Глава 20. Шон Уилан долго медлил перед домом Романа Драганешти

Шон Уилан долго медлил перед домом Романа Драганешти. Он подозревал, что Эмму Уоллис держат там в плену.

Он начал беспокоиться, когда Эмма не пришла в среду на собрание. Хотя, конечно же, она могла где-то задержаться. Или плохо себя чувствовала. Но она не отвечала на звонки — ни по домашнему телефону, ни по сотовому.

А из рапорта охраны первого этажа следовало: предыдущим вечером Эмма ушла со службы раньше времени, причем ушла с человеком из бюро безопасности и расследований Маккея — компании, обеспечивающей безопасность Романа Драганешти и Жан-Люка Эшарпа. Поскольку эти двое являлись влиятельными мастерами своих общин, Шон пришел к выводу: Ангус Маккей тоже вампир. Более того, он подозревал, что Ангус Маккей и был тем новым шотландцем, что с недавнего времени проживал в доме Драганешти.

— Черт бы побрал этих вампиров, — проворчал Шон. — Ведь я же недавно слышал крик Эммы... — Да, все было ясно: сначала они похитили и соблазнили его дочь, а теперь взялись за Эмму.

Парадная дверь открылась, и Шон невольно потянулся к револьверу с серебряными пулями у себя за поясом. В следующее мгновение перед ним появился вампир по имени Коннор. Он был в своем обычном килте в красно-зеленую клетку.

— У тебя к нам вопрос, Уилан? — спросил Коннор. — Или будешь всю ночь стоять тут и таращиться в нашу сторону?

Шон поднялся по ступенькам.

— Да, у меня к тебе вопрос, подонок. Вы удерживаете Эмму Уоллис против ее воли, верно?

Шотландец взглянул на него с удивлением.

— Ты о чем?..

— И если вы действительно ее удерживаете, — продолжал Шон, — то через десять минут я позову сюда с полсотни агентов ФБР и они разнесут весь этот дом, понятно?

— Если уж откровенно, то мы все знаем. Знаем, что Эмма пропала. — Коннор вздохнул. — И один из наших тоже пропал.

Шон нахмурился.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что они вдвоем сбежали?

Глаза шотландца сверкнули гневом.

— Нет, разумеется. Их похитили. И они в смертельной опасности. Мы делаем все возможное, чтобы разыскать их.

— Постой! — крикнул Шон, когда шотландец попытался закрыть дверь. — Вы знаете, кто их похитил?

После короткого колебания Коннор открыл дверь пошире.

— Катя Минисская... и кто-то из русских мятежников.

— А зачем им понадобился ваш друг? — спросил Шон.

Коннор посмотрел на него с раздражением.

— Если бы ты слушал свою дочь, то давно знал бы: существует две группировки вампиров, и они между собой...

— Да-да, знаю, — перебил Шон. — Я уже слышал об этом. Но зачем они забрали Эмму?

— Удивительно, как мало ты знаешь, — фыркнул Коннор. — Эмма Уоллис — истребитель вампиров. И она уже убила четырех мятежников. А Катя, разумеется, хочет ей отомстить.

— Эмма — истребитель вампиров? — изумился Шон. Но почему она молчала об этом? Черт побери, если бы знал, непременно выхлопотал бы для нее правительственную награду.

— И она причина всех бед, — продолжал Коннор. — Ангус пытался ее спасти, а теперь Катя заполучила их обоих.

— Ангус Маккей?

— Да. Он вел за ней наблюдение, чтобы обеспечить безопасность.

— И что же мы теперь можем сделать? — Шон поморщился, осознав, что сказал «мы».

Коннор пожал плечами и ответил:

— Что ж, я не вижу вреда в обмене информацией.

— О'кей, — охотно согласился Шон, поскольку сам не обладал никакой информацией. — Начинай, я слушаю.

Коннор взглянул на него с подозрением, но все же заговорил:

— Так вот, нам известно, что их забрали в Париж. И мы сообщили об этом нашим друзьям. Они уже нашли то место, где держали Ангуса и Эмму. Там были налицо признаки борьбы. И совершенно очевидно, что погибли несколько вампиров и смертных. Русского по имени Юрий взяли в плен. Его допросят, как только он сможет говорить.

— А Эмма?

— Нашли ее холщовую сумку. А также спорран Ангуса и его нож. Мы полагаем, что их телепортировали в другое место. Возможно — в Россию, поскольку Катя оттуда родом. Сейчас мы их ищем. — Коннор внимательно посмотрел на собеседника. — А какими сведениями располагаете вы?

— Никакими, — улыбнулся Шон. — Но благодарю за информацию.

— Хитрая задница, — пробурчал Коннор. — А вы разве не вели наблюдение за русской общиной? Наверняка же что-то слышали. Полагаю, Катя не один день работала над планом их захвата.

— Несколько дней назад они уничтожили наши «жучки». Их обнаружил какой-то мерзкий тип из Польши. Он сказал Кате, что Казимир зол на нее за то, что убила Ивана Петровского. И потребовал к субботе поймать убийцу нескольких вампиров. — Шон сокрушенно покачал головой. — Черт возьми, оказывается, он говорил об Эмме.

— Выходит, ты кое-что знаешь, Уилан. Нужно снова установить «жучки». Наверняка кто-нибудь в русской общине знает, где сейчас скрывается Катя.

— К сожалению, мы уже не можем к ним проникнуть, — проворчал Шон. — Там появилось слишком много охранников в дневное время.

— Я знаю, как к ним проникнуть, — сказал Коннор, немного подумав. — Если мы поможем вам установить прослушку, вы поделитесь с нами информацией, которую получите?

Шон колебался. Заключить союз с вампирами — эта мысль вызывала отвращение. Коннор сверлил его взглядом.

— Решайся, Уилан. У нас больше шансов найти мисс Уоллис, если мы объединимся. Неужели ты пожертвуешь ею в угоду своей ненависти?

Вампир был прав, и Шон со вздохом кивнул:

— Хорошо, будем работать сообща. Но только временно, а потом...

— Минутку, — перебил Коннор. Он скрылся в доме и вскоре вернулся с листком бумаги. — Вот номер моего телефона. Как только подгонишь фургон для наблюдения, позвони мне.

* * *

Сорок минут спустя Шон с Гарреттом сидели в своем белом фургоне, припаркованном неподалеку от штаб-квартиры русских вампиров в Бруклине. Шон набрал номер Коннора.

— Алло, это я, Уилан...

— Продолжай говорить, — велел вампир. — Говори все, что придет в голову.

— Но что я должен делать? Алло, ты меня слышишь?! — орал Шон в трубку.

Внезапно в фургоне появились две фигуры.

— О черт!.. — в испуге воскликнул Гарретт.

Коннор кивнул на своего спутника — это был молодой чернокожий в рваных джинсах и в сером спортивном джемпере с капюшоном.

— Прошу знакомиться. Его зовут Финеас Маккини, и он сумеет сделать все, что надо. Правильно, Финеас?

— Да, правильно. — Чернокожий вытер ладони о джинсы. — Надеюсь, что смогу помочь найти мисс Уоллис и Ангуса. Мне правда очень плохо из-за того, что свалял дурака.

— Свалял дурака? — удивился Шон.

— Это долгая история. «Жучки» при вас? — спросил Коннор.

— Да, вот они. — Шон протянул «жучки» Финеасу.

— Я знаю, что делать. — Тот сунул устройства в карман джемпера и посмотрел на Коннора. — Я не подведу тебя, парень.

Коннор едва заметно улыбнулся:

— Знаю, что не подведешь. У тебя все получится. Финеас вышел из задней двери фургона и зашагал к русскому дому. Открыв входную дверь, скрылся за ней.

— Боже правый... — пробормотал Гарретт. — Как он может просто так взять и войти?

— Они трансформировали его неделю назад, — пояснил Коннор. — И думают, что он свой.

— Но он уже работает на тебя? — спросил Шон.

— Да, уже на меня. Финеас — хороший парень. Он не смог принять их образ жизни.

— Думаешь, кроме русских, здесь больше нет других мерзавцев?

Коннор нахмурился и пожал плечами:

— Откуда мне знать? Зато я знаю другое: в мире смертных есть хорошие люди и дурные. Почему же в мире вампиров должно быть иначе?

«Потому что вы сами по себе — зло», — подумал Шон. Но все же он очень надеялся, что Роман не обижал его дочь. И еще ему было странно наблюдать, как Коннор и Финеас пеклись о безопасности Ангуса Маккея. Неужели в мире вампиров существуют дружба и преданность?

Пока ждали, в фургоне царило молчание. Спустя несколько минут замигал, засветившись, первый экран наблюдения.

— Сигнал пошел, — объявил Гарретт. — Похоже на кабинет Кати.

Потом зажглись второй и третий экраны, передававшие изображение других частей ее кабинета.

— Проверка, проверка... — пробормотал Финеас перед камерой. Внезапно он обернулся. — О, Стэн!.. Приветствую, братишка! В чем дело?!

В поле обзора второй и третьей камер вошел мужчина.

— Что ты тут делаешь? Где пропадал? — проговорил он с русским акцентом.

Финеас пожал плечами:

— Мне нужен был отпуск, вот и все. Небольшой отдых, чтобы расслабиться с моими старыми подружками. — Финеас усмехнулся. — У мужчины всегда есть потребности, от которых нельзя отказываться, верно?

Русский тоже ухмыльнулся:

— Нужно было привести их сюда.

— Да, ты прав, — закивал Финеас. — В другой раз обязательно приведу. Я знаю одну миленькую белокурую малышку по имени Тина. Господи, какая же она горячая!..

Русский прошел к столу.

— А что ты делаешь в кабинете Кати?

— Ну, я подумал, что раз несколько дней отсутствовал, то следует пойти к королеве и сказать, что вернулся. Но ее не оказалось на месте. Похоже, здесь вообще никого нет. Куда все подевались?

Русский нахмурился и проворчал:

— Отправились путешествовать, а меня с собой не взяли.

— Да, чертовски обидно! — Финеас изобразил негодование. — Меня ведь тоже не пригласили.

Русский вздохнул.

— Думаю, все они рванули к Галине. Она умчалась первая. Наверное, чтобы подготовиться к их приезду.

— Кто такая Галина? Она горячая?

— Очень горячая, — улыбнулся русский. — А ты разве не знаешь ее? Красивее ее... Ах да, ты ведь появился здесь уже после ее отъезда...

— Надеюсь, она скоро вернется.

— Я тоже, — кивнул русский. — Я спрашивал, не могу ли отправиться вместе с ней, но она взяла Бурьена и Мирослава.

— Этих двух придурков? У нее плохой вкус. Как ты думаешь, куда она двинула?

Русский пожал плечами:

— Возможно, на Украину.

Финеас рассмеялся.

— Что это за место такое? Никогда о нем не слышал. Что ж, пожалуй, я пойду. Меня ждут мои курочки. Ну, ты понимаешь... — Финеас исчез из зоны обзора.

— Может, приведешь мне одну? — Русский последовал за ним.

Кабинет опустел, а пять минут спустя Финеас вышел из дома и зашагал по тротуару.

— Отличная работа, парень. — Коннор похлопал его по спине.

Финеас приосанился и расплылся в улыбке.

— Да, черт возьми! Когда тебе понадобится прикрытие, братишка, ты только позови меня, доктора Фэнга.

— Доктор Фэнг? — переспросил Шон.

Гарретт хмыкнул и вопросительно взглянул на чернокожего.

— Все, довольно болтать! Сосредоточим наши усилия на Украине. — Коннор тронул Финеаса за плечо. — Нам пора.

— Постойте! — Шон поднял руку. — Если что-нибудь узнаете, дадите мне знать?

Коннор утвердительно кивнул:

— Да, конечно. И мы сделаем все, что в наших силах, чтобы спасти их обоих.

В следующее мгновение вампиры исчезли.

— Они такие странные... — пробормотал Гарретт. — То есть хочу сказать... Похоже, что они и впрямь переживают.

«Вампиры, умеющие переживать? — с удивлением подумал Шон. — А может, Шанна права? И что станется с ее ребенком, которого она должна вот-вот родить? Что это будет за создание?»

Есть овсянку Эмма не стала — пропал аппетит. Поднявшись из-за стола, она обвела взглядом комнату, стараясь не смотреть на Ангуса.

— Наверное, я попробую найти камеры...

Одну Эмма сразу же заметила на дальней стене, но камера находилась слишком высоко, так что не дотянуться. Она пододвинула к стене стол.

— Эмма...

— Да, Ангус. — Она взглянула на него.

— Дорогая, пока ты в полной безопасности. Ведь я все еще не могу двигаться. К тому же я нашел флягу, которую ты мне оставила. Так что я сыт.

Пока — в безопасности. Но как долго сможет он оставаться джентльменом? Ведь очень может быть, что первобытные инстинкты все же возьмут верх. И тогда он набросится на нее... как те вампиры, что убили ее родителей. Но Ангуса она ни в чем не винила. Он ничего не мог с собой поделать. Он был тем, кем был.

— Думаю, что мы... как-нибудь с этим справимся. — Эмма посмотрела на камеру. — Но нам не нужны зрители. — Она вскарабкалась на стол и сунула руку между серебряными цепями. Вытащив камеру, сказала: — Бьюсь об заклад, что вампир, который ее устанавливал, обжегся об эти цепи.

— Скорее всего развешивали все это серебро и устанавливали камеры смертные, — пробормотал в ответ Ангус. — Мятежники, наверное, завладели соседней деревней и использовали смертных как источник питания и рабочей силы.

Повернувшись, Эмма окинула взглядом их сверкающую тюрьму.

— Все это, должно быть, обошлось в целое состояние, — пробормотала она, тихонько присвистнув.

— Тому, кто способен мгновенно перемещаться в пространстве, грабить очень легко, — отозвался Ангус.

— И ты знаешь, как это делается? — Эмма скосила на него глаза.

— Мои нелегитимные перемещения связаны со вполне легитимной работой, — с улыбкой ответил Ангус.

Эмма уселась на стол, затем соскользнула на пол.

— Неужели ты никогда не впадал в искушение совершить... какое-нибудь озорство?

— Если честно, то в последнее время я постоянно подвергаюсь искушению, — ответил он со вздохом.

Эмма покраснела и тут же сменила тему.

— Я придумала, что делать с этой камерой. Для нее есть отличное место.

Скрывшись за ширмой, Эмма бросила камеру в ночной горшок. Затем принялась осматривать другие стены.

— Сколько тебе было лет, когда тебя обратили? — спросила она неожиданно.

— Тридцать три.

Взявшись за серебряную цепь, Эмма изо всех сил рванула ее на себя, но цепь не поддалась.

— Кажется, ты говорил, что был женат...

— Да, был. И попытался вернуться домой, после того как Роман трансформировал меня. Но жена не смогла меня принять. Она боялась того существа, которым я стал.

Эмма посмотрела на него с сочувствием.

— Мне очень жаль, Ангус...

— А ты? — спросил он. — Похоже, что и ты собираешься отвергнуть меня по этой же причине.

Лицо Эммы исказила гримаса, и она отвернулась. Наверное, ей следовало снова сменить тему.

Вторую камеру Эмма обнаружила над дверью.

— А у тебя была возможность видеть, как росли твои дети и внуки? — спросила она, подтаскивая к двери стул.

— Я наблюдал за своими потомками и старался охранять их, но не мог быть с ними в дневное время. — Он снова вздохнул. — Очень многих я потерял во время Куллоденской битвы. А те, которые выжили, сильно пострадали от последовавших репрессий. Некоторые из них впоследствии отправились в Америку, и я потерял их следы. И если честно... Знаешь, я не мог видеть, как они терзаются и страдают. Поэтому и не стал их разыскивать.

— Но сейчас у тебя есть Робби, верно?

— Да, конечно. Именно он унаследует мою компанию и замок, если я погибну.

— С тобой ничего не случится. Все будет хорошо. — Эмма взобралась на стул и сорвала со стены камеру. — Тебе повезло, что у тебя есть хоть кто-то из родственников.

— А у тебя, Эмма, никого не осталось?

— Несколько двоюродных братьев и сестер в Техасе, но я почти их не знаю. — Она спрыгнула со стула и направилась к ширме. — Мой отец работал в «Норт-Сипетролеум». — Эмма и вторую камеру отправила в горшок. — Он работал в Хьюстоне, когда встретился с мамой. Мы с братом там и родились, так что у нас у обоих было двойное гражданство.

Эмма вышла из-за ширмы и посмотрела на Ангуса вопросительно.

— Но ты наверняка разузнал обо мне все, когда изучал мое досье в МИ-6, не так ли?

Он улыбнулся:

— Да, верно. Я кое-что о тебе знаю, но мне нравится слушать, как ты рассказываешь. Долго вы прожили в Техасе?

Эмма принялась обследовать следующую стену.

— Мы вернулись в Англию, когда мне было семь лет, а моему брату — десять. Папе всегда нравилось работать за границей, и он иногда брал с собой маму. А мы с братом оставались в Шотландии с тетей Эффи.

— Твоя тетя тоже обладала экстрасенсорными способностями?

— Да, конечно. Ведь она родная сестра папы. Они оба были телепатами. Именно тетя научила меня устанавливать с отцом связь на расстоянии. — Не обнаружив камер на западной стене, Эмма перешла к северной. — Тетя умерла четыре года назад. От нее у меня остался домик в Линлитгоу.

— А твой брат?

— Он погиб в мотоциклетной аварии, — Эмма вздохнула. — Погиб, когда ему было шестнадцать.

— А потом ты телепатически увидела смерть своих родителей?

— Это ты так пытаешься поднять мне настроение? — Эмма пристально взглянула на собеседника. — Что-то у тебя плохо выходит.

— Прости, дорогая. Я знаю, что такое скорбь. — Ангус протянул ей руку. — Но теперь ты уже не одна.

— Ты можешь шевелиться? — спросила она, приблизившись к нему.

— Руки я уже чувствую, а ноги — пока нет. — Он привлек ее к себе. — Я должен кое-что тебе сказать.

— Да, слушаю. — Она села с ним рядом.

— Проверь, нельзя ли оторвать от стены какие-нибудь из цепей, — проговорил Ангус тихим шепотом. — Если бы ты смогла расчистить какой-нибудь участок стены, я бы телепортировался с тобой отсюда.

— Да, сейчас... — Эмма попыталась встать, но Ангус придержал ее.

— И вот еще что... Я не могу передавать мысли на расстоянии через серебро, но ты можешь. Только не делай этого ночью. Мятежники уловят твои послания и найдут способ остановить тебя. Ты должна посылать свои сообщения днем, когда они спят.

— Но наши друзья тоже будут спать. Кто услышит меня днем?

— Я надеюсь, что ты сумеешь добраться до Остина. Он сейчас где-то в Восточной Европе.

— Хорошо, попробую. — Она снова попыталась встать, но Ангус опять ее придержал.

— И еще одно... Ты должна знать, что жена Остина была раньше вампиром, но Роман смог осуществить обратную трансформацию.

Эмма кивнула.

— Ты уже говорил об этом. Но, насколько я поняла, испытывать это на себе ты не собирался.

— Нет. Потому что со мной ничего не получится. Роман может это сделать, только имея образец оригинальной ДНК смертного. У меня его нет. Ему понадобится образец твоей крови до того, как тебя трансформируют.

Эмма сделала большие глаза.

— Ты думаешь, меня трансформируют?

— Не знаю. Но думаю, нам нужно приготовиться к подобному исходу. Если Казимир обратит тебя, дождись, когда у тебя появится возможность сбежать, и отправляйся к Роману. Он вернет тебе человеческую сущность.

— До этого не дойдет. Мы сбежим до появления Казимира.

Ангус сжал ее руку.

— Эмма, я поклялся, что буду защищать тебя, но сейчас мы в меньшинстве. Казимир и его последователи порочны, а я не всемогущ.

— С тобой, Ангус, ничего не случится. Я этого не допущу.

Он улыбнулся:

— Мне нравится твой неукротимый дух, девочка. Но мы должны быть готовы ко всему. Позволь мне это сделать, чтобы у меня на душе было спокойно. Я должен знать, что тебя смогут обратить в смертную, если возникнет такая необходимость.

Эмма нахмурилась.

— Что ты хочешь сделать?

— Нам нужен образец твоей крови, который ты могла хранить у себя. Не у меня. Если меня убьют, то все на мне обратится в прах. — Он поднял ее руку и закатал рукав. — Нужно сделать это сейчас, пока я не очень голоден. Сейчас я не потеряю над собой контроль.

— Ты собираешься меня укусить?

— А может, ты хочешь использовать для этого ложку? У нас здесь нет ничего острого.

Эмма сделала глубокий вдох.

— Ладно, какие проблемы? Кусай. — Стиснув зубы, она отвернулась.

— Эмма, дорогая... — Ангус тяжко вздохнул. — Я ведь обещал, что никогда не причиню тебе вреда. И я сдержу свое слово.

Она снова повернулась к нему и взглянула на него в растерянности.

— Но как же тогда...

— Доверься мне.

Он поднес ко рту ее руку и лизнул чуть пониже локтя. От приятного — необыкновенно приятного! — ощущения Эмма тихонько застонала.

— О, Ангус... — прошептала она.

— Не бойся, милая. Больно не будет. Только мятежники делают это больно, потому что предпочитают внушать страх, а не доставлять удовольствие.

Он снова лизнул ее руку, и Эмма вновь испытала те же чудесные ощущения.

— Ах, Ангус, как замечательно, — прошептала она. «Пусти меня к себе», — обратился он к ней мысленно. И она тотчас же ослабила свой ментальный барьер. А затем спросила: «Зачем?»

«Усилить наслаждение. Для нас обоих». Он снова ее лизнул, и все тело Эммы затрепетало. Она ощутила, как вся ее кровь устремилась в руку, а по спине пробежали мурашки. Эмма снова застонала и сжала кулаки.

И в тот же миг Ангус тоже застонал. «Ты такая обольстительная».

Тут вдруг что-то укололо ее в руку и вошло под кожу. Точно такое же ощущение возникло у нее между ног. Необыкновенно приятное ощущение.

Ангус поднял голову, и Эмма увидела у себя на руке две маленькие колотые ранки, наполнившиеся кровью. И тут же две капельки крови скатились к ее запястью. Ангус промокнул их простыней, стащив простыню с кровати. «Ну вот, этого должно хватить».

— Кровь все еще идет, — прошептала Эмма.

Из ранок действительно продолжала сочиться кровь. Но, как ни странно, боли она не чувствовала. Более того, ощущения, вызываемые сбегавшей по руке струйкой крови, напоминала ласки любовника.

«Я могу это прекратить». Он снова прижался к ранкам губами.

— Ах!.. — вырвалось у Эммы. Теперь возникли ощущения... будто он находился у нее между ног.

«Ты такая аппетитная. Я заранее предвидел это».

Он описал языком вокруг ранок окружность — и тело Эммы словно забилось в судорогах. А затем она со стоном уронила голову ему на колени.

Отпустив ее руку, Ангус оторвал от простыни окровавленный уголок и сунул в карман ее брюк.

— Вот и все, дорогая.

Эмма хватала ртом воздух, пытаясь отдышаться.

— Что это было?.. — пробормотал она. Взглянув на Ангуса, увидела его пылавшие красным огнем глаза.

Губы его дрогнули в улыбке, и он спросил:

— Тебе ведь тоже было хорошо?

Она улыбнулась ему в ответ.

— Только будь осторожнее. Здесь нет поблизости химчистки.

Date: 2015-09-24; view: 244; Нарушение авторских прав