Икотаво многих районах России отождествлялась с кликушеством. И больных икотой,и кликуш считали одержимыми и старались изгнать сидящего в них духа, беса (см. КЛИКУША). 13 page

Лихорадку- трясовицу обычно представляли в облике женщины, девицы, девы- трясовицы. Таких девиц-лихорадок (лихорадок - дщерей Иродовых), по поверьям, могло быть определенное число — семь, девять, двенадцать и т. п. (см. ЛИХОРАДКА).

Дсвицы- трясовицы упоминаются в заговорах. По записи из Саратовской губернии, например, при лечении от лихорадки «ворожея приходит к больному три раза по зорям, выводит больного на зорю и, смотря в воду в сосуде, говорит: „Заря зарница, красная девица, избавь раба Божьего [имя] от матухи, от знобухи, от летучки, от жетучки, от Марьи Иродовны и от всех двенадцати девиц-трясовиц". Затем ворожея крестообразно смахивает хворь со лба, подбородка, щек, плюя на землю и умывая больного наговоренной водой».

У

УВ О ДНА — дух, обитающий в лесу и приманивающий, уводящий людей, особенно детей.

В поверьях Печорского края уводной именуется красна дева (по-видимому, существо, сходное с лешачихой, русалкой): «Шишко ребенка омрацит, сделаетца уводна, приманиват, в красном сарафане, под красной шалью, красна дева называется. Людей приманинат и уводит» (см. КРАСНА ДЕВА).

«Уводить» могут и иные сверхъестественные обитатели леса: нечистая сила, леший, черт, называемые водка, манило, блуд и т. п. (см. ЛЕШИЙ, ВОДКА, БЛУД, МАНИЛО).

УД Е ЛЬНИЦА — дух в облике женщины, губящий родильницу, плод в ее чреве; дух, опасный для детей.

Об удельницах известно мало. По поверьям Олонецкого края, это черная, волосатая женщина (с распущенными и растрепанными волосами). Она показывается у лесных ручьев, может появиться в зреющем поле.

Удельница способна обернуться сорокой. В районе Космозера (Олонецкий край) существовал ручей, именуемый Букин порог, откуда «от древности выходили удельницы и показывались на росстанях». «Как поставили на росстанях кресты, они исчезли» <Барсов, 1874>.

Удельница мучает родильниц, насылая на них «жильне-трясучий удар», или родимец. «Если поносная [беременная] женщина спит навзничь, нараспашку, пояса нет, а случится на столе ножик, удельница вынимает им младенца. Оттого рожают уродов, или женщина понесет, а живот окажется пустой» < Барсов, 1874>.

Удельница особенно опасна ночью, а также одну минуту в полдень и на закате. Обитающей в лесу удельницеи пугали детей.

По мнению О.А.Черепановой, удельница схожа с обитающими в ржаных полях, на межах и опасными для детей

полудницей, кудельницей. Она включена «в широкий круг персонажей солярного цикла, сохраняющих свою древнейшую функцию обеспечения плодородия, связанных с деторождением, урожаем и с полдневным жаром» < Черепанова 1983>.

Однако в верованиях Олонецкого края удельница обнаруживает не столько связь с «полдневным», зреющим полем сколько с водой и лесом, и напоминает по внешнему облику «страшную» русалку (см. РУСАЛКА ). По своим действиям удельница схожа с вещицей, также уродующей и губящей младенцев, родильниц, обращающейся сорокой (см. ВЕЩИЦА). Образ удельницы - своеобразный «мостик» между лесной русалкой и ведьмой-вещицей (обнаруживающийся правда, лишь в севернорусской традиции). Удельница — существо, властное над жизнью, судьбой рождающегося человека и женщины-матери; с другой стороны, она существо природное, стихийное, связанное со всеобъемлющей и насущно необходимой для жизни стихией воды.

«Этимологизация слова удельница затруднительна в связи с изолированностью слова в диалекте и общенародном языке. Источник узколокального [севернорусского] удельница можно видеть в локально ограниченном глаголе „удить, зреть (о зерне), наливаться"...» <Черепанова, 1983>. В поверьях русских крестьян XIX—XX вв. наименование удельница, по-видимому, более связано с представлением об уделе, участи, доле человека, его судьбе, которые, при его рождении, могут зависеть от удельницы (ср. «Уделятель, уделитель, удельница» — «уделивший что, кому»; «удел» - «участь, доля»; «судьба, жребий, рок», «предназначение» <Даль, 1882>).

УП Ы РЬ — вредоносный мертвец, колдун; колдун-покойник, ведьмак, еретик, губящий людей; вампир.

«Злые знахари по смерти бродят упырями» < Даль, 1882>.

Представления о том, что существование человека, особенно наделенного сверхъестественными, колдовскими способностями, не оканчивается с его смертью, традиционны; по поверьям, покойники продолжают принимать участие в бытии живых людей, помогают или вредят.

Название «встающего по смерти», вредоносного мертвеца (главным образом, колдуна) упырь (вампир) более характерно для западно- и южнославянских поверий, нежели для великорусских. В центральной и северной России покойник, наделенный способностью «жить» после смерти и преследовать людей, поедая их, чаще именуется еретиком (см. ЕРЕТИК ).

В южнорусских поверьях упырем иногда называют «сильного», старшего над другими живого колдуна.

Упыри, которым приносили жертвы-требы, упоминаются в Начальной летописи. В памятниках древнерусской литературы упыри иногда отождествляются с навьями, в значении «особо опасные, распространяющие эпидемии и приносящие смерть покойники». В то же время навьи — это и мертвецы вообще, поэтому можно предположить, что жертвы упырям в Древней Руси приносились с целью обезопасить себя от возможного губительного влияния всех «живых» умерших,

УРОК — вредоносное слово; слово, сказанное в «дурной» час, которое «портит» человека; порча; демоническое существо, персонифицирующее вредоносное слово.

«Уроки, призеры, прочь отойдите!» < Даль, 1882 >.

«Урочить» происходит от «речить, ректи» - «говорить, произносить». «В заговорах уроки являются демоническими существами. Они происходят от встреч (пристретельны) с злыми людьми или насланы. Селятся они в ногах, руках, глазах, во всех суставах человека и нудят около сердца, ломают кости. Чтобы они вышли из больного, на них бабка кричит: гам, гам, гам! Призывает на помощь святых угодников Божиих и, с их помощью, прогоняет уроки в темные леса, густые очереты, на болота, за моря» <Сумцов, 1890>.

А. Потебня уточняет, что урок — это материализация вредоносного слова (в обличье стрелы или вызывающего заболевание демонического существа не вполне ясного вида) <Потебня, 1914). Отметим, что в трактовках и самого понятия урок, и его возможных воплощений представления об уроке как о материализованном вредоносном слове нередко смешивают с представлениями о сглазе (как о материализованном губительном взгляде) <Даль, 1882>. Основанием такого смешения, по-видимому, служит то, что и действие «опасного слова», и действие «недоброго взгляда» в поверьях нередко тождественны физическому воздействию, удару, порче. Признаки такой порчи — зевота, озноб, жар, а у детей — бессонница <Авдеева, 1842>.

Традиционным средством от порчи (и сглаза, и изуроченья) было умывание и взбрызгивание. «Болезнь, большею частию, приписывали урокам. Если ребенок бывало кричит и не спит, то брали солонку, высыпали из нее соль, зачерпывали ею воды, клали три раза по девяти щепоток соли, умывали ребенка, оплевываясь и приговаривая; „Уроки, призеры на пусти лесы!" Также обмывали скобы у дверей и умывали этой водой». Взбрызгивали заболевшего водой, в которую помещали уголек, кусочек обгоревшей в печи глины и три по девяти щепоток соли. Старались взбрызнуть «невзначай», чтобы вызвать испуг <Авдеева, 1842>,

Заговор от уроков и прочих заболеваний, записанный в Архангельской области, произносится при мытье ребенка

в бане: «Стану я, раб Божий [имя], благословись выйду перекрестясь, из избы дверьми, из двора воротами Выйду я в чистое поле; помолюсь и поклонюсь на восточну сторону. Под восточной стороной есть Окиян-море. На Окияне-море ходит щука бела, зубы укладны, хвост булатный, поедат и пожират у раба Божьего [имя] уроки и прикосы, и грыжи, и баенны нечисти, чтобы не на вечерню, ни на нову, ни на ветху и ни на перекрою месяцу. Во веки веков, аминь. Будьте, мои слова, замком замкнуты, ключом заперты» (Арх.).

Распознать урок можно было по глазам заболевшего (на его веках появляется что-то вроде горошин), а также бросивв воду угольки: или они не тонут, а плавают, человек изурочен [Богаевский, 1889].

Ф

фара о н, фаляр о н, фара о нка, фара о нчик – фантастическое существо с человеческой головой, туловищем и рыбьим хвостом; русалка.

По распространенным поверьям, фараоны, мифические полулюди-полурыбы (и женского, и мужского пола) произошли от потонувшего в Черном море при преследовании евреев «войска фараонова».

В основе таких представлений лежат апокрифические легенды, возникшие в результате народной переработки библейского сюжета о переходе Моисея через Красное море, когда вода расступилась, пропустила Моисея и ведомый им народ, но сомкнулась над головами преследователей; «люди фараоновы обратишася рыбами», «у тех рыб главы человеческие, а тулова нет, токмо едина глава, а зубы и нос человеч; а где уши, тут перье, а где потылица, тут хвост, и не яст их никтоже».

Обратились рыбами и оружие, кони воинов: «а на конских рыбах шерсть конская, а кожа на них толста на перст, ловят их и кожи с них снимают, а тело мечут, а в кожах переды и подошвы шьют; а воды те кожи не терпят, а в сухоноско, на год станут» (Сказание о переходе Чермного моря по списку 1602г.) [Черепанова, 1983].

Образ «фараона лютого» по-видимому, поразивший народное воображение, нередко используется в старинной русской литературе, в сказаниях, легендах. В новгородском «Сказании о знамении от иконы Пресвятой Богородицы» с «лютым фараоном» сравнивается Андрей Боголюбский, пришедший с войском силою собирать дань с двинян: как и фараоновы воины, он «Божим гневом потоплен бысть».

В народных поверьях образы фараонов и фараонок сливаются с образами водяных и русалок, однако из-за «книжного» происхождения представлений о «войске фараоновом», полулюди-полурыбы часто воображаются обитающими далеко, в морях; например, фараончики — «чудные белотелые девы с русыми кудрями, которые плавают в море. У

них рыбьи хвосты» (Сарат.). В Новгородской губернии считали, что у фараонов только «голова человеческая», а остальное у них рыбье. Случается, что в ясную погоду они выскакивают из моря и кричат: «Царь Фараон в воде потонул». На Вологодчине «древними людьми», «фараоновым войском» считали лягушек.

фараонами (фаляронами), фараонками традиционно именуются изображения русалок в деревянной резьбе, украшающей дома, однако образ этот скорее сказочный. В бытующих народных поверьях русалки очень редко описываются как полуженщины-полурыбы (облик русалок с длинными распущенными волосами в основном повторяет человеческий) (см. РУСАЛКА).

Фараон, фараонка — один из персонажей «силы бесовской» в верованиях раскольников. Название фараон часто употребляется в бранных выражениях, фараонами называли полицейских. По поверьям, «фараон!» — излюбленный возглас водяного.

Х

Х И ТКА — водяной дух в облике женщины; русалка.

Х И ТНИК — нечистый дух.

В поверьях ряда районов России (Ряз., Арх., Сиб.) «хита», «хитина» - «несчастье, бедствие, притка», которые, по-видимому, могут персонифицироваться в образе хитки. Хитником тверичи именовали злого, нечистого духа. Д.К. Зеленин полагает, что название хитка характеризует водяного духа как похищающего, хитящего <Зеленин, 1916>.

ХЛЕВН О Й, ХЛЕВН И К, ХЛЕВН Я К — дух, обитающий в хлеве; домовой, дворовой.

«Чертополоху в Олонии... приписывается мифическое значение — его вешают в хлевах, чтобы хлевной не делал вреда скотине» (Олон.).

Чаще всего хлевной — это дух двора, домовой, дворовой, от которого зависит благополучие скота; однако это название в великорусских поверьях встречается нечасто. В.Даль сообщает, что хлевник (Смол., Калужск.) — «домовой в хлеву, особая порода» <Даль, 1882>.

ХЛОПТ У Н — встающий по смерти покойник, который поедает скотину, людей; еретик, клохтун, упырь; покойник, в которого вошел нечистый Дух.

На севере России хлоптун — синоним еретика (см. ЕРЕТИК): хлоптуном становится умерший, которому «черти пехаются в рот». После этого «родится хлоптун», который «пять годов живет хорошо», имея облик самого обычного крестьянина, а затем начинает поедать людей и скот.

Спастись от хлоптуна, по поверьям, можно, ударив его «назад руку» оборотью от некладенного жеребца.

ХОЗ Я ИН, ХОЗ Я ЙНУШКО, ХОЗ Я ЮШКО - дух, распоряжающийся определенной территорией и областью деятельности (лесом, домом, водой и т. п., домашним хозяйством, охотой и т. п.)

хоз я йка, хоз я йнушка, хоз я юшка – дух-«хозяин» в женском обличье.

«Хозяйка предвещает несчастья» (Арх.); «Меня хозяин — хошь верь, хошь нет — из избы выживает» (Мурм.); «Заходя в баню, говорили: „Хозяин с хозяюшкой и хозяйские малые детушки, пустите помыться. Мне водицы немного надо"» (Волог.). «Хозяин добр — и дом хорош; хозяин худ — и в доме тож» < Даль, 1882 >; «Лесной хозяюшко, лесная хозяинушка, ешьте кашу, пшеничну шанюшку, отдайте мне мою пестронюшку» {Арх.).

Хозяином, хозяйкой именуются домовые, лешие, полевые болотные, водяные и т. п. духи. Почтительное обращение к таким существам хозяева помогало избежать произнесения их настоящих имен, что могло привлечь необходимых, но опасных домовых, лесных, водяных обитателей.

Однако иносказательное название хозяин, пожалуй, в меньшей степени результат табуирования, чем многие другие; прежде всего, оно определяет существенную роль домовых, водяных, леших как истинных владетелей избы, бани, воды, леса и т. п. Любое вторжение в пределы их владений должно было сопровождаться соответствующим обращением. Так, идя за водой, говорили: «Хозяин, хозяюшка, разрешите мне водички взять» (Волог.); «Охотники, кто в лес ходит, когда надо в лесу переночевать - спрашиваются у Хозяина: „Пусти, Хозяин, не век вековать, а одну ночь ночевать". Так три раза скажут и спать укладываются. А то, если не сказать, бывает, Хозяин пихнет что-нибудь в огонь, напугает или еще что» (Волог.).

По поверьям, особенно пристрастны к своим постояльцам хозяева лесных, охотничьих и рыбацких избушек. Крестьяне Русского Севера считали, что, входя в лесную избу, необходимо не только спрашивать позволения у ее хозяев, но и оставлять им угощение (обычно хлеб, пироги за печкой).

Не угодивших ему посетителей хозяин лесной избушки изгоняет различными способами: сбрасывая на пол с кровати, лавки, срывая дверь с петель, пугая шумом и своим появлением и просто выбрасывая на улицу.

В поверьях многих районов России «хозяином и хозяйкой» чаще всего именуются все же домовые, дворовые духи, невидимо хозяйствующие в крестьянском дворе, доме: «Хозяин в дому — такие, какие сами хозяин и хозяйка. Когда в новый дом идешь, кошку и икону несешь, говоришь: „ Хозяин и хозяюшка, будьте вместе с нами, дайте жизни хорошей. Нам не ночь ночевать, а век вековать"» (Волог.). На Терском Берегу Белого моря при переходе в новый дом приглашали: «Хозяин с хозяюшкой, спасибо больше, а в новый дом пожалуйте вместе, на веселое житье»; «Если не позовешь хозяина (при переезде в новый дом), будет

реветь,кричать, не будет лада в доме. Сказать нужно: «Хозяин с хозяюшкой, мы поехали, вы с нами оставайтесь. Поехали» (Волог.). Подобные обращения к домовым хозяевам обычно сопровождались подношениями, угощением (см. ДОМОВОЙ).

Домовой дух, владетель избы, мог даже изгнать из нее людей, обладал властью не только над домом, но и над участью поселившихся в нем. Двор и скот также находились под невидимым попечением домовых, дворовых хозяев; на Вологодчине, покупая новую скотину, обращались и к ее прошлым «хозяевам — дворовым» (с просьбой отпустить), и к новым (с просьбой принять): «Хозяин с хозяюшкой, отпусти (пусти) милого живота на корысть, на радость, добрым людям на зависть». «Как случится чего, на двор выходили, приговаривали: „ Хозяин дворовой батюшка, хозяйка дворовая матушка с малыми детушками, со внучатами, правнучатами, прости меня, грешную"» (Онеж.).

Пренебрежительное отношение к многочисленным хозяевам, окружавшим крестьян, влекло разные несчастья; в таких случаях у хозяев необходимо было просить прощения, с поклонами и подношениями (гораздо реже домовых и дворовых духов наказывали, изгоняли, естественно, не именуя при этом хозяевами).

ХОЗ Я ЙКА ГОР Ы — девица-ящерица, старшая над ящерицами и змеями, оберегающими клады (см. ЗМЕЯ, ЗМЕЙ).

ХОЛ Е РА — дух в облике женщины, персонификация болезни.

Холеру, почитая ее живым существом, в некоторых районах России представляли летающей по воздуху женщиной. Рассказывали, что, когда один человек сумел убить «старуху- холеру», все ее тело оказалось покрытым ядом. Холера считалась одной из самых «ядовитых», опасных болезней: «В холеру и лягушка не квакнет»; «В холеру ни мухи, ни ласточки» <Даль, 1882>.

По некоторым поверьям, холера находилась в подчинении у Марии Магдалины, насылающей ее на людей за непочтительное к себе отношение.

Болезнь скота холера имеет коровью голову, конские копыта, человечьи руки и обвешана саблями. «Человек не человек, скотина не скотина, а так, смешана» (Печ.).

Наиболее действенным средством борьбы с холерой считалось опахивание (см. КОРОВЬЯ СМЕРТЬ).

Х О ХЛА, Х О ХЛА-М О ХРЯ, Х О ХРЯ-М А ХРЯ— фантастическое существо, которым путают детей.

«Хохла-мохря идет, скажешь, спи, батюшко, а то унесет» (Волог.); «Смотри не шали, хохла придет» (Волог.).

335
Х О ХЛИК— маленький домашний дух; черт, Дьявол или нечистый.

Возможно, название хохлик (по крайней мере, в языковом сознании XIX—XX вв.) характеризует мелких нечистых духов и как «лохматых, косматых, нечесаных» или «с прической хохлом», «шишом» («хохлач» —- нечеса, космач) <Даль 1882>, и как принадлежащих иному миру («справлять хохлики, хохлевать» - «справлять поминки») <Даль, 1882>.

Х У ХЛИК, ХУХЛ Я К, ХУХОЛ Я ТКА, Х У ХОЛЬ, Х У ХОЛЬНИК — нечистый дух, водяной; черт; ряженый.

«Хухляки, самокрутки, окрутники должны купаться в Крещенской Иордани» (Олон.).

Название хухляк, хухлик, по-видимому, произошло от карельского huhlakka — «чудить», tus — «привидение, призрак», «одетый странно» <Черепанова, 1983 >. Хухлик, облик которого в поверьях обрисован не вполне определенно, сходен с шуликуном (водяным, чертом); этот нечистый дух появляется чаще всего из воды и становится особенно активным во время Святок (см. ШУЛИКУН).

Хухляк, хухольник — распространенное название ряженого на Святки, «подражающего» в своей одежде и поведении мифическим существам.

Ц

ЦАРЬ (ВОДЯН О Й, ДВОРОВ О Й, ЛЕСН О Й, МОРСК О Й, ОВ И ННЫЙ, ПОДЗ Е МНЫЙ, ПОЛЕВ О Й)— дух, владычествующий над определенной территорией и областью деятельности человека, главенствующий над прочими нечистыми духами (водяными, дворовыми, лешими и т. п.).

ЦАР И ЦА (ДВОРОВ А Я, ДВОРОВ И ЦА, ЛЕСН А Я, МОРСК А Я и т. п.) — дух в женском облике, властитель определенной территории и «занятий» человека.

«Царь лесовый и царица лесовая и лесовыя малые детушки, простите меня, в чем я согрешила» (Олон.); «Бережок батюшка, водушка матушка, царь водяной и царица водяная с малыми детьми, с приходящими гостями, благословите воды взять не ради хитрости, не ради мудрости, но ради добра и здоровья рабу Божьему» (Олон.).

Согласно поверьям некоторых областей России, среди лесных, водяных, подземных духов есть цари, наделяемые особой властью, силами (см. ВОДЯНОЙ, ЛЕШИЙ), Тем не менее царь - персонаж, в общем, не характерный для поверий, бытующих в XIX—XX вв.; царями (с подчеркнутым благоговением и уважением) обычно называли лесных, водяных и прочих владетелей, обращаясь к ним за помощью и милостью.

ЦЕРК О ВНИК — дух, обитающий в церкви или у церкви; появляющийся в церкви покойник.

Согласно традиционным представлениям, в церкви часто являются разнообразные сверхъестественные существа; мертвецы и нечистые могут по ночам отправлять в церкви свои службы. «Многие из здешних крестьян верят, что нечистая сила живет даже при церквах, в особенности на кладбищах, а также на мельницах, в казенных зданиях, например в училищных...» (Волог.).

Тем не менее сверхъестественные обитатели церкви редко именуются в поверьях церковниками. По имеющимся пока материалам, такое название отмечено на Русском Севере, и под ним подразумевается покойник (дух предка),

привидение, появляющееся чаще всего на церковной колокольне. Церковник имеет облик старика, человека в белом (в белой шляпе) и в общем сходен с колокольным маном (см. КОЛОКОЛЬНЫЙ МАН, МАН).

ЦИНГ А -СТАР У ХА — персонификация болезни цинги.

Согласно поверьям Архангельской губернии, цинга в облике старой женщины могла посещать слабеющих на зимовках людей, после чего они заболевали: «Тому уж много годов, слыхали, будто бы цинга-старуха приходила к промышленникам на Новой Земле и валилась на нары. Вот и цинжали, мало кто не оцинжает».

Ч

ЧАРОД Е Й, ЧАРОД Е ЕЦ, ЧАРОВ А ТЕЛЬ, ЧАР О ВНИК, ЧАРОВН И К — колдун, кудесник, волхв; знахарь.

ЧАРОД Е ЙКА, ЧАРОД Е ИЦА, ЧАРОВ А ТЕЛЬНИЦА, ЧАРОВН И ЦА — ведьма, колдунья. В. Даль определяет чародея как человека, «напускающего мару, мороку», «чародеять — творить чары, волхвовать, кудесить, колдовать, знахарить, наводить обаяние, мару, мороку, отводить глаза, творить кудеса, чудеса при помощи нечистой силы» [Даль, 1882]. Б.А.Рыбаков полагает, что чародеяние как способ колдовства восходит к древним магическим действиям над (с) чарой, сосудом <Рыбаков, 1987>; позднее название колдовских действий «чародеяние» получило более широкое значение «колдовства вообще».

ЧЕРНОКН И ЖНИКИ — колдуны, волхвы.

Чернокнижники - в общем, редкое в устной речи название колдующих людей. В Сургутском крае считали, что колдуна-чернокнижника можно узнать по внешнему виду — «такой колдун не стрижет ногтей, не чешет волос, не молится Богу». Заговоры чернокнижников действуют год, их «подновляют» в Христовскую заутреню (нужно молча, не оглядываясь, прочесть все заговоры); если же в это время тронуть чернокнижника и сказать: «Христос Воскрес!» — то он упадет мертвым (см. КОЛДУН),

ЧЕРНЫЙ, ЧЕРНЫЙ ШУТ, ЧЕРН Я К — нечистый дух, бес; черт. «Слышал, байник есть. Шерстяной, говорят, черный, наверное» (Новг.); «Иду я по чистому полю, навстречу мне семь бесов с полудухами, все черные, все злые, все нелюдимые» [из заговора] <Забылин, 1880 >. Черный - - цвет потусторонних сил, ночи, тьмы, тайны. В поверьях он чаще всего характеризует чертей, Дьявола, а также банника, поэтому черт (как и Дьявол) нередко (и иносказательно) именуется просто черным.

ЧЕрт – нечистый дух, подручный Дьявола, Сатаны, противник Бога и ангелов.

ЧЕРТ О ВКА, ЧЕРТЕН И ЦА, ЧЕРТ И ХА — нечистый дух в женском облике; жена черта; лешачиха, водяниха; ведьма, колдунья.

«Копил, копил, да черта и купил!»; «Не бойся смертей, а бойся чертей»; «Богу молись, а черта не гневи»; «Не было печали, да черти накачали»; «Чорт-чортом вымазался»; «Все черти одной шерсти»; «Бур черт, сер черт, всеодин бес» <Даль, 1882>; "Лукавый, или черт, кажется, по народным поверьям, в разных видах» (Волог.); «Причина метели — возня чертей» {Новг.); В первый день Рождества «засветят лучину и ходят с огарком зачерчивацца в поле со словами: „ Черти с нам, водяной с нам, маленьки чертяточки все по за нам, из черты в черту и девки к черту" ислушают... Расчерчиваюцца так: „Черти все от нас, водяные от нас, маленьки чертяткивсе от нас, девки от черта и черт от девок"» (Волог.); «В чистомполе бежит река черна, по той реке черной ездит черт с чертовкой, а водяной с водяновкой на одном челне несидят, и в одно весло не гребут, одной думы не думают и совет не советуют» [из заговора] (Арх.); «Ладан на вороту, а черт на шее»; «Я за порог, а черт поперек»; «Черт Ваньку не обманет: Ванька сам про него молитву знает»; «Послал Бог работу, да отнял черт охоту» < Даль, 1882 >.

Черт — один из самых вездесущих и популярных героев крестьянских поверий, его образ отражен в живописи (от древнерусской до современной), в литературе (от житий и апокрифов до поэзии, прозы XX в.). Черт упоминается в многочисленных пословицах, о нем рассказывают были, легенды, сказки.

Черт — обобщающее, родовое название для различных нечистых духов; в поверьях черт многолик, его образ смешивается с образами водяных, леших, банников и т. п. «Поверья о духах; черте, лешем, водяном... неразрывно связаны между собою; отличить их по внешнему виду, характеру, поступкам невозможно, понятие о них среди крестьян неясное, неопределенное», — констатирует в конце XIX в. собиратель фольклора из Вологодской губернии. «Черти — это общее название всей злой силы, которая еще называется „нечистою"» (Арх.); «Многие не знают различия между лешими и чертями вообще» (Волог.); «Водяной с рогами и хвостом, похож на черта» (Орл.); «Черти живут в разных местах, как-то: в домах, лесах, водах, овинах, банях и гумнах; называются они лесовиками, домовиками, банниками и овинниками» (Смол.).

В соответствии с таким общераспространенным представлением черт в ряде районов России может именоваться «шишком», а на севере и северо-западе - «лембоем» (это также родовые наименования нечистой силы).

Разновидности чертей в поверьях, отождествляемые более

всего с водяными и разнообразными мелкими нечистыми духами - анчутики, ичетики, кузутики, кулиши, хохлики, шуликуны, шутики.

С. А. Токарев полагает, что в XIX—XX вв. понятие о черте получило очень широкое значение, покрыв «целый ряд отдельных более узкоспециальных образов» < Токарев, 1957>. Однако подобный обобщающий процесс, скорее всего, произошел значительно раньше: наименование черт в основном сменило (начиная с XVI—XVII вв.) название «бес», которым после принятия христианства стали обозначаться самые разнообразные нечистые существа и силы «дохристианского происхождения» (см. БЕС). («Бес — дух, демон в самом общем понимании» <Токарев, 1957>; его образ с распространением христианства обогатился новыми чертами антипода Бога, духа зла.)