Коммунистический идеал Кампанеллы

Выдвинутый в “Городе Солнца” идеал общественного устройства, основанного на общей собственности, на общем труде, Т. Кампанелла рассматривал как “яаюлне реальную политическую программу. В отличие ют Т. Мора он был убежден в необходимости и возможности реального установления справедливого общества. "Город Солнца" возник из программы Калабрийского заговора против испанского владычества. После провала заговора Кампанелла не отказался от своей мечты. Разочаровавшись в народных массах, не поддержавших заговорщиков, он продолжал добиваться осуществления справедливого общественного устройства, надеясь использовать для этого государство и церковь, настойчиво предлагая план глубоких социальных преобразований европейским государям.

[321]

“Город Солнца” неразрывно связан со всей совокупностью философских и политических сочинений Кампанеллы. Несостоятельной является поэтому попытка новейших католических исследователей представить “Город Солнца” и вообще коммунистическую утопию в качестве случайного и несущественного момента в творческой эволюции мыслителя. “Солнечный миф, – пишет Р. Америо, – есть только косвенное доказательство соответствия, существующего между велениями разума и евангельским учением” [101, с. 18–19]. Подобным же образом и Дж. Ди Наполи видит в “Городе Солнца” лишь изображение дохристианского состояния общества, причем отсутствие у соляриев частной собственности и семьи относит к “недостаткам” государства, построенного на чисто философских основаниях [136, с. 90–91].

Свои надежды на коренные изменения в общественном устройстве, свои планы преобразования человеческого общества, свои мечты об установлении справедливого, естественного и разумного строя Кампанелла неизменно связывал с ожиданием космического переворота. “Возврат к невинному естественному состоянию” человечества Кампанелла рассматривал как неизбежный результат “естественного круговорота вещей”, под которым понимал господствующую в космосе объективную закономерность. Непознанная, она именуется “Роком, Судьбой и Случаем”, но осмысленная людьми, воплощается в “Благоразумии” человеческого поведения, считающегося с обстоятельствами. Впрочем, астрология не вела к фатализму: “естественный круговорот вещей” лишь создает предпосылки для свободного человеческого деяния. Поэтому, не полагаясь на благоприятное стояние светил и на божественную волю, человек должен сам стремиться к преобразованию мира. Но если Кампанелла пытался с помощью астролого-эсхатологических представлений обосновать и освятить задуманный им социальный переворот, то сама мысль о назревшей необходимости глубоких перемен возникла из современной ему политической действительности, из очевидных и нестерпимых бедствий народных и в теории грядущих мировых катаклизмов получила лишь видимость “научного” и теологического оправдания.

Главную причину всех бедствий и неустройств современного ему мира Кампанелла видел в социальном

[322]

неравенстве, существовании богатства и нищеты. “Во всем христианском мире, – писал он в “Испанской монархии”, – обнаруживается это заблуждение, что одни – бедняки, а другие – богачи... И сегодня мы видим, что у одного есть сто тысяч скуди дохода, а у тысячи людей нет и трех скуди на одного” [121, с. 148]. Богатство и бедность, власть денег приводят к господству в обществе частного интереса, к погоне за наживой, к разрушению нравственности: “Каждый обращает любовь свою на деньги, а из этого произошли мошенничества, и люди часто продают и перепродают свою веру, видя, что деньги пользуются поклонением и имеют власть над всем, и подчинили корысти науку и религиозную проповедь, и забросили земледелие и ремесла, став рабами денег и богачей” [там же, с. 142].

Господство в обществе неравенства, частного интереса порождает ничем не сдерживаемое себялюбие, индивидуализм. Воплощением этих пороков Кампанелла считал макиавеллизм. “Государи почитают Макиавелли за Евангелие, – писал он папе Павлу V. – Ведь никто не верит ни в Библию, ни в Коран, ни в Евангелие, а верит только в личную пользу. Почти все ученые и государи суть политики-макиавеллисты” [123, с. 41 и 103]. “Государственная необходимость – это понятие, придуманное тиранами, – утверждал он в “Политических афоризмах”, – так как им кажется, что для сохранения и приобретения власти можно преступить любой закон... Она имеет в виду личное благо того, кто правит” [125, с. 102].

Против частного интереса и социального неравенства, против тирании государей и раздоров, против основы всех бед частной собственности направлена вся политическая деятельность Кампанеллы. Только в свете его протеста против частной собственности и порожденного ею частного интереса можно понять его страстную полемику против макиавеллизма, его выступления против церковных расколов и государственных конфликтов, во имя нового социального строя, во имя единства всего человечества. Эта программа Кампанеллы лежит в основе всех, на первый взгляд, разнородных его сочинений. Ею определяется глубокое внутреннее единство социальной утопии “Города Солнца”, плана государственных преобразований “Испанской монархии”, идеи всемирного единения “Монархии Мессии”.

[323]

Подобно горе Стило, которую он в речах перед участниками калабрийского заговора именовал горой изобилия и свободы, высилась в воображении неаполитанского узника неприступная гора, на которой расположен Город Солнца – наиболее полное воплощение программы социально-политического преобразования общества. Кампанелла постоянно подчеркивает соответствие природе и разумность социального строя, который установлен в государстве соляриев. “У них все общее” – основу программы Кампанеллы составляет упразднение частной собственности, причины неравенства: “Община делает всех одновременно богатыми и вместе с тем бедными: богатыми – потому, что у них есть все, бедными – потому, что у них нет никакой собственности, и поэтому не они служат вещам, а вещи служат им” [50, с. 45 и 71].

Ликвидация частной собственности соединена в “Городе Солнца” с упразднением моногамной семьи. У соляриев “жены общи и в деле услужения и в отношении ложа” [там же, с. 72]. Из существования семьи Кампанелла выводил возникновение частной собственности и социального неравенства: “Собственность образуется у нас и поддерживается тем, что мы имеем каждый свое отдельное жилище и собственных жен и детей”, а “отсюда возникает себялюбие” [там же, с. 45]. Дело здесь не только во влиянии Платона или, как полагают католические исследователи, монастырского воспитания Кампанеллы. Общность жен, согласно его учению, должна была также служить “научному” (“согласно правилам философия”) государственному контролю за деторождением. Поскольку “производство потомства имеет в виду интересы государства, а интересы частных лиц лишь постольку, поскольку они являются частями государства; и так как частные лица по большей части и дурно производят потомство и дурно его воспитывают, на гибель государства, то священная обязанность наблюдения за этим, как за первой основой государственного благосостояния, вверяется заботам должностных лиц, и ручаться за надежность этого может только община, а не частные лица” [там же, с. 67]. Контроль за деторождением осуществляется в Городе Солнца в соответствии с биологическими и астрологическими теориями Кампанеллы.

[324]

Тем же рациональным принципам подчинено в Городе Солнца воспитание и обучение детей. Всеобщему невежеству народа в современном ему обществе Кампанелла противопоставляет заботу государства о просвещении. Сразу после вскармливания младенцы передаются на попечение назначенных государством воспитателей и воспитательниц, “и тут вместе с другими детьми они занимаются, играючи, азбукой, рассматривают картины, бегают, гуляют и борются; знакомятся по изображениям с историей и языками... На седьмом году они переходят к естественным наукам, а потом и к остальным, по усмотрению начальства, и затем к ремеслам” [там же, с. 64–65]. Для выявления наклонностей детей их “водят в мастерские к сапожникам, пекарям, столярам, живописцам и т. д.”.

Изучив естественные и отвлеченные науки, “постоянно и усердно занимаясь обсуждением и спорами”, юноши и девушки “получают должности в области тех наук и ремесел, где они преуспели больше всего” [там же, с. 49–50].

Всеобщее участие в труде, который из проклятия стал почетным и уважаемым делом, – важнейшая черта общественного строя Города Солнца. Солярии “того почитают за знатнейшего, кто изучил больше искусств и ремесел и кто умеет применять их с большим знанием дела”. Никакой труд не является позорным в общине соляриев. Благодаря всеобщему участию в труде рабочий день в Городе Солнца сокращен до четырех часов, остальное время проводится “в приятных занятиях науками”, “развитии умственных и телесных способностей, и все это делается радостно” [там же, с. 70]. Высвобождение свободного времени достигается также благодаря применению технических новшеств и изобретений. Солярии достигли успехов в земледелии: сообразуясь “с ветрами и благоприятными звездами”, “пользуясь при этом тайными средствами”, они “ускоряют всходы, умножают урожай и предохраняют семена”. В результате “всего у них изобилие, потому что всякий стремится быть первым в работе, которая и невелика и плодотворна” [там же, с. 86–88].

Общность всего имущества, в том числе и личного, выражающая примитивно-уравнительские тенденции крестьянско-плебейских движений средневековья, сочетается в коммунистической утопии Кампанеллы с сохра-

[325]

нением разделения умственного и физического труда: в то время как одна часть общества (большинство) занимается физическим трудом, функции организации производства, научного и политического руководства обществом целиком переданы в руки особой группы ученых-жрецов. Наука и религия в Городе Солнца сливаются в единый магический культ. Решение всех вопросов хозяйственной, культурной и даже личной жизни граждан идеального государства принадлежит своеобразной духовной иерархии. Во главе общины стоит верховный правитель, он же первосвященник, именующийся “Солнце” или “Метафизик”, и обозначаемый Кампанеллой с помощью солнечного символа. При нем имеются три со-провителя (Мощь, Мудрость и Любовь), ведающие вопросами войны и мира, военным искусством и ремеслами; свободными искусствами, науками, учебными заведениями; вопросами контроля за деторождением, воспитанием, медициной, земледелием и скотоводством. Эти правители избирают – а по существу, назначают – всех остальных должностных лиц, причем избрание их утверждается малым Советом.

Избрание (пожизненное, за исключением тех случаев, когда верховные правители сами сочтут нужным передать свои должности более достойным) высших четырех правителей основывается на совершенстве их познаний во всех необходимых науках. Политическая власть в Городе Солнца соединена со священнослужением: первосвященником является Метафизик, священниками – высшие должностные лица. Они ведают богослужением и исповедуют граждан. При храме существует особая коллегия из двенадцати жрецов, которые также принадлежат к ученой элите: кроме пения псалмов “на их обязанности лежит наблюдать звезды, отмечать их движения при помощи астролябии и изучать их силы и воздействия на дела человеческие... Они определяют часы для оплодотворения, для посева, жатвы, сбора винограда... записывают замечательные события и занимаются научными изысканиями” [там же, с. 105]. Характеристика религии соляриев, “закона природы”, близкого к христианству, соединяется в “Городе Солнца” с изложением натурфилософских, научных – астрономических и астрологических – учений. Не только политическая власть совпадает с религиозной, но и та и другая

[326]

связаны с наукой, как ее понимал Кампанелла, – в неразрывном единстве с магией и астрологией.

Вместе с тем “магическая” религия соляриев имеет еще одну важную общественную функцию в утопии-программе Кампанеллы. Сохраняя в идеальном государстве религию, Кампанелла исходит из представления о важнейшем значении духовного единства в жизни общества. “Общность душ создается и сохраняется благодаря основанной на науке религии, которая есть душа политики и защита естественного закона”, – писал он в “Политических афоризмах” [125, с. 91]. Принимая религию как магическую силу, объединяющую общество, Кампанелла пытался разрешить задачу духовного сплочения своей коммунистической общины. Иной силы, способной воздействовать на массы, калабрийский мятежник не знал. В его теократии воплотился идеал “научно”-магического руководства обществом и одновременно стремление с помощью магически истолкованной религии обеспечить духовное единство Города Солнца.

Существенным пунктом программы Кампанеллы было всемирное единение. Утопия всемирной монархии, изложенная им в книгах “Монархия Мессии” и “О царстве божием”, порождена у него стремлением прекратить братоубийственные войны между народами, которые он называет “противоестественными”. Во всемирном единении Кампанелла видел залог избавления человечества от войн, от голода, от эпидемий. Не может быть одновременно голод повсюду, и тогда, в случае если это бедствие поразит одну страну, другие народы придут ей на помощь и в едином государстве одни земли смогут помочь своим хлебом другим. Переселение народов в здоровые места избавит их от болезней, а установление мира будет способствовать расцвету наук и всеобщему изобилию. Благодаря свободным путешествиям и свободным связям между людьми “приумножатся науки” и установится всеобщее братство. Эта всемирная монархия мыслится Кампанеллой не как деспотическое правление одного сильнейшего государя. Это скорее своего рода союз государств и народов. Во главе его должен стать римский первосвященник. В Риме должен быть учрежден сенат, в который войдут либо главы всех государств, либо их представители. Все государства обязуются повиноваться постановлениям этого сената. Безусловно, воспрещаются всякие войны,

[327]

все споры должны решаться путем мирного обсуждения. Если же какой-нибудь тиран вздумает нарушить общее согласие, то все остальные государи должны выступить против нарушителя мира.

Социально-политической утопии Томмазо Кампанел-лы присущи глубокие внутренние противоречия. Гневный протест против угнетения сочетается в ней с надеждой на благодетельное вмешательство сверху, общность имуществ – с теократией, стремление организовать общество на нучных, рациональных основаниях – с магическими и астрологическими фантазиями. Вера во всемогущество науки приводила в утопии “Города Солнца” к наивному выводу о возможности рационально, “научно”, путем строгой регламентации жизни и быта граждан решить все сложные проблемы человеческого существования. Протестуя против индивидуализма, Кампанелла в “Городе Солнца” последовательно подчиняет человеческую личность государственному контролю и руководству. Отвергая брак, основанный на происхождении и материальных интересах, он забывает об индивидуальной любви и склонности; в описании брачных церемоний нет ничего, что выходило бы за пределы заботы о получении здорового потомства. Обращая огромное внимание на общественный характер воспитания и образования, он вместе с тем всю повседневную жизнь граждан идеального государства регламентирует в соответствии с указаниями “ученых”-жрецов. Солярии не только “работают отрядами”, но и спят и обедают совместно, вся их частная жизнь согласуется с предписаниями правителей и велениями звезд. Кампанелла печется о религиозном единстве и определяет смертную казнь за преступления против господствующего религиозного культа. Так в мечте о справедливом и разумном общественном устройстве явственно проступают казарменно-монастырские черты.

“Казарменный коммунизм”, основными чертами которого были стремление к бюрократической регламентации, примитивно-уравнительные тенденции И “общность жен”, был подвергнут резкой критике в трудах основоположников научного коммунизма [см. 2, с. 586].

Эти особенности коммунистической утопии Кампанеллы объясняются ее социальной природой. Утопия Кампанеллы явилась выражением плебейской оппозиции бесчеловечным формам классового гнета эпохи пер

[328]

воначального накопления. В ней нашли свое выражение и сила протеста против несправедливости и неравенства и страстная мечта об ином, совершенном общественном строе, а одновременно – слабость и бессилие угнетенных масс. Социальной природой программы Кампанеллы определилась и ее практическая неосуществимость: ни калабрийский заговор, ни попытка провести реформы сверху руками просвещенных государей или с помощью церковной иерархии не увенчались успехом

Но при всей исторической ограниченности коммунистического идеала “Города Солнца” несомненным достоянием последующих столетий оказались великие прозрения калабрийского мятежника и пророка – о роли науки в жизни человеческого общества, о просвещении народа, о прекращении войн и раздоров, об упразднении частной собственности и эксплуатации о справедливом и разумном общественном устройстве.

[329]

Date: 2015-10-18; view: 380; Нарушение авторских прав