороший и моей дочери повезло с таким мужем. Она здорова? Я не спросила раньше по очевидным причинам.

– Здорова и ждет весной ребенка, – с улыбкой ответил он. – На этот раз я надеюсь на дочь. Двое сыновей – совсем неплохо, но и дочь не помешает. Когда все закончится и дело будет улажено, мы ждем тебя в гости. Аверил скучает по тебе, и ты уже давно не видела внуков.

– Я приеду, – пообещала Горауин, – но сначала нам нужно помочь нашей милой Джунии. Все будет кончено, только когда господин убьет де Боунов, и отца, и сына. И если Джуния до сих пор любит Саймона, скорбь ее будет глубока.

– А вдруг сын невиновен и все это затеял сам Хьюго? – размышлял вслух Рис.

– Мирину все равно: ведь младший де Боун не защитил Джунию от насилия. Девочка росла невинной и не познавшей зла окружающего мира. Она из хорошей семьи и в жизни не сталкивалась с той мерзостью, какой подвергли ее де Боуны. Они разрушили ее будущее и оскорбили честь рода. А за это нужно мстить, Рис. Ты сам это понимаешь.

– Но меня ведь вы не убили! Только заставили жениться на Аверил, – возразил Рис.

– Ты и не насиловал Аверил. Обращался с ней почтительно и взял только после произнесения брачных обетов.

– Думаешь, это Саймон ее насиловал? – удивился Рис, потрясенно покачивая головой и не в силах понять, как благородный человек, клявшийся в любви к молоденькой девушке, способен на такое.

– Если не он, тогда все еще хуже, ибо это означает, что он стоял и не пытался вмешаться, пока ее терзали. Но повторяю, теперь это не важно. Джуния погублена.

– Мы привезем ее назад, – пообещал Рис.

– Я знаю, что рано или поздно Джуния благополучно вернется домой, – согласилась Горауин и, пожелав зятю спокойной ночи, ушла к себе.

В спальне, сидя у очага, ее ожидал Мирин. Она подошла к нему, нежно поцеловала и со вздохом устроилась у него на коленях.

– Жаль, что я не еду с ними, – сказал он.

– Понимаю. Но у них больше шансов вернуть детей, если де Боун не увидит тебя. Но вы скоро встретитесь, не так ли?

– Я все время думаю, как буду убивать его. То ли медленно, чтобы он мучился подольше, то ли сразу и наверняка. Прикончить сначала сына у него на глазах или подождать и расправиться сначала с отцом? Может, содрать заживо шкуру с де Боуна и срезать плоть с костей? Или вспороть живот, вытащить внутренности и скормить собакам? Ослепить раскаленной кочергой или отрезать нос и отдать кошкам? Меня раздирают страшные мысли, Горауин, и это мне не по душе.

– Так и должно быть, – согласилась она. – Подобные мысли и желания не делают тебе чести. Чем же ты в таком случае лучше человека, приказавшего публично изнасиловать твою дочь? Убей де Боуна быстро, господин. Позаботься о том, чтобы обвенчать его сына с Джунией, и немедля отошли в ад и его. Не тяни. Если Джуния до сих пор любит Саймона де Боуна, ты не должен причинять ей больше боли, чем необходимо для того, чтобы удовлетворить поруганную честь. Она скажет, что никогда не простит тебя, но это не так. Все со временем проходит.

– Но что, если она уже носит ребенка? – задал он тот вопрос, которого больше всего боялась Горауин.

– Все можно исправить, господин, – заверила она.

– Я всегда подозревал, что в твоем распоряжении имеются и не такие зелья, любовь моя, – тихо откликнулся он.

– Нельзя допустить, чтобы Джуния родила младенца, в котором течет кровь де Боунов. К тому же она вряд ли поймет, что я сделала, господин. И от этих страданий ее можно избавить. Куда легче найти мужа для вдовы с хорошим приданым и без детей, чем для вдовы с чужим ребенком.

– Согласен, – кивнул Мирин. – Значит, решено. Остается только вернуть детей.

– Решено, – повторила Горауин, снова целуя его.

Утром, еще до рассвета, лорд Мортимер с сыном и Рисом Фицхью отправились в путь. Верхом, с факелами в руках они пробирались по вьющейся узкой тропке у Мриддин‑Уотер и оказались там, когда солнце поднялось над горизонтом. Последние дни все время шел дождь, но песок еще хранил следы грязного преступления.

– Если бы было возможно убить его прямо в Аграманте, я бы сделал это, – сдавленно пробормотал лорд Мортимер.

– Нет, – покачал головой Рис. – Эта честь должна принадлежать лорду Дракону, и ему одному. Однако не мешает бы поразведать слабые места Аграманта, не так ли?

Роджер расплылся в улыбке.

– Господи, Рис, как хорошо снова оказаться вместе и собираться на охоту! Семейная жизнь – чертовски скучная штука!

– Только не для меня, – возразил Рис с ответной улыбкой.

– Ну… имей я жену вроде Аверил… – начал Роджер.

– Ты не заслуживаешь такой жены, как Аверил Пендрагон, – ухмыльнулся отец. – И я не уверен, что ты заслуживаешь даже ту, которую имеешь, сын мой.

Мужчины скакали целый день, останавливаясь, только чтобы облегчиться, поесть и дать отдых коням. Местность, по которой они ехали, оказалась совершенно безлюдной.

И когда солнце уже клонилось к закату, перед ними выросли темные каменные башни Аграманта. Лорд Мортимер повелительным жестом остановил спутников, решив посовещаться, как быть дальше.

Наконец он объявил:

– Роджер, ты остаешься здесь и ждешь нас. Если мы не вернемся через два дня, скачи назад и все расскажи лорду Дракону.

Роджер разочарованно поморщился, но спорить не стал.

– Я подожду, – согласился он и долго смотрел вслед удалявшимся отцу и другу.

Date: 2015-10-18; view: 291; Нарушение авторских прав