Глава 6 Святые берегут город 2 page

В XIX веке строительство храма продолжалось. Были построены три часовни, две рядом с собором, а одна – на Николаевском мосту (сейчас – мост имени лейтенанта Шмидта). Николай Гребенка, выпускник Академии художеств, приехавший в Петербург из Полтавы, проектировал два боковых придела храма – Успенский и Никольский – и руководил их постройкой [139].

Собор разделил судьбу многих других храмов Петербурга. В 30‑е годы XX века его закрыли, передали институту «Ленморпроект», затем институту этнографии. В годы блокады от взрывов бомб и артобстрелов сильно пострадали стены и крыша храма и его интерьеры. Старинный иконостас из Меншиковского дворца удалось частично сохранить во время разграбления храма: прихожане укрыли его фанерой и досками. После возрождения собора иконостас отреставрировали. Среди икон современных мастеров в иконостасе и сейчас находятся святыни храма – иконы Святого Александра Невского и Святителя Николая Чудотворца, датируемые XVIII веком.

Голубой в золоте иконостас напоминает по цвету орден Андрея Первозванного, учрежденный Петром Великим. Награждали им царственных особ и именитых вельмож «за веру и верность». Великие князья при крещении, а князья императорской крови при достижении совершеннолетия получали Андреевский орден – крест синей эмали с изображением Андрея Первозванного. Петр также был кавалером ордена, получив его за знаменитую победу в сражении на Неве.

Вот уже несколько веков Андреевский орден украшает барельеф над входом в собор. Храм стал орденским при императоре Павле, об этом напоминает обелиск, стоящий недалеко от храма. И в наши дни орден Андрея Первозванного – одна из самых почетных наград.

Удивительной красоты, нежно‑розовый, с серебряным куполом, с высокой колокольней, выполненный в стиле барокко пятиглавый Андреевский собор – любимый храм жителей Васильевского острова.

Под руководством настоятеля собора ведется большая просветительская и благотворительная работа, действует воскресная школа, класс церковного пения, ведутся богослужения, нередко их совершает Митрополит Санкт‑Петербургский и Ладожский Владимир. И как когда‑то, идут люди помолиться перед иконами апостола Андрея. Одна из них – мозаичная, с частицами мощей святого, а другая – с житием, написанная в 1728 году. Чудесным образом сохраненные старинные иконы – главные святыни храма.

Идут люди в собор и в праздники, и в будни, молятся женщины в заботе о замужестве дочерей. Из окон новой современной гостиницы, что выходит фасадом на площадь, можно увидеть, как горожане спешат на Андреевский рынок, и кто‑то остановится у входа с ангелами, держащими орден Андрея Первозванного, задумается…

Собор во имя Святого апостола Андрея Первозванного открыт ежедневно с 9 до 19 ч.

Адрес: 6‑я линия В. О., д. 11

Транспорт: ст. метро «Василеостровская»

Автобус: 7,128,151

Троллейбус: 10

Трамвай: 1, 6,11.

Князь‑Владимирский собор

Петроградская сторона – старейшая часть города, застраивавшаяся еще при Петре I. Здесь, к западу от Петропавловской крепости, на Городском острове, селились первые жители Петербурга. Город был основан в дельте Невы, где она, разделившись на рукава, несет свои воды к заливу, омывая низкие берега. Река то с любовью умывает по утрам набережные, то в бешеном порыве норовит сбросить с себя город – и затапливает низкие болотистые топи, узенькие улочки и невысокие домики окрестных жителей Никольской слободы.

Горожане звали этот район Мокрушей. По преданию, жители Никольской слободы еще в 1708 году заложили здесь небольшую церковь во имя Святителя Николая, а спустя несколько лет, уже в 1713 году, вместо деревянной была заложена трехпрестольная мазанковая церковь во имя Успения Богоматери. Храм в народе стали называть «Успение на Мокруше» [140]. Несмотря на не слишком торжественный облик, церковь получила статус собора, поскольку находилась в центре густонаселенной слободы. Боковые приделы были освящены в 1717 году (во имя Николы Чудотворца и во имя Иоанна Предтечи), а главный – в 1719 году. По прошествии нескольких десятилетий церковь обветшала, и царствующая в те годы императрица Анна Иоанновна приказала рядом со старым собором выстроить новый каменный одноглавый собор во имя Иоанна Предтечи – в честь рождения наследника престола, Иоанна Антоновича. Проектирование собора было поручено архитектору Земцову. Через два года архитектор умер, и постройка храма была поручена Пьетро Трезини; но и ему не суждено было завершить строительство.

Князь‑Владимирский собор

Дело было в следующем: когда выяснилось, что алтарная часть храма ориентирована на юг, а не на восток, как это принято в православной традиции, строительство прекратили. Вскоре к власти пришла императрица Елизавета, которая распорядилась, чтобы церковь достроили по русскому обычаю – пятикупольной, и поскольку о том, чтобы храм носил имя свергнутого ею императора Иоанна Антоновича не могло быть и речи, церковь должна была стать Успенской. Трезини составил новый проект, который не понравился Елизавете и был отклонен. Тогда императрица призвала всех зодчих столицы, чтобы они общими усилиями составили проект собора. После долгих проволочек в 1766 году, уже при новой императрице, Екатерине II, стали строить храм по плану Антонио Ринальди (за основу будущего здания был взят Успенский собор в Москве). Собор почти был завершен, когда случился пожар 1772 года, полностью уничтоживший старую мазанковую церковь и сильно повредивший новый храм. Все же в недостроенной церкви освятили Успенский придел и начали вести службы. Так продолжалось долгих одиннадцать лет, пока прихожане не обратились к императрице с просьбой довести строительство храма до конца. Екатерина II приказала завершить строительство собора Конторе строений Александро‑Невской лавры, тогда еще – монастыря, а руководство работами поручила архитектору Егору Ивановичу Старову [141]. Время окончания более чем сорокалетнего строительства храма «на Мокруше» совпало с присоединением Крымского ханства к России. На гербе Таврической губернии – такой статус получил тогда Крым – красовался византийский орел с восьмиконечным крестом на груди, напоминавший о принятии князем Владимиром христианства в Константинополе. В 1787 году императрица посетила Крым, где щедро раздавала ордена Святого Владимира, а в Херсонском адмиралтействе спущенный в ее присутствии на воду корабль получил имя «Владимир» [142]. Возможно, именно эти исторические параллели и сыграли решающую роль в том, что главный престол отстроенного наконец собора в Петербурге был освящен в 1789 году во имя Святого князя Владимира.

Во время правления на Руси князя Владимира в конце X – начале XI века. Византия, с одной стороны, стремилась утвердить на Руси христианство, чтобы таким образом распространить на нее свое влияние, с другой – опасалась христианизации Руси, которая бы ввела ее в ряды сильнейших европейских государств. Крещению Руси предшествовало обращение византийского императора Василия II к Владимиру с просьбой о помощи. Владимир согласился, но при условии, что император выдаст за него свою сестру Анну. Соглашение состоялось, и Владимир прислал отряд на помощь византийцам. Однако Василий, опасавшийся роста могущества русского князя, оттягивал исполнение договора. Ответом Владимира стал поход русских дружин на византийский город в Крыму – Херсонес. Князь Владимир взял Херсонес, и Василию пришлось выдать за него Анну. Отношения с Византией укрепились. В 988 году Русь приняла христианство в качестве государственной религии.

Вот как рассказывают об этом религиозные деятели: «Святой равноапостольный князь Владимир, креститель Руси, был внуком великой княгини Ольги и младшим сыном князя Святослава. Став великим князем Киевской Руси, часто он ходил в походы, приносившие ему богатство и военную славу, часто устраивал шумные пиры для своих храбрых дружинников, где вино лилось рекой. Естественно, князь был язычником. Но спустя некоторое время Владимир все чаще начал ощущать, что языческая вера не дает ему спокойствия духа, которого так жаждало его сердце. Тогда он призвал представителей четырех мировых религий – мусульманства, иудаизма, католичества и православия. Внимательно выслушав каждого, решил он отправить мудрых мужей узнать о незнакомых ему верах. Возвратились послы и сказали, что нет красоты ни у магометан, ни у немцев, ни у иудеев, нехороши их законы. И только когда они пришли в храм Святой Софии в Константинополе, то увидели такую красоту, что не знали даже, на земле или на небе находились [143]. И решил великий князь принять веру из Константинополя, но не хотел просить крещения, а пошел войной на земли Византийские и захватил город Корсунь. Угрожая разорить и столицу империи, потребовал Владимир у правителей Константинополя отдать ему в жены их сестру, Анну Императорам ничего не оставалось делать, как отдать принцессу в жены Киевскому князю. Со слезами поехала Анна в Корсунь, но встретили ее с почестями, а сам Владимир был заботлив и ласков. Но в это время разболелись у князя глаза, он почти ослеп и не мог увидеть своей невесты. Тогда Анна посоветовала князю скорее креститься. И действительно, когда епископ Корсуньский крестил Владимира, то он тут же и прозрел. С тех пор молятся верующие перед иконой Святого князя Владимира, прося помощи в глазных болезнях. После венчания с принцессой Анной великий князь отправился в Киев. Впереди княжеского кортежа шли православные священнослужители, присланные вместе с Анной на Русь, во главе с митрополитом Михаилом. Они несли кресты, иконы, святые мощи, часто останавливались, совершали молебны и исполняли священные песнопения. Всюду, где шли православные, множество людей крестились и приняли новую веру. Прибыв в Киев, Владимир объявил всем жителям города, что на завтрашний день в водах Днепра свершаться будет крещение всех в православную веру. Перед тем как крестить киевлян, приказал князь низвергнуть всех языческих идолов в реку и разобрать капища. В назначенный день множество людей собралось на берег Днепра, там же был и сам Владимир со священнослужителями. Народ входил в воды реки, и пока священники совершали таинство крещения, Владимир поднял руки к небу и радостно воскликнул: «Творец неба и земли! Благослови сих новых чад твоих!» [144] Было это в 988 году».

Хотя официально Русь считается православной с 988 года, борьба православия с язычеством продолжалась на протяжении всей истории средневековой церкви [145]. Язычники передавали от поколения к поколению заговоры и заклинания, украшали дома и одежду языческим орнаментом, исполняли языческие обряды, обращались за помощью к волхвам: лекарям и изготовителям амулетов, слушали сказителей языческих мифов – кощунов [146]. На городских площадях проходили языческие игрища. В церковном поучении XII века описываются многолюдные языческие сборища в любую погоду и пустующие церкви [147]. Почему же в десятом веке русские приняли непопулярную византийскую веру?

Христианство в мире распространялось двумя путями: первый – мечами христианских армий (например, среди саксов, западных славян, прибалтов), второй – через племенную верхушку. Французский историк‑медиевист Жак ле Гоф отмечает: «Христианская проповедь почти всегда терпела неудачу, когда она пыталась обратиться к языческим народам и убедить массы. Но, как правило, она добивалась успеха, когда привлекала на свою сторону вождей [148]». Известна и причина. Правитель, принимавший христианство, получал божественную санкцию своей власти, коей нет «не от бога». Подданных в церкви торжественно поучали: «Рабы, во всем повинуйтесь господам вашим по плоти, не в глазах только служа им, но в простоте сердца, боясь Бога. И все, что делаете, делайте от души, как для Господа, а не для человеков, зная, что в воздаяние от Господа получите наследие»; «Рабы, повинуйтесь господам по плоти со страхом и трепетом, как Христу. Не с видимой только услужливостью, как человекоугодники, но как рабы Христовы, исполняя Волю Божию от души. Служа с усердием, как Господу, а не человекам», «Слуги, со всяким страхом повинуйтесь господам, не только добрым и кротким, но и суровым».

Летопись рассказывает о крещении Руси: «С радостью пошли люди, ликуя и говоря: «Если бы не было это хорошим, не приняли бы этого князь наш и бояре». В свете вышеизложенного принятие христианства «князем нашим и боярами» удивления не вызывает. Но насколько мирно утверждалась новая религия в низах?

По той же летописи, накануне крещения в реку был сброшен Перун и «плакухася ему невернии люди». Показательно обращение князя Владимира к тем киевлянам, которые не пожелают креститься: «…противник мне будет» (Радзивилловская летопись) или даже: «Не будет пощажен» (Никоновская летопись). Митрополит Илларион в «Слове о Законе и Благодати» откровенно писал: «И не было ни одного противящегося благочестивому его [Владимира] повелению, а если кто и не с любовью, но со страхом принужден креститься, потому что благоверие его [Владимира] с властью сопряжено». Один из источников, включенных в «Историю» Татищева, так дополнил официальное повествование о крещении в Киеве: «Инии же нуждою последовали, окаменелыя же сердцем, яко аспида, глухо затыкаюсче уши своя, уходили в пустыни и леса, да погибнут в зловерии их». «Повесть временных лет» сообщает закономерное следствие: «Сильно умножились разбои». Христианские епископы потребовали от князя принятия самых жестких мер: «Почему не казнишь разбойников?» – «Боюсь греха», – откликнулся князь с явной иронией. Следует учесть, что на языческой Руси смертной казни не было, существовали кровная месть и штраф (вира), требование епископов опиралось именно на христианское, византийское, законодательство. Столь буквальное толкование «Не убий» епископов не устроило: «Ты поставлен Богом для наказания злым, а добрым на милость. Следует тебе казнить разбойников». Через некоторое время епископы разобрались в ситуации: вира оказалась одним из главнейших источников княжеских доходов, десятая часть которых шла духовенству. Вира была восстановлена, и еще в XII веке церковники сами собирали ее в принадлежащих им селах (грамота князя Мстислава Владимировича Юрьеву монастырю, 1130).

Когда в 1008 году «изымаша хитростью некоею славного разбойника, нарицаемого Могута» (видимо, одного из предводителей), князь приговорил его к пожизненному заточению в доме митрополита. Никоновская летопись сообщает, что в заключении Могут «смирения много показал и, провидев свою смерть, с миром почил о Господе».

С особым трудом шла христианизация Новгорода. Хорошо известен рассказ «Иоакимовской летописи» [149].

«6499 (991). В Новгороде люди, увидев, что Добрыия идет крестить их, учинили вече и заклялись все не пустить их в город и не дать опровергнуть идолов. И когда он пришел, они, разметав мост великий, вышли с оружием, и какими бы угрозами или ласковыми словами их Добрыня ни увещевал, они и слышать не хотели, и вывели два самострела больших со множеством камней, и поставили их на мосту, как на настоящих своих врагов. Высший же над славянскими жрецами Богомил, который из‑за своего красноречия был наречен Соловьем, запрещал людям покоряться.

Мы же стояли на торговой стороне, ходили по торжищам и улицам и учили людей, как могли. Но гибнущим в нечестии слово крестное, которое апостол сказал, явилось безумием и обманом. И так мы пребывали два дня и крестили несколько сот людей. Тоща тысяцкий новгородский Угоняй, ездил повсюду и кричал: «Лучше нам помереть, нежели богов наших дать на поругание». Народ же оной страны, рассвирепев, дом Добрыни разорил, имение разграбил, жену и родных его избил. Тысяцкий же Владимиров Путята, муж смышленый и храбрый, приготовив ладью и избрав от ростовцев 500 человек, ночью переправился выше города на ту сторону и вошел в город, и никто не остерегся, так как все видевшие их думали, что видят своих воинов. Он же, дойдя до двора Угоняя, его и других первых мужей тотчас послал к Добрыне за реку. Люди же той страны, услышав про это, собрались до 5000, обступили Путяту, и была между ними злая сеча. Некоторые пошли и церковь Преображения Господня разметали и дома христиан стали грабить. А на рассвете подоспел Добрыня с бывшими с ним воинами, и повелел он у берега некоторые дома поджечь, чем люди были весьма устрашены, и побежали они тушить огонь; и тотчас перестали сечь, и тоща первые мужи, придя к Добрыне, стали просить мира.

Добрыня же, собрав воинов, запретил грабеж и тотчас сокрушил идолов: деревянные сжег, а каменные, изломав, низверг в реку; и была нечестивым великая печаль. Мужи и жены, видев это, с воплем великим и слезами просили за них, будто за настоящих богов. Добрыня же, насмехаясь, им говорил: «Что, безумные, сожалеете о тех, которые себя оборонить не могут, какую пользу вы от них чаять можете». И послал всюду, объявив, чтоб все шли ко крещению. <…> И пришли многие, а не хотящих креститься воины притаскивали и крестили, мужчин выше моста, а женщин ниже моста. <…> И так крестя, Путята шел к Киеву. Потому люди и поносят новгородцев, мол, их Путята крестил мечем, а Добрыня огнем».

Последняя поговорка известна и помимо Поакимовской летописи. Подтверждения событий, описанных в Поакимовской летописи, обнаружила новгородская археологическая экспедиция под руководством В. JI. Янина. Дендрохронологический анализ деревянных мостовых в Новгороде позволяет с точностью до года датировать тот или иной слой. Под ярусом 989–990 годов, в береговых кварталах были найдены следы необычно большого пожара (в пределах раскопа – 9000 м2). Найдены крупные клады, спрятанные под полом, – домашняя казна. Таким образом, в период крещения береговые кварталы Новгорода действительно погибли от огня. События, по оценке В. JI. Янина, не были бескровными, так как владельцы найденных сокровищ не вернулись к пепелищам своих домов.

«Житие великого князя Владимира» повествует: «И стремясь не только Киев, но и всю державу свою светом веры святой просветить, послал Владимир людей во все русские города крестить народы, на не захотевших же креститься большую дань налагал». Согласно «Повести о водворении христианства в Муроме», крестители заманивали в новую веру снижением налогов («оброками легкими»), а «иногда муками и ранами угрожая им [язычникам]» глумились над языческими святынями: «идолы попраша и сокрушиша и без вести сотвориша». О том же в «Житии» ростовского епископа Исайи, описывающем, как Исайя из Ростова «обходит прочие города и места в Ростовской и Суздальской области», и где «находит идолов, всех предает огню».

«Правило» митрополита Иоанна (1089) устанавливало «яро казнити на возброненье злу», «но не до смерти убивати, ни обрезати телесе» тех, кто «волхвования и чародеяния» творят, да и то предварительно «словесы и наказаньем» попытавшись «обратити от злых» [150]. В Синодальной редакции церковного устава князя Владимира среди проступков, подлежащих церковному наказанию, перечисляются: «или кто молится под овином, или в рощеньи, или у воды» и те же «чародеяние, волхвование» [151]. Троицкая редакция устава (XVI в.) включила и тех, которые «молятся твари, солнцу, луне, звездам, облакам, ветрам, кладезям, рекам, дубию, горам, каменьям» [152].

В 1227 году в Новгороде после суда у архиепископа сожгли четырех волхвов, несмотря на заступничество бояр [153]. Через год архиепископ был изгнан горожанами.

Сохранилось послание псковского игумена Памфила (нач. XVI в.), автор которого дает интересное описание языческого праздника в ночь Ивана Купалы и требует от наместника города искоренения языческих обрядов. «Не исчезла еще здесь ложная вера идольская, праздники в честь кумиров, радость и веселие сатанинские. Когда приходит великий праздник, день Рождества Предтечи [языческая ночь Ивана Купалы], то тогда, в ту святую ночь, чуть ли не весь город впадает в неистовство, и бесится от бубнов, и сопелей, и гудения струн, и услаждается непотребными всевозможными игрищами сатанинскими, плесканием и плясками: выходят волхвы‑мужи и жены‑чародей‑ки на луга и болота, в степи и дубравы, ища смертной травы. Вы же, господа мои, истинные властители и грозная опора этого города христолюбивого! Уймите храбрым мужеством вашим от таких начал идольского служения богом созданный народ сей». На Стоглавом Соборе (1551) было принято очередное запрещение языческих обрядов: «О игрищах еллинского [языческого] бесования. Еще же многие от неразумия простая чадь [простонародье] православных христиан во градах и в селах творят еллинское бесование, различные игры и плясания в навечернии Рождества Христова и против праздника Иоанна Предтечи в нощи и в праздник весь день. Отныне же впредь подобает православным христианам вместо сих бесования в такие святыя и честныя праздники приходити ко святым божиим церквам и упражнятися на молитву: и божественного писания со вниманием слушати, и божественную литургию со страхом предстояти: всем православным христианам на таковая еллинская бесования не ходити ни во градех, ни по селам».

Согласно царскому указу 1649 года: «Ведомо де Государю учинилось, что… иные люди тех чародеев, и волхвов, и богомерзких баб в дом себе призывают и к малым детям, и те волхвы над больными и над младенцами чинят всякое бесовское волхвование и от правоверия православных крестьян отлучают; да в городах и уездах сходятся многие люди мужского и женского полу по зорям и в ночи чародействуют, с солнечного схода первого дня луны смотрят и в громное громление на реках и в озерах купаются, чают себе от того здравия… И Великий Государь… велел о тех богомерзких делах заказ учинить, чтобы православные христиане от такового бесовского действия отстали… а которые люди от того ото всего богомерзкого дела не отстанут… тем людям чинить наказание… бить батогами» [154].

В связи с преследованием язычников возникло известное крестьянское суеверие: если встретил священника – к несчастью. Этнограф С. Максимов писал по этому поводу: «Суеверный народный обычай при встрече со священниками, почитаемой дурным знаком, указывающий на некоторые предосторожности, вроде бросания щепок на след и другие приемы, народился во времена глубокой древности. Толковники объясняли нам, что во времена язычества на Руси священник, как представитель новой веры, проповедник христианства и креститель, мог быть грозным для тех, которые еще коснели в идолопоклонстве. Когда встречный снимал перед ним шапку, складывал руки так, что правая рука приходилась на ладонь левой, и подходил под благословение, значит, прав человек: получи благословение и ступай своей дорогой. В противном случае скажи: кто ты, и во что веруешь, и умеешь ли крест класть на лоб; если же ничему такому не навык и не научился, ступай ко властям гражданским. Эта власть «отдаст за приставы» и пособит духовному клиру приобщить к стаду верных новую овцу более надежными и внушительными средствами, чем устная убеждающая проповедь» [155].

Адекватно отвечали русские язычники. В Новгороде в 1066 году был удушен епископ Стефан, в 70‑х годах его преемника защитили от новгородского простонародья князь с дружиной. Уже в 1228 году новгородского архиепископа Арсения, перед тем сжегшего четырех волхвов, изгнали из города – обвинив в том, что по его вине произошел неурожай. В Залесской Руси, в Ростове, в XI–XII веках епископы Феодор и Илларион были изгнаны, Лаврентий – убит. На Вятке язычники убили монаха Кукшу, который «крестил вятичей». Уже в XVIII веке протоиерей Димитрий Сеченов донес о мятеже пытавшихся убить его русских идолопоклонников из Ярославской губернии. Организованный характер приобретало сопротивление под началом волхвов. В 1024 году волхвы подняли восстание в Суздале, князь «захватив волхвов, одних изгнал, а других казнил» [156]. Некий волхв стал пророчествовать в Киеве, привлек много народа, но «в одну из ночей пропал без вести», якобы унесенный дьяволом. Другой волхв объявился в Новгороде, где принялся хулить веру христианскую и обещать совершение чудес. Власть новгородского епископа пошатнулась и когда он, одев праздничное облачение и взяв в руки крест, призвал новгородцев разделиться на тех, кто верит волхву и верит богу, «князь Глеб и дружина его пошли и стали около епископа, а люди все пошли к волхву». Ситуация разрешилась малой кровью. Князь, спрятав под плащом топор, подошел к волхву и завязал с ним разговор: «А знаешь ли, что будет с тобою сегодня?» – «Чудеса великие сотворю», – ответил ничего не подозревающий богослужитель. Князь вынул припрятанный топор и одним ударом посрамил провидческий дар язычника. Естественно, никакого осуждения такого богословского аргумента, как вероломное убийство, со стороны автора летописи не следует. «И пал он мертвым, и люди разошлись. Так погиб он телом, а душою предался дьяволу», – удовлетворенно резюмировал христианский монах.

Крещение Руси сопровождалось насилием, хотя и не таким кровавым, как в странах, куда христианство приносили иноземные армии [157].

Сам же князь Владимир, приняв крещение, получил в народе прозвище «Красно Солнышко». Как и прежде, Владимир устраивал роскошные пиры, но проводились они после литургии или по большим церковным праздникам. Выставлялись обильные угощения на столах, звонили колокола, звучали торжественные песнопения. Сам князь угощал досыта питьем и едой нищих и убогих, доставлял дары в церкви и монастыри. Князь больше не ходил в походы ради богатства и славы, воевал лишь с печенегами, что совершали набеги на южные границы Руси, строил крепости для защиты, заботясь о безопасности своего государства. Когда в 1015 году князь Владимир скончался, его мощи были положены в мраморной раке, поставленной в Успенском храме, основанном по его повелению, рядом с такой же ракой его почившей ранее супруги и помощницы в деле распространения христианства на Руси, княгини Анны.

Князь Владимир почитался православными как святой; после победы над шведами, в 1240 году, князь Александр Невский решил, что она была достигнута благодаря помощи и заступничеству святого Владимира. И вскоре после победы последовала канонизация князя Владимира и был установлен день его памяти – 15 июля [158].

Собор в Петербурге, освященный во имя Святого Равноапостольного князя Владимира, должен был напоминать об обретении Россией «купели своего крещения» [159]. В напоминание о прежних названиях храма в нем были освящены два придела, Успенский и Никольский. Поначалу они находились в небольших отдельных помещениях и лишь в 1866–1867 годах были перенесены в боковые нефы храма. Тогда же весь собор стал теплым.

В 1845 году собор получил статус орденского наряду с Софийским собором в Царском селе. С этого года по ходатайству кавалеров ордена Святого Владимира в Князь‑Владимирском соборе сложилась традиция ежегодно отмечать орденский праздник 22 сентября. К столетию учреждения ордена собор был реставрирован.

С 1806 года при храме действовало духовное училище, ас 1875 по 1918 год при нем находилось благотворительное общество и приют для сирот [160]. В годы советской власти из храма были изъяты многие ценности и святыни, но сам он закрывался только с 1926 по 1927 год. В 1920 году в крестильном помещении был освящен престол Всех Русских Святых, служившийся и в холодную погоду. Собор долгое время являлся кафедральным, действуя и в годы Великой Отечественной, и после войны. В него часто передавались иконы и святыни из закрывавшихся в период господства атеизма храмов. В частности, в храме с 1940 по 2001 год находилась известная чудотворная икона Казанской Божьей Матери из Казанского собора. Сейчас на ее месте находится копия.

В соборе хранятся исторические и музейные ценности, среди которых – Берлинское евангелие 1689 года в драгоценном окладе, пожертвованное императрицей Елизаветой Петровной; а также икона Успения Богоматери, копия главной святыни Киево‑Печерской лавры. В 1872–1873 годах, окружая собор оградой, архитектор Брюлло построил две часовни, которые не сохранились до наших дней, а близ Тучкова моста в память убитого Александра II по проекту Ковригина была возведена каменная Александро‑Невская часовня, уцелевшая и переданная собору в 80‑х годах прошлого века.

Собор воспринимается как единое и очень гармоничное сооружение. Изящная пятидесятисемиметровая колокольня, четырехгранная внизу и цилиндрическая сверху, словно вырастает из общего здания пятиглавого белостенного храма, в облике которого переплелись черты раннего классицизма и барокко. Удивительные, будто резные, воздушные кресты венчают купола собора, сияя на солнце.

Сегодня Князь‑Владимирский собор, прекраснейший петербургский храм с более чем 200‑летней историей, собирает под свои своды прихожан всего города. Стараниями настоятеля храма ежедневно проходят богослужения и таинства. При храме действует воскресная школа, открыта приходская библиотека, проходят хоровые занятия, проводится также большая и серьезная работа по информированию и просвещению желающих принять православие, ведется сбор и обработка материалов о жертвах большевистских гонений за веру, издаются книги, проводятся благотворительные юридические консультации.

Красуется гордый и прекрасный храм, словно любуясь течением Малой Невы и открывающимся взгляду простором. Приходят на «Мокрушу» люди: идут в храм почтить историю Руси, поставить свечу, послушать пение хора, стоя под высокими сводами, уносящими к небесам слова молитвы.

Князь‑Владимирский собор открыт ежедневно с 8 ч. утра до окончания службы.

Адрес: ул. Блохина, д.26.

Транспорт: метро «Спортивная»

Автобус: 1,10,128

Троллейбус: 1, 7,9, 31

Трамвай: 6.

Николо‑Богоявленский Морской собор

Вьется, петляет канал Грибоедова, бывшая речка Кривуша; а Крюков канал, встречая его течение, огибает небольшой полуостров, где взмывают в небо, отражаясь в зеркале воды, купола Николо‑Богоявленского собора – главного морского храма России, жемчужины архитектуры эпохи барокко. Собор стоит в прекрасном уголке старого Петербурга, среди деревьев тихого парка, выросшего здесь в начале XIX века на месте бывшего военного плаца. А неподалеку красуется изумительная колокольня собора. Бело‑голубая, четырехъярусная; с небольшим куполом, увенчанным золотым шпилем с крестом; украшенная белоснежными херувимами, выглядывающими из летящих облаков, колокольня повторяет облик самого собора, хотя построена была раньше него, в 1758 году.

Date: 2015-09-24; view: 345; Нарушение авторских прав