Глава 50

Шеридан позвонил в администрацию тюрьмы из такси, и к тому времени, когда он заплатил водителю причитающиеся сто тридцать восемь долларов и миновал тюремную охрану, Греттен уже подняли с койки и оставили в комнате для допросов. Когда Арчи вошел, она сидела за столом с распущенными волосами, без косметики, но тем не менее какая-то прибранная. Будто актриса, которую долго гримировали и причесывали для сцены, где она должна выглядеть неопрятной.

– Сейчас четыре утра, – заметила Греттен.

– Извини. – Арчи сел напротив. – Я тебя оторвал от какого-то занятия?

Лоуэлл бросила настороженный взгляд на экран наблюдения.

– Генри тоже здесь?

– Нет, я приехал один, на такси. За нами никто не наблюдает. Я велел охранникам оставаться за дверью. Здесь только ты и я, больше никого.

– Ты приехал на такси из Портленда? – недоверчиво переспросила Греттен.

– Я же героический коп, – устало вздохнул Арчи. – У меня есть привилегии, мне компенсируют расходы.

По лицу психопатки блуждала сонная улыбка.

– Похоже, ты поймал его.

Только сейчас Шеридан почувствовал, что напряжение последних часов начинает спадать. Хотя это скорее напоминало сдачу на милость победителя. Больше не надо притворяться, изображать полноценного человека. Лоуэлл не хуже самого Арчи знает, в каком бедственном состоянии находится его физическое и душевное здоровье. В ее присутствии он мог позволить себе ссутулиться, утомленно прикрыть глаза, тяжело ворочать языком при разговоре. Мог поскрести пальцами лицо, если зачешется. Мог говорить все, что придет в голову, не опасаясь выдать сокровенные мысли.

– Часа три назад снайпер прострелил ему башку. Жаль, тебя не было – зрелище доставило бы тебе большое удовольствие. – Помолчал, как бы раздумывая. – Впрочем, он умер мгновенно, без видимых мучений.

– Ба, ба, ба, знаменитый Арчи Шеридан, гроза серийных убийц! Так ты, значит, приехал похвастаться?

– Неужели ты не допускаешь мысли, что мне просто захотелось повидать тебя?

– Сегодня даже не воскресенье. – Убийца склонила набок голову и внимательно посмотрела на детектива. – С тобой что-то не так?

Арчи засмеялся над риторичностью вопроса. С ним все не так! У него был бурный, изматывающий, плодотворный рабочий день, и вместо того, чтобы насладиться заслуженным отдыхом и ощущением выполненного долга, он торчит в тюрьме! Разве можно желать большего удовлетворения, чем провести остаток ночи в обществе очаровательной женщины, неоднократно вбивавшей гвозди ему в грудь?

– Я действительно хотел тебя увидеть. – Прогоняя усталость, он провел рукой по лицу. – Как тебе такой заворот мозгов?

– Ты знаешь, как возникло понятие «стокгольмский синдром»? – нежно проворковала Греттен. Она положила на стол обе скованные цепью руки ладонями вниз, вытянув их вперед к правой руке Арчи. – В 1973 году мелкий шведский воришка Ян Ульссон решил ограбить банк. Он вошел с автоматом в стокгольмский «Кредитбанкен» и потребовал три миллиона крон, а также освобождения своего приятеля, отбывающего срок в тюрьме. Приятеля привезли и запустили в банк, и они вдвоем в течение шести суток удерживали в качестве заложников четырех банковских служащих, заперев их в подземном хранилище. В конце концов полиция выкурила грабителей, просверлив дыру в стене хранилища и закачав через нее газ. Ульссон с приятелем сложили оружие и сдались. – Греттен скользнула руками по столу чуть ближе к Шеридану. – Заложников освободили, живых и невредимых. Бедняг подвергли смертельной опасности; как животных, водили на веревках с петлей на шее, однако все четверо как один встали на защиту Ульссона. Одна женщина призналась, что хотела бежать вместе с ним. Ульссон отсидел восемь лет, и знаешь, где он сейчас? – Очень легко, осторожно, самыми кончиками пальцев Греттен коснулась ребра ладони Шеридана. – В Бангкоке, открыл там бакалейную торговлю.

Арчи посмотрел на руки Лоуэлл.

– Им в Швеции стоит подумать об изменении законодательства в сторону ужесточения наказаний за подобные преступления, – глухо произнес он.

– Стокгольм – великолепный город! В ботаническом саду «Бергианский» есть тепличный павильон с коллекцией растений всех климатических зон мира. Когда-нибудь я свожу тебя туда.

– Ты уже не выберешься из тюрьмы.

Греттен промолчала, будто не слышала этих слов, и кончиком указательного пальца обвела горбинку на большом пальце Шеридана.

– Забавно, – произнес Арчи, глядя на ее указательный палец. – Рестон ждал десять лет, чтобы совершить серию убийств. Энн Бойд считает, что причиной мог послужить какой-то толчок.

– Неужели?

Шеридан поднял на нее глаза.

– Как ты с ним познакомилась?

Греттен улыбнулась.

– С кем – с ним?

– С Рестоном. – Арчи сплел свои пальцы с пальцами Греттен. До сих пор он ни разу не пытался коснуться ее, и в глазах Лоуэлл, как ему показалось, промелькнуло удивление. – Пол был твоим сообщником. Можно сказать, учеником. – Детектив наслаждался теплом ее руки. – Он был тем вторым мужчиной, который засунул меня в машину. А когда ты очутилась в тюрьме, у него от тоски поехала крыша, и Рестон взялся за удавку. Так как ты нашла его?

Греттен посмотрела на Шеридана, и детективу стало вдруг ясно как день – все это время она не рассказывала ничего и не позволяла догадаться ни о чем сверх того, что сама считала нужным. Психопатка управляла ходом событий, постоянно опережая Арчи на целый шаг.

– Подцепила так же, как всех остальных, в Интернете, – радостно ответила Греттен. – Он мне подходил по всем параметрам. Давно разведен. – Лоуэлл улыбнулась. – Разведенные хороши тем, что одиноки. Пол ничем не увлекался, не имел пристрастий. Высокий ай-кью. Средний класс. – Она снисходительно усмехнулась. – Поэму Уитмена пытался выдать за свою собственную. Классический случай нарциссизма. – Греттен подалась вперед. – Самовлюбленными мужчинами легче манипулировать, потому что они предсказуемы. Пол был психически угнетен, одержим надуманной, нездоровой идеей. – Губы Лоуэлл дрогнули в улыбке. – И ему нравились блондинки. Мы стали встречаться. Я сказала, что замужем и нам следует держать нашу связь в тайне. Пол получил от меня все, что хотел, – власть надо мной и мою покорность. Я заставила его поверить в то, что иду на поводу его желаний.

«Знакомое ощущение?» – подумал Арчи.

– Пришло время, и я дозналась от него о былом увлечении несовершеннолетней девочкой – это было нетрудно: вся накопившаяся обида и злость неудовлетворенного самолюбия выплеснулись наружу.

Шеридан еще теснее обхватил пальцы Греттен, их руки плотно сомкнулись. У него пересохло во рту. Детектив не смел поднять на Лоуэлл глаз, но руку не отпускал. Все становилось чудовищно ясно.

– Ты внушила мне мысль привлечь Уорд. Но так незаметно, что я решил, будто это моя собственная идея. Рестон рассказал тебе о Сьюзен. Ты увидела в газете ее статью, подбросила мне идею и одновременно отказалась давать дальнейшие показания о местах захоронения своих жертв. Все подстроила. – Арчи восхищенно покачал головой и усмехнулся. – Тебе оставалось только наблюдать и получать удовольствие от разыгранного тобой же спектакля. – Даже произнося вслух эти слова, Шеридан с трудом верил, что подобный абсурд происходит в действительности, а не в бредовых фантазиях его отравленного наркотиками разума. – Я даже не уверен, что смогу доказать это.

Греттен терпеливо улыбнулась.

– Главное, что ты вернулся к работе, – наставительно сказала она. – Выбрался из своей норы.

Генри поверит. Он хорошо знает, на что способна Лоуэлл. И что дальше? Собол добьется того, что Арчи больше не увидит ее никогда.

– Ты должен быть благодарен Полу, – невозмутимо продолжала Греттен. – Он отдал тебе две пинты своей крови.

Детектив отвернулся, задержав дыхание и сглатывая подступившую тошноту. Перед ним возникло видение Рестона, лежащего на зеленом ковре с размозженной выстрелом головой.

– Тебе действительно нравятся фильмы Годара?

– Нет. Зато я знаю, что тебе нравятся.

Арчи уже начинал думать, что Греттен знает о нем больше, чем он сам.

– А теперь ты ответь на один мой вопрос. – Не выпуская пальцев Шеридана, Греттен второй ладонью накрыла его руку сверху. – Тебя влекло ко мне в первую нашу встречу? Когда я была для тебя только женщиной-психиатром и будущим автором книги?

– Я был женат.

– Ах, как уклончиво. Нет уж, выкладывай начистоту.

Он уже многократно растоптал свою любовь к Дебби. Так что еще одно предательство ничего не изменит…

– Да, влекло.

Лоуэлл выпустила его руку и откинулась на спинку стула.

– Покажи мне.

Арчи знал, чего она хочет. Секунду поколебавшись, медленно расстегнул рубашку, затем стянул ее с плеч, открыв на обозрение истерзанную грудь.

Чтобы лучше видеть, Греттен встала коленями на стул и перегнулась через стол, опершись на него локтями. Детектив не отпрянул и вообще не шевельнулся, когда она протянула руку и кончиком пальца обвела сердце, которое вырезала. Его лишь волновало, заметила ли Греттен учащение пульса. Он почувствовал, как пахнут ее волосы – не прежний сиреневый аромат, а грубовато-фруктовый запах казенного шампуня. Ее пальцы переместились на страшный шрам, вертикально рассекающий пополам его грудь, и у Шеридана мгновенно напряглись мышцы внизу живота.

– Это после операции пищевода?

Арчи только кивнул.

Потом ее пальцы исполнили танец маленьких лебедей на поперечном рубце в подреберной области.

– Почему я не узнаю свою работу?

Детектив откашлялся.

– Они делали повторный разрез. Там началось небольшое кровотечение.

Греттен понимающе кивнула, и ее пальцы совершили экскурсию по более мелким шрамам, оставленным острием ножа «экс-акто», – полукруглым под выпуклостями грудных мышц, горизонтальным на сосках, затем ниже – по крестообразным с обеих сторон живота. Больше двух лет прошло с тех пор, как Лоуэлл касалась его тела. Шеридан боялся шелохнуться. Почему? Вдруг она остановится? Арчи закрыл глаза. Он позволит себе короткие мгновения счастья. Кому какой от этого вред? А ему так хорошо. Детектив не помнил, когда в последний раз чувствовал себя так хорошо. Ее пальцы скользнули еще ниже. Заключенная стала расстегивать брючный ремень. Черт! Шеридан открыл глаза и схватил ее за руку.

Греттен посмотрела на него блестящими глазами, у нее порозовели щеки.

– Наедине со мной ты не обязан соблюдать приличия, Арчи.

Он продолжал держать ее руку в сантиметрах от выпуклости на брюках.

– Я сделаю так, что тебе станет легче. Просто выпусти мою руку. Об этом никто не узнает.

Шеридан продолжал сжимать в кулаке ее запястье. Каждая клеточка его тела жаждала прикосновения руки Греттен. Однако остающийся трезвым уголок сознания кричал: если поддашься сейчас, попадешь в вечное рабство! С Арчи Шериданом будет покончено. Он превратится в собственность Греттен Лоуэлл. Потрясающая женщина! Способна изводить мужчину изощренными пытками даже на расстоянии. Детектив засмеялся при этой мысли и оттолкнул от себя ее руки.

– Чему ты смеешься? – холодно спросила Греттен.

Арчи покачал головой.

– Ты уже давно задолбала меня так, что дальше некуда. – Достал из кармана брюк латунный пенальчик, открыл и высыпал на руку полную горсть таблеток. Затем одну за другой бросил их в рот и проглотил.

– Ты и так уже под кайфом.

– Будь осторожна, – сказал Шеридан. – Становишься похожа на Дебби.

– Это тебе надо осторожнее обращаться с таблетками. Ацетаминофен убьет тебя. Почки болят?

– Да, иногда.

– Если начнется жар, рвота, появится желтизна на теле, сразу вызывай «скорую», не дожидайся, когда откажет печень. Ты пьешь?

– Не беспокойся, подружка, я в порядке.

– Есть менее хлопотные способы убить себя. Я тебе помогу. – Греттен поймала его взгляд. – Если в следующий раз прихватишь с собой лезвие.

– Ну да, – произнес Арчи со вздохом. – Ты убьешь меня, а затем всех трех охранников, которые сюда войдут. Пусть моя эрекция не сбивает тебя с толку. Я прекрасно помню, кто ты есть.

Лоуэлл протянула руку и дотронулась до его лица. Ладонь была теплая и мягкая, и Арчи почти рефлексивно прижался к ней щекой.

– Бедненький, – промурлыкала Греттен. – Я ведь с тобой только начинаю.

Она в самом деле прекрасна, подумал Шеридан сквозь наркотическую дымку. В ней было что-то притягательно нежное и желанное. Матовая кожа. Потрясающе правильные черты. Иногда ему даже казалось, что она нормальная женщина.

– Сколько у тебя осталось на воле мужчин вроде Рестона? Сколько мин замедленного действия?

Лоуэлл откинулась на спинку стула и улыбнулась.

– Вместе с тобой?

Арчи почудилось, что пол в комнате закачался.

– Ты все это спланировала. Позвонить по девять-один-один. Сохранить мне жизнь. Сдаться полиции.

– Если бы ты не ожил тогда в подвале, я бы поступила иначе, – уточнила Греттен. – Расчленила бы и закопала.

В комнате стало жарко. Арчи под одеждой истекал потом. Лоуэлл, похоже, не ощущала никакого дискомфорта. Наверное, это из-за таблеток. Арчи с хрустом потянул шеей и вытер капельки пота с верхней губы, чувствуя пульсирующие удары в сердце-шраме на груди.

– План хорош, ничего не скажешь, – с трудом выговорил он, оперся обеими руками о стол и нетвердо встал на ноги. – Единственная промашка в том, что я не Рестон и остальные твои бойфренды, готовые на убийство ради того, чтобы трахнуть тебя лишний раз. Я знаю, чего ждать. – Шеридан оглядел шлакоблочные стены допросной, в которой каждое воскресенье встречался с Греттен. Она использует его снова и снова. Однако Арчи тоже ее использует. И у него есть преимущество, козырь, который, как надеялась Греттен, он не откроет. – В одном ты просчиталась. Ты заперла себя в четырех стенах. – Детектив многозначительно выгнул бровь и убрал руки со стола. – Поэтому ты имеешь меня только раз в неделю, а в остальное время тебе меня не достать!

Греттен это не впечатлило.

– Даже если раз в месяц, все равно ты никуда не денешься. Тебе нужны места захоронений. – Она кокетливо склонила голову и лучезарно улыбнулась. – Тебе нужна я.

Наверное, подумал Арчи.

– Как знать.

Лоуэлл сочувственно покачала головой:

– Слишком поздно. Тебе не станет лучше.

Арчи засмеялся, но глаза его были злыми.

– Мне не надо, чтобы становилось лучше. Я только хочу, чтобы стало хуже тебе.

Она резко подалась вперед, и ее распущенные волосы золотом рассыпались по плечам.

– Ты все равно будешь помнить меня и бредить мной. Ты не сможешь прикоснуться к другой женщине без мысли обо мне!

Шеридан оперся одной рукой о стол, а вторую поднял к виску в попытке унять пульсирующую боль.

– Пожалуйста, Греттен!

Она порочно улыбнулась ему.

– Ты ведь еще вспомнишь сегодня нашу встречу, правда? Когда ночью будешь лежать один в постели. Сжимая в кулаке свой член.

Арчи молча потупился, потом внутренне встряхнулся, поднял голову и, обойдя стол, вплотную приблизился к Лоуэлл. Она удивленно посмотрела на него, а он дотронулся рукой до ее золотистых шелковых волос. Греттен хотела сказать что-то, но Шеридан остановил ее, коснувшись пальцем губ, и тихо произнес:

– Сейчас не надо говорить.

Потом взял лицо прекрасной убийцы в обе ладони, наклонился и прижался губами к ее рту. Его рука погрузилась в ее волосы на затылке, в это мгновение их языки встретились, и Шеридана мгновенно окатило жаркой волной. К ней примешались горечь таблеток, соль собственного пота и сладость Греттен – почти такая же, как аромат сирени. Арчи заставил себя выпустить из пальцев белокурые волосы, через силу повернул голову, так что его губы скользнули по гладкой щеке Лоуэлл к самому уху, и прошептал:

– Я думал о тебе каждую ночь! – Потом выпрямился и добавил: – Теперь все кончено.

С силой надавил основанием ладони на кнопку зуммера на стене у двери, та отворилась, и детектив шагнул прочь из комнаты.

– Постой, – позвала его Греттен дрогнувшим голосом.

Арчи удалялся с бьющимся сердцем и вкусом поцелуя во рту. Ему пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не обернуться.

Date: 2015-09-24; view: 282; Нарушение авторских прав