Лекция 4 международная ответственность государств

Ответственность государства (правовая) в международных отно­шениях наступает тогда, когда оно в силу определенных обстоя­тельств нарушило сложившийся международный правопорядок или своими действиями нанесло ущерб другому государству. Естественно, что, говоря о государстве, мы подразумеваем субъект международного права, поскольку ущерб или нарушение правопорядка может последо­вать и со стороны международной организации, также обладающей правосубъектностью, или со стороны нации (народа), борющейся за реализацию своего права на самоопределение.

Как и вообще в жизни, международное правонарушение может быть умышленным или неумышленным. В первом случае речь идет о международном деликте. И нетрудно видеть, что из деликта выте­кает бесспорная обязанность субъекта возместить причиненный ущерб. В то же время при отсутствии явного умысла или намерения в действиях (бездействии) виновного ответственность может и не возникнуть.

Особенно опасны международные деликты, которые по своим ха­рактеристикам могут быть приравнены к международным преступле­ниям. Сюда относятся агрессия (во всех ее формах, а не только воору­женная), политика расизма, апартеид, геноцид и пр.

Международный деликт имеет место, если:

1) правонарушение может быть вменено конкретному государству;

2) образ действий государства находится в противоречии с нормой
международного права.

Обычно государства не берут на себя международно-правовых обязательств, если они не соответствуют их внутреннему правопоряд­ку и если нет намерения этот правопорядок изменить. Но бывают слу­чаи, когда такое происходит. Например, государство в силу внутрен­них причин приняло такой закон о правовом положении иностранцев, который в чем-то не следует ранее принятым им на себя международ­ным обязательствам. Имеет место деликт, который может вызвать протест иностранных государств.

Деятельность государства происходит не сама по себе, а посредст­вом индивидов. Именно их деятельность вменяется в вину государст-

ву. Вменяется, поскольку государство само уполномочило этих инди­видов на ведение той или иной деятельности, которая должна соот­ветствовать обязательствам, принятым на себя государством. Други­ми словами, государство несет ответственность только за те действия индивида, которые оно ему поручило (вменило). Если же должностное лицо нарушило международные обязательства своего го­сударства по собственной инициативе, то оно само в индивидуальном порядке пожинает плоды этого.

Однако эти нюансы (поручило государство или имеет место лич­ная инициатива) не могут быть широко известны. Соответственно международное право рассматривает все действия, совершенные ин­дивидами, которые действовали в качестве государственных долж­ностных лиц, независимо от того, были ли эти действия в рамках ус­тановленных полномочий.

Вот весьма простые примеры.

1) Капитан в иностранном порту велел своим матросам изловить
дезертира. Этим он явно превысил свои полномочия, нарушив мест­
ный правопорядок, но органы государства пребывания не знают, вы­
полняет в данном случае капитан указания своего государства или
действует по своему разумению.

2) Полицейские в погоне за какой-то личностью (или по иному
поводу) вторглись на территорию иностранного дипломатического
представительства. Вновь имеет место международный деликт, вина
за который вменяется государству.

Если будет доказано, что должностное лицо (капитан, полицей­ские) действовало в данном качестве вне полученных полномочий, — имеет место не деликт, а правонарушение, за которым следует персо­нальная ответственность.

Отметим, что для других государств значение имеют не нормы права государства-нарушителя, а его действия. Международное право не может предписать государствам издание определенных законов, но оно может и предопределяет определенные действия (поведение), ос­тавляя за государством выбор мер, способных обеспечить выполнение его обязательств по международным соглашениям. Отсюда вытекает, что отсутствие необходимого внутреннего закона не является непра­вомерным. Только действия (или бездействие) государства могут быть деликтны.

Государство также не обязано отчитываться перед кем-либо о по­ложении дел во внутреннем законодательстве. К примеру, мы приня­ли основные международные нормы относительно прав человека, но сами определяем необходимый механизм их реализации. Другие госу­дарства могут поднимать этот вопрос лишь в том случае, если в ре-

зультате нашего небрежения страдают их граждане или вообще прямо затрагиваются их интересы.

Деликт может выразиться в деятельности или бездеятельности, которая, с точки зрения внутреннего правопорядка государства, отно­сится к его административной функции. Оценка его действий дается на основе норм международного права. Внутренняя квалификация действий административных должностных лиц в данном случае не имеет значения. Нельзя, скажем, оправдывать положениями феде­ральной конституции уклонение членов федерации от международ­ных обязательств государства в целом.

Приведем примеры из истории.

В 1891 г. в Новом Орлеане (штат Луизиана) толпа линчевала не­скольких итальянцев, которых освободили из-под стражи и оправдали в деле об убийстве префекта полиции. Правительство США пыталось уклониться от ответственности, ссылаясь на законодательство штата. Италия, однако, настаивала на выполнении правительством США фе­деральных обязательств перед Италией. В результате семьям жертв была выплачена компенсация. Правительство США приняло всю вину на себя.

В 1906 г. власти Калифорнии отказали японским детям в приеме в американские школы. Япония протестовала. Протест был принят. Федеральное правительство отменило решение властей штата. Вер­ховный суд США поддержал федеральную позицию.

Пример из современности.

Федерация горских народов Кавказа направила добровольцев для участия на стороне Абхазии в ее вооруженном конфликте с Грузией. Можно вполне понять политические мотивы подобных действий, но, с точки зрения международного права, ответственность за них должна нести Россия, не принявшая должных мер противодействия.

Обратим внимание на то, что Федерация горских народов — субъ­ект российского правопорядка — нарушила действующие законы. Но положение получается иным, если добровольцы отправляются на войну по собственной инициативе. Речь идет именно о добровольцах, а не наемниках.

Деликт может выражаться в действии или бездействии, которые с точки зрения внутреннего права относятся к судебной компетенции. Судебное решение может противоречить международному праву, хотя бы и не умышленно, поскольку судья не застрахован от ошибки: он может неверно понять либо норму внутреннего права, либо междуна­родную. Например, может случиться ошибка в отношении того, кто пользуется дипломатическими привилегиями. По международному праву этими привилегиями пользуются только дипломаты. И судья

из этого будет исходить. Но на практике по взаимной договоренности такие привилегии могут быть распространены на технический персо­нал. Этого судья может не знать.

Судебное решение, с точки зрения международного права, являет­ся не чем иным, как осуществлением деятельности государства, к ко­торой применимы международно-правовые оценки. Не решения как таковые, а деятельность государства составляет международный де­ликт. Что касается независимости судей, то она относится только к внутреннему правопорядку. По отношению к другим субъектам меж­дународного права государство выступает как единое целое, а не только как исполнительная или судебная власть.

Деликты могут совершаться индивидами: покушение на иностран­ных лиц; нападение на дипломатические представительства; оскор­бление флага или герба иностранного государства; оскорбительные публикации и т.п. Эти деликты могут быть индивидуальными или коллективными. С точки зрения формы здесь нет государственной'де­ятельности. Но есть, на наш взгляд, государственная ответственность. Такой подход, однако, не универсален. Имеют место две концепции:

1. Германская — за деликт отвечают все лица и государственные
органы, к нему причастные.

2. Романская — в формулировке «без вины нет ответственности».
Государство не может отвечать за действия отдельных лиц, если оно
само их не спровоцировало. Но оно может быть замешано путем по­
пустительства или сокрытия. В этом случае государство становится
фактическим соучастником и несет ответственность. Так, например, в
1968 г. после ввода войск Варшавского договора в Чехословакию ряд
западных государств попустительствовал разгулу антисоветской исте­
рии. В Австралии в результате такой истерии террористы подбросили
к зданию посольства СССР три бомбы. Зданию был нанесен значи­
тельный ущерб. Власти Австралии приняли на себя политическую
(извинения) и материальную (компенсация) ответственность.

Употребляя слово «ответственность» в узком смысле, вряд ли можно настаивать на том, что государство отвечает за действия инди­вида. Оно отвечает по своим обязательствам, вытекающим из норм международного права. Обязательства могут быть непрямыми. В них, например, нет речи о том, какие меры необходимо принять по охране иностранного посольства — это внутренняя компетенция государст­ва, — но имеется общая норма об охране чести и достоинства дипло­матического представительства. Международный деликт будет иметь место не только в связи с враждебным актом против посольства, но и в случае, если государство попытается уклониться от ответственности за него.

В уголовных кодексах ряда государств предусмотрены меры от­ветственности индивидов за международные преступления: терро­ризм, работорговлю, пиратство и пр.

Действия индивидов в данном случае порождают два юридических факта — во внутреннем и международном праве. Из этого следуют два вида ответственности и устанавливается связь между ними по прин­ципу «йет наказания, если нет закона».

Несмотря на то, что указанный принцип — постоянно действую­щий, даже вопреки требованию о неотвратимости наказания за совер­шенное преступление, в случае необходимости приходилось разраба­тывать специальные нормы международного права. Так, в 1943 г. была принята Московская декларация об ответственности гитлеров­цев за совершаемые зверства. В 1945 г. союзники по антигитлеров­ской коалиции приняли Лондонское соглашение о судебном пресле­довании и наказании главных военных преступников европейских стран оси и Устав Международного военного трибунала в Нюрнберге, а в 1946 г. был принят Устав Международного военного трибунала в Токио. Указанные документы создали базу для суда над руководите­лями германо-японской коалиции. А другая сторона, естественно, за совершенные преступления (например, полное уничтожение с возду­ха англо-американцами города Дрезден или использование США атомных бомб против мирных городов Хиросима и Нагасаки в августе 1945 г.) наказания не понесла. Их рассматривали как неизбежные из­держки войны.

С 1978 г. ООН работает над Кодексом преступлений против мира и безопасности человечества. Проект его был подготовлен Комиссией международного права еще в 1956 г., но... воз и ныне там: против ко­декса выступают США. В отсутствие кодекса СБ ООН, видимо, за­полняя пробел, решил сотворить собственное судилище: 22 февраля 1993 г. он принял резолюцию о создании международного трибунала для судебного преследования лиц, подозреваемых в серьезных нару­шениях международного гуманитарного права на территории бывшей Югославии, начиная с 1991 г.

СБ ООН, как видим, попытался повторить то, что державы-победи­тели (ставшие затем постоянными членами Совета Безопасности) сде­лали для наказания фашистских военных преступников. Но в отличие от своих предков члены СБ ООН в 1993 г. никого не победили, а кроме того, не имели прямых полномочий от государств — членов ООН на создание международных органов. Никем не признанный в своем пра­вовом качестве Гаагский трибунал превратился в политический фарс. Самой идее международной уголовной ответственности индивидов за международные преступления был нанесен большой удар.

Неправомерные действия. Если действие нанесло ущерб, но не было следствием нарушения обязательств по соглашению, оно не может считаться неправомерным. Когда речь идет об отношениях между государствами, то более существенным является момент поли­тический, а не материальный. Ни в одной области человеческих отно­шений не звучит столь справедливо поговорка: «Если человек сам унижается, он заслуживает того, чтобы другие унижали его».

Оценка действий государства дается только в соответствии с дей­ствующей правовой нормой. Действия государства должны противо­речить не международному праву вообще, а конкретной норме. Мате­риальная компенсация со стороны государства в пользу физических или юридических лиц мс\жет иметь место только в том случае, если материальный ущерб действительно имел место. Государство не ком­пенсирует моральный ущерб.

Вина государства — это условие его международной ответственнос­ти. Но взгляды авторитетов права по этому вопросу расходятся. Все-таки государство выступает на мировой арене через своих должностных лиц. Это они совершают те или иные действия, а значит — они и винов­ны. Может ли общество (государство) отвечать за действия своих руко­водителей? По мнению одних — да. Другие говорят — нет. Скажем, от­ветил немецкий народ за злодеяния фашистского режима? По большому счету — несомненно. Но формально-юридически ответили руководители государства. Впрочем, ответственность их возникла толь­ко в силу того, что они проиграли войну. Как и президент Панамы Но­рьега, угодивший в тюрьму только потому, что ошибся в выборе действий и проиграл американцам. А как быть с государственной ответ­ственностью Ирака за оккупацию Кувейта? Опять-таки народ (государ­ство) пострадал физически, но, как и в случае с Германией, никто не возложил на него вину. Даже при всем том, что государству вменяются действия индивида (органа), его нельзя рассматривать виновным, по­скольку вина его, пожалуй, состоит только в создании условий, при ко­торых должностное лицо вызвало международный деликт.

До сих пор государство помимо его воли не судили, а значит, ви­новным не признавали.

Международное право признает случаи, исключающие междуна­родно-правовую ответственность государства. Это происходит тогда, когда действия:

1) совершены в порядке необходимой самообороны;

2) вызваны состоянием крайней необходимости;

3) вызваны необходимостью оказать самопомощь.

Все эти действия, как мы видим, относятся к вопросу сохранения государства. А международный правопорядок дает возможность сво-

им субъектам гарантировать собственное выживание, но предоставля­ет им в этом случае свободу действий. Так, например, если в особо трудный период своего существования государство временно отказы­вается платить свои международные долги, оно не подлежит осужде­нию. Единственное требование: указанные действия должны быть минимальны. Они должны ограничиваться именно крайней необходи­мостью. А вот при трактовке «крайней необходимости» мнение госу­дарства-нарушителя стоит не больше, чем мнение других. Налицо спор, который разрешается с помощью средств, предусмотренных международным правом.

Если же речь идет о военных действиях, то они в той мере не­правомерны, в какой нарушают право войны. Здесь имеет место не­который нюанс. Ответственность возникает за нарушение конкрет­ной нормы права войны. Так, применение американцами ядерного оружия в войне с Японией в августе 1945 г. не могло формально повлечь международной ответственности США, поскольку не было нормы, запрещающей оружие подобного рода. Здесь мы видим су­щественную слабость международного (как и внутреннего) права. За очевидные преступления, даже не обозначенные в соответствующем кодексе, ответственность должна возникать неизбежно. Впрочем, США, разрушив Хиросиму и Нагасаки, уничтожив 150 тысяч мир­ных жителей, все равно должны были быть ответственны, поскольку применили оружие, причиняющее особо тяжкие страдания. И при­менено оно было против мирного населения. В этом смысле были нарушены все нормы международного гуманитарного права (см. лекцию 6).

С другой стороны, американцы широко применяли химическое оружие во Вьетнаме, но... они не были участниками Женевского про­токола 1925 г., запретившего использование химического оружия в военных действиях.

В последние годы, разработав гораздо более мощные вооружения, США под давлением общественности стали участником упомянутого протокола. Стали, когда уже были достигнуты международные согла­шения не только о запрещении применения, но и о ликвидации хими­ческого оружия.

Неправомерное действие влечет за собой обязанность нарушителя возместить (удовлетворить) ущерб и право потерпевшего требовать возмещения. Первый не может отказаться от своей обязанности, а вто­рой может отказаться от своего права.

Из неправомерного действия (деликта) вытекают:

1. Удовлетворение — когда речь идет о нематериальном ущербе, хотя возмещение может быть и материальным.

2. Возмещение — реституция (восстановление прежнего поло­жения) и возмещение убытков. Возмещение прямых убытков не со­здает проблем. Сложнее решается вопрос об убытках косвенных (упущенная выгода). На практике может также иметь место сочета­ние одного и другого. Так, по окончании войны виновное государ­ство (обычно проигравшее) обязано в определенной мере возмес­тить ущерб, причиненный войной (включая и косвенные убытки). В этом случае речь идет о репарациях. Таковые Германия и ее со­юзники выплачивали после Первой и Второй мировых войн. Разно­видностью репараций может быть контрибуция — платежи, налагае­мые на побежденное государство, в пользу государства-победителя. Сейчас, правда, международное право контрибуцию как форму от­ветственности не признает.

Date: 2015-09-24; view: 2001; Нарушение авторских прав