Раздел 2. Статус социальной работы как элемента структурной композиции общества

Специфическими образованиями, обеспечивающими относительную устойчивость социальных связей и отношений в обществе в целом, являются социальные институты. Термин «социальный институт» употребляется в самых разнообразных значениях. Первое, чаще всего употребляемое значение термина «социальный институт» связано с характеристикой всякого рода упорядочения, формализации и стандартизации общественных связей и отношений. А сам процесс упорядочения, формализации и стандартизации называется институционализацией [126].

Процесс институционализации включает в себя ряд моментов. Во-первых, возникновение определенных общественных потребностей, а также условия для их удовлетворения. Во-вторых, социальный институт образуется на основе социальных связей, взаимодействия и отношений конкретных лиц индивидов, социальных групп и иных общностей. Но он, как и другие социальные системы, не может быть сведен к сумме этих лиц и их взаимодействий. Социальные институты носят надиндивидуальный характер, обладают своим собственным системным качеством.

Следовательно, социальный институт представляет собой самостоятельное общественное образование, которое имеет свою логику развития. С этой точки зрения социальные институты могут быть рассмотрены как организованные социальные системы, характеризующиеся устойчивостью структуры, интегрированностью их элементов и определенной изменчивостью их функций.

Что же это за системы? Каковы их основные элементы систем? Прежде всего, это система ценностей, норм, идеалов, а также образцов деятельности и поведения людей и других элементов социокультурного процесса. Эта система гарантирует сходное поведение людей, согласовывает и направляет в русло их определенные стремления, устанавливает способы удовлетворения их потребностей, разрешает конфликты, возникающие в процессе повседневной жизни, обеспечивает состояние равновесия и стабильности в рамках той или иной социальной общности и общества в целом. Само по себе наличие этих социокультурных элементов еще не обеспечивает функционирование социального института. Для того, чтобы он работал, необходимо, чтобы они стали достоянием внутреннего мира личности, были интернализованы ими в процессе социализации, воплотились в форму социальных ролей и статусов. Интернализация индивидами всех социокультурных элементов, формирования на их основе системы потребностей личности, ценностных ориентаций и ожиданий является вторым важнейшим элементом институционализации.

И, в-третьих, организационное оформление социального института. Внешне социальный институт представляет собой совокупность лиц, учреждений, снабженных определенными материальными средствами и выполняющими определенную социальную функцию [127]. Так, институт социальной работы состоит из определенной совокупности лиц: преподавателей, ведущих подготовку и переподготовку кадров для социальной работы, специалистов по социальной работе, которые действуют в рамках таких учреждений, как социальные службы, департаменты труда и социальной защиты, министерство и т. д., которые для своей деятельности располагают определенными материальными ценностями (зданиями, финансами и т. д.).

Итак, каждый социальный институт характеризуется наличием цели своей деятельности, конкретными функциями, обеспечивающими достижение такой цели, набором социальных позиций и ролей, типичных для данного института. На основе всего вышеизложенного, можно дать следующее определение социального института. Социальные институты - это организованные объединения людей выполняющих определенные социально значимые функции, обеспечивающие совместное достижение целей на основе выполняемого членами своих социальных ролей, задаваемых социальными ценностями, нормами и образцами поведения.

Каждый институт выполняет свою, характерную для него социальную функцию. Совокупность этих социальных функций складывается в общие социальные функции социальных институтов как определенных видов социальной системы. Эти функции очень многообразны. Социологи разных направлений стремились как-то классифицировать их, представить в виде определенной упорядоченной системы.

Наиболее полную и интересную классификацию представила так называемая «институциональная школа». Представители институциональной школы в социологии (СЛипсет; Д.Ландберг и др.) выделили четыре основных функции социальных институтов:

- Воспроизводство членов общества. Главным институтом, выполняющим эту функцию, является семья, но к ней причастны и другие социальные институты, такие, как государство.

- Социализация - передача индивидам установленных в данном обществе образцов поведения и способов деятельности - институты семьи, образования, религии и др.

- Производство и распределение. Обеспечиваются зкономическо-социальными институтами управления и контроля - органы власти.

- Функции управления и контроля осуществляются через систему социальных норм и предписаний, реализующих соответствующие типы поведения: моральные и правовые нормы, обычаи, административные решения и т. д. Социальные институты управляют поведением индивида через систему поощрений и санкций.

Социальные институты отличаются друг от друга своими функциональными качествами. Социокультурные и воспитательные институты ставят целью освоение и последующее воспроизводство культурных и социальных ценностей, включение индивидов в определенную субкультуру, а также социализацию индивидов через усвоение устойчивых социокультурных стандартов поведения и, наконец, защиту определенных ценностей и норм.

Нарушение нормативного взаимодействия с социальной средой, в качестве которой выступает общество или сообщество, называется дисфункцией социального института. Как отмечалось ранее, основой формирования и функционирования конкретного социального института является удовлетворение той или иной социальной потребности. В условиях интенсивного протекания общественных процессов, ускорения темпов социальных перемен может возникнуть ситуация, когда изменившиеся общественные потребности не находят адекватного отражения в структуре и функциях соответствующих социальных институтов. В результате в их деятельности может возникнуть дисфункция. С содержательной точки зрения, дисфункция выражается в неясности целей деятельности института, неопределенности функций, в падении его социального престижа и авторитета, вырождении его отдельных функций в «символическую», ритуальную деятельность, то есть деятельность, не направленную на достижение рациональной цели.

Одним из явных выражений дисфункции социального института является персонализация его деятельности. Социальный институт, как известно, функционирует по своим, объективно действующим механизмам, где каждый человек, на основе норм и образцов поведения, в соответствии со своим статусом, играет определенные роли. Персонализация социального института означает, что он перестает действовать в соответствии с объективными потребностями и объективно установленными целями, меняя свои функции в зависимости от интересов отдельных лиц, их персональных качеств и свойств.

Неудовлетворенная общественная потребность может вызвать к жизни стихийное появление нормативно неурегулированных видов деятельности, стремящихся восполнить дисфункцию института, однако за счет нарушения существующих норм и правил. В своих крайних формах активность подобного рода может выражаться в противоправной деятельности. Так, дисфункция некоторых экономических институтов является причиной существования так называемой «теневой экономики», выливается в спекуляцию, взяточничество, кражи и т.п. Исправление дисфункции может быть достигнуто изменением самого социального института или же созданием нового социального института, удовлетворяющего данную общественную потребность.

Исследователи выделяют две формы существования социальных институтов: простую и сложную. Простые социальные институты - организованные объединения людей, которые выполняют определенные социально значимые функции, обеспечивающие совместное достижение целей на основе выполнения членами института своих социальных ролей, обусловленных социальными ценностями, идеалами, нормами. На этом уровне управляющая система не выделилась в самостоятельную систему. Социальные ценности, идеалы, нормы сами обеспечивают устойчивость существования и функционирования социального института. Современная социальная наука позволяет рассмотреть любое явление совместной жизни и деятельности людей с точки зрения соотношения реальных социальных функций и способов интерпретации [45, с.191].

«Можно рассматривать социальную работу как про­фессиональную деятельность по улучшению качества жизни людей. Ключевое понятие в литературе по социальной работе - это empowerment, обозначающее основную цель социального работ­ника - увеличить собственные силы клиента, обучить навыкам контроля и умению справляться с проблемами самостоятельно, без помощи социальных работников» [128].

Формирование социальной работы в особый тип социального института обусловлено историческим развитием общества, изменени­ем социальной структуры и функций социальных подсистем. В период господства родовых отношений всякое социальное действие синкретично, обладает как чисто практическим, так и ритуальным характером. Ритуал наполняет человеческую деятельность, будь то сбор урожая, свадьба или кровная месть, смыслом творения поряд­ка, гармонии, космоса из нестабильности, хаоса, неразберихи. По­этому традиционная культура всегда требует от членов общества действий, оправданных неписанными законами и направленных на сохранение социального порядка в соответствии с нормами и цен­ностями родового коллектива. В последующем развитии общества функции социализации и социальной поддержки берет на себя се­мья, особые социальные институты, в числе которых - институт социальной работы.

Потребность общества в таком социальном институте опреде­ляется многими факторами, в числе которых высокая степень межличностной изолированности, отчужденности, свойственная современным культурам, структурные изменения, происходящие в семье и обществе. Готовность общества к введению социальной рабо­ты как института проявляется в переориентации целей социальной и государственной подсистем на развитие человека, выраженной в цивилизованных законодательстве, конституции, политике.

Существуют основные термины в семантике социальной прак­тики: социальное обеспечение, социальная защита, социальная поддержка, социальная работа и социальные службы. В литературе имеются многочисленные определения социального обеспечения, но они не отличаются друг от друга существенно. Можно отнести со­циальное обеспечение к общественно организованной деятельности, направленной на поддержание или улучшение благополучия чело­века. Это очень широкое понятие, которое затрагивает ряд про­фессий, включает социальную работу, но ею не ограничивается. Эти профессии имеют дело со здравоохранением, образованием, орга­низацией отдыха, общественной безопасностью. Социальное обес­печение затрагивает как правительственный, так и добровольный секторы, имеет дело со всеми уровнями каждого сектора. Эта дея­тельность организована в официальной и неофициальной деятель­ности, формах. Например, в США социальное обеспечение в сельских районах организовано менее официально, чем в городе.

Основной акцент в этом определении социального обеспечения делается на цели, а именно на благополучии человека. То, что это высокая цель видно из утверждения о деятельности, направленной на поддержание и улучшение благосостояния. Улучшение - это в идеале, а в реальной жизни это не всегда возможно. Часто человеку нужна просто моральная поддержка. Несмотря на то, что уми­рающий пациент вряд ли выздоровеет, он может «умереть с досто­инством». Другими словами, часто можно помочь людям, как-то поддержав их, и, таким образом, способствовать их благополучию.

Как и в случае с термином «социальное обеспечение» сущест­вуют различные определения второго термина – «социальная рабо­та». Согласно Боэму социальная работа стремится к повышению общественного функционирования людей, индивидуально или в группах, путем деятельности, сосредоточенной на общественных отношениях, составляющих взаимодействие между человеком и его окружением.

Двадцать лет спустя зарубежные исследователи дали следующее определение социальной работы: «социальная работа интересуется взаимодействиями между людьми и общественными учреждениями, которые воздействуют на способность людей выполнять жизненные задачи, осознавать желания и ценности, облегчать страдания». Со­циальная работа рассматривается как профессия, интересующаяся отношениями между людьми и их окружением и влиянием этих от­ношений на максимальное социальное функционирование. Боэм считает, что отличительной характеристикой социальной работы является ее средоточие на общественных отношениях. Это означает, что социальная работа занимается человеческими взаимоотноше­ниями и связями между людьми и их окружением, их психосоци­альными состояниями. Доказательством, что это является централь­ным вопросом в социальной работе, является усовершенствование общепринятых требований к программе для студентов и аспирантов в колледжах и университетах. Аналитическая модель практики социальной работы рассматривается как «человек на границе с ок­ружающей средой». Это означает, что социальный работник сосре­доточивает свое внимание на тех вопросах, которые возникают при столкновении различных уровней социальных систем, и на их воз­действие на человека: индивид, семья, другие группы, община, организации, общество. Это основные социальные системы. При таком подходе социальная работа рассматривается как «пограничная работа», т.е. граничащая между системами и их составными частями. Социальная работа связана с обменом между компонентами этих систем, например, между членами семьи, между индивидуумами в других системах, таких как образование или работа (служба), между двумя или более группами в обществе или между несколь­кими организациями.

Различие между социальным обеспечением и социальной работой обозначено в различии между учреждениями или сис­темой социального обеспечения и самой профессией (социальная работа). Социальное обеспечение - более широкое понятие, чем социальная работа. Оно охватывает ряд профессий, включая социальную работу.

Социальные службы, услуги определяются как программы или меры, выполняемые социальными работниками или представителями родственных профессий, они направлены на достижение целей со­циального обеспечения. Социальные работники заняты во многих областях: в исправительной сфере социальный работник может быть инспектором по делам несовершеннолетних, в службе семьи - консультантом по вопросам брака; при работе с престарелыми со­циальный работник может быть администратором программы, за­щищать права людей и контролировать качество услуг.

«Институт социальной работы - обязательный компонент гуманисти­ческого возрождения России, ее радикального переустройства и гу­манизации межэтнических отношений, спасения ее менталитета, вос­становления социального здоровья всего населения»[128, c.19].

В настоящее время существует острая потребность в принятии апробированной в государственной и «социальной практике и научно значимой системы показателей социальных изменений, которая позволяла бы получить достоверную информа­цию о результатах реформ и использовать ее в практике построения мирового государства. Реформы не могут навязываться обществу. Они должны стимулировать уже имеющиеся инновацион­ные процессы, не доводя противоречия социокультурного раскола до еще более критического состояния». Но для этого необходим опре­деленный уровень политической культуры и должной социально-политической структурированности.

Правовое поведение индивида и всего общества по существу вписано в социокультурный контекст исторической ситуации, обусловленной движением постсоветского общества к гражданскому обществу. Это позволяет формулировать тему правового поведения социальных субъектов как острейшую проблему со­временности в контексте необходимости разграничения функций социальных институтов и политической системы государства.

Движение Казахстана к гражданскому обществу имеет глобальный аспект и локальный, связанный с отечественными маргинальными особенностями развития. Вместе с тем, здесь важно учесть присутствие социотехнических и социопсихологических механизмов, стратегий, апелляций к морали и высшим ценностям, акцент на связи между обыденной и специализированной сферами посредством социо-культурных образцов и ценностей, детерминированных морфо­логией обыденной культуры.

Каждый качественно новый виток в развитии общества требует существенного обновления исследовательского аппарата. Основой такого обновления могут быть: а) отказ от старых категорий и показателей, которые неплохо объясняли содержание прежнего со­стояния общества, но оказались неэффективными; б) выработка нового понятийного аппарата, новой системы показателей и инди­каторов, которые могли бы наиболее адекватно выразить новое со­стояние общества. Особенно очевидна потребность обновления в отношении теоретико-методологических основ изучения социальной структуры и субъекта современного постсоветского общества. Распад тоталитаризма и отсутствие потребительского изобилия, открытости, тотальной, информатизации, в условиях ювенильности психики и сознания социальных субъектов сформировал известный тип «гомо советикус» с такими социальными его характеристиками, как: представление о собственной исключительности, государственно-патерналистская ориентация, сочетание внутренней установки на эгалитарность, иерархичность миропорядка, имперский характер этого социального типа. Феномен более позднего постсоветского типа человека характеризует здравый смысл, амбивалентность, маргинальность.

Правовые и политические традиции в феноменологическом плане основываются на содержании мировоззренческих конструкций, со­ставляющих системное целое - картину мира. Выяснив, что сущест­вуют взаимосвязи между типами политических процессов и правовым поведением, становится возможным анализ когнитивных особенностей мотивации правового поведения постсоветского человека, а также ар­гументация обусловленности такого поведения политическими и право­выми традициями гражданской культуры советского периода. Поли­тический прогноз должен базироваться на фундаментальном иссле­довании социокультурного контекста, который характе­ризуется своей традиционно-рациональной моделью легитимности.

После блестящего восхождения к вершинам цивилизации катастрофические события европейской истории обнаружили неустойчивость, хрупкость, неустранимую конечность человеческого существования. Осознание собственной смертности и несовершен­ства, несправедливости социума оказалось едва ли не самым адек­ватным и глубоким знанием о природе человека. Формируется па­радокс социальной патологии и необходимости экзистенциальной терапии, которая трудна в разрушенной культуре, неразвитости правосознания и рыночной экономики. Остроту данных сюжетов могли бы снизить процессы распада тоталитаризма и развитие постиндустриального рынка, возрождение частного интереса, диалог культур, формирование открытого гражданского общества, техно­логическая цивилизованность, интеграция в мировое сообщество. Поэтому введение института социальной работы является синтези­рующей основой социальной, молодежной, этнической и культурной политики.

Профессия социального работника основана на узаконенных полномочиях, знании и опыте, статусе и репутации, личностных данных. Услуги клиенту предоставляются в трех общих направ­лениях: предупреждение риска; то есть превентивные, профи­лактические меры; фасилитация, реабилитация - возвращение к исходному состоянию; изменение, как бы избавление от самой проблемы в форме расширения его компетентности и конкурен­тоспособности, позитивного личностного роста, превращение клиента как объекта социальной работы в субъект его собственной жизнедеятельности. Профессиональная деятельность социального работника направлена на улучшение качества жизни людей, из­менение социокультурной среды, инвайронмента. В.Н.Ярская выделяет такие функции социального работника, как: диагноз, про­гноз, защита прав, организационная деятельность, профилактика, информация, фасилитация, коммуникация, изменение среды и по­средничество [128, c.21].

Поэтому под­готовка социальных работников должна формировать профес­сионала, понимающего личностные проблемы клиента, владею­щего научным инструментарием в объяснении и оценке ситуации, классификации категорий клиентов, в формулировке целей, задач и оказании конкретных услуг, владеющего социальными техно­логиями и практическими навыками, исходя из нужд клиента, привлекая его собственные ресурсы и формулируя навыки са­моконтроля. При этом, социальный работник не остается в плену своих культурных норм, а осознает различные формы пережи­вания и понимания реальности, сохраняет уважение к человеку, независимо от его поведения.

Говоря о складывающейся в республике профессии социального работника, важно понимать, чем обусловлено это явление, что оно представляет собой в социальном отношении, каковы его истоки и динамичные тенденции. Анализируя генезис социальной работы, следует подчеркнуть, что, с одной стороны, его следует соотнести с уходящей корнями в социобиологические свойства человека способностью к альтруистическому поведению, с другой – с социокультурными условиями, в которых эта профессия начала институционализироваться. Социокультурный контекст порождения заслуживает более подробного рассмотрения, поскольку он предопределяет ключевые структурные и функциональные характеристики.

Социализация людей в меняющихся условиях необходима как для их собственного выживания, так и для упорядочения более широкого социокультурного контекста. Именно это обусловливает возникновение социальной работы как профессии, связанной с рациональной и целенаправленной помощью плохо адаптированным людям. Данная деятельность ориентированна не столько на улучшение материального благосостояния нуждающихся, то есть на благотворительность, но в первую очередь на расширение сферы социального участия этих людей, на их активную социализацию и адаптацию к меняющимся жизненным условиям. Таким образом, современную социальную работу в целом можно характеризовать как рациональный альтруизм культурно компетентных граждан в отношении социализации неадаптированных членов общества через вовлечение их в социальное участие.

Для понимания возможностей социальной работы следует рассмотреть ее в более широком социокультурном контексте социальной помощи и поддержки нуждающимся [129]. Выделим два основных направления деятельности, различающиеся по содержанию и ориентациям.

Во-первых, это социальное обеспечение, то есть финансовая и материальная помощь нуждающимся членам общества. Она предполагает официальные, в принципе безличные отношения между оказывающими и получающими помощь.

Во-вторых, это оказание помощи людям, нуждающимся в ней, при решении проблем социокультурного характера или связанных со здоровьем. Здесь между оказывающими и получающими помощь с необходимостью складываются межличностные отношения. Каждое из указанных направлений деятельности образует специфический круг структурных и функциональных особенностей позиции, занимаемой в обществе институтами социальной помощи и поддержки. Оценка их социальной эффективности предполагает выделение фундаментальных общих параметров, позволяющих осуществлять диагноз и прогноз содержания и направленности их функционирования. Остановимся на институциональных предпосылках такого рода.

Говоря об институциональном статусе социальной работы, можно выделить преимущественно государственный, общественный и смешанный типы. Каждый из них имеет свои достоинства и недостатки. Государственный статус подразумевает возможность централизованного контроля над определением числа членов общества, нуждающихся в помощи, и ресурсов, выделяемых государством на оказание помощи. Социальное обеспечение осуществляется при этом строгим категоризированием и регулярно. Эти аспекты государственного статуса социальной работы следует оценить как позитивные. Негативные его аспекты связаны, прежде всего, с тем, что помощь перестает быть непосредственно этической обязанностью членов общества, а социальное положение нуждающихся неподконтрольно общественности. В результате происходит их своеобразная сегрегация: они на государственном уровне выделяются в особую группу, принадлежность к которой гарантирует пусть небольшое, но систематическое содержание, не предполагающее никакой социальной отдачи.

Таким образом, государственный институт социального обеспечения не позволяет решить вопрос о социальном участии тех, кому оказывается помощь. В частности, не принимая во внимание возможностей их самообеспечения, он формирует и поддерживает у них иждивенческие привычки [45, с.194].

С точки зрения качества социокультурной жизни значительным явлением представляется общественная организация или самоорганизация помощи нуждающимся. В этом случае более сильная часть членов общества без побуждения со стороны государства берет на себя ответственность за поддержку более слабой. Реализуется не просто финансовая и материальная помощь, но осуществляется социализация нуждающихся, поиск путей адаптации в имеющихся условиях, организация их социального участия. В отличие от варианта, когда главенствующую роль играют безличные государственные структуры, здесь осуществляется прямой контроль локальных сообществ над находящимися рядом маргинальными группами. И члены этих сообществ сами решают, кого из членов маргинальных групп вовлекать в социальное участие, а кого сегрегировать.

Однако и такие формы контроля над социальной помощью и поддержкой имеют негативные аспекты. Прежде всего они обусловлены слабостью побуждений и возможностей большинства людей к самоорганизации в условиях нестабильности социокультурной жизни. Исследования показывают, что и в установившихся, и в проблемных ситуациях организация людей для решения определенной социальной задачи, имеющей к ним прямое отношение, не осуществляется без специального стимулирования. Необходимо лидерство, источник которого чаще всего находится за пределами данного локального образования. Само по себе численное увеличение маргинальных групп не побуждает к самоорганизации людей на уровне обыденной культуры с целью не только помочь нуждающимся, но и оградить себя от проявлений отклоняющегося и преступного поведения.

Далее, если ответственность за помощь нуждающимся возлагать только на добровольные общественные организации, их работа не будет носить регулярного характера, поскольку первоочередными для людей являются те основные социальные функции, выполнением которых они заняты постоянно. В отношении же маргинальных групп общественность сама по себе не будет осуществлять ни систематической помощи, ни постоянного контроля. Наконец, в современных условиях работа с маргинальными группами настолько сложна, с что предполагает наличие специальных знаний и навыков. Неподготовленные члены сообществ, даже таких традиционных, как церковные приходы, могут выполнять лишь неквалифицированную работу в социальной сфере и только под руководством специалистов.

В условиях Казахстана, где государственное регулирование социокультурных процессов доминирует, а уровень общественного самоуправления низок, на первых порах целесообразно отдавать предпочтение смешанным типам организации социальной работы. При этом основной организационный импульс будет исходить от властных структур или при их активном участии. Носители общественной инициативы, не имея материальной базы, времени и опыта для систематической работы с маргинальными группами, при всем их желании не могут сейчас стать основной силой в данной области. Но даже от объединения государственных и общественных усилий в оказании материальной и адаптационной помощи бедным, инвалидам, престарелым, сиротам, людям с девиантным поведением не следует ожидать решающих успехов.

Масштабы маргинализации общества всегда возрастают в периоды повышенной динамики общественной жизни. И нежелание значительной части их представителей следовать привычному порядку принятых в локальном сообществе норм и правил ставит сообщество перед выбором: либо подвергаться постоянной угрозе агрессивных вспышек членов маргинальных групп, либо содержать их за счет налогов и благотворительности, воспроизводя в этих группах иждивенческие ценности и привычки.

Социализирующие, адаптирующие функции социальной работы в отношении маргинальных групп предполагают затрату специальных усилий на обучение, просвещение, консультирование плохо адаптированных членов общества с целью помочь им сделать удовлетворительным свой образ жизни в меняющихся условиях. И в этой деятельности также можно выделить государственные и общественные формы. Государственные структуры обладают значительными возможностями для социализации плохо адаптированных членов общества.

Во-первых, на государственном уровне существуют организационные структуры, которые могут выполнять функции основной и дополнительной социализации: государственные учебные и медицинские заведения, средства массовой информации, учреждения культуры, пенитенциарные учреждения.

Во-вторых, государственное лицензирование специалистов, работающих в сфере социальной помощи и поддержки, служит, по крайней мере, минимальной гарантией против откровенного шарлатанства.

В - третьих, официальная институционализация социальной работы обеспечивает постоянный контроль над ее эффективностью и качеством. Все это обеспечивает сильную базу для подготовки квалифицированных специалистов, для организации систематических процессов социализации и просвещения плохо адаптированных членов общества. Однако такие возможности на государственном уровне используются совершенно недостаточно.

Общественные формы адаптационной помощи нуждающимся пока не вызывают оптимистических ожиданий. Отсутствие специалистов, способных работать с разными возрастными, гендерными, субкультурными категориями людей более широко, чем в рамках отношений учитель – ученик или врач – пациент, тормозит развитие социальной работы на уровне официальных структур. На уровне же общественной самодеятельности попытки неквалифицированной адаптационной помощи могут оказаться бесполезными, если не вредными. Тем более что сейчас в частные образовательные и консультационные структуры нередко приходят люди, более ориентированные на извлечение прибыли, нежели на выполнение социально значимых функций. Они могут иметь низкую профессиональную подготовку, неудовлетворительные знания о человеке, обществе, культуре. Кроме того, в настоящее время на общественном уровне не существует инфраструктуры, позволяющей осуществлять высококвалифицированную и эффективную работу, связанную с социализацией плохо адаптированных членов общества.

Наилучшее направление сотрудничества государства и общественности в сфере социальной работы обеспечивается инициативой представителей общественности, в распоряжении которой сегодня находится необходимый объем культурной информации относительно установления и поддержания межличностных связей, модификации поведения людей, вовлечения их в социально полезную деятельность. В этом отношении взаимодействие ассоциаций профессионалов с государственными институтами и органами локальной власти, направленное на улучшение качества жизни нуждающихся, может дать заметные позитивные результаты. Но и в этом случае следует понимать, что «так называемая культура бедности воспроизводится из поколения в поколение во всем мире, в том числе вследствие неустранимого стремления ее носителей поддерживать традиционные для нее черты образа жизни» [45, с.197].

«Если мы хотим быть интегрированы в мировое пространство и занять там достойное место, то ложны внутреннюю политику подчинить целям социального развития и стратегиям улучшения условий жизни человека. Для этого необходимо сегодня сконцентрировать внимание ученых и реформаторов на решение основных проблем в контексте перспектив социального развития в Республике Казахстан» [130].

Сегодняшняя реальность демонстрирует, что социальная работа из отрасли занятости и социальной политики становится областью интересных и важных исследований, которые находятся на стыке политической и социальной мысли [131].

Таким образом, еще раз отметим, что в условиях Казахстана, где государственное регулирование социокультурных процессов доминирует, а уровень общественного самоуправления низок, целесообразно отдавать предпочтение смешанным типам организации социальной работы. При этом основной организационный импульс будет исходить от государственных структур или при их активном участии. Носители общественной инициативы, не имея материальной базы, времени и опыта для систематической работы с различными группами населения, при всем их желании не могут сейчас стать основной силой в данной области.

Date: 2015-09-24; view: 483; Нарушение авторских прав