Глава пятая. Жизнь и деятельность. Теннис родился 26 июня 1855 г

СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ФЕРДИНАНДА ТЕННИСА

Жизнь и деятельность. Теннис родился 26 июня 1855 г. вблизи городка Ольденсворт, Шлезвиг, в семье богатого крестьянина. В 1872 г. он поступил в университет в.Страсбурге и завершил университетское образование в Тюбингене в 1875 г., защитив диссертацию по классической филологии.

В дальнейшем его научные интересы охватывали широкий круг проблем самых разных социально-научных дисциплин. Восьмидеся­тые — девяностые годы были посвящены изучению социальной философии XVIII—XIX вв. Результатом этих занятий явились книга о Гоббсе, опубликованная в 1896 г. и впоследствии неоднократно переиздававшаяся, ряд важных статей о Лейбнице, Спинозе, Ницше, Спенсере, Марксе и др. Эти занятия не прерывались и позже. Результатом их стала, в частности, увидевшая свет в 1921 г. книга “Маркс. Жизнь и творчество”.

Изучение наследия Гоббса побудило Тенниса вплотную заняться философией истории и философией права. Его собственная концеп­ция была сформулирована в написанной в 1881 г. работе “Общность и общество (теорема философии культуры)”, которая затем под тем же названием многократно издавалась в переработанном и углуб­ленном виде. Именно эта работа и составила основание социологи­ческой концепции Тенниса.

Также в начале восьмидесятых годов проявился интерес Тенниса к социальной статистике, в частности к проблемам преступности, бедности, самоубийства и т.п. (книга “Преступность как социальное явление” увидела свет в 1909 г.). Наряду с эмпирической Теннис постоянно вел теоретическую работу в области социологии: книги “Мораль” (1909), “Критика общественного мнения” (1922), “Соб­ственность” (1926), “Прогресс и социальное развитие” (1926), “Введение в социологию” (1931).

Несмотря на его обширную теоретическую, эмпирическую, а также публицистическую деятельность, академическое признание пришло к Теннису довольно поздно. Лишь в 1913 г. он стал внештатным профессором университета в Киле. В 1910 г. во Франкфурте состоялось учредительное заседание немецкого соци­ологического общества, одним из основателей которого был Теннис. В 1921 г. он был избран его президентом и оставался в этой должности до фактического разгона общества нацистами в 1933 г.

Будучи настроен в духе социал-демократической политики, он выступал за Веймарскую республику и боролся с национал-социа­лизмом, предупреждая общественность об опасности “впадения в варварство” и подвергаясь атакам нацистских демагогов.

Теннис умер в Киле 11 апреля 1936 г.

Основная проблема социологии. Постановка главной проблемы социологии вытекала из исследования Теннисом основного проти­воречия развития социально-философской мысли XVIII — начала XIX в. из противоречия рационалистического и исторического подходов к проблеме возникновение и существования государства, права и социальных институтов.

Для сторонников рационалистического способа мышления, опи­равшихся на идеи Просвещения,, было характерно признание естественных прав человека и соответственно признание самовла­стия народа, его неотъемлемого права на установление разумных законов и разумного общественного устройства, соответствующего человеческой природе.

Приверженцы исторического подхода, наиболее ярко выразив­шегося в работах исторической школы права и исторической школы национальной экономики, напротив, подчеркивали важность тради­ционных норм и принципов человеческого общежития и соответст­венно необходимость существования исторически сложившихся форм государственного и правового регулирования общественной жизни.

Теннис поставил своей целью связать воедино рационалистиче­ское и историческое мировоззрение,, соединить преимущества раци­онального научного метода с историческим взглядом на социальный мир. Его источниками служили труды основоположника историче­ской школы права Ф. фон Савиньи (прежде всего идеи, сформули­рованные Савиньи в небольшой, но имевшей громкую славу книге “О призвании нашего времени к законодательству и правоведе­нию”), книга англичанина Г.Мэнгера “Древнее право” (в которой отразились основополагающие идеи Савиньи и в которой в проти­вопоставлении статуса и контракта Теннис нашел концептуальное основание для пары антиномических понятий, определивших в конечном счете все содержание его собственной социологической концепции), труды Моргана, Бахофена и других этнографов, историков, правоведов того времени.

В экономической мысли Германии в XIX в. господствовала историческая школа национальной экономии. Активно развернув­шийся в конце столетия спор между главой исторической школы Г.Шмоллером и математиком, философом и экономистом К.Менгером привел к ослаблению влияний историзма в пользу подчерки­вавшегося Менгером дедуктивного метода, а следовательно, рацио­нально-понятийного мышления вообще. Основания рационального подхода к общественной жизни Теннис обнаруживал в наследии европейской философии XVII в., прежде всего в рационалистической философии Гоббса и Спинозы

В одной из своих первых историко-философских работ, посвя­щенных творчеству Гоббса, Теннис сформулировал теоретическое содержание понятий, легших впоследствии в основу его социологи­ческой теории. Важнейший с точки зрения развития идей Тенниса (заключительный) абзац этой работы гласит:

“У Гоббса часть его последователей... искала поддержки в концепции абсолютного суверенитета общинной воли. В историче­ской действительности того времени этому соответствовало явление неограниченной монархии. Другие, исходя из оптимистических представлений о природе человека, отвергали даже этот новый, затмивший все остальное авторитет; они вообще не считали собственно общину необходимой, полагая, что высшее возможное счастье человечества может быть достигнуто в чистом обществе посредством общественного государства, т.е. посредством равных, двусторонних, могущих быть установленными и расторгнутыми отношений индивидов друг к другу. Первым имевшим успех представителем этой идеи был Локк. Он одержал победу в основном благодаря своим трудам в области молодой науки — политической экономии. Реальная основа подобных взглядов выступала в образе либерального конституционализма” [18, s. 240].

Это принципиальное противопоставление двух типов общества было последовательно проведено Теннисом в небольшой работе “Общность и общество”, написанной, как и цитированная выше статья, в 1881 г. и имевшей подзаголовок “Теорема философии культуры”. Эта работа впоследствии принесла Теннису мировую известность.

Община и общество. Ее основная идея заключалась в противо­поставлении понятий общинных (gemeinschaftliche) отношений и связей, с одной стороны, и общественных (gesellschaftliche) — с другой. Отношения первого рода коренятся в эмоциях, привязан­ности, душевной склонности и сохраняют собственную самоотождествленность как сознательно в силу следования традиции, так и бессознательно в силу эмоциональных уз и благодаря объединяю­щему влиянию общего языка. “Я различаю, — писал впоследствии Теннис, — следующие типы общественных отношений”: 1) родовые отношения. Естественно, таковыми в первую очередь считаются собственно родовые или кровно-родовые отношения; 2) отношения “соседства”, характеризующиеся совместным проживанием, свойст­венные брачной и в узком смысле слова семейной жизни, однако в понятии имеющие более широкий смысл; 3) отношения “дружбы”, основывающиеся на сознании духовной близости или родства, поскольку такое сознание постулировано или положено в основу какого-либо рода совместной жизни; они приобретают особое социальное значение, когда осознаются как общая религиозная принадлежность, как “община” [16, s. 464 ].

Иной характер имеют отношения второго рода, или обществен­ные отношения. Их принцип и основа — рациональный обмен, смена находящихся во владении вещей. Эти отношения, следова­тельно, имеют вещную природу и характеризуются в силу самой природы обмена противоположно направленными устремлениями участников. Эти отношения частично зиждутся на отношениях описанного выше — общинного — типа, однако они могут существовать и между разделенными и чуждыми друг другу индивидами, даже между врагами, благодаря сознательному реше­нию участвующих в них индивидов. В качестве индивидов в такого рода отношениях могут выступать различного рода группы, коллек­тивы или даже сообщества и государства, рассматриваемые как формальные “лица”. “Сущность всех этих отношений и связей заключается в сознании полезности или ценности, которой обладает, может обладать или будет обладать один человек для другого и которую этот' другой обнаруживает, воспринимает и осознает. Отношения такого рода имеют, следовательно, рациональную струк­туру” [16, с. 464].

Эти два рода отношений и связей — общинные и общественные — характеризуют не только отношения людей друг к другу, но и отношение человека к обществу. В общине социальное целое логически предшествует частям, в обществе, наоборот, социальное целое складывается из совокупности частей. Различие общины и общества — это различие органической и механической связи составляющих социальное целое частей.

Два типа воли. Фундаментом этих двух типов организации социальной жизни служат два типа воли, обозначаемые Теннисом как — Wesenwille и Kurwille (первоначально Wilkiir). Wesenwille — это воля сущности, т.е. в некотором смысле воля целого, опреде­ляющая любой, самый незначительный аспект социальной жизни. Kurwille означает иной тип действия интегрирующего фактора, ослабление социальной воли, расчленение ее на множество частных суверенных воль, механически сочетающихся в целое общественной жизни.

Первостепенное значение, придаваемое Теннисом понятию воли, дало основание большинству исследователей отнести его идеи к психологическому направлению в социологии. Вряд ли это справед­ливо. Воля в весьма малой степени понимается Теннисом как чисто психологический фактор. Хотя Теннис и пишет постоянно о том, что без воли нет человеческого поведения, воля в его концепции — весьма абстрактное понятие, лишенное непосредственно психо­логического смысла.

“Любая духовная деятельность, — писал Теннис, — будучи человеческой, отмечена участием мышления, поэтому я различаю волю, поскольку в ней содержится мышление, и мышление, поскольку в нем содержится воля” [14, S. 87]. В другом месте Теннис выражается еще определеннее: “Воля в ее человеческом качестве определяется силой человеческого мышления” [17, S. б], а латинский эпиграф из Спинозы, предпосланный Теннисом одному из разделов своего главного труда — “Voluntas atque intellectus unum et idem sunt”*, позволяет выяснить происхождение, а следовательно, и Рационалистический смысл его представлений о человеческой воле.

Рационалистический характер тённисовского обоснования соци­ологии проявился и в его трактовке социального поведения инди­видов. Анализируя социальное поведение, Теннис использовал введенную Максом Вебером типологию, согласно которой выделя­ются целерациональная, ценностно-рациональная, аффективная и традиционная формы социального поведения. В первой из этих форм, считал Теннис, реализуется Kurwille, в трех последних (лишь одна из которых предполагает психологический фактор в качестве определяющего) — Wesenwille. Рациональная работа разума явля­ется таким образом критерием различения двух типов воли и связанных с ними двух типов общественного устройства. В основу тённисовского анализа социального поведения лег анализ взаимо­отношения средств — целей, т.е. анализ рациональности, тогда как природа социального оказалась определенной через “самосознание” индивидами самих себя и других в качестве членов общества.

Поскольку Теннис фактически (вслед за Спинозой) отождествил волю и разум, это означало, что побуждение к совместной социальной жизни, социальному взаимодействию, “обществлению” у Тенниса (так же как образование государства у Гоббса) идет не от освященной церковью традиции, как утверждает политическая философия реакционного романтизма (и не от Бога, как то утверждали противники Гоббса — схоласты), а от разума.

В учении о типах воли Тенниса ярко проявилась его оппозиция по отношению к историзирующему романтизму, стремление к рационалистическому объяснению природы общественной жизни.

Социология форм. Теннис не случайно дал своей главной работе (в первом ее издании) подзаголовок “Теорема философии культу­ры”. Выработанные в ней понятия “общность” и “общество” стали первым шагом в направлении разработки формальной, в некотором смысле “геометризированной” концепции социологии, которую сам Теннис именовал чистой социологией (впоследствии в работах историков социальной мысли она стала рассматриваться как фор­мальная социология, а сам Теннис считался основоположником соответствующей “школы”).

В своих историко-философских работах Теннис детально анали­зировал выработанные мыслителями XVII в. представления о чертах и особенностях социального познания. Так, по Гоббсу, писал он, чистая, т.е. a priori доказательная, наука возможна: а) о мысленных вещах, абстрактных предметах (геометрия); б) о “политических телах”, т.е. о принципах социальных институтов, произошедших из человеческого мышления, которые нельзя воспринять чувственно, но “тип которых мы конструируем” [18, s. 113]. Точно такой же принцип лег в основу собственного наукоучения Тенниса. Как Гоббс и Спиноза были убеждены в безграничных возможностях познания more geometriko, так и Теннис полагал, что формальная, незамут­ненная интересами и склонностями индивидов, а также корыстью и целями групп и классов дедукция различных форм социальной жизни позволит достичь универсального и общезначимого социаль­ного познания. Поэтому-то и появилось в его работе слово “теорема” как утверждение прав понятийного, конструктивного мышления в противовес набирающим силу тенденциям эмпиризма и иррационализма.

Первостепенным требованием метода рационалистической мето­дологии было требование объективизации социальных явлений в смысле обеспечения логически строгого исследования, достижения общезначимого познания. Орудиями объективации были абстраги­рование, идеализация, конструирование идеальных типов. Получен­ные типы не абсолютизировались, им не приписывалась действи­тельность, наоборот, сами эти типы — понятийные “мерки” — прикладывались к живой действительности социальной жизни, открывая возможности ее собственно социологического изучения. Последнее особенно важно, ибо подчеркивая невозможность отож­дествления конструированных понятий и эмпирической действи­тельности, Теннис стремился поставить социологию на научные рельсы, порывал с многовековой традицией произвольной философско-исторической спекуляции.

Началом социологии становилась таким образом абстракция. Ясно, что такой подход был направлен против исторической школы и субъективного эмпиризма философии жизни. Ясно также, что реабилитация рационализма такого рода должна была повести к реабилитации просвещенческой идеи естественного права и, следо­вательно, к игнорированию истории, развития.

Теннису, однако, удалось избегнуть этой опасности. Дело в том, что начальная идеализация, на которой основывал свою социологию Теннис, включала в себя не один (как, например, у Гоббса, или Локка, или у других мыслителей Просвещения), а два абстрактных понятия. В основе социологического мышления Тенниса лежит принцип понятийной антиномии: как любое конкретное проявление социальной воли представляет собой одновременно явление воли и явление разума, так и любое социальное образование одновременно содержит в себе черты и общины и общества.

Община и общество становились, таким образом, основным критерием классификации социальных форм. Вообще же Теннис стремился к выработке развернутой и упорядоченной системы таких критериев. Так, общественные сущности или формы социальной жизни подразделялись на три типа: (1) социальные отношения, (2) группы, (3) корпорации или объединения. Социальные отношения существуют тогда, когда они не только чувствуются или осознаются как таковые участвующими в них индивидами, но и осознается их необходимость, а также в той мере, в какой из них происходят взаимные права и обязанности участников. Другими словами, социальные отношения — это отношения, имеющие объективный характер.

Совокупность социальных отношений между более чем двумя участниками представляет собой “социальный круг”. Социальный круг есть ступень перехода от отношения к группе. Группа образуется, когда объединение индивидов сознательно рассматрива­ется ими как необходимое для достижения какой-то цели. Далее:

какая-либо социальная форма именуется корпорацией или объединением в том случае, если она обладает внутренней организацией, т.е. определенные индивиды выполняют в ней определенные фун­кции, причем их акты являются актами корпорации.

Деление на отношения, группы и объединения “перекрещива­ются” с классификацией человеческих отношений по критерию “господство — товарищество”. Лишь затем полученные в результате классификации типы членятся по наиболее общему критерию на “общинные” и “общественные”.

Точно так же сложный характер имеет тённисовская классифи­кация социальных норм, которые делятся на: (1) нормы социального порядка, (2) правовые нормы и (3) нормы морали. Первое — совокупность норм самого общего порядка, основанных первично на общем согласии или конвенции. Нормы порядка определяются нормативной силой фактов. Право, по Теннису, создается из обычаев или путем формального законодательства. Мораль устанав­ливается религией или общественным мнением. Все указанные нормативные нормы, в свою очередь, делятся на “общинные” и “общественные”. Различия всех типов норм носят “идеально-типи­ческий” или аналитический характер. В реальности они не встре­чаются в чистом виде. Нормативные системы всех без исключения социальных форм оказываются составленными из совокупности норм, порядка, права и морали.

Менее усложненный характер имеет тённисовская типология социальных ценностей.

Формализм и историзм. Все эти детальные и разветвленные типологические построения носили бы абсолютно внеисторический и абстрактный характер, если бы не постоянно проводимое деление на общинные и общественные проявления буквально каждой из выделяемых форм. Применение этого принципа к анализу конкрет­ных социальных явлений давало возможность уловить и концепту­ально отразить явления исторического развития. В этом состояло прикладное значение описанных классификаций вообще и понятий общины и общества в частности.

Анализ социальных феноменов с точки зрения их развития Теннис именовал прикладной социологией. Прикладная социология рассматривается некоторыми последователями Тенниса как “науч­ная философия истории” [б, s. 66]. Сам Теннис первоначально определял ее цели гораздо скромнее. “Если чистая социология, — писал он, — ограничивается осмыслением и описанием социальных сущностей в состоянии покоя, то прикладная социология имеет дело с динамикой, то есть рассматривает их в движении” [17, s. 316]. Методом прикладной социологии становится у Тенниса принцип понятийной антиномии. Диалектическое взаимодействие воли и разума, лежащее в фундаменте социальных отношений, развивает­ся, по Теннису, в сторону преобладания разума, т.е. общественное развитие представляет собой процесс возрастания рациональности.

Этим определяется направление общественного развития: от общины к обществу. “Становление рациональности, — пишет Теннис, — есть становление общества, которое развивается частично в согласии с общиной, как изначальной, или, по крайней мере, с более старой формой совместного жительства, частично в вопию­щем противоречии с ней” [13, S. 465]. С этой точки зрения Теннис анализирует с использованием значительного фактического матери­ала динамику развития различного рода социальных структур, исследует социальные проблемы современного ему общества, демон­стрируя тем самым образцы реализации собственного предписания “применять лежащий в основе этого подхода способ рассуждения к анализу любого исторического состояния, а также и к развитию социальной жизни в целом, по крайнем мере постольку, поскольку это развитие идет от общинных к общественным формам и содержаниям” [13, S. 465].

Таким вот образом Теннис и решает главную проблему своего социологического творчества, поставленную самим ходом идейного развития XIX столетия: проблему синтеза положительных сторон просветительской и романтической тенденций. В его социологии (чистой плюс прикладной) оказались равным образом отраженными статика и динамика общественной жизни, механическое и органи­ческое строение общественных “тел”, а также рациональный и исторический подходы к исследованию общества.

В социологии Тенниса был сделан шаг от характерных для предшествующего периода социально-философских спекуляций к выработке объективной, научной социологии, чуждой предвзятых ценностных позиций, политических установок, чуждой свойствен­ной философии истории морализаторской тенденции. Разумеется, “научность” социологии Тенниса ориентировалась на вполне опре­деленный, а именно позитивистский образ науки. К достоинствам своей социологической концепции Теннис относил, во-первых, объективность, во-вторых, свойственную ей натуралистическую тенденцию, в-третьих, ее независимость от ценностных предпосылок и практической социальной деятельности. - Социология и политика. Свобода науки в позитивистском ее понимании предполагала свободу от политики. Вопрос о взаимоот­ношении социологии и политики вообще ставился Теннисом пре­дельно широко: как вопрос о соотношении социальной теории и социальной практики, или, говоря языком некоторых новейших авторов, познания и интереса. Избегание ценностных суждений не есть, по Теннису, отказ от исследования социальных ценностей, наоборот, только социологическое, научное, объективное изучение ценностей может дать политике надежное основание и выработать научно обоснованные формы политической деятельности. “Должно быть научным образом продемонстрировано, — пишет Теннис, — что должен делать человек, чтобы достичь определенных последст­вий. Такие учения не входят в число наук. Они — не собственно наука, но ремесла, технологии”. Политика как раз и есть одно из таких ремесел, использующих данные, добываемые науками. Раз­личие их в том, что наука делает ценности предметом исследования, а политика — основанием деятельности. “С научной точки зрения совершенно неважно или даже вредно для наблюдения, "желаемо" ли достижение какой-то данной цели. Практик же исходит именно из желаемости; он стремится к этой цели и хочет знать, если это вообще возможно знать с научной достоверностью, какими средст­вами можно достигнуть этой цели. Будучи исследователем, он имеет дело с причинами и следствиями. Человек науки познает, и только. Практический человек хочет действовать” [13, S. 305].

Тезис свободы науки от политики также был направлен против политической философии романтизма, сознательно и целенаправленно ориентированной на оправдание политических акций реакцион­ных режимов Европы.

Но, отделяя науку от политики, Теннис, однако, отнюдь не ставил целью отделить политику от науки. Он стремился “онаучить” политику, а не желал возводить непроходимую стену между этими двумя родами деятельности. Как явствует из цитированного выше фрагмента, описание Теннисом познавательных позиций ученого и практического деятеля есть фактически описание двух различных познавательных установок, практикуемых одним и тем же челове­ком, который выступает то как политик, то как социолог. Такая форма описания не случайна, и описание это легко может быть отнесено к самому Теннису, который, по свидетельствам его совре­менников, соединял в себе черты бесстрастного ученого со страстью политика-конституционалиста, социал-реформиста и демократа.

Практическая деятельность Тенниса как политика, избираемые им направления, цели и средства социальной работы действительно соответствовали основным положениям его социологического уче­ния.

Сформулированное в рамках прикладной социологии положение о возрастании рациональности в ходе общественного развития естественным образом вело к необходимости борьбы за демокра­тизацию, против сословных и феодальных предрассудков. Считая просвещение пролетариата этапом, необходимо следующим за буржуазным просвещением XVII—XVIII вв., Теннис активно уча­ствовал в социал-демократическом и рабочем движении, отстаивал свободу слова и права на образование профессиональных союзов, выступал на стороне бастующих во время знаменитой Кильской стачки 1896—1897 гг.

Критика системы Тенниса. Социологическая деятельность Тен­ниса продолжалась более пятидесяти лет, и в его теоретических построениях отразились черты социальных перемен, происходящих в Германии конца XIX — начала XX в.

Перемены эти были порождены усилением капитализма в Германии, переходом его в империалистическую стадию своего развития. Если на Европейском континенте этот процесс происходил медленнее, чем в Англии, совершившей свою буржуазную револю­цию еще в XVII в., то еще медленнее шел процесс социальных преобразований в Германии, бывшей до того времени глухой “провинцией” Европы. Территориальная раздробленность, отсутст­вие прочной государственности, сохранение множества феодальных и сословных пережитков — все это задержало становление германского империализма, начавшего активно развиваться лишь в 70 — g0-e годы прошлого столетия.

Опираясь на труды английских и немецких этнологов, юристов и государствоведов. Теннис зафиксировал в основных понятиях своей социологии главные характерные черты изменений в государ­ственно-правовой и ценностно-нормативной сферах общества, ха­рактерные для этого переходного периода.

Реальная же материальная основа изменений Теннисом вскрыта не была. Причиной тому явилось идеалистическое понимание им самой природы социального процесса. “Именно фактор мышления и, следовательно, разума, — писал Теннис, — является динамиче­ским элементом любого культурного развития, так же как и духовного развития единичного человека. Это означает, — продол­жал Теннис, — что он во все большей мере определяет поведение, да и само мышление отдельных людей... а также лиц, составляющих группы и союзы, в их совместной деятельности и общей воле”. Такого рода трактовка природы социального процесса, естественно, включала возможность познания реальных социально-экономиче­ских процессов, лежащих в основе исторических изменений.

Следует отметить, что Теннис был хорошо знаком с трудами Маркса, посвященными анализу капиталистического способа произ­водства. Более того, его интерес к марксизму носил устойчивый и постоянный характер. По его собственному признанию, интерес к проблематике “кризиса культуры” был разбужен в нем не в последнюю очередь чтением “достойной восхищения работы Карла Маркса” (имеется в виду первый том “Капитала”), хотя, как добавляет Теннис, марксизм не оказал прямого влияния на выра­ботку его собственных идей.

Действительно, не только принципиальные выводы, но и сама марксистская постановка проблем оказалась чужда Теннису. В статье “Исторический материализм”, написанной для Международ­ного профсоюзного словаря, он определил сущность учения Маркса об обществе в духе абстрактной теории факторов: социальная действительность представляет собой взаимодействие трех наиболее общих факторов — экономики, политики, духа; развитие каждой из этих областей идет независимо друг от друга, но хозяйственная жизнь представляет собой “относительно наиболее независимую переменную”. Подобного рода догматическое членение на факторы и переменные чужды духу марксизма, так же как и абстрактное представление о “хозяйственной жизни”.

Теннис неоднократно противопоставлял строгого ученого Марк­са, Маркса “Капитала” Марксу “Коммунистического манифеста”. В конце концов Теннис пришел к оценке марксизма как “безусловно ложного учения” [17, S. 270].

Отказ видеть в фундаменте социальной жизни материальные закономерности и ценностно-нормативную сферу общества значи­тельно уменьшают ценность социологических идей Тенниса.

Так, именно по этой причине остается в сущности непроясненным источник существования общин и общества как основных форм человеческой совместной жизни. Откуда, к примеру, берется, как формируется общинная воля — Wesenwille, цементирующая и соединяющая индивидов в целое их совместной жизни? Каким образом при господстве частной воли — kurwille — механическое взаимодействие индивидов дает в результате некоторую социальную целостность? Каков вообще фактор, констатирующий эту целост­ность в каждом конкретном случае? * Марксизм пришел к выводу о том, что в социальной воле воплощается воля господствующего в обществе класса, структурирующая и определяющая структуры и формы конкретных проявлений человеческих взаимодействий. Тен­нис же вырабатывает развернутые дефиниции, дает обстоятельные описания общины и общества, но оказывается не в состоянии раскрыть природу воли, т.е. социальной власти, власти социального целого над отдельным индивидом в каждом конкретном случае. Оба основных понятия тённисовской социологии остаются посту­лированными, а не выведенными из анализа реальности социаль­ной жизни.

Именно отсутствие интереса к реальности, а именно к реально­сти взаимодействия, конфликтов, столкновений интересов социаль­ных групп и классов обусловило еще один из недостатков тённи­совской типологии обществ — неадекватную характеристику общи­ны. Социальные отношения в рамках общины изображаются Тен­нисом как отношения согласия и взаимопонимания, дружбы, сотрудничества, душевной приязни и т.д. Всякие “отрицательные” в эмоциональном смысле, а также конфликтные по своей природе отношения Теннис игнорирует. Он отказывается видеть в общине элементы принуждения, справедливо замечает Р.Кёниг [7,S.3^0]. Фактически рисует неисторичный, идеализированный образ общи­ны, подставляя на место сложной и противоречивой реальности отношений в рамках общины картину, обладающую определенным этическим и идеологическим подтекстом.

Последнее, как мы покажем далее, обусловило противоречивость политического смысла доктрины Тенниса.

И наконец, еще одно следствие игнорирования конфликтов и противоречий в общественной жизни; формальный, метафизический характер сложных и разветвленных тённисовских классификации. Разумеется, эта классификация не была для Тенниса самоцелью. Они служили ему для целей детального изучения процессов исторических перемен, совершающихся на различных уровнях и различных сферах общественной жизни. Теннис стремился форма-

Поставленная таким образом проблема содержала, однако, глубокое внутреннее противоречие. Именно формальный характер тённисовских классификаций, отсутствие критериев для вычленения решающих, определяющих типов отношений и групп сделали их пригодными лишь для описания реально происходящих процессов изменений, исключив возможность выработки с их помощью социологических объяснений исторического процесса. Другими сло­вами, классификации эти неизбежно вырождаются в определенного рода конвенции, в условный язык, не могущий доставить “сущностного”, положительного знания об исследуемой реальности.

Социологическая система Тенниса не могла, таким образом, служить объяснению процессов исторического развития.

Типология “община—общество” не осталась идеологически ней­тральным орудием описания социальных процессов. Как ни старался Теннис подчеркнуть ценностно-нейтральный характер своих пред­ставлений, их оторванность от философии, истории, политики и этики, действительное содержание его трудов дало основание многим исследователям толковать тённисовский анализ развития от общинных форм к общественным как скрытую философию истории, как идеологию гибели культуры, имеющую вполне определенный, реакционный политический смысл. Такая интерпретация и в самом деле оказывалась возможной по причине описанной выше идеали­зации Теннисом социальных отношений в рамках общины. f Научное значение социологии Тенниса. Теннис — социолог, стоящий на грани двух эпох западной социологии. Одной стороной своего творчества он как бы обращен в XIX в. Об этом говорит его стремление разработать “"философию" истории как социологию”, попытка создания широкого культурно-исторического познания, а также отсутствие строгой дифференциации в его учении собственно социологических, правоведческих, государствоведческих идей.

С другой стороны, Теннис выдвинул ряд идей, получивших дальнейшую разработку и реализацию в западной социологии XX в. Это прежде всего идея аналитического — в противоположность историческому — построения социологии, свидетельствующая об осознании социологией самой себя как науки, о ее стремлении самоопределиться, найти свой собственный подход к анализу общества. Теннис одним из первых в западной социологии поставил проблему социальной структуры, которая именно с такого времени стала рассматриваться как специфически социологическая, гаран­тирующая особый угол зрения, особый способ постановки проблемы. Идея разработки формальной социологии, анализирующей свой предмет независимо от его содержательных характеристик, была подхвачена другим знаменитым социологом конца XIX — начала XX в. — Г. Зиммелем, и была затем развита Л. фон Визе, А. Фиркандтом и рядом других исследователей.

Далее, одной из существенных сторон социологии Тенниса была его натуралистическая теория социального познания, во многих вариантах продолженная и развитая западными социологами XX в.

Все же главным, что оставил Теннис современной социологии Запада, стала идея выделения двух типов социальных связей и отношений, воплощенных в понятиях общины и общества. Эта идея была подхвачена Э. Дюркгеймом, выделившем общество с “органи­ческой” и “механической” солидарностью. В соответствующем образом переработанном виде эта типология применялась и продол­жает применяться ныне многими западными социологами, филосо­фами и историками для объяснения основного конфликта истори­ческого развития современности. “Дедуктивная типология превра­тилась в конце концов в философско-историческую концепцию”, — справедливо писал по этому поводу И.С.Кон*.