ЛУЧ ПРАВДЫ 12 page

— Где ты их прячешь? — посмеиваясь, спросил Рёдоф у подруги.

— Когда как… в общем, хороший мой, где придётся, — лукаво пожала плечами та. — Трудно ли мне до наших подвалов дотянуться?

Рёдоф неопределённо хмыкнул.

Отэп присел рядом с Хаймером. Подал ему стакан, взял себе другой и потихоньку сказал:

— Почти год назад стояла похожая ночь… Когда я вернулся…

Первооткрыватель, давно научившийся понимать друзей с полуслова, кивнул.

— Славное у Рёдофа вино… — продолжил Советник. — Стало быть… за возвращение отобранного!

Первооткрыватель одними губами произнёс:

— Возвращённого не отнять!

Слышал ли их кто-нибудь — неизвестно, но все присутствующие сдвинули стаканы.

II

Казалось, бывший дом Лекаря со всеми своими нынешними обитателями на время перенёсся в довоенную Амграману. Люди и кот наслаждались неожиданным покоем. До утра оставалось ещё несколько часов. Все отошли от стола и подсели поближе к камину, столь же исполинскому, как и всё в этом странном доме. Снова потекла песня, на этот раз плавная и печальная. Что-то из древних легенд о бессмертной любви и великой войне.

— Хорошо как! Так спокойно мне не было никогда. Жаль будет всё это терять… — медленно пробормотал Император. — Во имя Творящих и Хранящих, помогите мне кто-нибудь!

Песня оборвалась на полуслове. Хотя… если вслушаться внимательно, мелодия продолжала парить в воздухе.

— Смотрите! — воскликнула Римэ отошедшая к столу, чтобы поставить стакан. — Они светятся.

Все взгляды мгновенно обратились на запылённый стеклянный кувшин с четырьмя огромными гладиолусами, стоявший в самом дальнем углу необозримой столешницы. Отчего-то до сих пор никто не обращал внимания на этот небольшой островок лета. Хаймер припомнил, что впервые увидел этот букет давным-давно. Он непреложно стоял на одном и том же месте с тех пор, как Оценрол Тарб избрал в качестве своего убежища заброшенную хибару, подходившую скорее великану, нежели сухощавому невысокому старичку. Первооткрыватель всегда думал, что цветы не настоящие. Сейчас они напомнили о себе разноцветными сполохами, озарившими помещение. От цветов исходил странный гул, похожий на эхо, подхватившее колокольный перезвон. Звук потихоньку нарастал и вскоре перешёл в торжественную зовущую мелодию. Вскоре гладиолусы растворились в собственном сиянии. Прорицательница протянула к ним руки, шагнула ближе и скрылась за переливчатым занавесом. Следом пошли остальные, не исключая Тийнерета и вездесущих Лоциптева со Стийфелтом. Откуда взялись мальчики, которые давным-давно должны были спать, выяснять не стали.

III

Стены расступились и потянулись ввысь, образуя сводчатый потолок, состоявший из мерцающих отсветов. Посреди помещения парили в воздухе четыре роскошных гладиолуса, служивших источником света, до последней щёлочки заполнявшего всё вокруг. В зале было жарко, но дышалось легко. Так бывает в самом начале лета, когда зной не успевает ещё никому надоесть, а только радует и землю и людей.

— Помнишь? — переглянувшись, спросили Вечные у Вечных.

— Помню! — ответили Вечные Вечным.

Остальные промолчали, ошеломлённо разглядывая громадную комнату.

Из круга света плавно вышли две женские фигуры и две мужские. Люди почтительно склонились, приветствуя Четверых. Те ответили на приветствие и заговорили. То ли все разом, то ли поодиночке:

— Веками мы помогали Сударбу только издали, считая себя не вправе лишний раз вмешиваться в ваши дела. Мы полагали, что будет лучше, если творения обустроят мир по своему усмотрению. Вы совершали ошибки, а мы ждали, что вы одумаетесь.

Арнит почувствовал, как кровь прилила к лицу, но взгляда не отвёл. Уж, по крайней мере, этому он научился за последнее время.

Четыре безмолвных голоса, меж тем, продолжали:

— Возвращать отобранное нелегко, ещё труднее — восстанавливать задуманное. Рассыпавшийся напуган странной силой, появившейся в Немыслимых Пределах и уничтожившей Воды Без Плеска. Твоя дочь, Хаймер-Первооткрыватель, получая Дары, создала вокруг себя столь мощный Круг Справедливости, что он прорвался через границы нескольких миров и уничтожил Озеро.

В первый момент Хаймер очумело воззрился на Даму в Жёлтом. Затем сообразил, что обращаются именно к нему. Улыбнулся и совершенно внятно сказал:

— Моя дочь!

В этот момент никого не удивило, что молодой человек снова может говорить. Впрочем, никто и не слышал его голоса.

— У нас есть слово, обращённое к каждому из вас. Кроме, пожалуй, брата Мренда, который и так знает о своей судьбе даже больше, чем нужно. Подойди, Тийнерет, потомок Синих Котов!

Зверь, нимало не смутившись таким обращением, гордо поднял свой меховой плюмаж, торжественной поступью прошествовал на середину зала и чинно уселся там, натопорщив богатые длинные усы. Чёрная его шубка явственно светилась синим, а белоснежная манишка — голубоватым.

— Ты действительно мечтаешь отомстить Цервемзе? — спросила Дама в Белом.

Мохнатый рыцарь выпустил когти, предъявляя своё самое грозное оружие.

— Знаешь ли, что тебе предстоит серьёзная битва? Готов ли к ней? Она будет тяжела, но ты победишь.

В ответ кот слегка сузил зрачки.

— Если так, то свой главный поединок ты выиграешь, не запачкав лап кровью.

Тийнерет с задумчивой благодарностью муркнул и возвратился восвояси. Он не любил много болтать. Даже на безмолвном наречии.

Дальше Четверо обратились к Стийфелту:

— Ты совсем юн, но вскоре тебе предстоит встреча, которая изменит многое, только в твоей жизни, но и в судьбе всего Сударба, — Кавалер в Синем смотрел на мальчика словно стараясь запомнить выражение широко распахнутых серых глаз. — Запомни, твоя дудочка послужит ключом к одному из самых мудрёных замков, поставленных Лозом.

Младший сын Сиэл ничего не ответил, только понимающе улыбнулся и медленно по-взрослому поклонился.

Потом пришла очередь Лоциптева. Затем всех остальных. И каждый получил от Творящих и Хранящих предсказание. Наконец, в центре зала остались только Соправители, Советники, Секретарь Наследника и Таситр.

Наконец Кавалер в Красном заговорил:

— Начнём с тебя, Арнит из Кридона. Неправедно ты добыл Корону. Скверно правил своей Империей. За это сполна расплатился отчаянием и одиночеством. Они же сделали тебя достойным Престола.

Император слегка ссутулился.

— Ты позвал наст. Хватит ли у тебя мужества выслушать и принять свою судьбу?

Арнит помедлил. Потом решительно кивнул.

— Тогда запомни: вскоре тебе ещё раз предстоит стать не тем, кто ты есть, но то, что с тобой произойдёт, полностью искупит зло, причинённое тобой. Гибель твоя будет бесславной, и ты примешь смерть, не будучи Императором Сударба.

Император снова промолчал, лишь почтительно склонил голову. В следующий миг он почувствовал, как сквозь сердце проходит тонкое лезвие боли. Потом Арниту стало холодно, как будто он долго-долго лежал в снегу, посреди продуваемого всеми ветрами поля. Ещё несколько секунд, и он пришёл в себя. Когда Император повернулся к подданным, слегка побледневшее лицо его было непроницаемо-спокойным, лишь в глазах светился неведомый доселе жёсткий огонь знания.

Три шага в сторону. И Четверо обратились к следующему.

— Отэп, Советник Императора! — подозвала Дама в Белом.

Бывший Командир Квадры еле заметно улыбнулся, словно и так знал свою судьбу.

— Ты сделал самый правильный выбор, какой только мог. Ты принадлежишь к тем редким людям, которые без посторонней помощи сумели возвратить отобранное. И с огненным зельем ты знаком не только понаслышке. Понимаешь ли ты, что несмотря на это, самые серьёзные испытания ещё впереди?

Отэп прикрыл глаза.

— Тогда знай, что любой круг всегда должен замыкаться, а потому исход твоей жизни будет похож на её расцвет. То, что ты совершишь ради своего друга и Императора, утолит самую потаённую жажду твоей души. Запомни лишь, что всякой боли есть предел и всякая смерть рано или поздно заканчивается.

Отэп коротко кивнул, как будто ждал именно этих слов. Потом тихо спросил:

— Могу ли я попросить об одной милости лично для себя?

— Говори! — промолвили Творящие.

— Хотя бы в последний момент жизни покажите мне ту, которую у меня когда-то отняли, пусть она меня даже не узнает. Я сумею дождаться её Корабля и всё объясню, когда мы встретимся.

— Сбудется! — пообещали Хранящие. — Вы обретёте друг друга.

— Благодарю! — просветлел бывший придворный Певец Кридонского Наследника.

Те же три шага и он встал рядом со своим повелителем и другом. А четыре голоса снова заговорили:

— Кайниол, юный Наследник Престола! Тебе пришлось рано повзрослеть и многих потерять. Немало ты и обрёл: рядом надёжные друзья и подданные, и верное женское сердце. Счёт твоих потерь и испытаний не окончен. Тебе ещё предстоит научиться принимать императорские решения, отвечать за каждое слово и действие, зато ты сможешь возвращать отобранное и восстанавливать разрушенное. Будь мужественен и мудр, чтобы достойно носить Корону, так непросто добытую твоим предшественником!

Кайниол достал меч и отсалютовал Четверым.

Несколько шагов, сделанных Его Высочеством в сторону, стоили ему немалых усилий.

Из всего сказанного, юноша по-настоящему понял лишь то, что относилось к Оканель, и зарделся. Последние недели, вопреки всему, он был бесконечно счастлив. Остальная часть предсказания показалась ему предупреждением о каком-то весьма отдалённом будущем.

— Хаймер-Первооткрыватель! Нужно ли говорить о том, что ты встретишься с Хранительницей Риаталь и своей дочерью, а потом будешь счастлив бесконечно долгое время?

Молодой человек отрицательно помотал головой, и голос Дамы в Жёлтом продолжил:

— На твою долю ещё выпадет достаточно потерь и обретений. Когда же война закончится, ты получишь совершенно бесценный дар.

Поклон и несколько шагов к друзьям.

— Таситр из Ванирны! Тебе пришлось быть шутом и солдатом, палачом и приговорённым. Опыт не самый простой, но бесценный. Ты не только выжил, но и остался собой. Мы уверены, что из таких, как ты — мужественных и не умеющих льстить — получаются самые мудрые Советники.

Юноша уставился на Четверых непонимающим взглядом.

— Ты будешь первым, кто объявит Наследника новым Императором. Потом долгие годы тебе предстоит помогать своему другу. Иногда мудрым словом, иногда насмешливой гримасой, иногда иным фокусом, вроде твоего прощального сальто перед казнью.

Что оставалось совершенно ошалевшему Шуту? Он вспомнил тот момент, когда начал чудить, чтобы скрыть ужас перед огненным зельем. Сейчас он и сам не понял, как и зачем повторил тот же трюк.

Потом, сильно смущаясь, шагнул и встал за спиной Кайниола.

— На это мы и рассчитывали! — раздался вслед Таситру голос одной из Дам. — Ну что ж… Остался только ты, Мисмак из Амграманы. Мы ценим твою преданность юному Наследнику и Сударбской Короне. Тут и советовать, собственно нечего. Дорога, хотя и добровольно избранная, будет всё равно трудна и опасна. Но именно ты изобличишь одного из опасных врагов. Ты проживёшь долгую жизнь. Сиэл тебя дождётся, а там уж сами решайте, возрождаться вам или нет.

Ещё пара шагов.

— И напоследок вот что: мы не можем браться за мечи — слишком уж опасны наши войны, зато дадим вам оружие, которое трудно одолеть. У Первооткрывателя оно уже есть. Мы говорим о великом Даре Безмолвной Речи. Примите её и пусть знание, которое скрыто в каждом молчаливом слове даст вам силу открыть дорогу дюкам в ваш мир!

— Но ведь до этого должен понести наказание Цервемза… — удивлённо подняла взгляд Римэ. — Так вы сами показывали мне.

— Не бойся, Прорицательница, нынешний Правитель получит по заслугам. А что касается пророчества — по сути оно было верно, остальное не так уж и важно.

— Если я правильно понял, то мне было обещано, что я не запачкаю лап, но, кажется, никто не говорил, что я не могу попросту придушить этого негодяя, — с мрачным удовлетворением заявил кот.

Все поняли слова зверя и общий хохот был ему ответом, затем разноцветные лучи потянулись от Четверых к людям. Прямо в раскрытые ладони. И крохотными жаркими звёздами загорелись у них в душах.

IV

— Кажется, я кое-что вспомнил, — неуверенно промолчал Хаймер.

— Ага, значит, теперь мы все и вправду обрели Безмолвную Речь. Конечно, раньше мы её тоже немного понимали. Но это было возможно только в присутствии дюков, и лишь в тильецадских стенах, — сказал Волшебник. — Так что ты там вспомнил?

— Не знаю… может это, конечно был бред… — после пыток я частенько бывал по ту сторону — но, думаю, это мне не прислышалось. Незадолго до того, как Оценрол Тарб спас меня, Грейф Нюд и Цервемза сильно поссорились. Прямо при мне.

— И то правда, какие могут быть секреты от полутрупа! — зло хмыкнул Отэп.

— Именно, — подтвердил его слова Первооткрыватель. — Поводом к их перепалке стал я. Точнее, средства, которыми мне пытались развязать язык. Так или иначе, но они долго говорили один второму различные колкости и даже кричали. Похоже, что они не только ненавидят друг друга, но и побаиваются. Цервемза настолько разошёлся, что уже кликнул стражу. Неизвестно, чем бы всё закончилось, но вдруг Грейф Нюд тихо так сказал, мол, если бы подставной Секретарь не подтвердил права нынешнего Законного Величества, то не видать бы бывшему Советнику Короны так же как собственных лопаток.

— Как зовут этого негодяя? — с трудом сдерживаясь, спросил Арнит.

— Насколько я запомнил, сир — Анактар.

— Ну что ж, вот и пришло решение, о котором ты просил, — вслух заметил Отэп. — Теперь дело за малым — нужно раздобыть этого горе-Секретаря вместе с бюваром. Вдали от хозяев он не сможет открыть папку, в которой, несомненно, лежит фальшивый документ, подтверждающий права Узурпатора. Лучших доказательств предательства Цервемзы и заговора против Вашего Величества не найдёшь.

Разговор моментально оживился. Все сгрудились вокруг стола и с азартом начали разрабатывать план вторжения в Мэнигский дворец.

Никто и не заметил, как Отэп переглянулся с Арнитом, оба на цыпочках вышли из дома Лекаря и тут же канули в сизом предутреннем тумане.

ИМПЕРАТОР И СОВЕТНИК

I

Всё-таки умение беззвучно разговаривать в некоторых случаях незаменимо: никаких перешёптываний, никаких недомолвок и полунамёков — оказалось, что сговориться за спинами друзей проще простого.

— У меня есть идея. Зрела долго. По дороге обсудим, — промолчал Отэп.

— Тогда пошли! — кивнул Арнит.

— Ты знаешь, что делать? — обернулся Советник к Хаймеру.

— Безусловно! — ответил Первооткрыватель. — Я, как барышня, должен болтать без умолку до тех пор, пока наши не пожалеют о том, что владеют безмолвной речью…

— Приблизительно так! — усмехнувшись, одобрил Отэп.

— Мне это нравится! — почти вслух хмыкнул Император. — Я слышал о заговорах против властителей, но чтобы за… Когда вы только успеваете?

— Приходится, сир! — ответили друзья дуэтом.

— Всё это замечательно, однако свадьба свадьбой, а жениха неплохо было бы спросить, согласен ли он.

Ответом ему был дружный безмолвный смех.

Хаймер снова стал серьёзен:

— Идите! Я не смогу их отвлечь надолго. А если за вами увяжется Кайниол, ничего из вашей затеи не выйдет и придётся срочно менять планы. Удачи и возвращения! — Хаймер лучезарно улыбнулся и обернулся к столу. — Я предлагаю вот что…

"Удачи и возвращения…" — прощальное пожелание Первооткрывателя отдавалось снежным скрипом в каждом шаге Арнита. И то и другое, конечно, неплохо, но сначала нужно было дойти. Пока что он не очень понимал куда. Трудно идти навстречу своей судьбе, особенно, если ноги привыкли к передвижению с помощью перемещающего коврика, вокруг валуны в два человеческих роста, а снегу намело по колено, да ещё и ветер в лицо. Император брёл медленно. И сосредоточенно молчал. Ему было необходимо осмыслить услышанное этой ночью и привыкнуть к мысли о бесславной гибели. "Впрочем, кто его знает, может быть, всё это произойдёт ещё через годы… А может, и не произойдёт вовсе…" — по старой памяти пытался солгать себе Арнит. Потом он отогнал от себя заманчивую мысль о жизни и сосредоточился лишь на дороге.

Отэп, наоборот, шагал размашисто, словно не замечая препятствий. Он улыбался, как будто впереди его ждала не гибельная опасность, а череда праздников.

Битых три часа они продвигались вглубь леса.

— Долго ещё? — отплёвываясь от липкого снега, спросил Арнит.

— Можем передохнуть, — предложил Советник.

Император только кивнул. Он запыхался и с непривычки едва держался на ногах.

Отэп, безошибочно выбрал безопасное место для привала. Они устроились в заветерке под небольшим утёсом и даже умудрились развести костёр. Точнее, разводил его Советник, а его друг поплотнее укутался в плащ и, привалившись спиной к валуну, безучастно смотрел на медленно занимавшийся огонь. Отэп молча протянул ему флягу. Арнит сделал изрядный глоток и поперхнулся — в сосуде оказалось не вино, а какое-то горькое и жгучее снадобье. Правда, оно быстро приводило в чувство.

— Где мы? Места вроде знакомые, — просипел Император. — И что за пойло ты мне подсунул? Оно что, на огненном зелье настояно?

— Во-первых, сир, лекарства далеко не всегда бывают сладкими, — назидательно заметил Советник, отбирая у друга сосуд, и тоже порядочно отхлебнул. — Зато, чем они противнее, тем лучше помогают! Хотя уверяю тебя, что огненное зелье в первый момент пьётся легче. Только уж больно воняет болотной водой, — прокашлявшись, добавил он. — А, во-вторых, мы на самой дальней границе Кридона. Дальше лишь Холодные Пустоши. Об этих краях такие жуткие легенды ходят, что даже цервемзиных солдат сюда ни деньгами, ни палками не загонишь.

— Будем считать, что ты меня успокоил. Ещё спокойнее мне станет, если я, наконец, пойму, куда и зачем ты меня тащишь? Сколько можно намекать на какой-то план и снова темнить? С самого Стевоса я о нём слышу.

— Ты сам-то как думаешь?

— Не знаю… Я настолько привык полагаться на своих Советников: то на Цервемзу, то на тебя, что не только думать, но даже предполагать разучился, — раздражённо буркнул Арнит.

— Всё расскажу, только не перебивай и, главное, не спорь. Я правильно понимаю, что тебе предсказана потеря Короны, а затем гибель?

Император кивнул.

— Тогда нам необходима помощь брата Мренда. Он предвидел что-то подобное. И не смотри на меня так! Похоже, другого выхода у нас просто нет… — Отэп задумчиво поправил огонь. — По крайней мере, так мы на какое-то время собьём со следа собственные судьбы, а может, и вовсе их изменим. Да что такое? Ты за кого боишься: за себя или за меня? Чтобы там ни было — скорее всего, выживет лишь один… И этим выжившим обязан быть именно ты. Не возражай! Дело не в нашей давней дружбе. Сударб сможет вернуть отобранное, лишь восстановив в стране законное правление — то есть твоё и Кайниола. А для этого необходимо любой ценой раздобыть завещание Хопула и документ о признании Кайниола Наследником, а заодно все фиктивные бумаги, засвидетельствованные Цервемзой. Любой ценой, понимаешь?

Даже в юности Отэп не видел Арнита таким подавленным. Император, всегда выглядевший несколько моложе своих лет, сейчас казался почти стариком. Он молчал, вертя в руках машинально сломленную веточку. Лицо друга было настолько отрешённым, что Отэп вообще засомневался, понял ли тот, о чём речь. Советник уже собирался было повторить всё с начала, как Император очнулся и с явным усилием проговорил:

— Понимаешь… Тут дело не в страхе и не в моём нежелании рисковать кем-нибудь. Просто пару лет назад я заставил Художника связать ветки, обещая ему безопасность для дюков в обмен на его помощь. Ещё предполагалось, что он никогда не будет рисовать ничего разрушительного… Я же эти ветки и развязал… С дюками, сам знаешь, как вышло. Да и тот облик, который обрела моя покойная жёнушка, был не так уж и безобиден. Захочет ли он после этого мне помогать? Не прощения же, в самом деле, просить… Мол, запутался я, любезнейший господин Художник. Кто же в это поверит?..

Сам видишь — по собственной вине я уже потерял практически всё, к чему стремился, и всех, кого любил. Я — клятвопреступник и теперь очередь за мной. Гибели всё равно не избежать. Так не всё ли равно когда и как? — Император посмотрел на друга с таким отчаянием, что тому стало холодно.

— Ну-у… не знаю. С твоей совестью, памятью или чем там ещё разбираться не мне — своих достаточно. Хотя, если ты объяснишь брату Мренду, что помнишь о нарушенной клятве, хуже не будет. Он, конечно, не отличается мягким нравом. И всё-таки, как истинный шаракомец, он понятлив и отзывчив. Если он поверил в моё окончательное возвращение, то и тебя услышит. В конце концов, обратившись к нему, мы ничем, кроме того, что получим отказ не рискуем — не станет же он нас Цервемзе выдавать… Ты лучше вот о чём подумай, как добравшись до Мэниги проскочить мимо новой стражи, а затем утащить в наше укрытие Секретаря с папкой. Причём, заметь себе, живого и в полном здравии.

— Не объясняй. Я согласен, и проведу тебя по таким закоулкам, которые не были известны даже Командирам Квадр.

Отэп недоверчиво вскинул бровь:

— Ваше Величество полагает, что во дворце есть хоть один уголок, о котором я не осведомлён?

— Есть-есть! Я всё-таки тоже образом волшебник, причём неплохо владеющий отводом глаз, — Арнит впервые улыбнулся. — Так что до места назначения мы должны добраться без особых приключений. И даже если мы пойдём путями, которые известны тебе, то уж Цервемзе они точно не знакомы.

— Хорошо! Ты отдохнул?

Император кивнул:

— Погоди пару секунд… Последнее, что я хотел спросить… нельзя ли, чтобы это был не ты?

— Лучше будет, если пострадает кто-нибудь из малоизвестных тебе подданных? Не забывай — я солдат и знаю, на что, ради кого и зачем иду, а потому делаю это, если не с радостью, то по крайней мере, спокойно. В Сударбе достаточно людей, готовых сделать то же самое во имя Короны, Империи и даже ради тебя, но в глубине души считающих такой подвиг совершеннейшей бессмыслицей.

— Печально… Ну что ж, веди, господин Императорский Советник! — вздохнул Арнит, легко вскакивая на ноги.

II

Брат Мренд настолько увлечённо работал над эскизом картины, что не сразу услышал настойчивый стук в дверь. Усмехаясь то ли совпадению, то ли собственной рассеянности, Художник отпер тугой засов. На пороге стояли вконец измученные прототипы его рисунка, в которых даже шаракомское воображение, не сразу смогло узнать Императора и Советника. Арнит имел мрачный и несколько растерянный вид. Отэп, напротив, выглядел, как человек, наконец-то принявший какое-то важное решение.

— Входите, сир! — коротко поклонился Художник, пропуская озябшего Арнита в жарко натопленную каморку. — Давно вас жду. Согласился? — без предисловий обратился он к Отэпу.

— Едва уломал! — негромко ответил Советник. — Боялся, что ты откажешься не только ему помогать, но и вообще говорить.

— Ну и Император нам достался — гордый, но бестолковый! — хмыкнул брат Мренд.

Арнит медленно перевёл взгляд с одного на другого:

— Вот, значит, как… — не столько с гневом, сколько с весёлым удивлением пробормотал он непослушными от холода губами. — Снова заговор во имя Государя?

— Идите к огню! — Художник привычным жестом сбросил эскизы с табуретов. — У меня есть остатки рёдофова вина.

— Вот это подарок — второй раз за сутки хлебнуть лучшего в мире питья! — довольно улыбнулся Отэп.

— Брат Мренд! — начал Император, принимая стакан. — Я ведь всё помню… ну, насчёт того, что развязал ветки…

— Я тоже! — отрезал тот. — Полагаю, сир, я могу избавить вас от необходимости извиняться? Вы, кажется, пришли не за этим…

Он как когда-то поднял свои, наивные до наглости, глаза и уставился в тёмные растерянные глаза гостя. Даже безмолвной речи не понадобилось, чтобы обоим полегчало.

Арнит, уставший от по-шаракомски длинной пешей прогулки, сидел, вытянув ноги, не думая ни о чём и наслаждаясь амграманским вином. Потом всё-таки решился и сказал брату Мренду:

— Ты впервые с тех пор обратился ко мне, как к Государю… Благодарю! — он помолчал, подбирая верные слова. — Ладно, я так понимаю, что тебе не нужно объяснять смысл нашей… моей просьбы?

— Нет… — задумчиво пробормотал Художник, увлечённый своей работой. — Да, я собственно, уже заканчиваю. Вам ли, сир, не знать, насколько быстро я работаю. Особенно по заказу. Надо сказать, что кои веки я получаю удовольствие, рисуя вас. И позволю себе заметить — вы сильно изменились. Тот Арнит, которого я превращал в Йокеща, был глуп, озлоблен и мёртв. Этот — растерян, несчастен, но жив.

Он протянул Арниту и Отэпу по листку. Те внимательно рассмотрели рисунки. Потом оглядели друг друга. Допили вино и стали собираться в дорогу. На пороге брат Мренд сказал:

— Я сниму с вас, сир, любую ответственность за нарушенную клятву, если вы поможете возвратить отобранное…

Император и Советник переглянулись. Они оба знали, что развязавшего ветки может освободить лишь тот, перед кем он виноват. Это было нечто большее, чем просто прощение. Они поклонились Мастеру и продолжили путь. Арнит шёл решительно и размашисто, Отэп же был задумчив и печален.

III

— А ты ведь прав, я здесь не бывал, — изумлённо промолчал Арнит, оглядывая стены небольшой комнатки, куда они вынырнули из тёмного прохода. — Где мы?

— В библиотечном крыле, рядом с архивом, где обитает Секретарь. Точнее на пороге его личного кабинета, — так же безмолвно ответил Отэп, отыскивая потайную дверь.

Они бесшумно выросли за спиной ничего не подозревавшего Анактара. Арнит приставил короткий кинжал к горлу Секретаря:

— Слушай внимательно! Рот можешь открывать только, когда мы тебя о чём-нибудь спросим. Понял?

Бедолага промычал нечто очевидно обозначавшее согласие.

Император собрался было убрать оружие.

— Погодите, сир! — Отэп сунул руку в карман. — У меня тут приготовлено небольшое угощение. Вы не забыли, что я неплохо разбираюсь в зельях. В частности, в подчиняющих. Вы позволите, сир?

— Ещё бы! И даже могу помочь, — Арнит запрокинул голову перепуганного насмерть толстячка. — Давай!

Содержимое крохотного хрустального флакончика потекло в горло Секретаря. Румяное лицо Анактара побледнело, глаза померкли, и он безвольно обвис на руках Императора.

— Оставьте его, сир, парень безопасен. Через пару минут он очухается, а пока давайте-ка, ознакомимся с содержимым папки! — внимательно заглянув в расширившиеся зрачки Секретаря, произнёс Отэп.

Двигаясь всё так же бесшумно, друзья оттащили бесчувственного Анактара от стола и усадили в громоздкое кресло.

— Раз ты тут главный специалист по потайным ходам, так посмотри все ли двери заперты, а то нам только незваных гостей не хватает! — приказал Арнит.

Отэп несколько мгновений ошалело смотрел на Императора, а потом спохватился:

— Ах, да! — он прошёлся по комнате, проверяя целы ли замки и волшебные пароли, — Всё в порядке, сам великий Грейф Нюд не сможет сюда сунуться, не говоря уж о Цервемзе или его подручных.

— Да-а! — восхищённо наблюдая за действиями Советника, проговорил Арнит. — Ну и секретность ты тут развёл. И зельями владеешь не хуже моего. Короче Квадра потеряла много…

Друзья переглянулись, потом давясь от смеха и шикая друг на друга, они открыли бювар и быстро перелистали его содержимое. Найдя всё необходимое, захлопнули и обернулись к застонавшему Анактару. Тот медленно приходил в себя. Император протянул толстяку фляжку. Подождал, пока тот прокашляется. Потом как-то излишне участливо спросил:

— Говорить можешь?

— Да, почтенный господин… — подобострастно глядя ему в глаза, ответил Секретарь.

— Как ты обращаешься к Истинному Императору? — грозно, но, всё ещё смеясь, спросил Арнит.

— Простите, сир, простите! — залепетал Анактар. — Почтеннейший господин Нюд уверил меня в том, что Законным Императором является почтеннейший господин Цервемза.

— Вот, значит как… — слегка прищурив стальные глаза, неопределённым, но не предвещавшим ничего хорошего, тоном пробормотал Отэп. — А расскажи-ка, любезнейший, каким образом ты стал Секретарём?

Парень испуганно заморгал, переводя взгляд с Императора на Советника и обратно. По пухлым щекам потекли слёзы:

— Однажды почтеннейший господин Нюд пришёл ко мне и сказал, чтобы я готовился принимать дела у Личного Секретаря Его Императорского Величества. Я удивился, потому что хотя мой предшественник был немолод, но отличался завидным здоровьем. А почтеннейший господин меня и спрашивает, мол, знаю ли я другие причины, по которым Секретари сдают свой пост. Тогда-то я и узнал, что бывший Советник Вашего Величества становится Императором. Я не люблю задавать вопросы, сир, но решил, что вы погибли, а потому спокойно засвидетельствовал законность прав господина Цервемзы.

— Лжёшь! — с двух сторон зашипели на него Арнит и Отэп. — Скорее, дело было так: Грейф Нюд подкупил тебя или опоил.

— Нет-нет! Я просто не договорил. Почтеннейший господин Нюд сказал, что я самый достойный изо всех кандидатов…

— Ладно, это не так уж и важно, — Советник положил руку на плечо Императору. — Расскажи, как погиб прежний Секретарь.

Толстячок затрясся от ужаса:

— Он… ну, то есть, Его Законное Величество… в общем… ну…

— Короче, Цервемза убил твоего предшественника, так? — спросил Отэп.