Изменения в составе морфологических типов и категорий

Формальные морфологические показатели, обслуживаю­щие лексическую и синтаксическую подсистемы языка, пере­страиваются, чтобы лучше соответствовать изменениям в се­мантике языка. По замечанию А. А. Потебни, язык легко рас­стается с формальными приметами, за которыми уже нет различий смысловых.

Все индоевропейские языки утратили формы двойствен­ного числа, сохранив формы единственного и множественного. Произошли значительные перестройки типов склонения и спряжения. В большинстве славянских языков утрачены раз­личия четырех форм прошедшего времени глаголов.

Появление новых лексических и синтаксических значений может стимулировать создание новых формально-морфологи­ческих показателей для их обозначения. Например, в славян­ских языках постоянно появляются новые префиксы и суф­фиксы для выражения видовых значений и способов действия в глаголах. Увеличивается число словообразовательных мор­фем для создания новых словообразовательных моделей. Но­вые служебные морфемы всегда создаются из лексических средств, которые утрачивают лексические и приобретают грамматические семемы. Например, русский аффикс -ся в

108___________________________________________ ТемаЗ

прошлом был энклитической формой винительного падежа местоимения себя, а частица бы — одной из форм аориста от глагола быть. Франц. homme (человек) дало неопределенное местоимение on, из существительных pas (шаг), point (точка) получились отрицательные частицы pas, point. Формант наре­чий — ment восходит к слову mens (разум). Английское man (человек) входит в качестве морфемы в слова seaman (моряк), airman (летчик), tankman (танкист) и др.

Морфемы могут заимствоваться из других языков. На­пример, слова спутник и лунник, попав во французский язык, были осмыслены как слова с морфемой — ик. Когда запустили космические корабли в сторону Венеры и в сторону Марса, во французском языке появились Venusik и Marsik. Суффикс -ik стал формальным показателем для обозначения искусственных космических тел.

По мере развития языка формируются новые предлоги и союзы, помогающие выражать все более и более сложные син­таксические отношения причины, времени, уступки и др.

Утраты и приобретения в составе морфем с неизбежно­стью ведут к изменениям в словообразовательной подсистеме и морфологической парадигматике языка. Эти изменения про­текают очень медленно, в течение нескольких веков. Формы, утратившие семантику, сохраняются по традиции (например, формы грамматического рода у русских неодушевленных су­ществительных). Способствуют перестройкам звуковые изме­нения, затрагивающие флексии и префиксы, а также действие закона аналогии.

Как «работает» аналогия в сфере, например, словообразо­вания, показывают изобретения детей: нарядник и наряднща (дети, которые любят наряжаться), король и королица (по ана­логии с царь и царица), конькеист (ср. хоккеист), гребло (ср. весло), киноклъ (ср. бинокль) и мн. др.

Аналогия и создает парадигматические ряды, и разрушает их, и переводит речевые явления в систему языка, и выводит из нее. Изолированные формы всегда тяготеют к формам мас­совым. Аналогия сводит теоретически возможное бесконечное разнообразие словоизменения, формо- и словообразования к сравнительно немногим типам парадигм склонения, спряже-

Возникновение, эволюция и развитие языка

ния, словообразовательным моделям. Это позволяет лучше за­поминать и удерживать в памяти необходимый для общения запас словоформ.

В языках без морфем изменения идут в сфере фонем и просодем, в сфере сочетаемости лексем и структурных синтак­сических конструкций.