Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
Мирное освобождение Тибета — ключ ко всеобщему выживанию 6 page
|
|
Даяние, заключающееся в спасении других, означает, что вы спасаете человека, которому грозит опасность, например, от дикого зверя или от какого–нибудь несчастья, побуждаемые состраданием.
Даяние Дхармы означает, что вы из сострадания даете учение тем, кто не знает Дхармы, а также это означает, что в тех случаях, когда вас кто–нибудь просит о посвящении или о медитативных техниках, вы даете из сострадания их, но только это должны быть чистые посвящения и медитативные техники.
Даяние материальных вещей — это нечто вам хорошо известное: из сострадания помогайте тем, кто нуждается материально.
Даяние любви означает, что вы посвящаете все свои заслуги — прошлые, настоящие и будущие — счастью всех живых существ и вы желаете, чтобы все живые существа были счастливы силою ваших заслуг.
Существует обычная щедрость, и есть парамита щедрости. Между ними — большая разница. Совершенство щедрости побуждаемо Бодхичиттой. Вы посвящаете свою благую деятельность, свои даяния тому, чтобы все живые существа обрели счастье, и вы желаете достигнуть состояния Будды ради того, чтобы действовать на благо всем живым существам, — для этого вы развиваете практику щедрости и посвящаете все свои заслуги счастью всех живых существ-Такова парамита щедрости. Обычная же щедрость состоит в том, чтобы просто без всякой мотивации помогать кому–то, кто в чем- либо нуждается. И существует огромная разница в результатах этих двух видов благой деятельности.
Второе совершенство — это совершенство нравственности или воздержание от причинения вреда другим. Например, если мы рассмотрим такую негативную карму, как убийство, то существуют три разных уровня практики, связанной с воздержанием от убийства: на первом уровне вы воздерживаетесь от убийства из страха утратить счастье в будущей жизни, на среднем уровне мы осознаем, что совершая убийства, мы обрекаем себя на вращение в сансаре, и желая освободиться от сансары, мы воздерживаемся от совершения убийства живых существ и посвящаем эти заслуги своему освобождению от кружения в сансаре, наконец, на высшем уровне, размышляя об ущербе, наносимом себе убийством, мы думаем в то же время о других живых существах и признаем их жизнь столь же драгоценной, как и собственную, и из чувства великого сострадания мы воздерживаемся от убийства живых существ, даем обет никогда не убивать других живых существ, посвящая эти заслуги благу всех живых существ.
Вчера во время тантрического посвящения вас заинтересовали тантрические обеты. Но дело в том, что тантрические обеты касаются монахов, полностью посвященных монахов. Что касается мирян, то во время тантрического посвящения вместо обетов вы даете клятвы.
Вообще существует три вида обетов: обеты индивидуального освобождения, обеты Бодхичитты и обеты тантрические. Последние относятся к категории тантрических клятв. У меня такое впечатление, что вы очень хотите узнать, в чем заключаются эти обеты и клятвы, с тем, чтобы соблюдать их. Это очень хорошо, но с другой стороны я должен сказать, что с самого начала не нужно строго придерживаться всех этих обетов и клятв до самого мелкого. Если вы можете их соблюдать — это хорошо. Но если не можете, то в какой–то момент вы способны вообще все бросить и перестать соблюдать их вообще. Гораздо важнее научиться соблюдать важнейшие из обетов, понять их. Позднее, когда вы научитесь соблюдать их, вам нужно отслеживать нарушение обетов и заниматься очистительной практикой — практикой Ваджрасаттвы. И тогда постепенно вы станете все более и более дисциплинированы и будете обращаться со своими обетами все более строго и соблюдать большее количество обетов. В самом же начале не нужно увлекаться обетами. Вот вам мой совет.
Вначале вы должны в первую очередь соблюдать воздержание от десяти неблагих деяний. Это основа всех прочих обетов, это фундамент Бодхичитты и Тантры. Если же не соблюдая эти десять заповедей, вы будете пытаться придерживаться обетов Бодхичитты и тантры, то это будет подобно строительству дома без возведения фундамента. Суть этих десяти воздержаний заключается в непричинении вреда другим. Обеты Бодхичитты основаны на десяти заповедях и имеют своей сутью помощь другим. Старайтесь помочь другим. На этих двух видах обетов — на воздержании от десяти негативных карм и на Бодхичитте — базируются тантрические обеты: вы стараетесь устранить всю обыденную видимость и породить в себе очищенное, божественное восприятие мира. Вот эти сущностные моменты, касающиеся обетов.
Помните, как Тилопа сказал Наропе о том, чтобы он до тех пор, пока не устранил цепляния за истину и не достиг постижения пустоты, был очень осторожным с каждой своей кармой и следил за каждым своим действием? Это означает, что до тех пор, пока в нас есть коренное омрачение, заблуждение нашего ума — неведение, мы должны очень строго контролировать действия своих тела, речи и ума и особенно воздерживаться от совершения десяти неблагих деяний. Это — до тех пор, пока мы пребываем в неведении. Для Мастеров высоких уровней Тантры, устранивших неведение, негативной кармы уже не существует, и для них то, что выглядит для обычного человека убийством, на самом деле убийством не является, это относится уже к совершенно иного рода деяниям, совершенным с абсолютно иной мотивацией, когда уже не накапливается негативная карма. Например, если какой–то человек приносит очень много вреда и страданий людям, если он очень опасен, то Мастер Тантры может из великого сострадания к людям и в том числе к этому человеку перенести его сознание в чистую землю и тем самым поможет ему, установив для него благую кармическую связь. Это не есть убийство. Это действие за пределами кармы. Но речь идет о Тех, кто достиг Освобождения и Просветления, а не об обычных людях. Это очень важно уяснить.
Пока существует цепляние за истину, цепляние за истинное существование своего "Я”, то мы, естественно, не в состоянии выполнять подобную практику. Только тогда, когда Мастер достиг освобождения от подобного цепляния, он вправе обратиться к защитнику Дхармы с просьбой укоротить жизнь какому–нибудь вредоносному человеку — не из себялюбия и эго, но из великого сострадания.
Итак, с точки зрения нравственности обет означает воздержание от негативных деяний. Тантрический обет включает в себя наряду с воздержанием от негативности еще и обещание чего–то конкретно.
Я закончил передачу текста по Лам–риму и в конце прочитаю ещё кусочек из начала, чтобы заложить благоприятную карму для того, чтобы в будущем мы могли снова встретиться.
(Передача текста)
Мы возвращаемся к теме шести парамит, прерванной из–за ветра. Итак, практика щедрости является противоядием от жадности, которая, в свою очередь, возникает из–за привязанности, а из–за привязанности мы вращаемся в сансаре. Практика даяния служит противоядием.
У меня есть совет: наша практика не сводится к одной–двум отрывочным техникам и методам, наша практика необъятна и обширна, и сразу заняться всеми практиками мы не имеем возможности, поэтому будет разумно постепенно, шаг за шагом закладывать фундамент. В этом деле важно иметь усердие, энтузиазм. И тогда через какое–то время, заложив фундамент, вы будете иметь представление обо всех этих практиках и научитесь контролировать их.
Вы получили вчера тантрическое посвящение и думаете, наверное, о том, как следует выполнять практику Ямантака–тантры. Но я не имею возможности остановиться на этом сейчас. Но у вас есть Геше Тинлэй, и он впоследствии даст вам все необходимые комментарии.
Существует четыре класса тантр. В трех низших классах тантр говорится о практике со знаками и о практике без знаков. В Маха-Аннутара—Йога–тантре мы говорим о практике Стадии Порождения и о практике Стадии Завершения. Вкратце говоря, Стадия Порождения заключается в привнесении на Путь трех Тел Будды — Дхармакайи, Самбхогакайи, Нирманакайи. Еще проще говоря, в своей повседневной жизни любое явление вы должны воспринимать таким образом, что это — манифестация божества, и вы сами находитесь в мандале божества, в форме божества. Всякая мысль, порождающаяся в вашем сознании, есть проявление Союза Блаженства и Пустоты Ямантаки. Вы должны понимать это. Тогда вы закладываете основы для своей практики Стадии Зарождения (кедрим).
Нужно устранить обыденную видимость и цепляние за себя как за обычное существо. Что такое цепляние за обыденность? Каждое место, всякая вещь в окружающем мире порождает в нас омрачения — все кажется нам плохим, ужасным. Чтобы избавиться от обыденной видимости, мы должны сохранять чистое видение себя в качестве божества, пребывающего в мандале, и воспринимать окружающий мир как мандалу. В настоящий момент вы на грубом уровне не являетесь божествами. Но речь не идет о грубом уровне. То, о чем я говорю, должно происходить на более глубоком, тонком уровне, который в настоящий момент я не могу вам объяснить до конца, и заключается это в том, что все явления — это манифестация Союза Блаженства и Пустоты. У вас не должно быть также цепляния за себя в форме божества и за мандалу: всё это пусто, все явления пусты от самосущего существования. Вначале, когда вы будете визуализировать себя в качестве божества, не надо визуализировать все головы и все руки. Поначалу визуализируйте себя с одной головой и с двумя руками, но со всеми украшениями: головное украшение — это знак мудрости и пять ваджр, а также украшения для рук.
Как устранить цепляние за обыденную видимость? С помощью визуализации себя как божества и божественной гордости. Имея очищенное восприятие и божественную гордость, можно породить тантрическую силу, которая и происходит из чистоты восприятия и божественной гордости.
Что такое Стадия Порождения? Мы порождаем себя в качестве Ямантаки и мандалу–обитель. Но для этого нужно устранить представление об обыденности и цепляние за обыденность. На этой основе — отсутствия этих двух вещей — происходит порождение Ямантаки. Такова практика Стадии Порождения вкратце.
Очень важно также практиковать Тантру и Лам–рим в соединении: чём более глубоким будет ваше понимание Лам–рима, тем более глубокой будет ваша практика Тантры. Лам–рим на самом деле подобен Тантре, в нем на уровне высших учений Ламы Цонкапы содержатся понятия и практики, относящиеся к очень высоким реализациям — постижение пустоты, Союз Блаженства и Пустоты. Сочетание практик Лам–рима и тантрических практик расширит вашу интеллектуальную информацию и даст на собственном опыте возможность почувствовать, что стоит за этой информацией. Например, занимаясь Тантрой, вы вначале очищаете свое восприятие, освобождаетесь от цепляния за обыденность, учитесь порождать себя в качестве божества, а затем, постепенно переходя к Стадии Завершения (зо грим) вы учитесь собирать свои ветры в центральном канале и видеть Ясный Свет. Вы уже читали прежде об этом, но вам предстоит самим испытать это — и узнать, как старого знакомого. Поэтому эти практики полезны в сочетании.
Формальная практика — это не самое главное. Не думайте, что нужно запереть окна и двери и заниматься формальной практикой. Наоборот, ваш ум должен стать более открытым. Выполняйте в повседневной жизни свои обычные обязанности, в основном старайтесь очищать свое восприятие, поддерживать в себе божественное видение и божественную гордость. Существуют 14 коренных обетов Тантры и 18 обетов Бодхичитты. Если вы нарушаете их, то это очень тяжелая карма. Постарайтесь не нарушать их. Вкратце 18 обетов Бодхичитты сводятся к тому, что вы должны прилагать все усилия к тому, чтобы помогать другим. Если к вам кто–то приходит с надеждой, не следует отказывать ему в помощи, нужно приложить все усилия, чтобы помочь. Мой духовный наставник, великий Мастер Виная и Тантры, а также Бодхичитты, полностью посвященный монах, после полудня не должен был принимать пищу, но когда к нему приходили люди и приносили в подношение пищу, он никогда не отказывался принимать эту пищу, памятуя об обетах Бодхичитты. Когда вы соблюдаете обеты Бодхичитты, все становится очень гибким, разумным, логичным…[9]
ПОСЛЕСЛОВИЕ
ЕГО СВЯТЕЙШЕСТВО БОГДО-ГЭГЭН ДЖЕБЗУН-ДАМБА —
СИМВОЛ КАРМИЧЕСКОЙ СВЯЗИ МОНГОЛЬСКИХ НАРОДОВ С ТИБЕТОМ
Наши предки были судьбоносно связаны в течение многих веков и тысячелетий с народом Тибета, его историей, культурой, традициями. Монгольские народы, как и тибетцы, являются носителями Учения Будды: в наши степи Дхарма пришла впервые ещё во времена хунну, почти сразу после возникновения буддизма в Индии. После хунну, вплоть до великой монгольской эпохи, Степь пережила периоды поочередного возвышения многих династий, кочевых государств, испытала влияние всех мировых религий и знаменитых философских учений. Буддизм несколькими историческими волнами распространялся в Степи, пока не обрел статуса официальной государственной религии в Великой Монголии (Ехэ Монгол Улус), гражданами которой являлись и наши предки. Со времен Хубилай–хана Учение Будды Шакьямуни стало духовным фундаментом монгольского мира. Буддизм радикально повлиял на эволюцию нашего национального сознания, на формирование концепций человека, общества, государства, на всю повседневную жизнь. В этих процессах, имевших место в истории монгольского духа, Тибет сыграл огромную, благотворную роль. Как духовная мать, Тибет питал живительным нектаром Учения Будды нашу родину — Степь между Байкалом и Великой Китайской Стеной, а всемонгольские ханы, в свою очередь, немало помогли духовному объединению Тибета во главе с Далай–ламой. Четвертый Далай–лама, Йондан Чжамцо (1589 — 1616), чья интронизация состоялась в Лхасе в 1601 г., был по происхождению монголом, правнуком Алтан–хана (1506 — 1583), того, кто возродил принципы Хубилай–хана и заложил на последующие века основу духовного родства и дружбы монгольских народов с тибетцами, как и самого института Далай–лам в Тибете. Как зафиксировано историей, глава школы гелуг Сонам Гьяцо (монг. Соднам Джамцо) был приглашен к монгольскому Алтан–хану в 1573 г. "Лама и хан после взаимных совещаний и переговоров стали относиться друг к другу с большим уважением и поднесли титулы: хан ламе - ‘‘Далай–лама Ваджра—Дара”, а лама хану — “Чжалпо–хай–цанг-чэн- по””.[10] Всеведающий богдо Ваджрадара далай–лама — таков с этого времени титул главы школы гелуг. А титул, преподнесенный Далай- ламой хану, означал: “Мудрый хаган чакравартин, вращающий 1000 золотых колес [учения]". Так говорится в летописи Санан Сецена "Эрдэнийн тобчи”. Алтан–хан возродил принцип “двух законов" — законов истинной религии и кагана–сына Неба, обоснованных Хуби- лайханом и в “Цагаан туух" — “Белой истории". В соответствии с этой концепцией закон Тэнгэри—Неба и Дхарма являются базисом всей государственной жизни. Такова была традиция монгольского мира. Учение Будды Шакьямуни лежало в основе монгольского общества и государства, так же, как это было и в Тибете.
Пятый Далай–лама — Великий Пятый — утвердил лидерство школы гелуг в Тибете и её верховную власть при непосредственной поддержке Гуши–хана, сына хошоутского хана Ноян—Хонхора. И в дальнейшем родство тибетцев и монголов укреплялось и поддерживалось в различных формах.
Появление в Монголии перерождения великого тибетского Мастера Таранатхи — Первого Джебзун-Дамба–хутухты имело особое значение для укрепления духовного союза и родства монголов с тибетцами. Таранатха Гунга—Ньинбо (1575 — 1634) — замечательный тибетский историк, философ, писатель, ученый, йогин. Его перу принадлежат "История буддизма в Индии”, теоретические трактаты из цикла “Калачакра–тантры”, "История учения культа Тары”, географические трактаты, “Семь посланий сиддхов”, огромный труд в четырех частях — “садхана сагара"(“Океан садхан”), “Намтар Будды Шакьямуни”, (“Автобиография” и др. В сокровенных биографиях Таранатхи содержатся указания на многочисленные чудесные сновидения и прямой контакт с буддами, бодхисаттвами, великими мастерами прошлого — Чандракирти, Индрабхуги, Падмасамбхавой и др. Он был посвящен и достиг высших реализаций во многих практиках, в том числе в высшей Йога–тантре — в практике Чакра- самвары. Его называл^ “Преподобный, всеведающий Гунга—Ньинбо" или “Преподобный, всеведающий Таранатха”. Он имел также титул “Таранатха йогин Ваджраяны”. Таранатха оставил множество тантрических текстов — о практике Хеваджры, Ваджрайогини, Ямантаки, Гухьясамаджи и др.[11]
Перерождение в Монголии столь выдающегося тибетца, носителя чистого Учения Будды, появление Первого Джебзун-Дамба–хутухты, да ещё в ханской семье, имело огромные по духовному и общественному значению последствия. Вообще сами монголы, как установлено в исследовании А. М. Позднеева, верят, что перерождения Джебзун-Дамба–хутухты начались ещё со времен Будды Шакьямуни, и с той поры его хубилганы появлялись в следующем порядке. Первый носил имя Лодой—Шинду-Намдак и воплотился в индийской Магаде во времена Будды Шакьямуни, он был одним из 500 бодхисаттв, учеников Будды. Второй перерожденец носил имя Барби–цзобо, он явился во времена Нагарджуны и был во главе 500 пандита, учеников Нагарджуны, в монастыре Налиндара. Третьим был Накбо–чодба, во времена царя Хобацзада. И таким образом можно перечислить вслед за А. М. Позднеевым все 15 перерождений до появления Джебзун-Дамбы I (См.: А. М. Позднеев. Монголия и монголы. — T. I — Спб., 1896, с. 483–485). С первого по четырнадцатый хубилганы появлялись в Индии. Таранатха явился пятнадцатым перерождением со времен Будды Шакьямуни и он родился в Тибете. Он был уже кармически связан с Монголией, ибо посещал Монголию по приглашению монгольского народа и основал здесь несколько монастырей. Он умер в Монголии.
Таким образом, Джебзун-Дамба–хутухта перерождался на земле со времен Будды Шакьямуни 15 раз, а в остальное время он перерождался в различных частях вселенной, чтобы оказывать помощь существам других миров.
I и II перерождения Джебзун-Дамбы принадлежали к правящей фамилии Тушету–ханов[12]. Первым Джебзун-Дамба–хутухтой был признан сын Тушету–хана Лубсан—Дамба-Чжамцан (1635–1723). С III по VIII перерождения Джебзун-Дамба–хутухты являлись тибетцами. Тибетцем является и Его Святейшество IX Джебзун-Дамба. Это говорит об особых кармических связях между Монголией и Тибетом.
Современные историки Монголии склонны объяснять возвышение Джебзун-Дамба–хутухты лишь двумя, мирскими, факторами — родством с Тушету–ханом и особым отношением к нему Цинов[13]. Но в действительности, думается, гораздо большее значение имело то, что Джебзун-Дамба–хутухта являлся воплощением подлинного духовного Мастера, и он имел авторитет именно как духовное лицо. "Богдо эдзэн достиг святости, стал ламой, почитаемым четырьмя халхаскими аймаками, и халхаские ханы, ваны, дзасаки все как один уважают [его]", — говорится в монгольских источниках[14].
Рождение Джебзун-Дамбы I было отмечено предзнаменованиями и предсказаниями. По преданиям, монгольский Абатай–хан, построив монастырь Эрдэни–дзу, посетил Тибет и преподнес Далай- ламе ради процветания "десяти белых добродетелей” белую серебряную мандалу, 100 белых хадаков и 100 белых меринов, ради процветания в халхе "желтой" веры — желтую золотую мандалу, 100 желтых хадаков и 100 желто–буланых меринов, сверх сего пожертвовал еще целый табун в 1000 разномастных лошадей и много всякого рода драгоценностей, камней, шелка и пр. А когда Абатай–хан попросил Далай–ламу ради утверждения буддизма в Халхе пожаловать ему один из чудотворных бурханов и указать ламу, который мог бы отправиться в Халху для распространения буддизма, то Далай–лама предоставил Абатаю выбрать любого бурхана и пригласить любого ламу. Абатай–хан выбрал божество Ваджрадару. Ламой же, на которого пап выбор Абатая, оказался Таранатха, который лично “первый предначертал свое появление в Халхе”, сказав: “в настоящую пору я не могу ехать, а после приду”. (А. М. Позднеев. Монголия и монголы, с. 486). А время накануне рождения у Тушету–хана будущего Джебзун-Дамбы отмечено появлением необычных знаков, ежедневных радуг, благовещих снов у людей. И само его рождение было сопряжено с чудесами: кормилицей его стала невинная юная девушка, из грудей которой показалось молоко в тот момент, когда у ханши начались роды. Новорожденный ребенок, по свидетельству знатока примет, которого Цэцэн–хан из–за многих необычайных явлений, направил специально для проведения обследования, был совершенен и отмечен всеми признаками будд, “а потому можно считать за несомненное, что он действительно будда". (Там же, с. 488). На втором году ребенок начал говорить, и первыми его словами были: “Ая–ла–ма-дуй–сум–сан–чжий–ди–чой-чжи–кор–ло–барду–ла–на-мэд”, то есть тибетский текст известной буддийской молитвы. “Через несколько времени он, совершенно не учившись, начал ежедневно читать молитвы, произносимые при двух жертвоприношениях “Нама сангади”. По общему обычаю, около ханского сына собрано было много детей, с которыми он мог бы забавляться; но игры этого удивительного ребенка состояли лишь в том, чтобы строить кумирни, служить хуралы, изображать великих лам и бурханов, приносить жертвы буддам и проч.”. (Там же, с. 489).
Появление Джебзун-Дамба–хутухты[15] в Монголии было, судя по сведениям летописи “Эрдэнийн эрихэ”, оценено монголами адекватно: через четыре года после того, как сына Тушету–хана опознали в качестве хубилгана Таранатхи, он в пятилетием возрасте был провозглашен главой буддизма в Халхе, и его посадили “настоятелем монастыря, незадолго пред тем построенного при Цаган–нуре”[16]. Одновременно ему поднесли титул “гэгэн" (Просветленный), дарованный уже Лубсан—Дамба-Чжамцану прежде, когда ему шел второй год от роду, Сэцэн–ханом Шолоем. Говорят, по–родственно- му принятый в доме Тушету–хана, Сэцэн–хан подарил будущему великому ламе один из своих титулов — гэгэн. Тушету–ханы же, носившие на своем головном уборе в качестве особого знака отличия золотое изображение ваджра, впоследствии передали этот знак отличия Джебзун-Дамба–хутухте. Летопись “Шара туджи” говорит о сыне Тушету–хана, ставшем Первым Джебзун-Дамбой, как о “всеведущем, всемогущем, премудром охранителе религии, великолепном хубилгане”[17]. Этот сын Тушету–хана, ставший монгольским первосвященником, хубилганом Таранатхи, родился в 1636 г., в 1639 г. он принял обеты генина или убаши и в то время ему было дано имя Занабазар, а в 1640 г. он был окончательно посвящен в монашество ламою Ванши бурулэгу, при этом посвящении он и получил имя Лубсан—Дамба-Чжамцан, которое оставалось с ним до конца дней его, как говорится об этом в биографии Джебзун-Дамба–ху- тухт. В этом же году халхасцы провозгласили его своим первосвя- щеником. В 1650 г. Пятый Далай–лама официально признал его перерождением Тарантхи и даровал ему титул Джебзун-Дамба–хутух- та вместе с драгоценным зонтом (ратначхаттра} из желтого шелка. Ундур–гэгэн, как его именовали монголы, первым из духовных лиц Халхи посетил Тибет.
Первый визит гэгэна был в Даши—Лхунбо, к его настоятелю Лоб- сан-Чойчжи—Чжалцану, впоследствии провозглашенному Первым Панчен–эрдэни. Гэгэн поднес настоятелю массу подарков, принял от него обеты гецула и получил наставления, соединенные с несколькими посвящениями, “главнейшим из которых было “Яманда- гийн–ван””. (А. М. Позднеев, Монголия и монголы, с. 491). С этой встречи началась особая кармическая связь Джебзун-Дамбы и Панчен–ламы, протянувшаяся через все их перерождения. И примечательно, что в эту первую их встречу состоялось посвящение Джебзун-Дамбы в Ямантаку. Он совершил паломничество по другим тибетским монастырям, “повсюду принося жертвы и делая вклады”, получая учение. Получил наставления по основным теориям гелугпы и от Далай–ламы. И во время последующих визитов в Тибет он получал учение и посвящения. Посещая монастыри, основанные им самим в предыдущих перерождениях, он забирал из них для халхасцев драгоценные сочинения и святыни. Он вернулся на родину с множеством тибетских монахов разных специальностей, с помощью которых свой монастырь Их Хурэ превратил в центр наук и ремесел. По сведениям “Эрдэнийн эрихэ”, он пригласил в Монголию “по 50 человек из каждого ламского чина”, и "из этих тибетцев в Урге составлялись целые монастырские аймаки" (А. М. Позднеев. Монгольская летопись “Эрдэнийн эрихэ”. — Спб., 1893, с. 158), они разошлись по всем крупным монастырям Монголии и явились распространителями учения гелуг по линии Далай–ламы. Занабазар был поистине Мастером и великим духовным просветителем Центральной Азии. Он известен также как великий художник–иконописец, скульптор. В истории Джебзун-Дамба–хутухты сохранились факты совершения им великих чудес. Так, когда он прибыл в монастырь Даши—Лхунбо, оказалось, что Панчен–эрдэни за три дня перед этим умер. В страшной печали гэгэн отправился поднести мандалу перед останками учителя. “И чудо! Подносит гэгэн первый мандал, в чертах лица умершего происходит перемена, — он как бы оживает; подносит второй мандал, — покойник начинает шевелиться; подносит третий мандал, — мертвец начинает говорить”. (А. М. Позднеев, Монголия и монголы, с. 495). Дело было в том, что весь свой путь гэгэн каждое утро совершал жертвоприношение с особой молитвой, составленной им самим. И благодаря такой религиозной ревности Джебзун-Дамбы Панчен–лама решил вернуться, чтобы дать ему наставления. Он прожил ещё 20 лет после этого. Монголы сохранили ещё много преданий о других чудесах Ундур–гэгэна Первого. В день его смерти над его дворцом протянулась пятицветная радуга, а на седалище хутухты долго дрожал ясный огонек.
Второй Джебзун-Дамба–хутухта (1724–1758) был внучатым племянником Первого, и тоже — принц из дома Тушету–хана. Его рождение тоже сопровождалось необычными знаками и снами. А в момент его рождения из дымника юрты дархан–цин–вана, его отца, показался лучезарный свет, а над юртою протянулась радуга.
Он был известен антицинскими настроениями. Предполагают, что за тайное содействие восставшим против маньчжурского господства в 1754–1758 гг. Чингунжаву и Амурсане он был отравлен. Ему было 34 года. После его смерти цинские власти запретили монголам выдвигать хубилганов Богдо–гэгэна из Среды монголов, и все последующие перерождения Джебзун-Дамбы–хутухты были тибетцами. Но все они были истинными патриотами, стоявшими во главе буддийской Монголии. И, как и первые перерождения, все последующие перерождения Джебзун-Дамба–хутухты также были отмечены необычайными явлениями, и в каждом случае ребенок ещё с младенчества обнаруживал божественное происхождение и сверхспособности.
В 1739 г. в Их Хурэ был основан первый во Внешней Монголии факультет тантры, в 1756 г. — факультет философии сутранты, в 1760 г. — медицинский факультет, в 1779 г. — факультет зурхая. В учебном центре Их Хурэ обучались выходцы из разных регионов Монголии, в том числе бурят–монголы. Здесь же появилась первая типография.
Когда в 1691 г. на Долоннорском сейме было оформлено вхождение Халхи в состав маньчжурской империи, Джебзун-Дамба–ху- тухта I был возведен повелением императора в достоинство "великого ламы” и главы желтой веры. Но ни один Джебзун-Дамба–хутух- та не был марионеткой пекинского двора. Духовный авторитет Ун- дур–гэгэна был по настоящему высок в монгольском мире, и он проводил политику, направленную на объединение и независимость Монголии. Он был подлинным лидером монгольского народа и его национально–освободительного движения, хотя с III по VIII Джебзун-Дамба–хутухта были тибетцами. Антицинская пропаганда среди монголов велась от имени Богдо–гэгэна — в форме его посланий лун- цэн. Идея защиты религии звучала в них в первую очередь.
В 1911–1912 гг. национально–освободительное, антиманьчжурское движение в Монголии приняло всенародный характер и привело к провозглашению независимости и образованию государства во главе с Богдо–гэгэном Джебзун-Дамба–хутухтой VIII. 16 декабря 1911 г. Джебзун-Дамба–хутухта VIII, по происхождению тибетец, был возведен на трон всемонгольского хана с поднесением традиционной дани "девяти белых”. Авторитет Богдо–гэгэна был велик, как свидетельствуют его современники. (См. документы из архива В. Котвича, хранящиеся в Улан—Баторе). Ряд князей Южной Монголии поспешили в Ургу, стремясь стать поддаными Богдо–хана Джебзун-Дамбы VIII. Известный бурятский деятель Агван Доржиев писал В. Котвичу о принятии на службу в правительство Богдо–гэгэна южномонгольских князей, в частности, баргутского Дамдинсурэна. “Говорят, что по его приказу уже едут представители от узумчинов, сунитов, авгинцев, алашаньцев”[18]. Идея единой монгольской нации и создания независимого монгольского государства во многом направляла как внутреннюю, так и внешнюю политику правительства Бог- до–гэгэна, — подчеркивает исследовательница этого периода монгольской истории Л. П. Попова.
В своей тронной речи Богдо–хан Джебзун-Дамба VIII произнес такие слова: "Я, приняв на себя сан Многими возведенного, взошел на престол хана Монгольского государства. Я буду всемерно возвеличивать религию Будды, подобную сиянию миллиона солнц; неколебимой, как гора Сумэр, сделаю власть хана; постоянно буду радеть о том, чтобы привести всех монгольских албату (подданых — И. У.) к вечному миру и покою, а также стараться править всеми по правде и совести, начиная с ванов, гунов и ноенов и кончая последними албату. Всемилостивейше повелеваю быть единодушными в стараниях на благо религии и государства”[19].
Образовавшееся государство было признано только Россией, вступившей с ним в договорные отношения и подписавшей 3 ноября 1912 г. русско–монгольское соглашение, которым фиксировалось отделение Монголии от Китая[20]. Но из–за позиции маньчжурского Китая, а также США, Англии, Франции, Японии “монгольский вопрос” был решен компромиссным путем: в мае 1915 г. в Кяхте[21] было подписано тройственное Монголо–русско–китайское соглашение, по которому Монголия признавалась государством, зависимым от Китая, но на условиях широкой автономии.
Date: 2015-10-18; view: 371; Нарушение авторских прав