Возвращение Отобранного 11 page

— От…эп… — прошептал Таситр сквозь гудевшее по всему телу пламя.

— Он тебе свой отдал? — до Рёдофа не сразу дошло, что мальчишка назвал своего Командира истинным именем.

— Св…ой…

— Грамотно! — похвалил Рёдоф. — Это сильно меняет дело…

Широко распахнутые прозрачные глаза даже сейчас не просили о пощаде. В их глубинах застыли надежда и терпеливое упорство. Юноша боролся не за жизнь, а со смертью…

Рёдоф ясно вспомнил, как через пару лет после смерти жены вот так же выхаживал Мисмака. Мальчик болел долго и тяжко, несколько недель кочуя между мирами. Рёдоф с ума сходил, будучи не в силах утишить боль, душившую его продолжение. Тогда в жизнь Рёдофа вошла Шалук. Она как-то справилась…

— Держись, парень! — ласково пробасил Рёдоф. — Больно очень?

— Оч…ень…

— Сколько капель?

— Дв…адц…ать три…

— Многовато… Так и в дракона превратить недолго… — с мрачным смешком сказал молчавший до сих пор Мисмак и, дотронувшись до ладони Таситра, отдёрнул руку, тихонько ругнулся, а потом спокойно, как всегда, обратился к юноше: — Ничего… в этом доме и не таких откачивали. Веришь?

— Да…

— Ты, дружок, только не кричи! — бормотал младший, осторожно помогая старшему снять как будто прикипевшую к телу воина одежду. — Иначе всё погубишь, и тогда, хороший мой, не только мы, но и никто вообще не сможет тебе помочь…

— Зн… аю… — захлёбываясь огнём, еле слышно промолвил Таситр. — Смо…гу…

— Конечно, сможешь! — слегка севшим голосом согласился Мисмак, обтирая лоб и грудь юноши влажной тряпицей.

Рёдоф открыл небольшой флакон. По комнате понёсся успокаивающий аромат. Старик перехватил полный ужаса взгляд Таситра, следившего за тем, как в стакан с водой сползают полновесные сапфировые капли.

— Не бойся! Ты среди друзей. И вообще опоить тебя уже невозможно — ты же, хороший мой, сквозь огненную смерть дорогу знаешь! И я хочу помочь пройти по ней не в Дальний Мир, а в наш… — подбадривающе улыбнулся он. — Давай, парень! Это всего лишь лекарство! Постарайся проглотить хоть немножко… — Рёдоф потихоньку капал на его сухие губы спасительную жидкость. — Тебе сразу полегчает. Потом заснёшь, а проснёшься уже, считай, здоровым…

III

В тот год весна выдалась затяжная, ветреная и сырая. Жители городка обрадовались, когда занудные дожди в один день сменились ясным жарким солнцем. Оно светило день. Две недели. Месяц. Тогда начали выгорать дома и сады. А потом — начали пересыхать колодцы, да и река настолько обмелела, что едва могла напоить страдавших от засухи людей.

Таситр некоторое время крепился, сберегая последние капли спасительной влаги для младших братьев. Больше он ничем не мог им помочь… Они не выжили… и мальчик пустился на поиски воды. Обернувшись, он увидел, как дом, который он считал родным и где вырос, занимается ярким заревом.

Опалённые солнцем и пожарами улицы были пусты. Безжизненны были разрушающиеся дома. В воздухе летала копоть и невыносимо пахло гарью и дымом. По-видимому, он остался в городе один. Куда девались остальные жители, паренёк не знал. Тщетно заглядывал он под каждую уцелевшую крышу — нигде не было не только воды, но даже сосудов, в которых её можно было хранить. Город заканчивался. Впереди была пустыня.

Силы уже совсем оставили Таситра, как вдруг, зайдя в самый последний дом, он ощутил прохладу и покой. В комнате стоял стол. На нём кувшин с терпким ароматным вином. Юноша схватил его и начал пить. Возвращалось то, что было уже не отобрать.

Жажда уходила. Видение из далёкого и не его прошлого таяло. Сознание прояснялось — у Таситра никогда не было ни братьев, ни сестёр, ни дома, который можно было потерять… Вырастил его старик, служивший поваром во дворце Наместника Ванирны… А вот пожар, кажется, был… Он сам ещё недавно был этим пожаром. По венам до сих пор текли струи жидкого огня, но боль постепенно отступала…

Кажется, он выжил…

Теперь он лежал не на лавке, а в постели. Тело и голову, кроме лица, укрыли мокрой тканью, что было крайне приятно. Рядом сидели хозяин гостиницы и его сын. Мисмак поправил подушки и протянул Таситру небольшой кувшин. Тот удивился совпадению и как во сне схватил посудину и залпом осушил её до дна.

— Сильно! — одобрил старик. — Так ты, хороший мой, все подвалы "Гладиолуса" разоришь!

— Я ещё и есть… хочу! — слабо, но явственно ответил юноша и тихо рассмеялся.

Рёдоф подмигнул Мисмаку, и через несколько минут они дружно принялись за завтрак.

IV

Как большинство матерей, Сиэл долго не могла привыкнуть к тому, что её старший сын стал почти взрослым. Но в отличие от этого большинства у неё хватило мудрости признать его право на свою жизнь. Со временем она даже сумела убедить себя в том, что если Кайниол пропадает на два-три дня — это не беда. Амграмана — город безопасный, а за его пределы парень выходит лишь вместе с Хаймером. В конце концов, мальчик должен был почувствовать вкус и послевкусие свободы до того, как попадёт в бессрочное рабство, именуемое властью. И даже это приняло мудрое материнское сердце, хотя оно всё чаще болело.

Пока все обитатели "Гладиолуса", кроме Рёдофа и Мисмака, занятых Таситром, разбрелись кто куда — Сиэл и Риаталь отправились в сад, чтобы вернуть к жизни засыхающий розовый куст и посплетничать. Им было о чём. В своём радостном ожидании юная Риаталь была похожа на яркую певчую птицу, для которой обустройство гнезда пока сродни детской игре, а Сиэл — на изящную чайку, возглавляющую целую стаю. Две счастливые женщины судачили о мужьях, о том, как будут дружить младшие сыновья Сиэл и Мисмака и тот или та, что придут в этот мир к концу года. Времена, конечно, не лучшие, но жизнь есть жизнь. А ещё они мечтали о том, как однажды вернутся дюки и… В общем, всё было хорошо.

Незаметно день перешёл в вечер. Куст был спасён. Становилось прохладно, но возвращаться ещё не хотелось. Риаталь вспомнила текучий древний танец и медленно закружилась на дорожке, ведущей к дому, напевая странный и задумчивый мотив… Сиэл тихо улыбнулась и тоже поплыла вслед за ней, наполняясь весенней радостной силой и чувствуя себя такой живой…

…Камень, завёрнутый в бумажку, перелетел через ограду и упал точно к ногам Лекарки. Она подняла его, развернула записку и долго её читала. Грубые размашистые буквы никак не хотели складываться в слова:

"Твой сын у меня. Хочешь спасти — выходи за ворота, ведущие к долине. И никому ни слова!"

Кажется, записка упала на землю…

Сиэл поняла сразу и всё. Рванулась к дому. Схватила накидку. И понеслась к выходу.

— Ты куда? — попыталась остановить подругу Риаталь.

— Кайниол! — отрывисто бросила та и выскочила за калитку…

V

Он легко юркнул в лаз, ширины которого хватало как раз для крупного кота или для худенького подростка. Комната, куда они проникли, была настолько громадной, что казалась сумрачной. И это несмотря на ясное весеннее солнце, лившееся в большущее окно. В воздухе висел настолько тяжкий привкус злого колдовства, что в первый момент мальчик даже отпрянул.

— Где мы? — озадаченно спросил он.

Котяра выгнул спину, ощетинился и зашипел, выражая полное презрение к хозяину апартаментов.

— У Наместника? Отлично! Неплохой кабинет… Давай-ка посмотрим, нет ли у него здесь чего-нибудь интересного…

В душе Кайниола на мгновение шевельнулось некоторое подобие угрызений совести, мол, мама не разрешает рыться в чужих вещах. Шевельнулось, да и затихло. Детский азарт объединился с кошачьим любопытством, мальчишеская обида — со звериной жаждой мести. Друзья принялись усердно перетряхивать ящики и полки, с удовольствием создавая беспорядок. Оба почему-то были уверены, что хозяин нескоро вернётся в свой кабинет. На столе Наследник обнаружил недавно использовавшуюся жаровню, какие нужны для ритуального сжигания связанных веток.

Перерыв и перепутав всё, что только можно было, паренёк через стол потянулся к заинтересовавшей его небольшой фигурке, изображавшей нечто вроде крылатой кошки. Одно крыло у статуэтки было слегка надколото. Кайниол ухватился именно за него и потащил к себе, чтобы рассмотреть диковинку поближе. Однако вещица оказалась тяжелее, чем выглядела, а камень, из которого она была изготовлена — скользок, как мокрая глина. Мальчик не удержал кошку и уронил её на пол. Статуэтка рассыпалась на бессчётное количество осколков. Кайниол ещё не успел огорчиться, как Тийнерет мягкой тенью стёк со стола и через мгновение притащил довольно большой обломок, из которого вытарчивал уголок бумаги.

"Я, Хопул, законный Император Сударба, прямой наследник рода Императора Атримпа, объединившего под своей рукой земли Кридона, Мэниги, Шаракома, Ванирны, Стевоса и Дросвоскра, предвижу скорый конец и пишу это завещание, ибо чувствую угрозу, исходящую от моего племянника, воспитанника и единственного отпрыска нашего древнего рода — юного Йокеща, находящегося под влиянием Конвентуса.

Сей Магический Совет был создан по моему указу для укрепления Императорской власти в нашей благословенной стране. Однако замечаю я, что на деле Конвентус стремится к смещению Императора и установлению своего правления.

Опасаюсь, что, по старости и немощи своим, не смогу противостоять козням Конвентуса и Йокеща, поэтому объявляю любые их притязания на Престол бесчестными, а Наследником Короны завещаю признать лишь того, кто положит конец беззаконной власти узурпаторов. Вне зависимости от того, из какой провинции, рода и сословия придёт этот безымянный пока избавитель. В благодарность за восстановление попранных законов и справедливости завещаю также считать династию его прямых потомков истинными Императорами Сударба".

Кайниол перечитал документ несколько раз кряду. Аккуратно сложил листок и спрятал в голенище сапога.

Некоторое время он сидел, глядя куда-то вдаль. "По словам Хаймера, нынешний Император уничтожил Конвентус, а потом извёл Йокеща. Брат Мренд вроде бы это даже видел… Вот ведь забавно: с одной стороны, Арнит совершил беззаконие, с другой — восстановил справедливость. Получается, что он законный Правитель. А я — его единственный прямой Наследник. Славно! — хихикнул юноша. — Итак, судьба Престола зависит не от того, признает ли Император меня своим сыном, а от того, соглашусь ли я считать его отцом…"

Кайниол медленно встал и церемонно поклонился коту:

— Знаешь ли ты, почтенный господин Тийнерет, что принёс не просто бумажку, а подтверждение моего права на Корону? Теперь мне есть о чём говорить с моим… с Истинным Императором Арнитом!

Кот сделал такую торжественную мину, что мальчик на минуту усомнился, кто из них на самом деле претендует на Сударбский Престол.

Немного поостыв, Кайниол понял, что неплохо бы найти укрытие, где можно будет поесть и передохнуть, а к ночи двинуться напрямую к Императору. Умница Тийнерет понял и это… Он провёл Наследника через его бывшую тюрьму и спрятал в комнатах, которые недавно занимала Римэ. В общем-то, это было логично. Кто стал бы обыскивать помещение, в котором недавно побывала Квадра? По-братски разделив скудную трапезу, заговорщики поудобнее устроились и не заметили, как проспали до глубокой ночи.

VI

Бешено летевший мимо туман рассеялся. Пространство сгустилось. Слегка ошалевший от скорости Хаймер шагнул, точнее, почти упал на узорчатый каменный пол. Он едва успел отскочить, чтобы не столкнуться с делавшим последний шаг Отэпом. Их вынесло в громадную тёмную галерею, где почему-то пахло застоявшейся гарью.

— Похоже, успели! — устало пробормотал воин. — Можно даже немножко отдохнуть.

Он уселся прямо на пол. Затем привычно убедился, что коврик свернулся и спрятал его в сумку.

Отэпу нужно было многое объяснить… Но он лишь достал флягу и сделал хороший глоток.

— Пить хочешь? — предложил он другу.

Хаймер помотал головой. Достал свою флягу. Тоже отхлебнул. Безразлично скользнул взглядом по стене, на которой, очевидно, не так давно висела картина.

— Где мы? Я прослужил во дворце несколько лет и совсем не знаю личных покоев Его Величества… — Первооткрыватель говорил не о том — пережитое и виденное сегодня встало между ним и Командиром, как невысокая, но очень колючая изгородь.

— На задворках жилой части, — Отэп был рад тому, что друг по крайней мере не молчит. — Вон там, — он махнул рукой налево вглубь длиннющего коридора, — есть стена, которая разделяет галерею надвое. За ней — Портретная галерея, а прямо под нами — личная Императорская тюрьма, где, в случае чего, и окончатся наши дни.

— Наверное, надо идти? — Первооткрыватель подал воину руку, помогая подняться.

— Да. Пора… — Командир крепко ухватился за протянутую ладонь и почти прыжком вскочил на ноги. — Постой…

Они ещё немного помолчали.

— Что ещё я мог сделать? — без предисловий спросил Отэп. — Кайниол натворил глупостей, но он Наследник. Тебя отбивать у шаракомцев нужно. Как сумел, так и поступил!

— Мне-то за что тебя осуждать? — удивился Хаймер. — Если бы не ты — был бы я шестым…

На воина вдруг накатила вся боль его жизни — и причинённая, и принятая.

— Я был рождён, чтобы петь и летать, а почти всю жизнь вынужден уничтожать и губить. Даже Таситра спасти не смог… — Отэп просто задыхался от бессилия и ярости.

— Да не казнись ты так, — Хаймер не знал, что сказать. — Парень в "Гладиолусе"?

Воин кивнул.

— Может, вытащат его. Держался он прекрасно.

— Единственное, чем я мог помочь — это сказать всю правду.

— Я понял… Слушай, а дюковский медальон?

— У Таситра…

— Молодец!..

Наконец Хаймер снизу вверх пристально посмотрел в глаза Отэпу. Тот не отвёл своего стального взгляда. Всё прояснилось.

Колючая изгородь оказалось сухим хворостом и с треском сгорела…

Хаймер зажёг светильник и двинулся рядом с другом, внимательно вглядываясь в то, что осталось от картин. До него медленно доходило непоправимое.

— Это, судя по всему, портретная галерея дюков. Была… — в горле першило. — Давно здесь случился пожар?

— Тогда же, когда мы… — Отэп всегда запинался, когда говорил о прошлом. — ….уничтожили Тильецад. Да… и Цервемза привёз оттуда свой трофей. Арнит приказал повесить его с той стороны. А назавтра… мы нашли проход… Здесь что-то ещё догорало…

— Император даже и не знал о существовании этой галереи, но уничтожил навсегда… — Хаймер остановился и задумался… — Значит, теперь у них есть лишь один выход, через ту, другую галерею… Вернёмся — проверю!

Отэп удивлённо приподнял бровь.

— Потом объясню! Под развалинами Тильецада спрятана подобная галерея, через которую есть проход в Немыслимые Пределы…

Первооткрыватель не договорил — откуда-то издалека донёсся горестный крик.

Переглянувшись и поняв друг друга без слов, Хаймер и Отэп бросились вперёд! Как назло, стена не сразу их пропустила…

VII

— Ого! Сколько картин. Наверное, бывшие Императоры… Ага, а это, вероятно… Его теперешнее Величество. Мы действительно похожи… О! А тут он с женой… — здесь она совсем не такая, как мама. Яркая!.. Но уж больно жутенькая…

Чтобы наверстать упущенное время, кот решил вести Кайниола кратчайшим путём. Мальчик никогда не видел ничего подобного, поэтому останавливался у каждого полотна. Подняв повыше светильник, он внимательно вглядывался в бесследно ушедшее сударбское прошлое, бессмысленно пялившееся на него сквозь холсты…

— Представляешь себе, Тийнерет! Большинство этих картин написал брат Мренд, — парень болтал просто без умолку. — Стану Императором — попрошу, чтобы нарисовал нас с тобой. Таких как сейчас — в пыли и ссадинах. А что? Знаешь, как это разгонит здешнюю скукотищу!

Кот муркнул нечто неодобрительное, но Кайниол даже не заметил этого…

До потайного прохода оставалось совсем немного, как вдруг взгляд Наследника упал направо:

— Ой! А там-то кто? — прошептал мальчик счастливым голосом. — Кот! Ты только посмотри — там же дюк!

Тийнерет, который обычно пересекал галерею бегом, никогда не смотрел в ту сторону, куда с жадной радостью вглядывался его маленький Хозяин.

Действительно, в неверном свете фонаря из темноты выступало благородное длинное лицо. Зверь всё понял и попытался предупредить юного сюзерена.

Кайниол рванулся к дюку, едва не споткнувшись о бросившегося ему под ноги Тийнерета.

— Отойди, кот, задавлю ведь ненароком! — смеясь, отскочил паренёк. — Слушай, да это же Превь! Ну вот, а Хаймер говорил, что ты видел, как он погиб.

Что мог ответить мохнатый рыцарь? Он лишь ощетинился и снова попытался преградить дорогу.

— Отойди! — раздражённо прикрикнул Кайниол, слегка отодвигая кота носком сапога. — Превь! Это я! Откуда ты здесь?

Кот сделал всё что мог. Он подчинился и, усевшись в сторонке, начал намывать выразительно ругавшийся хвост.

Превь был самым молодым и весёлым дюком Тильецадского клана. По меркам длиннолицего народа — почти подростком. Амграманские дети просто обожали доброго гиганта. Он отвечал им тем же.

Только сейчас Кайниол понял, по кому так сильно тосковал после того боя.

— Это же я, Превь… — прошептал он, почти вплотную подбежав к стене.

Этого не могло быть… Но было… Благородная голова убитого дюка, как охотничий трофей, была убрана в дорогую оправу и прибита к стене.

— Пре-евь! — раздался безутешный вопль, многократно усиленный гулкими каменными сводами. — Не-ет!..

VIII

Отослав Ревидан, Арнит решил, что самое время подремать. Императору очередной раз грезилось нечто светлое из юности. Самым прекрасным в его видениях было то, что все они хорошо заканчивались. Если, скажем, снилось, как Квадра арестовывает его друга, то или Отэпу удавалось сбежать, или они вдвоём истребляли Развесёлую Четвёрку. А ещё ему снилось, что рядом с ним Сиэл — молодая и радостная…

На этот раз ему снилось, что Хаймер предлагает отправиться в длительное путешествие. Согласился он или нет, Император так и не узнал… — сквозь сонную пелену прорвался громкий вопль.

Арнит проснулся и прислушался. Звук стал чуть тише, но полностью не прекратился. Значит, это не был сон… Император встал. Рыдания исходили из портретной галереи. Значит, это не Ревидан и не слуги — ни та ни другие никогда туда не заходили.

Ворча, он оделся. Зачем-то почти полностью. Сам, чтобы суетящиеся камердинеры не спугнули таинственных посетителей. Хлебнул воды. Прицепил меч. Взял фонарь и, порадовавшись, что в своё время научился танцевать, на цыпочках отправился в галерею.

Стена наконец-то поддалась. В ней открылся небольшой проём, и Отэп, слегка отстранив Хаймера, первым очутился около Кайниола, который сидел на полу и, обняв кота, безутешно и громко рыдал.

— Отэп! Хаймер! Там!.. там… — он не мог говорить и только показывал пальцем на мёртвую голову дюка.

— Знаю, знаю, хороший мой, — безнадёжно обнял его Отэп.

Он достал фляжку, в которой плескались последние глотки рёдофова вина. Пошарив в сумке, нашёл очередной пузырёк. Не задумываясь, отсчитал несколько капель прямо во фляжку. Потом привычным жестом слегка запрокинул голову мальчика и чуть ли не насильно напоил его полученным снадобьем. Хаймера передёрнуло, хотя он знал, что друг всё делает правильно. Он отошёл и чтобы не мешать, и чтобы не смотреть — слишком уж близки были давешние события в ставке Цервемзы…

Пока Отэп приводил в порядок Кайниола, Первооткрыватель присел на корточки и разговорился с котом. Тийнерет, конечно, не рыдал, но и его рассказ время от времени прерывался подвываниями. Несмотря на это, он довольно связно рассказал Первооткрывателю всё что знал — от того, как удалось найти Кайниола, до того, что случилось в галерее. Молодой человек слушал крайне внимательно, одобрительно поглаживая громадную мохнатую башку. Один раз Хаймер даже рассмеялся, представив, как мальчик и кот громят кабинет Цервемзы. Потом снова посерьёзнел и начал подробно расспрашивать о том, где и как была найдена грамота о престолонаследии.

Взяв кота на руки, Первооткрыватель снова подошёл к Отэпу, который укутывал Кайниола в свой плащ. Лекарство подействовало — мальчик уже не плакал, но озноб его бил сильнейший.

— Ты его убил? — спросил он воина.

— Нет, Ваше Высочество, хотя в разрушении Тильецада участвовал.

— Кто? — глаза Наследника заволок тяжкий гневный туман.

— Цервемза.

— Я так и знал… Но зачем? Зачем… — снова всхлипнул Кайниол.

— Перетрусил, наверное…

— Я не о том — почему он так… уже с мёртвым? Если хоронить как воина не хотел — оставил бы в Тильецаде… Умный охотник так с животным-то диким не поступит… А тут — дюк… — не унимался парень.

— Простите, Ваше Высочество, если бы я очнулся раньше — был бы на вашей стороне, — слегка склонил голову Отэп.

— Так же как и Таситр, — негромко добавил Хаймер, подсаживаясь рядом.

— Кто?

— Солдат, у которого ты украл коврик. Бывший шут Наместника Ванирны. Этот мальчик ненамного старше тебя… Он мог бы донести Цервемзе, что знает похитителя, но решил не мешать тебе подниматься на Престол. И принял огненное зелье, пожелав тебе удачи, большей, чем у него… — Первооткрыватель смотрел прямо в расширенные от ужаса зрачки ученика. Потом спокойно, как о бытовом событии, добавил: — И учти, хороший мой, тебе с этим не только жить, но и править!

— Он… Таситр погиб?

— Надеемся, что нет — Отэп подготовил его к долгой борьбе со смертью…

— Если мои солдаты не замешкались — может выжить… — добавил Командир.

— Сюда идут, — прервал разговор Хаймер. — Тийнерет говорит, что это Арнит.

— Оставьте нас вдвоём! — приказал Наследник.

Быстро пробежав по узкой обходной анфиладе, Арнит подошёл к одной из потайных дверей. Бесшумным рывком распахнув створки, он оказался точно за спиной темноволосого подростка.

— Ты кто? — спросил Император и резко развернул мальчишку за плечи.

В следующий момент Арнит почувствовал, что сходит с ума — на него с презрением и любопытством смотрел он сам, только совсем юный.

— Кто ты? — в ужасе отпустил Император парня.

В первый момент ему показалось, что незнакомец пытается неуклюже поклониться. Потом в голову пришла мысль о спрятанном в сапоге кинжале. Но мальчик просто достал из голенища какой-то небольшой свиток.

— Я-то? Кайниол из Дросвоскра. Сын Сиэл из Кридона.

Император побледнел. Потом пересохшим голосом переспросил:

— Кто?

— Сын Сиэл… И твой прямой и единственный Наследник, — Кайниол показал документ. — Это — завещание Хопула. Я нашёл его у Цервемзы в кабинете. Согласно этой бумаге, ты — Законный Правитель Сударба. А я — твой прямой потомок… Всё ясно, Ваше Величество? — мальчишка зло усмехнулся. Не получив ответа, он продолжил. — Тогда ответь мне, Сударбский Император, за что ты его так? — парень указал на голову Превя. — Это был самый благородный и добрый дюк…

Арнит вздрогнул. Потемнел лицом и шагнул к Наследнику:

— Ты лжёшь, мальчишка! У меня никогда не было детей! — выкрикнул он, доставая меч. — Приходит тут неизвестно кто, да ещё и обвиняет!

— Не тронь его, Арнит! Я — Отэп из Кридона, берусь защищать Его Высочество от кого угодно, даже от тебя, — неизвестно откуда взявшийся воин закрыл Кайниола собой и тоже достал оружие.

— Арнит! Твой сын задал вопрос, а ты на него с оружием… — укоризненно сказал Хаймер и, тускло блеснув обнажённым клинком, выступил из темноты и встал рядом с Отэпом.

ПРОЗРЕНИЕ

I

— Я здесь! Ладони пусты, — спокойно сказала Сиэл, подойдя к Цервемзе сзади. — Веди!

— Одна пришла? — он вздрогнул от неожиданности и, казалось, не заметил вольного обращения. — Тогда запомни, ты должна…

— Всё сделаю… — не дослушав, согласилась она и властно повторила: — Веди!

Наместник бросил под ноги коврик. Схватил Лекарку за руку и потащил за собой в Мэнигу. Он был готов к слезам, мольбам, посулам и угрозам. А вышло по-другому: дурочка даже не стала ни о чём спрашивать. Трудно, когда вот так: если камень лежит на твёрдой земле — на него можно опереться, а если на податливой болотной почве? И сам вглубь уйдёт, и тебя за собой утянет.

Сиэл шагнула с коврика.

— Что дальше? — эхом его мыслей прозвучал вопрос.

Цервемза сверкнул глазами. Хотел сказать резкость по поводу того, как она должна обращаться к Наместнику, но сдержался. Открыл дверь своего кабинета и онемел…

Такого разгрома не учиняла даже Римэ в самом дурном настроении. Всё, что можно и нельзя, было перевёрнуто, разбито и перепачкано. В довершение в кабинете настолько сильно пахло котом, что вошедшие закашлялись. Не имея возможности напрямую встретиться с врагом, Тийнерет расстарался, оставляя свои автографы — мол, бойся! В том, что это не случайность, Наместник не сомневался. Откуда меховой кошмар мог взяться во дворце? Да откуда угодно — говорят, эти чудовища умеют даже сквозь стены пробираться!

Когда первый шок прошёл, Цервемза, всё так же не выпускавший руки Сиэл, решился переступить порог… Грязно выругавшись, он втолкнул пленницу в комнату:

— Помогай разбирать! Мне нужно до стола добраться. И не заходи мне за спину! — рявкнул он.

— Не сбегу и не убью! — Сиэл слегка улыбнулась и обожгла Наместника ледяным взглядом.

При всей своей мягкости она была истинной дочерью Кридона.

Вдвоём они кое-как разгребли дорогу. Цервемза обречённо плюхнулся в кресло, пытаясь понять, что ему необходимо в первую очередь. И тут он увидел, что потайная дверь в узилище, где должен был томиться Кайниол, распахнута… "Ревидан! Она решила сыграть одна и забрала щенка… Интересно, что она ему наговорила? Теперь небось тащит к папеньке!" Если бы Цервемза не был так взбешён, то непременно сообразил бы, что его племянница никогда ничего не делает в открытую. Да и кота она близко бы к себе не подпустила. "Вот, значит, как, дитя моё! Ты решила развязать ветки… Ну так и я не буду держать свои связанными!" — с этой мыслью он резко смахнул на пол жаровню… Лёгкое золотистое облачко пепла да тонкий звон хрупкого металла подтвердили необратимость клятвопреступления. Взгляд Наместника холодно скользнул по рассыпавшимся в разные стороны обломкам. Краем глаза он отметил, что легли они на пол как-то странно, указывая на него как на виновного. Дурное предчувствие скользнуло холодной змейкой в душе. Больно ужалило. И поползло дальше. Цервемза вспомнил о пленнице.

Всё это время Сиэл стояла, и с непроницаемым видом взирала на происходящее… Насколько же она была непохожа на Ревидан! Та так и осталась блёклой копией своего изысканного прототипа. Тогда, пятнадцать лет назад, он не одобрял выбора своего воспитанника и радовался, когда за Сиэл пришла Квадра. Сейчас он не был бы так категоричен. Да-а, будь эта женой Императора — скольких бед удалось бы избежать…

— Что касается тебя… — рассеянно вертя между пальцами каменный обломок с прилипшим к нему обрывком бумаги, произнёс Цервемза. — Придётся нам отправиться на встречу с твоим бывшим любовничком. Пусть Его Величество сам решает, как поступить и с тобой, и с мальчишкой…

Снова ни единая чёрточка не дрогнула на тонком лице Сиэл. Только жизнь двумя короткими ручейками убежала из её глаз. Теперь в их сухих и почти потухших глубинах остались дотлевать лишь решимость да глупая безысходная надежда. И вновь до Наместника донёсся спокойный голос, бросивший резко и непочтительно:

— Веди!

II

Измученная вернувшимся к ней отголоском собственных чар и выпитым зельем, Ревидан проснулась поздно, злая и невыспавшаяся. Выбранила служанок. Лениво поела. Некоторое время бесцельно пошаталась по своим апартаментам. Вышла в сад. Вернулась. Праздность претила её натуре. Ожидание — просто убивало. Вестей от Цервемзы всё не было. Ведьма забеспокоилась. Бранясь про себя последними словами, она снова направилась в покои Советника. Ворвавшись в кабинет, племянница была уже готова осыпать дядюшку упрёками. И буквально споткнулась на пороге!.. Первое и последнее, что она увидела в комнате — была разбитая жаровня. Из этого колдунья сделала вывод, что Цервемза развязал ветки. "Старый обманщик! Он ведёт мальчишку к Арниту! Опять без меня! Сейчас уже, наверное, выводит рулады, расписывая мою злокозненность…"

Живо представив себе выражение лица мужа, Ревидан обмерла, поняв, что выбор у неё не так уж и велик — попробовать спастись бегством, покончить с собой или броситься в ноги Государю, умоляя о пощаде. Ни одна из перспектив не радовала… Тем паче что сбежать от соглядатаев Арнита было невозможно. На то, чтобы наложить на себя руки, не хватило бы духу. Мысли же об императорском милосердии были так же нелепы, как бегство и самоубийство вместе…

Где же она ошиблась, требуя от судьбы всего двух вещей — жизни и власти? Теперь обе ускользали из её пальцев, как змеи… От власти, если подумать, Ревидан могла отказаться. Хотя бы на какое-то время. С жизнью выходило сложнее — похоже, жизнь сама решила отказаться от неё.

Ещё немного подумав и поняв, что терять больше нечего, поэтому стоит за себя побороться, Ревидан решила идти на императорскую половину. Никакого особого плана у испуганной злодейки не было. Поэтому ей оставалось полагаться лишь на колдовское везение, сопутствовавшее последние два дня, да на то, что пока ещё она была женой Императора… В конце концов, можно было попробовать разыграть ту самую душещипательную сценку, которой она шантажировала Цервемзу…

На этот раз она была едва ли не ласкова со служанками, которые удивлённо переглядывались, второй раз за сутки переодевая госпожу в пылающее колдовское платье.

Date: 2015-10-21; view: 263; Нарушение авторских прав