Глава 21. Когда Эмма проснулась, был уже яркий день

Когда Эмма проснулась, был уже яркий день. Какое-то время она лежала на кровати, пытаясь понять, где находится и как здесь очутилась. Она помнила только одно — как лежала на полу, уронив голову Ангусу на колени. А он гладил ее по волосам и развлекал рассказами о прошлом. Он говорил до самого утра, и она, вероятно, уснула. А потом он снова установил кровать должным образом и уложил ее на постель.

Эмма села и потянулась. В маленькое оконце на восточной стене вливался солнечный свет, ложившийся на противоположную стену светлым прямоугольником. И тут она поняла: в комнате слишком много света. И тотчас же ей вспомнилось все, что произошло с ними накануне.

Вскочив с постели, Эмма осмотрелась в поисках Ангуса. Он лежал на каменном полу, под столом.

— Ангус... — Она подбежала к нему и присела на корточки. — Ангус, с тобой все в порядке?

Лицо его было безжизненным, а тело — совершенно неподвижным. Эмма дотронулась до его щеки и удивилась, обнаружив, что щека теплая. Ах, тут слишком много солнца! Проклятые вампиры!.. Ведь они должны были предоставить ему надежное укрытие для сна. Но им, конечно, плевать, если он обгорит. Катя хотела, чтобы он страдал.

Эмма бросилась за ширму, в туалет. Камеры по-прежнему лежали в горшке, объективами вниз. Моча имела красноватый оттенок крови. От Ангуса? Эмма поморщилась. Такие подробности из жизни вампиров ей знать не хотелось. А в деревянной кадке была вода. Вероятно, Ангус перед сном умывался.

Что же касается горшка, то оставалось лишь надеяться, что кто-нибудь придет, чтобы его вынести. Тогда у нее появится возможность бежать.

Эмма перенесла ширму к столу и загородила Ангуса от солнца. Взяв с кровати подушку, она подложила ее ему под голову. Почувствовать разницу он, конечно, не мог, но создавалось впечатление, что так ему удобнее.

Потом, собравшись с духом, Эмма начала телепатический сеанс. «Остин, ты меня слышишь? Это Эмма. Нам нужна твоя помощь».

Снова и снова повторяя свое послание, она методично обследовала стены, проверяя на прочность серебряные цепи. Время от времени среди них попадались слабые, которые можно было оторвать, но таких было слишком мало. А телепортироваться в шестидюймовую брешь Ангус вряд ли сумеет.

Когда, по ее расчетам, наступил полдень, заскрежетал засов. Схватив стул, Эмма прижалась к стене у двери.

Дверь чуть приоткрылась, так что образовалась узкая щель. Затаив дыхание, Эмма ждала момента, чтобы ударить вошедшего стулом по голове. Но вместо этого в комнату втолкнули по полу поднос с едой, и дверь начала закрываться.

— Постойте! — Поставив стул, Эмма подошла к порогу. — Мне нужно с вами поговорить! Нужно вынести горшок!

За дверью, у подножия каменной лестницы, стояла женщина с мотыгой в руке, а рядом с ней — мужчина с направленным на Эмму охотничьим ружьем.

Она подняла вверх руки и проговорила:

— Мы вам заплатим, если вы нас отпустите. — Она кивнула в сторону Ангуса. — Он очень богатый человек.

Мужчина и женщина смотрели на нее совершенно пустыми глазами. Эмма заговорила с ними по-русски, но, судя по всему, они и на сей раз ничего не поняли. На их шеях виднелись следы укусов. Очевидно, мятежники держали их на коротком поводке. Тогда Эмма попыталась применить телепатический метод воздействия, чтобы снять контроль вампиров.

Громко вскрикнув, мужчина и женщина тут же захлопнули дверь. А потом заперли ее на засов.

— Постойте! — крикнула Эмма. — А как же горшок?! Нужно его вынести!

Взяв поднос, Эмма устроилась на кровати. Холодная ветчина и жареный картофель. А также кувшин с водой.

Она взглянула на Ангуса — из-за ширмы торчали его длинные ноги. «Наверное, он проснется ужасно голодным».

Подкрепившись, она снова попыталась установить контакт с Остином и одновременно продолжила поиски слабых звеньев на стенах. Спустя несколько часов ей захотелось спать, и она, чтобы взбодриться, окатила себя холодной водой из кадки. Спать сразу расхотелось, и она опять взялась за дело. Наконец где-то во второй половине дня получила ответ.

«Эмма, я слышу тебя!»

«Остин! — Она бросилась к окну, как будто ожидала увидеть его снаружи. — Где ты?»

«В Будапеште, Венгрия. Я слышал, что вас с Ангусом захватили. Догадываешься, где вы?»

«Предполагаем, что на Украине. Но не уверены».

«Можешь описать местность?»

Эмма пересказала все, что слышала от Ангуса. Вокруг — холмы, поросшие лесом. Старый каменный дом. Деревянный сарай с подвалом внизу. «Ты слышишь, Остин?»

«Да, конечно. Мы с Дарси поедем на восток, в сторону границы с Украиной. Оставайся на связи. Я передам тебе, когда подъедем ближе.

Час спустя Остин сообщил, что они приближаются.

Внезапно снова заскрежетал засов, и дверь распахнулась. Вошли двое мужчин с охотничьими ружьями. Эмма подняла вверх руки. За мужчинами проследовала все та же женщина, только теперь она была не с мотыгой, а с ведром воды. Поставив ведро в угол, женщина забрала ночной горшок.

— Слава Богу... — пробормотала Эмма.

Заметила ли женщина в горшке камеры, она не знала. Ее лицо оставалось бесстрастным.

Эмма сделала попытку заговорить с мужчинами по-русски.

— Вы находитесь под контролем вампиров, — сказала она. Уставившиеся на нее глаза ничего не выражали.

— Катя — зло! — заявила Эмма.

Один из охранников улыбнулся, хотя его взгляд оставался остекленевшим.

— Да-да, Катя, — пробормотал он.

— И Галина, — прошептал второй, тоже улыбнувшись.

— Идиоты, глупцы... — проворчала Эмма, глядя на следы клыков у них на шеях.

Тут в комнату вошла девочка-подросток с подносом в руках, который она поставила на стол. Заметив ранки у нее на шее, Эмма нахмурилась: «Хоть бы детей оставили в покое...» Вскоре вернулась женщина с чистым горшком, и вместе с девочкой они потащили к двери кадку с водой.

— А вам не хотелось бы провести бесплатный отпуск на курорте по своему выбору? — спросила Эмма. — Не хотелось бы пожить в первоклассных отелях с настоящими ванными? Вы знаете, что такое водопровод?

Ответом ей были лишь пустые взгляды. Женщина и девочка отнесли кадку наверх и вернулись с пустой, которую поставили в прежний угол.

— Вы понимаете, что вампиры заставляют вас делать всю эту работу? — спросила Эмма у женщины. Потом взглянула на мужчин. — А вы стоите тут и смотрите, как ваши женщины надрываются.

Тут девочка забрала у Эммы поднос, оставшийся после обеда, и все они направились к выходу. Закрыв за собой дверь, задвинули засов.

— Приятно было поговорить! — крикнула Эмма им вдогонку. Тяжело вздохнув, села на кровать и принялась за ужин.

Когда начало смеркаться, она снова установила телепатическую связь с Остином.

«Поторопись, Остин! Солнце садится».

«Это хорошо, — ответил он. — Я смогу связаться с нашими коллегами-вампами, и поисками займутся все».

«Ангус просил, чтобы после захода солнца я с тобой не разговаривала. Иначе нас услышат».

«Я понял. Мы почти на границе. Я слышу тебя гораздо лучше. Скоро увидимся».

— Надеюсь, — прошептала Эмма с последними лучами солнца.

Через несколько секунд под потолком загорелась лампочка.

Внезапно ее внимание привлекло какое-то движение. Ангус! Да, это он шевельнул ногами. Судя по всему, он просыпался.

С первым же вдохом Ангус ощутил сильнейший приступ голода. Он всегда испытывал чувство голода, когда просыпался, но на этот раз голод был особенно сильным. Как правило, он выпивал в течение ночи не менее трех бутылок искусственной крови. Но выпитое прошлой ночью содержимое фляги и небольшое количество крови, взятое у Эммы, не составляло и половины его обычной нормы. Возможно, он мог бы выпить у Эммы больше крови, но тогда бы у нее не осталось сил для того, чтобы совершить днем побег.

Но она этого не сделала. Она все еще была здесь. Он чувствовал ее запах. И он прекрасно помнил сладкий вкус ее крови... Прорезавшиеся клыки пронзили его десны болью. И голод с каждым мгновением усиливался. Ангус содрогнулся и со стоном уткнулся лицом в пол. Нет, нет, нет! Он не станет разъяренным чудовищем.

— Ангус, ты в порядке?

— Не приближайся.

К счастью, загораживавшая стол ширма скрывала его от Эммы. Он не хотел, чтобы она видела его слабость. И сам не хотел ее видеть. Один взгляд на нее, и…

Вылезавшие из десен клыки причиняли мучительную боль, и Ангус невольно вскрикнул. Черт подери, эту битву он явно проигрывал. И было совершенно очевидно: ему требовалось во что-то немедленно вонзить зубы. Во что угодно. Задрав рукав своего вязаного джемпера, он впился зубами в собственную руку. Вслед за резкой болью наступило облегчение. Он набрал в рот крови, и голод чуть-чуть отпустил. Этого хватило, чтобы вернуть себе ясность зрения и мысли.

В щель между полом и ширмой он видел ступни Эммы, мерившей шагами комнату. Его ноздрей коснулся ее запах — свежий и сладостный. Ангус высосал из руки еще немного крови. Потребляя собственную кровь, он выиграет немного времени, но потеряет силы. Сегодняшнюю ночь он, конечно, переживет, а завтра? Скорее всего инстинкт возобладает и он станет таким же злобным и неукротимым, как любой из мятежников. И тогда он набросится на Эмму с яростью чудовища. Его голод будет столь велик, что он наверняка убьет ее.

Немного утолив голод, Ангус смог убрать клыки и со стоном приподнялся, задев головой нижнюю сторону столешницы.

— Ангус... — Эмма остановился перед ширмой. — Ты в порядке?

Ох как же от нее чудесно пахло...

— Держись от меня подальше. Уйди на другой конец комнаты.

— Я вижу, что ты страдаешь. Может, я дам тебе немного... Может, как вчера?

— Нет. Я не смогу остановиться. И я не хочу, чтобы ты теряла силы.

Скорее всего в ближайшие дни ей придется биться не на жизнь, а на смерть. Чтобы иметь хоть какой-то шанс на победу, ей требовались все силы.

Эмма со вздохом отошла. Потом проговорила:

— У меня хорошая новость. Я установила контакт с Остином. Они с Дарси были в Венгрии, а теперь направляются в сторону Украины. Он сказал, что они к нам приближаются.

— Очень хорошо, — отозвался Ангус. Теперь, когда стемнело, их поисками займутся и дружественные вампы. А они способны перемещаться гораздо быстрее, чем смертные. Это было очень важно, так как Украина — довольно большая страна.

Ангус стащил с себя джемпер, чтобы обнажить руки и облегчить доступ к крови. Голод все еще терзал его внутренности и туманил сознание. Он знал, что эта ночь будет очень долгой и трудной.

Прошлой ночью, когда Эмма уснула, он оторвал от спинки стула деревянную планку и, взяв со стола ложку, всю ночь обтачивал планку с одного конца. Перед тем как впасть в сон, спрятал все под килт.

Инструмент и изделие и теперь лежали на полу, под столом. Ангус осмотрел деревяшку. Он сумел немного заострить один конец, но пока еще недостаточно, чтобы деревяшка могла служить колом. Взяв ложку, он возобновил свой труд, строгая и обтачивая планку.

— Что ты там делаешь? — спросила Эмма с другого конца комнаты.

— Оружие для тебя.

— Какое?

Ангус не ответил. Вся его энергия уходила на работу и обуздание голода.

Спустя какое-то время Эмма снова заговорила:

— Я пробовала отрывать серебро от стен, но не получилось найти достаточно большой участок, чтобы мы могли вдвоем телепортироваться. Очень жаль...

Ангус буркнул в ответ что-то неразборчивое. Ему сейчас все равно не хватило бы сил для телепортации. Он надеялся только на то, что вампы-друзья найдут их до восхода солнца.

А через некоторое время Ангус вдруг понял, что наступила ночь пятницы, — именно в эту ночь Шанна должна была родить. Да, верно, в эту самую ночь и в эту же ночь исполняется неделя с того момента, как он встретился с Эммой. Выходит, всего лишь неделя. А ему казалась, что с тех пор прошла целая вечность.

Ангус продолжал трудиться, и деревяшка постепенно приобретала форму кола. Когда его снова охватил голод, он опять вонзил клыки в руку.

Где-то в середине ночи он услышал скрип кровати и тихо сказал:

— Да, ложись. Тебе нужно поспать. Чтобы днем быть бодрой и снова связаться с Остином.

— Знаю... — Эмма зевнула. — И я очень надеюсь, что друзья нас найдут. Как ты думаешь, Катя еще не нашла Казимира?

— Не знаю, но уверен, что она очень старается. К сожалению, я сквозь серебро ничего не улавливаю. Да, что касается оружия, то я вытачиваю для тебя кол.

— Что ж, очень хорошо... — Эмма снова зевнула. Вскоре Ангус услышал ее ровное дыхание и понял, что она уснула. Когда же ее пульс замедлился, он выполз из-под стола, чтобы взглянуть на нее. Она была прекрасна. Такая смелая и чистая сердцем... Осторожно приподняв ее, он подложил ей под голову подушку. Рука задержалась на ее шее, но он тут же отпрянул. Быстро раздевшись, он забрался в деревянную кадку и вылил на себя полведра воды. Холодная вода и прохладный ночной воздух немного его успокоили.

Снова надев килт и футболку, он окинул взглядом их тюрьму. Его ужасно раздражал яркий свет лампочки под потолком — от него усиливалась головная боль. Чтобы избавиться от этого, Ангус влез на стул и повернул лампочку на пол-оборота против часовой стрелки. Свет погас, и воцарилась уютная темнота. Усевшись за стол, Ангус положил перед собой уже готовый кол и принялся ждать. Время от времени он поглядывал на Эмму, но тут же отводил глаза. До рассвета оставалось всего несколько часов. Он надеялся, что скоро появятся друзья.

Эмма уснула под аккомпанемент ритмичных звуков — Ангус упорно затачивал деревяшку. Когда же другой подобный звук потревожил ее сон, она, не придавая ему значения, поплотнее закуталась в одеяло и повернулась на бок, сквозь дрему осознав, что под головой у нее лежит подушка. Выходит, Ангус позаботился о ней, пока она спала...

Через некоторое время Эмма снова проснулась от какого-то не то скрипа, не то скрежета. Неужели Ангус все еще трудился над кольями? Ведь наступал рассвет. Она слышала за окном птичий щебет и ощущала умиротворяющее спокойствие, всегда предварявшее начало нового дня.

Наверное, следовало пожелать Ангусу спокойной ночи, перед тем как он впадет в свой мертвый соч. Чуть приподнявшись, Эмма заметила сероватый свет вокруг оконца. А Ангус, должно быть, сидел где-то под столом. Эмма повернулась к столу, но там Ангуса не оказалось. Как не оказалось и ширмы. Он снова загородил ею туалетный угол.

Но где же Ангус? Эмма села на кровати и тут же услышала за спиной какой-то скрип. Обернувшись, ахнула.

Оказалось, что Ангус придвинул к западной стене стол и влез на него. Еще раз взглянув на окно, Эмма в ужасе вскочила с кровати. Было ясно: когда взойдет солнце, его свет сквозь окно сразу же упадет прямо на Ангуса.

— Что ты делаешь?! — Эмма бросилась к нему. Неужели он собирался себя убить?!

И тут она вдруг поняла: да, он действительно собирался это сделать, а Ангус посмотрел на нее печальными глазами и тихо сказал:

— Я не хочу, чтобы ты это видела.

— Не могу поверить, что ты это делаешь. Спускайся, пока не обгорел.

— Я поклялся защищать тебя, Эмма. Но самая страшная угроза для тебя исходит сейчас от меня.

— Глупости! — Она дернула его за килт. — И тебе не стыдно? Не могу поверить, что ты с такой легкостью сдаешься.

— Думаешь, мне это легко? — Его глаза сверкнули гневом. — Посмотри на меня!

Он показал ей свои руки, и Эмма, увидев многочисленные раны, в ужасе содрогнулась. Ангус же наклонился к ней и, заглянув в лицо, проговорил:

— Это могла бы быть ты.

Глаза ее наполнились слезами. Сколько же он страдал, чтобы не укусить ее?

— Я очень сожалею, Ангус...

— Ты не понимаешь ужасной власти этого голода. — Он выпрямился. — Даже сейчас я с трудом сдерживаюсь, чтобы не вцепиться тебе в горло.

Эмма поморщилась.

— Я понимаю, как это тяжело, но мы не должны сдаваться. Ты скоро уснешь, и голод перестанет тебя терзать.

Он перевел взгляд на окно и пробормотал:

— И все-таки солнце — лучший выход. Упрямец! Неужели он действительно это сделает?!

— Перестань изображать из себя героя. Спускайся! — Эмма потянула его за ногу.

Он покачнулся и, чтобы не упасть, уперся рукой в стену. Тут же послышалось жуткое шипение — серебро обожгло кожу, и Ангус с гримасой отдернул руку.

— О Боже, прости… — Эмма придержала его. — Пожалуйста, спускайся.

— Дай мне уйти. Так будет лучше.

— Нет! Я не хочу тебя терять. Ангус, я потеряла всех, а теперь... я не могу потерять еще и тебя.

В его глазах блеснули слезы.

— Дорогая, если я проснусь на закате, то почти наверняка нападу на тебя. Лучше уж умру сам, чем стану виновником твоей смерти.

— Этого не будет! — Она снова схватила его за килт. — Когда взойдет солнце, я свяжусь с Остином и приведу его сюда. Мы будем спасены. Все будет хорошо, Ангус. Пожалуйста, не уходи!

Он со вздохом закрыл глаза и стиснул зубы. И вдруг опять покачнулся. Бросив взгляд на окно, Эмма увидела порозовевшую кромку неба. Из-за горизонта выходило солнце. Скоро оно заглянет в окно, и его лучи упадут на Ангуса.

— Не оставляй меня, — прошептала Эмма, и по ее щеке скатилась слезинка.

Он открыл глаза и пробормотал:

— Молю Бога, чтобы ты оказалась права.

— Все будет хорошо, вот увидишь. Остин найдет нас сегодня. Клянусь, что найдет.

Чуть присев, Ангус спустился со стола, но тотчас же ноги его подкосились, и он рухнул на пол.

— Смертный сон, — прошептал он.

— Не беспокойся, все в порядке. — Эмма склонилась над ним. — Сейчас я перетащу тебя в безопасное место.

— Вон там... — Он кивнул в сторону стола. — Там кол. Уже готовый.

Эмма нашла деревяшку. Грубо обточенная, она, однако же, вполне подходила и могла сослужить ей хорошую службу. Даже страдая от боли, Ангус нашел возможность сделать для нее оружие, чтобы она могла защищаться.

— С удовольствием использую его против мятежников. Спасибо, Ангус.

— Если Остин не... успеет вовремя, примени его... против меня.

Кол выпал из ее руки; а сердце, казалось, остановилось.

— Нет! Ни за что!

— Если я проснусь, меня охватит голод. И ты должна будешь остановить меня.

— Нет! — Эмма попятилась.

В его зеленых глаза сверкнули слезы.

— Я поклялся, что никогда не причиню тебе страданий.

— Ты уже заставляешь меня страдать! Я не смогу тебя убить! Ты мне слишком дорог!

По его щеке скатилась слеза, окрашенная кровью.

— Если дорог, не дай мне причинить тебе вред. Я не смогу с этим жить.

— О, Ангус... — Она присела рядом с ним и утерла слезу сего щеки.

Он улыбнулся уголками губ.

— Когда-то ты стремилась меня убить.

Эмма шмыгнула носом и прошептала:

— Когда-то, но не теперь.

— Но я ведь буду в смертном сне, поэтому ничего… не почувствую. — В следующее мгновение его глаза закрылись.

— Ангус!.. — Склонившись над ним, Эмма взяла его лицо в ладони. Он уже не дышал. Уже ушел. У нее защемило сердце. Мысль о том, что она может потерять его, казалась невыносимой. — Ангус, я люблю тебя.

Положив голову ему на грудь, Эмма наконец-то дала волю слезам. Она никогда не сможет причинить Ангусу зло. Всего за какую-то неделю он помог ей многое постичь. Теперь она знала: хорошие и достойные люди, такие как он, оставались такими же и после смерти. Она слишком долго жила с ненавистью в сердце, но сейчас поняла: ей следует жить не ради мести, а ради любви. И эта любовь заставит ее сделать все возможное для того, чтобы спасти любимого.

Тут в окне показалось солнце, и Эмма поспешно оттащила Ангуса в наиболее темный угол и загородила ширмой. А потом начала мысленно вызывать Остина, но тот не отвечал.

После того как Эмма умылась, ей принесли завтрак. Она в очередной раз попыталась заговорить с прислужниками вампиров, но они по-прежнему хранили молчание.

А к полудню, когда она уже запаниковала, наконец-то отозвался Остина.

«Эмма, я здесь».

«О, слава Богу! Где ты был?»

«Спал, прости. Мы искали вас до самого рассвета. Потом я решил, что в течение дня ты в безопасности, и позволил себе прикорнуть».

«Остин, вы должны найти нас до наступления вечера».

Она взглянула на кол, лежавший на полу, и вспомнила ужасную просьбу Ангуса. Ах, ей даже не хотелось об этом думать!

«Эмма, мы устроили в Киеве штаб-квартиру. Вчера нас было десять, и мы прочесали местность радиусом в две сотни миль. В течение дня работаем только мы с Дарси. Но я знаю, как сузить круг поисков».

«Звучит вдохновляюще. — Эмма мерила шагами комнату. — Чем могу помочь?»

«Оставайся на связи. Мы начнем движение, и вскоре я пойму, приближаемся мы или удаляемся. Если будем удаляться, я поверну в другую сторону. Посмотрим, что получится».

Остаток дня они с Остином провели, играя в путешествия Марко Поло. Когда выяснилось, что юг — неверное направление, Остин двинулся на запад. И это сработало.

«Вы, вероятно, недалеко от Карпат, — заметил Остин. — Через горы есть четыре перехода. Начну с того, что ведет на юг».

Вскоре Остин обнаружил, что ошибся переходом. Ему пришлось возвращаться, чтобы проверить другой.

«Торопитесь!»

Эмма то и дело нервно смотрела в окно. Солнце клонилось к западу.

«Думаю, на этот раз мы вышли на правильный путь! — прозвучал радостный голос Остина. — Как только вампы проснутся, я сообщу им, и мы сможем найти вас».

Эмма взглянула на ширму, за которой лежало тело Ангуса.

«Будет слишком поздно. Вы нужны сейчас, Остин».

Он немного помедлил с ответом.

«Эмма, мы стараемся изо всех сил, но я не могу ничего обещать».

«Я понимаю».

Вскоре Эмма поняла, что лампочка больше не светит. Когда проснется Остин, в комнате будет темно. Она прошла за ширму и присела возле него на корточки. Он казался совершенно безобидным...

Она дотронулась до его щеки.

— Ангус, я знаю, что ты не хочешь жить с чувством вины. — Она сделала глубокий вдох. — Но я не могу этого сделать. Не могу тебя убить. — Ее глаза наполнились слезами. — Даже если это будет означать мою собственную смерть.

Date: 2015-09-24; view: 247; Нарушение авторских прав