Глава 2. Годвин Фицхью лежал на смертном одре

Годвин Фицхью лежал на смертном одре. Его побочный сын Рис и единственная законная наследница, шестилетняя девочка, стояли у ложа.

– Позаботься о Мэри, – прохрипел Годвин. – Кроме тебя, у нее никого нет.

Узловатые пальцы вцепились в рукав сына.

– Я сумею ее защитить, – спокойно ответил Рис.

– Пусть она принесет клятву верности Мортимерам и ты тоже, – продолжал умирающий, злобно глядя на стоявшего в углу мужчину. – Святой отец! Ты слышал мою волю. Мой сын станет опекуном сестры и будет править Эверли. Ты должен все в точности передать Мортимерам. Даешь слово?

Его руки беспокойно двигались, непрестанно перебирая покрывало.

– Даю, милорд, – ответил священник. Годвин Фицхью вновь обратился к сыну:

– Найди себе наследницу, Рис, женись и поскорее обзаведись младенцем. Найди хорошего мужа для Мэри.

– Да, отец, я все сделаю, – поклялся Рис, думая, однако, что найти жену такому, как он, почти невозможно. Ему нечего предложить любой женщине, не говоря уже о наследнице.

Он едва не рассмеялся вслух. Да, отец желает ему добра. Всегда желал. Дал ему свое имя, вырастил сам, ибо мать умерла при родах, как и законная жена. Отец женился поздно. Все не было времени. Восемнадцать лет хранил он мир для короля здесь, в приграничных областях, между Англией и Уэльсом. Рис был плодом страсти молодого Гудвина к матери мальчика.

– Укради невесту, парень, – прошептал отец.

– Что?!

Нет, он наверняка ослышался! Не может быть! Молодой человек вопросительно взглянул на родителя. Тот ухмыльнулся.

– Найди девушку с большим приданым, укради ее и лиши невинности, – повторил он. – Семье придется согласиться на брак. Я знаю, как вредит тебе незаконное рождение. Прости меня, сынок.

– Но такой поступок бесчестен, – пробормотал Рис.

– Не будь дураком, парень. Ты не можешь позволить себе быть благородным в подобных вещах. Тебе нужна жена, и единственный способ добыть ее – похищение. Это старинный обычай, и тут нет ничего постыдного.

Сын грустно рассмеялся и кивнул.

– Должно быть, у меня нет иного выхода, если я хочу иметь законных сыновей, – тихо сказал он.

Снова блеснули зубы на обтянутом кожей черепе. Годвин с трудом поднял руку.

– Возьми меня за руку, Мэри. И клянись именем Фицхью, что будешь слушаться брата, пока не выйдешь замуж, и не навлечешь позор на наше имя.

Малышка сжала холодные исхудалые пальцы.

– Обещаю, отец, – серьезно выговорила она. – И никогда не прогоню Риса из Эверли, что бы ни приказал мой муж. Он всегда будет здесь управляющим. Клянусь именем Пресвятой Девы.

– Хорошо. А теперь поцелуй меня на прощание, дочь моя, и оставь умирать, ибо я не доживу до заката.

Мэри наклонилась и поцеловала тонкие ледяные губы.

– С Богом, господин мой. Я всегда буду молиться Пресвятой Марии и Господу нашему за твою добрую душу.

Она почтительно присела и покинула комнату.

– Святой отец! Исповедуй меня, причасти и отпусти грехи. А потом оставь наедине с сыном, – приказал Гудвин.

Священник без возражения сделал, как было велено. Рис все это время простоял на коленях, склонив темную голову. Закончив, священник попрощался с господином и оставил обитель смерти.

– Сядь рядом со мной, – попросил хозяин Эверли. – Твое присутствие успокаивает меня.

Рис принес стул и сел у постели.

– Я женился бы на твоей матери, но она умерла, когда рожала тебя. Ее семья была ничуть не хуже моей.

– Я не жалуюсь, – заверил Рис.

– Это ты должен был унаследовать Эверли, – прошептал Годвин с сожалением.

– Да, но судьба распорядилась иначе. Ты был мне хорошим отцом. И у меня нет на тебя обиды.

– Я не могу ничего оставить тебе, потому что все мое серебро предназначено в приданое Мэри. Наши земли не так велики, чтобы я мог много откладывать, – вздохнул умирающий.

– В таком случае мне и впрямь нужно поскорее похитить богатую невесту, – кивнул сын с легкой улыбкой на обычно строгом лице.

– Дочь Пендрагонов! – неожиданно воскликнул отец. – В Уэльсе! Земель, возможно, за ней не дадут, потому что есть еще и брат, но, по слухам, у нее хорошее приданое. Отец вполне может выделить ей пастбища. Его наследник чуть постарше Мэри. Говорят, что род происходит от самого короля Артура. Это хорошая партия. Девушка не настолько знатна, чтобы за нее вступился король или принц Уэльский. Увези ее, лиши девственности, и родитель волей‑неволей согласится на брак. Он не посмеет сделать иначе.

Тут Годвин замолчал и погрузился в глубокий сон, от которого так и не очнулся.

Прислушиваясь к последним вздохам отца, Рис устремил взгляд в окно. Солнце почти село.

Наконец он встал и, взяв маленький отполированный кусочек металла, поднес к губам отца. Зеркало не запотело. Годвин Фицхью отправился в мир иной.

Сын наклонился, в последний раз поцеловал его в лоб и позвал служанку, чтобы помогла его сестре приготовить тело отца к похоронам. Сегодня лорда Эверли, обряженного в лучшие одежды, положат в зале, а дети будут молиться всю ночь у тела отца. Утром его сервам и вольноотпущенникам позволят попрощаться с господином, а потом тело предадут земле.

Тело завернули в саван, положили на похоронные носилки и поставили по углам свечи в высоких железных подсвечниках. В зал принесли две скамеечки для коленопреклонения, положили на них подушечки, и Рис вместе с Мэри, преклонив колена, встали на молитву. Медленно потянулись часы бдения. Рис пристально наблюдал за сестрой, но спина ее по‑прежнему оставалась прямой, плечи не опускались от усталости, хотя такая маленькая девочка наверняка успела измучиться. Гордость охватила его. Отец мог бы и не просить его присмотреть за сестрой. Он обожал Мэри с той самой минуты, когда она появилась на свет.

Взошло солнце, и слуги, войдя в зал, подбросили дров в угасающий огонь и принесли завтрак. Рис с трудом поднялся, разминая затекшие ноги, и поднял сестру.

– Нужно поесть, малышка, – сказал он.

– Нельзя медлить, – возразила она. – Скоро начнут приходить наши люди. Было бы неуважением к отцу сидеть за столом, пока они скорбят.

– Хокинс никого не пропустит, пока мы немного не подкрепимся, – заверил он сестру, в глубине души понимая, что она права. Настоящая хозяйка Эверли.

Они поели и встали у входа в зал, приветствуя каждого серва, каждого вольноотпущенника и их жен, которые пришли, чтобы почтить память их отца. В полдень гроб заколотили и отнесли в церковь, где священник отслужил заупокойную мессу. Потом вместе с братом и обитателями Эверли Мэри Фицхью проводила гроб с телом отца на семейное кладбище. И только когда тело опустили в могилу и засыпали землей, упала как подкошенная. Преданный брат отнес ее домой и уложил в постель, где девочка проспала до следующего утра.

Два дня спустя прибыл Эдмунд Мортимер, сюзерен этих земель, вместе с сыном Роджером, другом Риса. Его проводили в парадный зал и усадили на почетное место. Мэри подошла к нему, встала на колени и, вложив в его большие ладони маленькие ручки, принесла клятву верности ему и через него – королю. Когда она договорила последние слова, брат поднял ее и, в свою очередь, поклялся лорду Мортимеру в верной службе.

– Какие распоряжения отдал отец относительно вас? – осведомился лорд Мортимер.

Рис велел слуге привести священника, а сам обратился к лорду Мортимеру:

– Отец сообщил святому отцу о своих намерениях в присутствии моем и сестры, господин мой.

В зал вошел отец Кевин и в ответ на расспросы лорда Мортимера степенно объяснил:

– Мой покойный господин поручил свою дочь заботам ее единокровного брата, который, как он знал, отдаст свою жизнь за Мэри, если понадобится. Он должен воспитывать ее найти мужа, когда придет время, и управлять Эверли как собственным поместьем. Кроме того, лорд Фицхью сумел накопить немного серебра в приданое дочери.

– А своему верному сыну? – спросил лорд Мортимер. Священник покачал головой.

– Только отеческий совет, но ничего больше.

Лорд Мортимер понимающе кивнул. Если бы не девочка, Годвин Фицхью, возможно, оставил бы поместье своему бастарду. Но Мэри – его законная наследница, и об этом забывать нельзя.

– Какой совет дал тебе отец, Рис Фицхью? – полюбопытствовал лорд Мортимер.

– Предложил похитить богатую невесту, господин, – честно ответил Рис.

– А ты? – весело ухмыльнулся лорд Мортимер, признав про себя, что совет совсем неплох, поскольку молодому человеку ничего больше не остается.

– Я должен подумать, господин, – последовал осторожный ответ.

Лорд Мортимер рассмеялся.

– Вполне может оказаться, что родитель дал тебе превосходный совет, юный Рис Фицхью. Сколько тебе?

– Двадцать пять, милорд.

– Не стоит ждать слишком долго. Твое семя как раз созрело, чтобы дать жене сыновей. У тебя уже есть дети?

– Учитывая обстоятельства, я счел за лучшее не заводить отпрысков.

– Ах да, – согласился лорд Мортимер и, допив вино, поднялся и обратился к Мэри:

– Я уверен, что твой брат сделает для тебя все, но если когда‑нибудь понадобится мой совет или помощь, тебе нужно только прислать за мной гонца.

Он взял маленькую ручку и с почтительным поклоном поцеловал.

– А когда вам понадобится моя помощь, господин, – ответила Мэри, приседая, – я исполню свой долг вассала.

– Меньшего я от тебя не ожидал, Мэри Фицхью, – ответил лорд Мортимер.

– Я останусь погостить у Риса, отец, – вставил Роджер Мортимер.

Отец кивнул и вышел из зала.

– Когда будем похищать невесту? – ухмыльнулся Роджер.

– Ради всего святого, Родж, я только что похоронил отца, – запротестовал Рис.

– Я оставлю тебя, братец, – слегка улыбнулась Мэри. – Сегодня я учусь варить мыло.

Присев, она кивнула и оставила мужчин.

– Мой отец прав, – заявил Роджер. – Больше ты не можешь ждать. Вряд ли такого хотел твой родитель, упокой Господи его душу.

– Отец сказал, что я должен украсть дочь Пендрагона. Того, кто живет в Уэльсе.

– Что же, выбор неплох, – согласился Роджер. – Считается, что эта семья ведет свое происхождение от короля Артура. У Мирина Пендрагона есть сын. Но думаю, он выделит дочери скот и деньги. Когда едем?

Рис рассмеялся:

– Не знаю, благородный ли это поступок, Родж. Украсть девицу, с тем чтобы вынудить отца дать согласие на брак и богатое приданое, не кажется мне порядочным.

– Ба! Да это вполне обычное дело. И потом у тебя нет выхода. Бьюсь об заклад, твой родитель не оставил тебе даже серебряного пенни. Возложил на тебя ответственность за сестру и Эверли и только! Что за будущее тебя ждет? Ты подумал?

– Останусь управляющим Эверли, – отмахнулся Рис.

– Возможно, но когда Мэри выйдет замуж, Эверли перейдет в собственность ее супруга. А вдруг у него самого окажется бедный родственник, которого он захочет сделать управляющим? А Мэри постарается угодить мужу. И что ты будешь делать? Невеста с приданым – это решение всех твоих проблем. Купишь на ее серебро небольшой участок земли, и когда Мэри выйдет замуж, переедете с женой в свой дом и будете счастливы.

– Смотрю, ты уже устроил мою жизнь, – покачал головой Рис. – А вдруг, когда Мэри вырастет и устроит свою жизнь, я предпочту отправиться в крестовый поход?

– К тому времени ты будешь слишком стар, – отмахнулся Роджер. – Крестовые походы – нелегкий труд.

– Значит, придется украсть невесту, – вздохнул Рис.

– Завтра поедем к поместью Пендрагона на разведку, может, краешком глаза увидим его дочь, – с энтузиазмом предложил Роджер.

– Рано. Отца только что похоронили. Нам с Мэри нужно время, чтобы оплакать его с миром. Похищенная девушка не принесет мира в наш дом. Будет плакать, кричать и ныть, пока мы с ее отцом не уладим дела.

– Неделя, – отрезал Роджер. – Даю тебе неделю. И не спорь. Наши отцы наверняка согласились бы со мной. Кстати, интересно, какая она.

– Кто? – не понял Рис.

– Дочь Пендрагона. Ради твоего же блага я надеюсь, что она милая и со всеми полагающимися округлостями.

– А вдруг она слишком молода для похищения, – лукаво усмехнулся Рис.

– Все равно украдем. Если она еще зелена, чтобы стать женщиной, тем легче приучить ее к твоим повадкам. Можешь завоевать ее сердце цукатами и ленточками. Если же она достаточно взрослая, очаруешь ее нежностями и успокоишь девичьи страхи поцелуями. Есть немало способов улестить девушку, Рис.

– Уж больно много ты всего знаешь, Родж, – парировал ДРУГ, – только сам что‑то не спешишь жениться.

– А вдруг у дочери Пендрагона есть сестра? – хмыкнул Роджер.

– Ладно, приезжай через неделю, – решил Рис. – А пока дай нам с Мэри почтить память отца.

Роджер в самом деле уехал и вернулся ровно через неделю с дюжиной молодых воинов из отцовских поместий верхом на добрых конях.

– Я подумал, что лишние люди не помешают, – пояснил он ошеломленному Рису. – Если невесту похитит целый отряд вооруженных воинов, об этом будет долго говорить вся округа. Не то что каких‑то двое парней на конях!

– Ты спятил, – усмехнулся Рис.

– Выводи коня, – скомандовал Роджер. – Пора похищать невесту.

– Не знаю, – мялся Рис. – Уж очень это решительный поступок.

– Не забывай, что сказал отец, и вообще можешь предложить иное решение? Например, дочь вольноотпущенника? Для нее это шаг наверх, а для тебя? Вниз? Иди за конем, Рис, и покончим с этим. Чем скорее сделаем дело, тем надежнее обеспечим твое будущее.

– А вдруг не получится? Что, если девушку хорошо охраняют? – раздумывал Рис.

– Этого мы никогда не узнаем, пока не доберемся до Уэльса и сами все не проверим, – рассудил Роджер.

Рис кивнул:

– Дай мне сначала поговорить с Мэри.

– Только не тяни! – ухмыльнулся Роджер. Рис нашел сестру в соларе.

– Мне нужно уехать на день‑другой, дорогая, – сообщил он. – Рон присмотрит за тобой, да и отец Кевин будет рядом.

– Надеюсь, она окажется доброй и красивой, – ласково прошептала сестра.

– Кто? – притворно удивился Рис.

– Твоя богатая невеста. Как думаешь, братец, меня тоже когда‑нибудь украдут?

– Пусть только попробуют! Тогда мне придется убить негодяя. Нет, Мэри, я найду тебе хорошего жениха, и все будет по закону.

– А почему дочери Пендрагона не найдут хорошего жениха, чтобы все было по закону? – допытывалась девочка.

– Они валлийцы и, значит, почти дикари. Кто поймет, почему они поступают так, а не иначе?

– А ты? Зачем тебе нужно красть девушку?

– Хотя их семья богата скотом и другой живностью, вес же недостаточно знатна. И даже если разгневаются на меня, все равно не станут жаловаться слишком громко, а девушка получит порядочного мужа. Кроме того, ее брат слишком молод, чтобы драться со мной, дорогая. Ненамного старше тебя. А теперь поцелуй и отпусти. Роджер со своими людьми уже ждет меня, – попросил Рис.

– Эти валлийцы действительно едят детей? – нервно спросила Мэри.

– Нет, – рассмеялся Рис. – Кто сказал тебе такое?

– Рон.

– Рон – невежественная старая ведьма, – отмахнулся Рис. – И если будет забивать тебе голову подобными сказками, я ее побью. И передай ей мои слова. – Он нагнулся и чмокнул сестру в губы. – Пока меня не будет, приготовь комнату для невесты.

– Обязательно, Рис. Поезжай с Богом и возвращайся живым и здоровым в Эверли.

Мэри поцеловала брата в щеку и нежно улыбнулась. Большой серый жеребец в яблоках уже перебирал копытами во дворе. Рис вскочил в седло и взглянул на Роджера.

– Ты знаешь дорогу? Я понятия не имею, где это.

– Зато имею я, – заверил Роджер.

Первое что заметил Рис, – копыта коней, обернутые тряпками, заглушавшими топот. Все животные были либо серыми, либо вороными, а мужчины оделись скромно, чтобы не выделяться. И хотя в этих малолюдных краях любое сборище неизменно привлекало внимание, воины старались не показывать оружия, а жилеты из толстой кожи были незаметны под свободными туниками. Только очень острый глаз мог подметить несколько странный вид этой кавалькады, и люди поумнее, распознав, что молодежь отправилась в набег, поспешно закрывали двери и молились, чтобы неизвестные благополучно проскакали мимо.

В сумерках они разбили лагерь, вынули из седельных сумок ячменные лепешки, полоски сушеной говядины и фляжки с водой, развели небольшой костер, чтобы отпугнуть диких зверей, и всю ночь дежурили по очереди, а на рассвете снова отправились в путь. До поместья Мирина Пендрагона оставалось еще полдня пути. И когда солнце поднялось высоко в небе, они уже оглядывали «Драконье логово», выстроенное на невысоком холме по другую сторону усыпанного цветами луга, тянувшегося от подножия другого холма, на котором стояли их лошади. На лугу паслись коровы.

– О, у нее прекрасное приданое, – тихо заметил Роджер. – Я не встречал места богаче и плодороднее во всем Уэльсе. Остальная его часть покрыта горами и усыпана булыжниками вроде тех земель, через которые мы проезжали. Откуда у этого Пендрагона такая прекрасная земля? Может, от феи, которая была его прародительницей?

– А я думал, он происходит от короля Артура, – удивился Рис.

– Да, но мать одного из его предков была наполовину феей, а волшебник Мерлин привел ее сюда. Вместе с помощью волшебства они воздвигли этот замок. Потом Мерлин наложил заклятие на эти земли, с тем чтобы они всегда оставались плодородными и Пендрагоны процветали. Так говорится в легенде.

– Хотя я готов поверить, будто Пендрагоны произошли от короля Артура, все же неприятно думать, что в фамильном древе имеются феи, – засмеялся Рис. – Все это детские сказки. Нет никаких фей.

– Может, ты и прав, – хмыкнул Роджер, – но взгляни туда, в заросли ив у ручья. Три девы, и одна, с золотыми волосами, кажется колдовским созданием. Как по‑твоему, одна из них может оказаться дочерью Пендрагона?

– Подъедем ближе и спросим, – предложил Рис. – А вы, парни, спрячьтесь. Не хочется пугать милых крошек. Мы с Роджем поедем одни.

Они медленно спустились с холма и приблизились к поросшему ивами берегу ручья. Девушки встретили незнакомцев настороженными взглядами.

– Это «Драконье логово»? – вежливо осведомился Рис. Самая высокая кивнула, и он заметил, что она поспешно подтолкнула младших себе за спину. До чего же предусмотрительная девушка.

– Я Рис Фицхью, – представился он, – а мой спутник – Роджер Мортимер. А как зовут вас, демуазель?

– У вас дело к моему отцу? – осведомилась Аверил.

– Вы дочь Пендрагона? – спросил он вместо ответа. Иисусе! Она прекрасна! Очевидно, и ему наконец привалила удача!

– Да, – подтвердила Аверил и, обернувшись, велела спутницам:

– Бегите домой и скажите леди Аргел, что у нас гости.

Майя и Джуния не успели сделать первый шаг, как Роджер конем загородил им дорогу. Девочки испуганно уставились на него, и молодой человек, заметив их страх, поспешил успокоить:

– Я не причиню вам вреда, но сейчас не время бежать домой.

– Как вы смеете? – вскинулась Аверил.

– Ты дочь Пендрагона, – повторил Рис, любуясь ее рассерженным личиком.

– Да, я дочь Пендрагона, – нетерпеливо бросила она. – Меня зовут Аверил.

Почему он так настойчиво повторяет одно и то же? Рис подъехал еще ближе и, наклонившись, обнял ее за талию и поднял в седло.

– В таком случае ты поедешь со мной, дочь Пендрагона, – объявил он потрясенной девушке и, перебравшись через ручей, послал лошадь в галоп.

Роджер улыбнулся перепуганным девушкам.

– А теперь, малышки, можете мчаться домой и сообщить лорду Пендрагону, что Рис Фицхью из Эверли‑Мэнор похитил его дочь. Пусть приезжает в Эверли обсудить условия брака, когда ему будет угодно.

И с этими словами Роджер развернул коня и помчался за другом.

Потрясенная, Аверил сначала не сопротивлялась, но, постепенно придя в себя и сообразив, что родной дом неумолимо отдаляется от нес, взвизгнула так пронзительно, что конь Риса встал на дыбы, и принялась колотить похитителя.

– Негодяй! Разбойник! Немедленно отпусти! Как ты посмел дотронуться до меня своими лапами? Мой отец тебе покажет! Отпусти!

Справиться с конем и одновременно удерживать вопящую мегеру оказалось нелегкой задачей. Девушка едва не свалилась под копыта жеребца, явно не соображая, что творит.

– Перестань вырываться! – строго скомандовал он, пытаясь прижать ее к себе. Но Аверил взглянула ему в глаза и, резко выбросив руки вперед, вцепилась ногтями в ненавистное лицо. Рис взвыл от неожиданности и боли, но нашел в себе силы натянуть поводья и бросить пленницу на седло лицом вниз, прежде чем продолжить путь.

– Чудовище! Хочешь убить меня? – в ярости завизжала Аверил. – Что тебе нужно?

Не обращая на нее внимания, он взлетел на вершину холма, где ждали люди Мортимера.

– Возьмите даму, свяжите ей руки, посадите на лошадь и стяните щиколотки, чтобы она меня не прикончила, – приказал он ближайшему воину, сбрасывая девушку с седла и прижимая ладонь к щеке. Злобная сучка исцарапала его до крови!

Аверил кулем плюхнулась на траву, но не успели мужчины опомниться, как уже вскочила и попыталась сбежать с холма. Рис спешился и, едва успев ее догнать, понес, орущую и сыплющую ругательствами на варварском валлийском диалекте, к тому месту, где ждал оседланный смирный мерин. Там он усадил ее на спину животного и, сжав запястья железной хваткой, крикнул воинам:

– Вяжите ее!

Приказ был немедленно исполнен. Один мужчина спутал ее руки узкой полоской кожи, другой связал щиколотки под брюхом коня. Зеленые глаза девушки бешено сверкали, и тот, кто заматывал ей руки, перекрестился и отшатнулся, словно пронзенный ее взглядом.

– Нам лучше поспешить, – заметил Роджер. – Очень уж быстро девчонки бегают. Пендрагон и его люди скоро будут здесь. За это время нужно уйти как можно дальше. Если опередим их сегодня, завтра сможем легко скрыться.

Рис кивнул и, вскочив в седло, взял повод мерина. Лошади безумным галопом полетели к английской части приграничья. Они скакали несколько часов без передышки и к концу дня услыхали топот копыт, хотя самих преследователей еще не было видно. Тут появился высланный вперед воин.

– Там впереди укрытие, – запыхавшись, сообщил он. – Скорее!

– Мы втроем спрячемся, – решил Роджер, – а вы уведите их подальше, только, ради Бога, не попадитесь.

– Я оставлю с вами двоих, господин, иначе ваш отец сдерет с нас шкуру, – объявил капитан, кивнув тем, кто стоял поближе. И, не дожидаясь ответа, ускакал вместе с остальными.

Одним из оставшихся оказался тот, кого посылали на разведку. Он и привел их к развалинам аббатства, и мужчины, спешившись, повели коней и пленницу в полуразрушенную конюшню. Предварительно они ослабили ножные путы Аверил, потащили сопротивлявшуюся девушку к копне гниющего сена и накрыли темным плащом Риса. Сам он сел на нее, чтобы подавить все попытки сопротивления. И они стали ждать.

Лай гончих и грохот копыт все приближались. До них доносились крики и пение рожка. Лошади нервно переминались, но мужчины тихо успокаивали их, боясь, что животные заржут в самый неподходящий момент.

Погоня пронеслась мимо, и все стихло.

– Убрались, – облегченно вздохнул Роджер.

– Но возвращаться будут тем же путем, – возразил Рис. – В воздухе пахнет дождем. Может, лучше остаться здесь. Не хочу трогаться отсюда. Всегда есть опасность столкнуться с разъяренным отцом девушки, да только вот подходящего убежища на этот раз может не оказаться. Как считаешь, люди твоего отца могут обогнать валлийцев?

– Вне всякого сомнения. Вряд ли Пендрагон вообще увидит их, разве что мельком. К ночи они уже будут в Англии, и сомневаюсь, что валлийцы последуют за ними туда. Хозяину «Драконьего логова» придется смириться с тем, что его наследница провела ночь в мужской компании. Вот увидишь, он живо явится, чтобы оговорить условия.

– Мы еще не в Эверли, – рассудительно заметил Рис. – И я пока бы не спешил туда.

Он встал и вдруг сообразил, что пленница больше не сопротивляется. Рис поспешно сдернул с нее плащ и, увидев, что Аверил лишилась чувств, нагнулся, чтобы проверить, дышит ли она. И облегченно вздохнул при виде быстро бьющейся на нежной шее жилки.

– Нет, ты ее не убил, – ухмыльнулся Роджер. – Красавица, верно? Повезло тебе, Рис.

– Да, довольно хорошенькая, – согласился Рис. Что он наделал! Лишил девицу не только знатной семьи, но и возможности заключить достойный брак с каким‑нибудь высокородным лордом. Сам он бастард и никогда не поднимется выше управителя. Ее семья попросту убьет его за это, но жребий брошен, а губы девушки так и зовут к поцелуям.

– Хорошенькая? Да она прекрасна! Взгляни на эти волосы! Чистое золото! А фигура! Стройная и со всеми полагающимися округлостями! Да и черты лица тонкие. А носик! Милый прямой носик! Не загибается на конце! Нет даже малейшей горбинки на переносице! Интересно, какого цвета у нее глаза? Ничего не скажешь, Рис, ты добыл себе воистину прелестную девицу, – вздохнул Роджер.

Пришлось ждать до самых сумерек, когда до них вновь донесся конский топот, на этот раз в направлении «Драконьего логова». При первых подозрительных звуках один из воинов выскользнул из развалин и прокрался к дороге, чтобы увидеть, кто проезжает. Наконец, когда все затихло, он вернулся.

– Это были валлийцы, господин, – подтвердил он. – А их предводитель ужасно ругался. Так и сыпал проклятиями!

– Подождем еще немного, – решил Рис, – прежде чем я вытащу кляп изо рта леди. Пусть поест и напьется.

Они молча сидели, пока снаружи не прокатился первый раскат грома, знаменуя приближавшуюся грозу. Только тогда Рис встал и вытащил кляп изо рта Аверил. Та злобно уставилась на него.

– Ты едва не убил меня, – прорычала она.

– Ты голодна или хочешь пить? – спокойно спросил он.

– Мне нужно облегчиться, – выпалила она.

Рис смущенно вспыхнул, но все же поставил ее на ноги.

– Мне придется пойти с тобой. По какой‑то причине я тебе не доверяю.

– Я не смогу помочиться у тебя на глазах, – покачала головой Аверил. – Отведи меня в это закрытое стойло и развяжи руки, чтобы я сумела поднять юбки. Потом закрой меня. Я не смогу сбежать, хотя останусь одна. Или ты желаешь опозорить меня в бесплодной попытке взять надо мной верх?

– Госпожа, – оправдывался Рис, – я действую в твоих же интересах.

Аверил презрительно фыркнула и протянула связанные руки. Он распутал кожаный ремешок, повел ее в стойло и закрыл за ней дверцу. Роджер громко хмыкнул, и Рис ответил злобным взглядом.

– Я закончила, – окликнула Аверил. Рис открыл дверцу и вывел девушку. Она шла медленно и скованно: затекшие ноги отказывались повиноваться. Когда она вернулась на место, он снова связал ей руки.

– Как же мне есть? – прошипела девушка.

– Я не доверяю тебе, госпожа, – откровенно повторил он. – Поэтому покормлю тебя сам.

– Но завтра я буду вся в синяках! Ничего, мой отец убьет тебя, когда отыщет.

– Твой отец уже уехал. Но скоро появится в Эверли, чтобы договориться о приданом. Я украл тебя, и ты теперь моя.

– Я никогда не буду твоей! Скорее уйду в монастырь, чем пойду за тебя замуж! – вскрикнула Аверил. Она была вне себя от гнева, потому что никогда еще не испытывала такой беспомощности.

– До того как появится твой отец, мы успеем разделить постель, и не однажды. Ни один монастырь не примет тебя, потому что к тому времени ты уже потеряешь невинность, – резко бросил Рис. – А сейчас прекрати свои глупые протесты, или я осуществлю наш союз в эту же ночь, в присутствии свидетелей.

– Ты не посмеешь! – воскликнула Аверил, но под его угрожающим взглядом съежилась и замолчала.

– Прошу простить за скудный солдатский ужин, – извинился он, разламывая лепешку.

– А вино?! – потребовала Аверил.

– Только вода, – сообщил Рис, поднося к ее губам фляжку из рога.

– Неужели вино тебе не по карману? – уничтожающе усмехнулась она.

– Так будешь пить или нет? – прошипел он сквозь зубы.

– Да. Я должна выжить, чтобы своими глазами увидеть, как мой отец медленно убивает тебя за оскорбление, которое ты мне нанес, – ответила она, перед тем как жадно припасть к фляжке.

Услышав ее слова, Роджер рассмеялся.

– Ничего не скажешь, Рис, девушка с характером. Она родит тебе сильных сыновей.

Ответный взгляд Аверил был исполнен такой откровенной злобы, что Роджер рассмеялся еще громче.

– Как жаль, госпожа, что у тебя нет сестры!

– Почему нет? Есть, и даже две. Ты их видел, когда похищал меня. Я старшая из детей Пендрагона. У меня и брат есть.

Майская луна медленно плыла между деревьями, возвещая о наступлении ночи. Гроза прошла стороной, не принеся с собой дождя. Аверил спала на плаще Риса, свернувшись трогательным комочком. Роджер прикрыл ее своим плащом. Мужчины по очереди дежурили до рассвета. Лошади мирно паслись на травке позади полуразрушенного строения.

Утренний туман повис в воздухе, но голубое небо обещало ясный день. Они встали еще до восхода солнца, напились и облегчились, перед тем как вновь пуститься в путь. К полудню всадники пересекли невидимую границу с Англией, где и встретились с остальным отрядом лорда Мортимера. Во второй половине дня они благополучно прибыли в Эверли. Рис разрезал путы Аверил и снял ее с седла.

– Добро пожаловать домой, госпожа. Это и есть Эверли.

– Он твой? – спросила она, с любопытством оглядывая зал. Что же, могло быть и хуже.

– Нет. Моей сестры. Мэри – законная наследница нашего отца. Ей всего шесть лет, и я ее опекун. Но мне тут ничего не принадлежит. Я побочный сын бывшего хозяина.

Аверил разразилась смехом.

– Ты находишь это забавным, госпожа? – рассердился Рис.

– Нет, господин. Скорее невероятным совпадением, – пояснила Аверил, немного придя в себя.

– Совпадением? – озадаченно переспросил он. – В чем тут совпадение, и какое отношение оно имеет к моему рождению?

– Я тоже незаконнорожденная.

– Но ты же дочь Пендрагона! Сама говорила! – вскричал он.

– Да. Старшая дочь, от его наложницы. Значит, я не та, которая вам нужна?

– Я искал наследницу Пендрагона, – медленно выговорил он.

– Это средняя сестра, Майя. А Джуния – самая младшая. Дочь Исбел, второй наложницы отца. О Господи, так вы в самом деле ошиблись? – с милой улыбкой осведомилась девушка.

– Я немедленно отошлю вас обратно! – заявил Рис. Вот что происходит, когда действуешь по чужой указке, не доверяя собственным инстинктам!

– Ты не можешь ее отослать, – покачал головой Роджер.

– Это еще почему, черт возьми? – возмутился Рис. Аверил ехидно хохотнула.

– Украв ее, ты обязан жениться, если не хочешь покрыть позором свои имя, семью, девушку и ее род. Скажите, госпожа, отец любит вас? Приедет ли сюда, чтобы выделить вам приданое?

– Мой отец любит всех дочерей одинаково, – заверила Девушка. – И наверняка выделит мне приданое, но я не собираюсь выходить за того шута, который меня похитил. Мало того, помогу отцу прикончить тебя, Рис Фицхью, и буду наслаждаться твоими смертными муками!

Рис окончательно растерялся, но Роджер в отличие от друга сохранял хладнокровие.

– У тебя тоже нет выбора. Ни церковь, ни другой мужчина тебя не захочет. Отныне ты считаешься подпорченным товаром.

– Но почему? – воскликнула Аверил. – Ничего ведь не случилось, кроме того, что этот деревенский дурачок меня украл. Я так же чиста, как и до того, когда впервые тебя увидела.

– Твоего слова недостаточно, чтобы убедить людей. Ты женщина, а женщины лгут. Впрочем, мужчина, пойманный в неприятной ситуации, тоже лжет. Все знают, что я лучший друг Риса, поэтому не поверят ни мне, ни ему. Вам придется пожениться или до конца дней прожить в бесчестье.

– Тогда лучше уж я до конца дней проживу в бесчестье! – трагически заломила руки Аверил.

– Но я так не могу. Из‑за сестры, – медленно выговорил Рис. – И поэтому женюсь на тебе, госпожа, хоть ты и не наследница отца. Необходимо защитить доброе имя сестры.

– Я не выйду за тебя! – завопила Аверил и, бросившись на Риса, выхватила из‑за его пояса кинжал, замахнулась и ударила.

Роджер метнулся к ним, выбил у Аверил оружие и оттащил девушку от Риса. Из раны на плече последнего хлестала кровь.

– Угомонись ты, валлийская дикарка, – приказал Роджер и громко позвал слуг. Те вбежали в зал и, увидев раненого хозяина, подняли крик и вой.

– Немедленно замолчите! – скомандовал Роджер. – Клинок вошел неглубоко! Он не умирает. Дайте ему вина. Раны Христовы, ты ухитрилась дважды пустить ему кровь! Побойся Бога!

Рис, бледный как полотно, стоически терпел, пока Рон, нянька сестры, перевязывала рану.

– Где Мэри? – спросил он едва слышно.

– Там, где эта варварка, которую ты привез, не сможет ее убить, – злобно прошипела Рон, сверля Аверил негодующим взглядом.

– Не смей пялиться на меня, старая ведьма! Еще сглазишь! – отрезала Аверил. – И я пришла сюда не по доброй воле! Меня притащил этот глупец, которого ты считаешь хозяином! А он своими идиотскими поступками еще и уничтожил всякую надежду на счастье, которое я могла бы обрести!

– Я женюсь на тебе, – заверил Рис, думая ее утешить.

– Ты что, глухой? Я не выйду за тебя!

– Еще как выйдешь, дочка, – раздался мрачный голос отца, и Мирин Пендрагон в сопровождении своих людей вступил в зал Эверли.

Date: 2015-10-18; view: 297; Нарушение авторских прав