Часть третья. У маленького человека было имя

У маленького человека было имя. Его звали Риук. Он дрожал от желания скорее выполнить свое задание. Эта дрожь делала его движения неуклюжими.

Он стоял, держа в руках устройство, которое должно было разрезать стену. Из длинного наконечника устройства вырывался огонь, и Риук направил его в стену.

Высокий человек наблюдал за ним. С растущим нетерпением он ждал, когда устройство, наконец, разрежет стену, и он сможет войти туда.

Но минуты проходили, а камень, из которого была сделана стена, не поддавался.

Наконец устройство издало звук, похожий на кашель, и пламя исчезло. Перепуганный Риук повернулся к высокому человеку и попытался передать ему мысль.

Это была плохая мысль. Она означала, что устройство больше не будет работать. Даже если бы оно продолжало работать, Риук, кажется, пытался сказать, что оно не смогло бы разрезать стену.

Горькое разочарование наполнило сердце высокого человека. Он махнул рукой, и Риука со страшной силой швырнуло в стену.

Высокий человек слышал, как треснули кости Риука, видел, как маленький человек сполз по стене, оставляя кровавый след. Чувствовал, как меняются эмоции Риука от ужаса до спокойствия, удаляясь в небытие.

Высокому человеку нужен был другой слуга, более умный, и лучшие машины. Он повернулся, чтобы идти. Он должен был найти такого слугу.

Вэнникс, система Вэнкалэй.

– Выходим из гиперпространства через десять секунд, – сообщила Лейя. Двое пассажиров «Сокола» подтвердили, что информация услышана.

Система и ее главный обитаемый мир попали в поле зрения экипажа «Сокола» и его пассажиров точно через сказанное время. Все почувствовали облегчение, что показывало, сколько раз «Сокол» выдергивало из гиперпространства гравитационными аномалиями.

Система Вэнкалэй находилась недалеко от системы высокоразвитого индустриального мира Куат, и традиционно входила в сферу влияния Куата. Планета Вэнникс из космоса выглядела как пестрая зелено-голубая сфера с белыми пятнами на полюсах. У Лейи от этого зрелища защемило сердце. Вид красивых планет иногда вызывал у нее такую реакцию. Они напоминали ей о ее родине, Альдераане. Образ родной планеты, уничтоженной выстрелом Звезды Смерти, казалось, будет преследовать ее всю жизнь.

В аппаратуре связи раздался треск.

– Говорит диспетчерский центр планеты Вэнникс. Прибывший корабль, назовите себя.

Хэн усмехнулся.

– Шоу начинается.

– Тихо.

Она переключилась на ту же частоту.

– Диспетчерский центр, это «Сокол Тысячелетия», мы прибыли с планеты Борлейас, система Пирия. Говорит Лейя Органа Соло.

После продолжительной паузы диспетчер отозвался:

– Принято, «Сокол Тысячелетия». Пожалуйста сообщите пункт назначения и цель полета.

– Это дипломатическая миссия, официальный визит к Председателю Вэнникса. На борту двое человек и двое дроидов. Мы запрашиваем дипломатическую визу.

Следующая пауза.

– Принято. Ваш запрос удовлетворен. Мы дадим вам координаты маяка и обеспечим эскорт на внешней лунной орбите.

– Благодарю вас. Могу я спросить, сенатор Гаден вернулась на Вэнникс?

Аддат Гаден, представитель Вэнникса в сенате Новой Республики, была на Корусканте, когда йуужань-вонги атаковали планету. После прорыва обороны Корусканта ее судьба оставалась неизвестной.

– Да, Ваше Высочество. Если желаете, я могу сообщить в ее офис о вашем прибытии.

– Буду очень рада, спасибо.

– Сеанс связи окончен.

Лейя облегченно откинулась на спинку кресла.

– Пока все хорошо. Ни враждебности местных, ни признаков йуужань-вонгов.

– Все еще впереди, – сказал Хэн. – На таких вот маленьких планетах мы всегда имели кучу проблем. Как на Татуине, например. Я до сих пор испытываю последствия своей ошибки…

Лейя лукаво посмотрела на него.

– Ты жалуешься?

– Ну… Нет.

Она усмехнулась, отказавшись проглотить приманку.

– Тебе лучше быть любезнее со мной. Я знаю, где ты живешь…

– Ладно уж, буду любезнее, – точно скопировав голос диспетчера, Хэн сказал:

– Да, Ваше Высочество. Если желаете, я могу принести вам чашку кафа.

Лейя только вздохнула и проигнорировала его.

Обернувшись назад, Хэн предупредил пассажиров:

– Мы встречаемся с эскортом через минуту. Вам лучше залезть в контейнер.

– Понятно, генерал.

Это был голос одной из двух пассажирок, Хэн не знал точно, какой именно. Эти женщины были агентами республиканской разведки. Хэн и Лейя встретились с ними прямо перед взлетом. Агенты должны были в случае необходимости организовать на Вэнниксе ячейку сопротивления. Хотя Вэнникс был не такой стратегически важный мир, как Куат, по мнению разведки, на каждой планете должны быть организованы ячейки сопротивления на случай вторжения йуужань-вонгов.

Контейнер был установлен на месте одной из пяти спасательных капсул «Сокола». Он и внешне выглядел как старая изношенная спасательная капсула, но на месте двигателя у него было одно из любимых устройств контрабандистов – постановщик помех для сенсоров, обнаруживающих формы жизни. При попытке запустить эту «капсулу» выдавалось сообщение о неисправности системы. Такой контейнер подходил наилучшим образом, если было необходимо перевезти нелегального пассажира.

На «Соколе» были, конечно, и другие отсеки с защитой от сканирования, но Хэн крайне неохотно делился своими секретами с теми, кому не вполне доверял.

– «Генерал»… – усмехнулся Хэн. – Когда они прекратят называть меня генералом?

– Когда меня прекратят называть принцессой?

Хэн покачал головой.

– Наверное, когда ты станешь королевой. Эй, а вот и наш эскорт.

Эскорт представляла пара модифицированных СИД-перехватчиков, которые производились на верфях Куата по сиенаровской лицензии. В отличие от мрачных зловещих цветов, в которые окрашивались СИД-истребители старой Империи, эти перехватчики были ярко раскрашены серебристыми и красными полосами. Они сопровождали «Сокол», пока он летел сквозь атмосферу к космопорту. Странно, но густонаселенные жилые районы, заполненные многоэтажными домами, как будто скопированными с Корусканта, располагались по окраинам города. Здания, казалось, образовали защитный вал вокруг центра.

Космопорт находился в районе складов, недалеко от центра. Когда встречающая делегация поднялась по трапу «Сокола», Лейя увидела строгую красно-белую форму офицеров и украшенную невероятными перевязями и эполетами одежду гражданских.

Отключив все системы, Хэн присоединился к Лейе, С-3РО и R2-D2. Когда они спустились по трапу, предводительница встречающих – огромного роста женщина, наиболее роскошно одетая, с прической в виде колонны, добавлявшей еще почти полметра к ее росту, направилась к ним с величественностью татуинской песчаной баржи.

– Лейя! Я так рада видеть вас живой и здоровой!

– Аддат… – голос Лейи был таким теплым, когда она обняла женщину, что Хэн не знал, искренне она говорит или нет, – Я так счастлива узнать, что вы избежали опасности!

– И я тоже, – Аддат тепло улыбнулась, глядя на Лейю.

Хэн подумал, что сенатор от Вэнникса – очень необычная женщина. Несмотря на всю роскошь и сложность ее одеяний – Хэн был удивлен, не обнаружив никаких механических устройств в сверкающих кружевах и складках – косметикой она не злоупотребляла, и на ее лице особенно привлекали внимание ее большие умные глаза.

– Аддат, вы не знакомы с моим мужем, Хэном Соло?

– Лично не знакома, но очень много о нем слышала – как и все в Новой Республике. – Выражение лица Аддат стало печальным. – Позвольте мне выразить соболезнования в связи со смертью Энакина и Джейсена. Полагаю, что они пожертвовали собой, чтобы тысячи и миллионы других разумных существ остались в живых. Их жертва не будет забыта…

– Спасибо… – Лейя не стала сейчас говорить, что Джейсен может быть жив. – Аддат, я не хотела бы причинять вам беспокойство, но мы здесь с очень важной миссией. У меня нет доступа ко всем записям Сената, поэтому я должна просить вас о помощи. Мне необходимо встретиться с Председателем Сэйкинзом.

Выражение лица Аддат не изменилось, но Хэн увидел, что что-то случилось с ним: настоящая радость исчезла. Аддат взяла Лейю за руку и повела к церемониальному ландспидеру, ожидающему на посадочной площадке. Когда Хэн и дроиды пошли за Лейей к машине, встречавшие их военные и гражданские чины последовали за ними.

– Встретиться с Председателем будет довольно сложно, – сказал Аддат, не скрывая яда в своем голосе. – Через неделю после падения Корусканта Сэйкинз ограбил государственную казну, забрав драгоценные камни и прочие ценности, некоторым из них было больше тысячи лет, и покинул Вэнникс на старом, но очень комфортабельном военном корвете, который служил его личным кораблем. Он взял с собой своего заместителя, своих любовниц, своих детей и кое-кого из чиновников. Очень сомневаюсь, что он намерен вернуться.

– Ох, дорогая… И кто же теперь глава вашего правительства? – Лейя первой уселась в огромный ландспидер, рядом с ней села Аддат, а Хэн сел рядом с ней, отделенный от жены огромными размерами сенатора.

– Ну, это еще не совсем ясно, – сказала Аддат. – В резиденцию председателя, – приказала она водителю. Потом снова обратила свое внимание на Лейю, – Можно сказать, что за гражданские дела отвечаю я. Военным ведомством руководит адмирал Эплбин Верл, женщина сварливая и не слишком умная. Мы готовимся провести выборы, чтобы решить, кто из нас двоих будет Председателем. Вы прибыли как раз вовремя: выборы состоятся через несколько дней. Знаменитые Соло могут сильно повлиять на общественное мнение. Я очень надеюсь на это.

– Можете на это рассчитывать, – сказала Лейя.

Через два часа (хотя по мнению Хэна прошло не менее сорока часов, настолько ему надоело ждать) их, наконец, оставили одних в роскошных комнатах резиденции Председателя. Комнаты были в изобилии обставлены драгоценной мебелью и украшены в стиле Вэнникса, с тяжелыми кушетками и золочеными креслами, пол был покрыт толстыми пушистым коврами, стены занавешены блестящей тканью, каждый сантиметр потолка покрыт постоянно двигавшимися кисточками, отчего потолок казался живым существом.

Но окон не было. Хэн, усевшись на кушетку рядом с Лейей, немного испугался, когда утонул в подушках почти на полметра.

– Эта штука собирается проглотить меня?

Лейя улыбнулась.

– Посмотри, не выделяет ли она желудочный сок, чтобы переварить тебя?

– Эта самая отвратительная вещь, которую ты сказала за весь день. Кстати, наши гостеприимные хозяева вообще думают о свежем воздухе? Здесь есть хоть что-нибудь типа балкона?

– Они больше думают о других вещах. Они известны высоким уровнем подготовки как политиков, так и снайперов. Эти вещи уравновешивают одна другую.

– Хорошо сказано. Можно попросить тебя кое о чем?

– Да, но сначала… – Лейя повернулась к дроидам. – R2, включи музыку. Что-нибудь корускантское.

R2 вежливо свистнул, и из его внутренностей послышалась мелодия старинной камерной композиции.

Пораженный Хэн открыл рот, чтобы спросить, зачем она встроила в астромеха музыкальный блок, но Лейя закрыла ему рот рукой, приставив палец к своим губам.

Потом Хэн услышал из дроида свой собственный голос, такой ясный и реалистичный, как будто говорил он сам:

– Итак, мы наконец прилетели. Теперь ты, может быть, скажешь, зачем мы здесь?

Голос Лейи ответил:

– Может быть, мне нужна будет их помощь в восстановлении Корусканта…

Настоящая Лейя сказала едва слышным шепотом:

– Сейчас мы можем говорить.

Хэн, тоже шепотом, ответил:

– Этот разговор был у нас, когда мы вернулись после спасения детей-джедаев.

Лейя кивнула.

– Я время от времени записываю наши разговоры, для ситуаций вроде этой. Каждая запись разговора связана с определенным музыкальным фрагментом. Это гораздо проще, чем искать подслушивающие устройства, которых тут конечно же полно.

– Политика… – Хэн покачал головой. – Ненавижу… И все-таки расскажи, зачем мы здесь, и кто в этом виноват, чтобы я знал, кого пристрелить?

Лейя кивнула и махнула рукой С-3РО. Протокольный дроид подошел к кушетке и поклонился.

– Да, ваше высочество?

– У тебя есть записи местных информационных программ?

– Конечно, принцесса.

– Можешь дать нам обзор выборов Председателя?

– В выборах участвуют три кандидата, но двое из них, судя по предвыборным опросам, настолько опережают третьего, что имеет значение только их участие. Аддат Гаден около двадцати лет представляла Вэнникс в Сенате Новой Республики, а адмирал Эплбин Верл командует местными силами обороны. После бегства Председателя Сэйкинза образовался вакуум власти, который они пытаются заполнить. Все ожидают, что выборы покончат с этим соперничеством, но есть вероятность, что проигравший может не подчиниться результатам выборов и попытаться захватить власть силой. Аддат Гаден делает акцент в своей программе на умиротворение йуужань-вонгов, а адмирал Верл намеревается сопротивляться им. Как это обычно бывает в политике, каждый кандидат поддерживает мнение, что его избрание будет основано скорее на этих наиболее важных пунктах предвыборной программы, чем на личной харизме.

– Прекрасный краткий пересказ, – прошептал Хэн. – Ты, наверное, сможешь рассказать историю ситхов в тридцати словах или типа того.

– Да, сэр, но для этого придется умолчать о многих важных событиях и героях…

– Хэн, прекрати это, – нахмурилась Лейя.

– Ладно, извиняюсь, безответный ты наш, – вздохнул Хэн. – Лейя, наши пассажиры скоро выгрузят из «Сокола» свое оружие, боеприпасы и системы связи для организации ячейки сопротивления. Так что завтра мы можем улететь и считать нашу миссию успешной.

– Можем.

– Но твоя совесть не будет чистой.

– Или твоя.

– Моя совесть всегда чиста. Но мы можем оставить планету в ситуации, когда к власти может прийти политик, намеревающийся умиротворить йуужань-вонгов. А это значит, что йуужань-вонги могут получить еще одного союзника в войне против нас.

– Правильно.

– Поэтому я предполагаю, что ты захочешь остаться тут на несколько дней.

– Правильно предполагаешь.

– И подложишь термальный детонатор под предвыборную кампанию твоей подруги.

Лейя кивнула, выражение ее лица было печальным.

– Аддат не моя подруга. Она просто политик, чей опыт я уважаю. Я ничем ей не обязана. Но в данном случае очевидно, что наши интересы расходятся, и, возможно, навсегда. Мы не можем позволить ей победить, Хэн. Единственный вопрос в том, можем ли мы позволить победить адмиралу Верл.

Хэн не удержался от усмешки.

– Предвыборные махинации незаконны. Это не слишком подходит для законопослушного политика из хорошей семьи.

Лейя тоже улыбнулась.

– Я не политик, Хэн, я просто притворяюсь им. Я перешла на незаконную сторону Силы.

Хэн сердито посмотрел на дроидов.

– Эй вы двое, идите прогуляйтесь. Дайте паре мошенников немного уединения.

Борлейас

– Ты тот парень, у которого кровь текла из носа?

Голос раздался с другой стороны занавески, отделяющей койку Тэма от следующей слева. Это был голос мальчика.

– Кровь из носа?

Маленькая рука частично отдернула занавеску, и Тэм увидел мальчика, вероятно двенадцати лет, с коричневыми волосами, голубыми глазами и шрамом на подбородке.

– Тут говорили, что Резаные сделали с тобой что-то ужасное, и когда ты отказываешься делать то, что они хотят, у тебя из носа начинает течь кровь, пока ты не умрешь.

– В общем-то, все даже хуже, – сказал Тэм, удивленный, что не чувствует раздражения от того, что пацан лезет не в свое дело. – То, что они сделали со мной, заставляет мою голову страшно болеть, когда я отказываюсь исполнять их приказы. Так что кровь из носа – не самое плохое.

– Поэтому на тебя надели эту дурацкую штуку?

– Поэтому. – Тэм протянул руку, – Меня зовут Тэм.

Мальчик пожал ему руку.

– А я Тарк. Но это не настоящее мое имя. Просто так все меня называют.

– И как ты сюда попал, Тарк.

– Помнишь тот день, когда Резаные устроили большой штурм, а «Лусанкия» вывернула им все кишки?

– Помню. Я потерял сознание, как раз, когда бой начался.

– Да, тогда они подошли близко и начали обстреливать базу. Какая-то плазменная дрянь пробила щиты и прожгла стену, за которой я находился. Мне обожгло ногу. – Тарк отбросил одеяло, показывая повязку на правой ноге. – Но я выйду отсюда сегодня. – Он сказал это таким голосом, словно должен был выйти не из госпиталя, а из тюрьмы.

– А я выйду… ну, в общем, я могу выйти в любое время.

– Так почему не выходишь?

– Потому, что некуда идти. Никто не верит мне. И не должен верить, – Тэм болезненно сморщился, осознав горькую реальность этих слов.

– Но ты же сопротивлялся этим штучкам Резаных! Ты победил! Все об этом говорят!

– Я должен был сопротивляться с самого начала. Я должен был позволить убить себя до того, как успел причинить нашим какой-то вред.

Тарк посмотрел на него широко открытыми глазами, потом в них мелькнуло презрение.

– Интересно, все так глупеют, когда становятся взрослыми?

– Что?

– Что слышал. Ты только что сказал глупость.

– Слушай, Тарк, йуужань-вонги сделали со мной какую-то гадость, чтобы заставить меня стать предателем, и…

– Как и меня.

Тэм удивленно посмотрел на него.

– Тебя?

– Да. Я очень похож на Энакина Соло. Ну, знаешь, это сын Хэна Соло, тот самый, который геройски погиб. На Корусканте одна знатная госпожа, которая работала на йуужань-вонгов, взяла меня с собой к семье Соло. Я должен был отвлечь их, чтобы она смогла похитить Бена Скайуокера. После этого, вероятно, я должен быть умереть, но Соло спасли меня и привезли сюда, хотя каждый раз, когда они смотрят на меня, это напоминает им о смерти сына. – Тарк отвернулся, его лицо стало неподвижным, – Я не знаю, где моя настоящая семья. Может быть, еще на Корусканте. – Он не сказал, что может быть, их уже нет в живых.

– Здесь не так много гражданских. Что ты будешь делать, когда выйдешь отсюда?

Тарк усмехнулся.

– Я останусь с Хэном и Лейей Соло. И еще я должен учиться.

– Даже если мир выбит у тебя из-под ног, некоторые вещи остаются неизменными. Ты не хочешь научиться работать оператором голографической камеры?

– А как это?

– Ну, когда ты смотришь какую-нибудь программу или фильм, изображение снято голографической камерой, которой управляет оператор. Это и есть моя работа.

– Это… интересно… – голос Тарка звучал неуверенно.

– Если хочешь, можно попробовать. Мне нужно будет найти Волама Тсера и узнать, не нужны ли ему мои услуги. Хочешь пойти со мной к нему?

– Ты знаешь Волама Тсера? Мои родители часто смотрели его программы.

Тэм засмеялся.

– А ты знаешь Хэна и Лейю Соло? Конечно, малыш. Я работал у Тсера оператором.

– Я пойду с тобой.

– Отлично, – Тэм подумал, что теперь, по крайней мере, ему будет чем заняться.

Корабль-мир йуужань-вонгов, орбита Корусканта.

Формовщик Гитра Дэл смотрел на руку Цавонга Ла и молчал.

Мастер Войны знал, что новости вряд ли будут хорошими. Он чувствовал увеличившуюся активность пожирателей гноя в своей руке, видел и чувствовал появление новых шипов, прораставших сквозь йуужань-вонгскую плоть над суставом.

– Говори, – сказал Мастер Войны. – Твои слова не могут разгневать меня. Если ты изложишь свои выводы в краткой и правильной форме, тебе нечего бояться.

Формовщик почтительно поклонился.

– Состояние руки ухудшилось, Мастер Войны. Я опасаюсь за нее. Все мое искусство формовщика не может ее спасти…

– Итак, я обречен стать одним из Опозоренных, – Цавонг Ла смотрел куда-то вдаль, словно в будущее, не обращая внимания на формовщика. – Нет, такого никогда не случится… Я принесу себя в жертву богам или нападу на противника, чтобы погибнуть достойным образом… Единственное, о чем я беспокоюсь – кого назначить новым Мастером Войны, и сможет ли он привести наш народ к победе. – Цавонг Ла почесал подбородок здоровой рукой, – Думаю, Гукандар Хуаф подойдет, да?

Это была уловка, одна из тех, которые Цавонг Ла со свойственной ему жестокостью любил устраивать для собственного развлечения. Но в данный момент она имела еще одну, более важную цель. Гукандар Хуаф был доблестным воином и талантливым командиром, но он также был известен благодаря поддержке, которую оказывал жрецам Йун-Йаммки и Йун-Харлы, а еще он был известен за свое плохо скрываемое равнодушие к Йун-Йуужаню, Создателю. И если Гитра Дэл принимает участие в заговоре со жрецами Йун-Йуужаня, то сейчас он скажет…

– Если мне позволено будет сказать, Мастер Войны, я вынужден признать, что искусство формовщика здесь бессильно, но это еще не значит, что вы обречены… Есть еще один путь, и это путь атаки, а не отступления…

Цавонг Ла посмотрел на формовщика, как будто удивившись, что он еще здесь.

– Говори, мой слуга.

Гитра Дэл понизил голос, словно боялся подслушивания.

– Я уверен, что искусство формовщика не в силах помочь вам потому, что этому препятствует более могущественная сила – гнев богов…

– Этого не может быть, Гитра Дэл. Я одержал много побед во славу богов-близнецов, и они знают, что скоро я принесу им в жертву близнецов – джиидаи. Жрецы говорят мне, что боги удовлетворены моими достижениями.

– Их жрецы, Мастер Войны. Да, их жрецы радуются, и жрецы Йун-Йаммки предвидят победу вашего отца в системе Пирия, когда он очистит от неверных прекрасный мир, который они называют Борлейас. Но боги-близнецы, хотя их чаще всего призывают наши воины – не единственные боги.

Цавонг Ла уселся поудобнее на своем троне и позволил сомнению проскользнуть в своем голосе:

– Конечно, они не единственные. У нас много богов. Но разве я сделал что-то, чтобы оскорбить кого-то из них? Разве я проявил к кому-то из богов непочтительность?

– Прошу прощения, Мастер Войны, но вы пренебрегаете некоторыми богами. Вы приносите им жертвы не соответственно их величию. Боги-близнецы, да славятся их имена, дают воинам успех в сражении, и вы достигли этого успеха. Но другой бог дал вам жизнь…

– Йун-Йуужань? Но его бесчисленные глаза не смотрят на нас так внимательно, как глаза других богов. Так говорят жрецы.

– Так говорят некоторые из жрецов. И если они не правы, если следование их советам разгневает Йун-Йуужаня, это может погубить вас…

– Некоторые из жрецов… Ты знаешь тех, кто придерживается других взглядов?

– Да, Мастер Войны. Этот жрец достаточно молодой, возможно он не известен вам. Его имя Тахаф Уул.

– Я знаю его, – Цавонг Ла внимательно смотрел на сустав своей поврежденной руки. – Я поговорю с ним. Ты свободен.

– Но я должен остаться, чтобы проследить за эффектом моего последнего лечения.

– Ты только что сказал, что искусство формовщика здесь бессильно. Твое лечение не подействует. И тебе нет смысла оставаться здесь и наблюдать за этим. – Цавонг Ла махнул рукой.

Поклонившись, Гитра Дэл направился к выходу. Живая дверь открылась, чтобы выпустить его. До того, как она опять закрылась, чтобы Гитра Дэл мог слышать, Цавонг Ла громко приказал:

– Вызвать ко мне жреца Тахафа Уула!

Дверь закрылась. Никто не двинулся, чтобы исполнить его приказание. Ни его телохранители, ни советники. Все они получили точные инструкции, как действовать. Тахаф Уул будет вызван… но только через несколько минут.

– Открылась другая дверь, и в помещение вошла Нен Йим. Подойдя к Цавонгу Ла, она достала из своей одежды и головного убора живые инструменты, и начала скоблить и колоть его руку, убирая гниющую плоть и пожирателей гноя. В любое другое время прикасаться к телу Мастера Войны без специального разрешения было преступлением, наказываемым наиболее позорной смертью, но сейчас он приказал ей действовать так, чтобы не тратить времени на слова.

Не обращая на нее внимания, Цавонг Ла повернулся к Денуа Ку, стоявшему на своем посту среди других телохранителей.

– Все сделано?

Денуа Ку поклонился.

– Так точно, Мастер Войны. Я прикрепил к его спине иглокол-анализатор, и он не заметил этого. Скоро существо размножится, и его отпрыски попадут на других заговорщиков…

Цавонг Ла удовлетворенно кивнул.

Будет недостаточно просто оторвать головы предателям. Необходимо вырвать преступный заговор с корнем. Страдания, которых испытают заговорщики в последние недели своей жизни, позор, который они навлекут на себя и свои семьи, войдут в историю йуужань-вонгов.

Date: 2015-09-25; view: 288; Нарушение авторских прав