Глава 31. Подниматься не хотелось. И не только подниматься, глаза открыть было стыдно

Подниматься не хотелось. И не только подниматься, глаза открыть было стыдно. Хотя и понимал, что от меня в этой схватке ничего не зависело, но все равно чувствовал себя чуть ли не предателем.

Вот и расстались. Совсем не так, как предполагалось. Чертова Тьма!

Догадаться о том, что произошло, было нетрудно. Тьма каким‑то образом выследила Руну и нанесла удар. Что ею двигало? Конечно же месть. Дважды ходившая в Зыбь воительница не могла не стать одним из ее злейших врагов. А таких хоть и уважают, но не прощают им гибель десятков, а возможно, и сотен «своих».

Преодолев ненужные чувства, поднялся и окинул поляну взглядом. Почти ничего не напоминало о произошедшем. Только обгорелый ствол сейконы, той, к которой Руна приставляла меч. Поискал глазами рюкзак, подошел к нему и поднял за лямку. Огляделся еще раз и с удивлением понял, что бабулиного мешочка нету. Неужели даже его тени утащили? Хмыкнув, поплелся к пышному кустарнику, среди листвы которого белела шляпка. Аккуратно сложив ее, засунул в рюкзак. На память.

Накинув лямку на плечо, зашагал прочь. Оставаться на поляне желания не было, а пять риг до Руальны быстрым шагом я преодолею минут за сорок. Чего ждать?

Отыскав в быстро густеющем полумраке перекресток, я зашагал по земле Южного Доргона. Звездное небо мягко освещало путь, чего вполне хватало, чтобы не сойти с тракта, а через минут десять появилось и ночное светило Отума. Такое же желтое, как и наша луна, с такими же пятнами на своей поверхности. Возможно, тоже впадины или огромные кратеры от метеоритов. К общему неприятному состоянию добавилась легкая ностальгия.

Погрузившись в размышления о своем мире, и не заметил, как оставил за спиною пять риг. Замер напротив придорожной таверны, на секунду замешкавшись, – входить или нет? Здравый смысл подсказывал, что не стоит. Мало ли кто и в каком состоянии может там быть. А начинать свое пребывание в землях Южного Доргона с драки не хотелось. Но жажда и голод убедили все же войти.

Ступив в таверну, первым делом придирчиво, но почти незаметно оглядел присутствующих. Вроде ничего странного. Человек десять типичных сельских жителей, расслабляются не шумно, можно даже сказать – культурно. Подошел к стойке.

– Добрый вечер, – услужливо проговорил стоявший за ней молодой парень. – Что‑то желаете?

– Кваса и хлеба с сыром. Хлеб с сыром заверните, я с собой заберу.

– Хорошо, – кивнул парень и принялся выполнять заказ.

Через минуту все было на стойке. Завернутая в белую тряпку еда и примерно пол‑литровая кружка кваса. Протянув золотой, взял сдачу и бросил кирамы в карман. В предвосхищении поднял кружку и ополовинил ее одним махом.

– А не подскажешь, где мне найти Морка? – спросил, утерев ладонью губы.

– Морка? – Взгляд парня неожиданно стал подозрительным. – А зачем вам Морк?

Хм.

– Да говорят, он извозом занимается, – спокойно ответил я, не подав виду, что заметил в нем перемену. – Вот хотел, чтобы довез до Алькорда.

– Как свернете за таверной, так и идите по этой дороге. Третий дом справа, – холодно ответил парень и, отвернувшись, принялся переворачивать пустые кружки вверх дном.

Хм.

Еще одним махом допил прохладный, ядреный квас, от которого здорово шибало в нос, уложил сверток в рюкзак и, пожав плечами, вышел на улицу. Ну, не нравится тебе Морк, но перед клиентами зачем это показывать? Непрофессионально.

Свернув, медленно поплелся в полную тьму деревенского поселения. Ни о каких магических фонарях в подобной глуши и речи быть не могло, поэтому сдерживал шаг. В такой мгле можно запросто ногу подвернуть на какой‑нибудь яме. Первый домик увидел довольно скоро. Прошел мимо, оставил позади второй и остановился. В щелях между ставнями и оконными проемами третьего виднелся тусклый свет. Я подошел к двери и осторожно, но достаточно громко постучал. Свет в щелках дернулся, потом погас, я постучал еще раз, и в сенях послышались тяжелые шаги.

– Кто? – тут же раздался изнутри хриплый голос.

– Пришлый, – громко ответил я. – Извоз требуется.

– Якой такой извоз? Ночь на дворе. Иди отсель, пьянь, – прохрипел голос.

Вот же ж, блин. В этой Руальне все такие неласковые?

– Я от Руны, – бросил зло в ответ. – Давай открывай, Морк. Не нихти мне мозг.

Загремел засов, скрипнули петли, и дверь быстро отворилась.

– Извиняйте, – кротко ответил застывший в проеме хлипкий мужичок лет пятидесяти. – Думал, наши шалять. Любят они пошалить. Сей же час, сей же час. Одегнусь тольки, да мигом пойду логов запрягать.

Я присел на порожки и стал ждать. Через минуту Морк метеором пролетел мимо меня, хлопнув дверью, а еще через десять подвел прямо к крыльцу брыку.

– Извольте сядать, – проговорил он, слегка склонившись.

Я поднялся и подошел к транспорту. Схватившись за обитый кожей бортик, попробовал качнуть. Не шелохнулась даже. Так и знал: рессор нет совсем, и о мягкой поездке можно забыть. Потянувшись рукой, нащупал скамью.

– Ты бы хоть одеяло какое притащил. Тут же доска голая. Как ехать?

– Ух ты, запамятовал, запамятовал. Звиняйте, мигом справлю.

Морк метнулся обратно в дом.

– Потолще бери! – крикнул я вдогонку.

Через минуту он появился, держа в охапке огромное шерстяное одеяло. Кое‑как протиснувшись в дверной проем и захлопнув дверь пяткой, он поспешил к брыке и принялся застилать скамью.

– Так воно мягше будет, конечно, – приговаривал он при этом. – Запамятовал просто, вы уж звиняйте.

Наконец, я уселся, уложил рюкзак и меч под ноги, откинувшись на спинку, устало прикрыл глаза. Тяжелый все‑таки денек был. Да и предыдущие легкостью не баловали.

Морк легонько стегнул логов, и брыка покатила вперед, а я, буквально через несколько секунд, незаметно вырубился. Даже жесткая тряска не стала помехой.

Проснулся от грохота, машинально потянулся к мечу, но замер на середине пути. Справа в небе нависала огромная, почти черная грозовая туча, слева в плотной дымке висело бледное пятно солнца. Надо же, ночь уже прошла. Со стороны тучи снова прогремело и глухо раскатилось по округе. После такого явного намека обернулся и стал разглядывать сложенный верх из толстой, крашенной в черный цвет кожи. Быстренько разобрался с нехитрым устройством и, отцепив крючки, поднял «крышу». Теми же крючками зафиксировал ее по бокам брыки, чтобы не сложилась от встречного ветра. Глянул на спину Морка. Тот, сильно сгорбившись, сидел на козлах, и если бы в этот самый момент он не приподнялся и не стегнул одного из логов, я бы подумал, что он спит.

По крыше застучали первые капли, порыв ветра бросил несколько мне в лицо. Пришлось промучиться с веревками, развязывая скатанный полог. Когда он, шурша, скользнул вниз черным водопадом, я снова откинулся на спинку, прикрыл глаза и постарался уснуть. Зашумевший по верху дождь помог в этом, и вскоре я снова погрузился в сладкое небытие.

Разбудило меня легкое тормошение за плечо, и осторожный неуверенный голос произнес:

– Просыпайтесь. Приехали ужо. Просыпайтесь.

Я открыл глаза и тряхнул головой. Потом зевнул и, слегка надавливая, провел ладонями по лицу.

– Туто еще четыре риги до города. За полчаса дойдете. Я дальше не могу…

– Знаю, Руна сказала, – перебил извозчика и, схватив свои вещи, быстро выбрался из брыки. Нацепил пояс, накинул лямку на плечо и бросил любопытный взгляд в сторону города. Но заходящее солнце почти как раз в той стороне, куда уходила дорога, ничего разглядеть не позволило. Я полез под подкладку, выудил мешочек и протянул Морку золотой, только теперь обратив внимание на его вид. Одежда насквозь мокрая, волосы висят сырой паклей.

– Весь день шпарил, – заметив мой взгляд, стал торопливо объяснять он. – И туча, зараза, як прицепилась. Мы от ней, а она‑сь за нами. – Он улыбнулся.

– Ладно, удачи тебе, Морк. – Попрощавшись, зашагал по тракту к городу. Но быстро идти не получилось. После дождя земля размокла, и ноги то и дело норовили скользнуть или разъехаться в стороны. Пришлось сбавить ход и ступать осторожней. За спиной слышались крики и удары хлыста, Морк с ругательствами разворачивал брыку, стегая бедных логов.

На ходу стал разглядывать дырку в левой штанине на том месте, куда прилетела пирамидка. Вроде и не сильно заметно, но все равно самому неприятно. Выгляжу хуже некуда. Выворачивая руки, разглядел заодно рукава куртки. Левое все зеленого цвета от многократного падения на траву, правый рукав и вовсе стесан хорошенько. Ткнул пальцем в локоть, и острая боль заставила руку непроизвольно дернуться. В общем, выгляжу и ощущаю себя неважнецки. Первым делом придется все‑таки сходить на улицу Вухста. Не за гамбезоном с пресловутыми сапогами, а за простой одежонкой. Приглядеть по пути, в чем ходят горожане, и приобрести точно такую, чтобы не выделяться.

От представления, как буду выглядеть в обновках, невольно стало приятно. Но все же чем ближе подходил к воротам, тем быстрее эта приятность таяла. И в конце концов вовсе сошла на нет, уступив место волнению.

Надеяться на то, что пройду мимо привратников незаметно, было глупо. В хорошей одежде еще может быть, но с моим видом обязательно докопаются. Что и случилось.

Высокий бородач в латах преградил дорогу, как только я шагнул под массивную каменную арку.

– Погодь, – с напускной суровостью буркнул он. – Не спеши, не спеши. Таких, как ты, у нас и своих хватает. С чем пожаловал?

Ответ у меня был заготовлен, и за словом в карман, а точнее за деньгами, я не полез.

– Пришел ступить на стезю Номана, – отрезал без пафоса, но с холодной уверенностью, откинув волнение прочь.

– Да ну, – недоверчиво хмыкнул бородач. – Знаем мы таких. Говорят, на стезю Номана, а сами, как войдут в город, так сразу за воровство. А то и грабежом не брезгуют. Откуда хоть?

На секунду смутился. Из всех населенных пунктов Южного Доргона знал только Руальну. Опасно. Хотя… пешком до нее шесть дней идти. Не должен бы этот (а точнее, эти бравые привратники) знать в не самой близкой деревеньке всех поголовно. Второй подошедший привратник, крепко сбитый, чуть ниже первого, поглядел на меня с интересом и пошевелил губами, словно прополоскал рот.

– Из Руальны, – выдохнул я, надеясь, что никто из них вдруг не окажется оттуда родом. О Великая Эри, ведь ты не станешь отворачиваться теперь, когда уже столько раз помогала мне?

– Руальна… Руальна, – пробурчал бородач в задумчивости. – Та, что у границы почти?

– Она самая, – кивнул я, честным взглядом посмотрев на второго привратника.

– Так чего ж ты сразу в Шан‑Эрмиорд не пошел?

– Витко, ну что ты к нему привязался? – вдруг вступил в разговор второй. – Человек в Зыбь собирается идти, а ты его мурыжишь. Вон и мечом обзавелся. Видал, какая рукоять? Небось долго копил? Или у папаши денег выпросил? – Последние два вопроса он задал, глядя мне прямо в лицо.

– У папаши одолжил. Вернусь из Зыби – отдам долг, – согласился я, подыгрывая.

– Вернется, ха. – Бородач хохотнул, но второй привратник толкнул его в плечо, и довольно‑таки грубо.

– Чего смеешься, дурак? Сам‑то небось ни за какие ковриги в земли Тьмы не сунешься? А? Струсишь?

– Да иди ты, – обиженно отмахнулся бородач. – У меня трое спиногрызов, кто их кормить будет, ежели меня в той Зыби прибьют?

– Ну, так то понятно. А человек вот идет. Кто‑то же должен останавливать этих тварей во время Вздоха, так же, а, Витко? А то ведь придет Тьма под стены твоего дома, что тогда спиногрызам своим скажешь?

– Да ну тебя… – Бородач развернулся и зашагал к скамье, стоящей у стены небольшой одноэтажной будки, сложенной из серого камня.

– Проходи, брат. Удачи тебе.

Второй привратник кивнул мне с уважением и отступил чуть в сторону, давая понять, что дает мне зеленый свет. Кивнув в ответ, я заспешил прочь, решив не испытывать судьбу и не задерживаться в поле их зрения. Тем более что бородач снова вступил в разговор, упрекая напарника за нарушение каких‑то там постановлений городского совета. Нырнув в первый же поворот, я облегченно выдохнул. Ну, вот теперь нормально. Я в Алькорде, в столице Южного Доргона, стоящей возле двух морских бухт, из одной из которых и собираюсь отправиться однажды к берегам далекой Вальтии.

Но это еще не скоро. Для такой поездки нужны деньги, а значит, прежде всего, придется их заработать. А прежде – привести себя в надлежащий вид.

Спросив у первого встречного, как пройти на торговую улицу, запетлял по переулкам, держа в памяти сумбурное объяснение маршрута. Естественно, заблудился, переспросил и уже через полчаса был на месте.

Хорошо освещенная магическими фонарями, полная людьми улица снова привела в волнение. Но я принял как можно более непринужденный вид и, влившись в людской поток, стал медленно перемещаться вместе с ним, украдкой читая вывески. Главное, не показаться неместным. Уверен, что здесь полно толчется жулья, для которого растерявшийся пришлый лакомая добыча. Вот, кстати, лавка «У Романо», идем дальше, ага, башмачника магазинчик, а вот и куртка на вывеске нарисована.

Взял вправо, задел какую‑то дамочку, извинился и потянул на себя резную деревянную дверь лавки. Где‑то над ухом приятно звякнул колокольчик, пахнуло тканями, и я в предвосхищении шагнул внутрь. Как бы там ни говорили о том, что шмотки – это сугубо женский круг интересов, но лично я приодеться любил и обновлял свой гардероб по мере возможности каждый сезон. В своем мире, разумеется. Здесь же два года я проходил в стандартной одежде раба, которой у каждого из нас было по два комплекта.

Возле длинных вешалок и стоек копошился сгорбленный старичок, уверенными, но бережливыми движениями поправляя свой товар. Услышав звонок, он обернулся, смерил меня профессиональным взглядом торговца, презрительно сморщился.

– Вы, видимо, ошиблись, молодой человек?

Голос его был суховат и дребезжал, как недотянутая струна. Я выдержал его неприветливый взгляд и ответил с достоинством:

– Ни разу. Мне именно сюда.

Двинулся к нему, но, видимо, с таким нахрапом, что старичок невольно попятился.

– Мне штаны и что‑нибудь из верхней одежды, – поспешил я успокоить его. Старичок посмотрел с недоверием и вдруг резко расплылся в улыбке.

– Вы зашли правильно, весьма правильно. Значит, штаны вас интересуют?

– Угу, – буркнув, остановился возле длинного ряда того, что мне требовалось, и потрогал двумя пальцами край одной из штанин. Хорошая, плотная ткань. Но вот фасончик слишком зауженный. Как и предполагалось, в Южном Доргоне носили практически то же, что и в Северном. Так что придется немного отойти от моды.

– Что‑то наподобие этого, но только не столь обтягивающее. Я бы даже сказал, намного свободней.

– Понял‑понял. Вы приверженец стиля времен Маркгросса Великого. – Старичок тут же снял с вешалки пару, по его мнению, подходивших под запрос штанов и почти подбежал ко мне. – Вот. Вот это вам как раз понравится. Есть разные расцветки.

– Не нужно. Вот эти темно‑серые примерю. Сколько они стоят? – спросил на всякий случай.

На лице торговца снова промелькнуло презрение, но он выдержанно улыбнулся и назвал цену.

– Два золотых? – Внутри почувствовалось явное облегчение. В принципе это недорого. – Хорошо. А из верхнего что предложите? – спросил, взяв из рук торговца темные, асфальтового цвета штаны.

– Есть разные дублеты. С обычными рукавами, с широкими, с высоким воротником и с низким, есть матерчатые, а есть из тонкой кожи на подкладке… – принялся перечислять старичок, но я его перебил:

– Последнее покажите, с низким воротником и обычными рукавами.

Минут через десять я стоял в новой одежде, разглядывая себя в «водяное зеркало». А у старичка неплохо дела идут, раз он может себе позволить такое. Впрочем, не так уж и дорого оно стоит, разве что нужно каждую тридницу заказывать новое, так как это общее плетение из ветви Воды разрушается примерно через месяц. На какую‑то секунду горько пожалел, что и это заклинание наряду с «кулаками» обошел стороной. Вот бы и был способ зарабатывать.

Дублету я выбрал такого же серого цвета, только чуть светлее, что в сочетание со штанами выглядело неброско. Щеголять в ярких тонах я не собирался. Но, оглядев себя, понял, что чего‑то все же не хватает.

– А покажите еще полуплащ. Цвет темно‑сизый.

Из лавочки я вышел, обеднев на десяток золотых, но зато чувствовал себя чуть ли не новоявленным броном. Даже на какое‑то время напрочь забыл о том, что являюсь рабом. На пороге остановился, задумавшись. Потом бросил взгляд на свои ботинки. Ну не идут они к новому костюму, никак не идут. Так, значит, у меня осталось примерно двадцать пять монет, и, по‑моему, вполне себе можно потратиться на пресловутые сапоги.

Вернулся назад по улице и навестил башмачника Стифано. Делать под заказ не стал, выбрал из уже готового удобные кожаные сапоги с простым круглым носом и голенищем до середины икры, а ботинки кое‑как запихнул в рюкзак, поверх сложенной старой одежды. Теперь перевязь…

Но тут же грубо одернул себя. Все, хорош! Шопинг нужно прекращать. Помимо шмоток, еще полно статей расходов – ночлег, еда, возможно, придется и стражникам отстегивать не раз, если, не приведи Номан, прикопаются. Применять магию и меч против местных стражей порядка я не собирался, по той простой причине, что мне тут еще жить и работать.

Выйдя от Стифано, решил начать поиск таверны, где можно остановиться и хорошенько поесть. Сообразив, что самому найти что‑то приемлемое будет сложновато, я вернулся в лавку и расспросил башмачника. Тот посоветовал какую‑то «Серебряную бухту», расположенную всего в паре кварталов.

– Насчет комнат не знаю, а вот обедать я сам туда хожу с удовольствием. Госпожа Куспа, это хозяйка, очень уж хорошо готовит. А по ценам… по ценам как у всех. Не больше и не меньше, – закончил Стифано немного туманно, видимо, из торгашеской солидарности.

Но мне и этого было достаточно. Время было позднее, бродить по ночному городу в одиночку не хотелось, и я, поблагодарив за совет, направился в «Серебряную бухту».

Date: 2015-09-24; view: 249; Нарушение авторских прав