Августа. На острове четвёртый день

На острове четвёртый день. Ночь промучился, проворочался. То жарко, то жёстко, то беспричинно страшно. Утром солнце выбивалось, выбивалось, да так и не выглянуло, серая мгла затянула мир. Настроение столбиком барометра ползло вниз.

Послесмертье. Час расплаты!

Длинный список дел, делишек.

И на все есть свой свидетель…

Их порою даже с лишком.

А какой вердикт объявят,

ты не можешь знать заране.

Лучше б в рай, а вдруг как снова…

В ад!

На Землю!

В наказанье,

в назиданье…

Пожалуй, вечером больше топить не буду. Тепловой режим угадать сложно: ночью приходится делать много лишних движений, а силы, настроение уж не те. Общая подавленность, уныние. Не хочется ни пить, ни есть. Нужно приводить себя в порядок. Сейчас встану, умоюсь, оденусь, помолюсь и выйду на остров. Там видно будет. Сегодня на завтрак традиционно подавали бруснику, шикшу и ягоды можжевельника. Интересно бы знать: обладают они полезными свойствами или нет. Какими-нибудь наверняка… Может, хоть нейтрализуют вред друг от друга. После завтрака ходил по кечкаре. Думаю, по скалам лазить больше не стоит – кружится голова. Видел бакланов: родители с парочкой рослых птенцов. Чёрные, размашистые, крикливые. Долго кружили надо мной, затем опустились на дальнюю мысовину и сутуло сгрудились. Небось, проводят разбор полётов.

Сотый раз задаю себе один и тот же вопрос: какой смысл сидеть затворником, голодать?

Смысл весомый. Бесспорно!

С первого дня появления на свет я регулярно ем, пью – почти сорок восемь лет подряд. Послезавтра – день рожденья, тогда будет ровно сорок восемь. В прошлом веке родился!.. (Самому не верится.) Состояние сытости, пьяности знакомо не понаслышке. А вот жёсткие ощущения, подобные этим, переживать не приходилось. Очень интересно испытать себя, проверить в новом режиме. Обрести знания о скрытом потенциале, сильных-слабых сторонах, о своей сути – ну о-оочень! полезно. И сверх того – высокая награда – литературные страницы в новом для себя жанре «прозатворение».

Слева – обрыв, справа – обрыв…

Наверх – грубой нитью тропа.

Она, петляя, ведёт туда,

где лишь гнездовье орла.

Но каждый шаг, что уводит ввысь –

вразрез с приземлённым житьём.

А голос вкрадчивый песнь поёт,

назвавшийся Р а зумом:

– Поверь, не стоит дальше идти,

и так уж вровень болот!..

Всё это – прихоть. И липкой речью

треножит

твою

иноходь.

Думать, похоже, есть над чем.

Лучше себя не неволь…

Ведь это лишь Человеку под стать –

расти

над отметкой

«ноль»!

Чудны дела твои, Господи! Я заклинал и мог рассчитывать на скромные прозаические наброски, а тут рифма…

– И всё?! А дальше? – встрепенулся вечно недовольный внутренний голос.

– Дальше?.. Судьбу не нужно торопить. Нужно идти ей навстречу.

И опять…

Хлеба укрой, крупная соль,

стылой воды глоток.

Отчаянных мыслей безудержный вихрь!

И – не грозит покой.

За шагом – шаг, за верстою – верста,

где земли непочата суть.

Не для того, чтоб ступить туда…

За горизонт

себя

заглянуть!

Идти, сбивши ноги в кровь,

до спазмы сухой во рту.

Где перевал рассечёт гор у