Старший брат

На утро шатенка обнаружила, что заснула вовсе не в своей кровати. Ее голова покоилась на груди мечника. Благо, она (грудь) не была обнаженной, не то девушку б инфаркт хватил. И как так получилось, что она спала со своим любимым принцем в одной постели, да еще и в обнимку? Тсунаеши отчетливо помнила, что ничего такого вчера не было.

От ее не очень-то и осторожных движений проснулся и виновник цвета лица кареглазой. Первое, что он увидел, открыв глаза, так это красное от смущение лицо своей возлюбленной, которая сидела и теребила край своей футболки. Это зрелище было настолько странным, что Скуало уже было подумал, что что-то случилось.

- Химе, что с тобой? - сонно спросил парень, потирая глаза.

В ее присутствии он практически никогда не повышал голос. Даже если сон еще и не отпустил его, парень подсознательно чувствовал, что она рядом. А он, как никто, знал ее отношение к безумно теплым узам между варийцами.

Но за эти годы все они успели научится скрывать свои притерки от самой младшей хранительницы. Все происходило, когда ее не было дома. И, к счастью, ни один раз она не заметила ничего подозрительного.

Девушка поднялась с постели парня. Нога, на удивление, совсем не болела. Быть может, уже скоро можно будет и гипс снять. Но не это сейчас волновало кареглазую.

- Мы вчера пили? - спросила она смущенно.

Скуало был в замешательстве. Пили? Да нет, вроде бы. Так что он отрицательно помотал головой. После чего зевнул и снова устремил свой взгляд на кареглазую.

Тсунаеши опустила взгляд. Нет, ну не может быть, чтобы у них что-то было. Тем более, был день рождения Скуало. И не такой подарок она ему готовила. Да и Бел пришел весь в крови. Как они могли? В такой-то день.

Кажется, мечник наконец догадался о причине смущения малышки Химе. И с его губ сорвался смешок. Девушка удивленно подняла на него взгляд.

- Что случилось?

- Ты так ведешь себя потому, что мы проснулись в одной постели, не так ли, Тсу-тян?

Ответом хранителю Дождя послужил еще больший румянец на щеках девушки. После этого последовал искренний смех. Да, так Скуало смеялся редко. Но лишь она могла заставить его так веселиться.

- Ничего не было, не беспокойся. Ты просто боялась спать одна, и я предложил тебе лечь вместе со мной.

Казалось, гора с плеч свалилась. Шатенка вздохнула и улыбнулась. Да, не хотелось бы вот так терять свою девственность. В ее представлении это должно было быть как-то по-особенному. И романтично. А не потому, что они напились или потому что ей нужно было забыться.

Пока она размышляла, мечник потянул ее за руку, и она оказалась лежащей рядом. Лицом парень зарылся в ее карамельные волосы, что заставило Облако снова покраснеть.

- Скуало, ты что делаешь? - спросила девушка.

Руки парня обвили ее талию, прижимая ближе к себе. Спина девушки уже соприкасалась с его грудью. Девушка попыталаь вырваться, но ее остановил голос парня:

- Полежи так немного. Ты так редко бываешь рядом.

Шатенка покорно легла, позволяя ему обнимать ее. Да, она действительно слишком мало времени проводила с ним. И не потому, что не хотела. Мешала школа и его вечные миссии.

Вдруг дверь отворилась, и послышался голос Луссурии:

- Ску-тян, тебя босс...

Но фразе не суждено было быть законченой. Да, все знали о том, что Тсунаеши и Скуало были вместе, но к такому даже Лусс был не готов. Тот пулей вылетел из комнаты. Двое лежащих на кровати даже и сказать ничего не успели.

Переглянувшись, они решили поднятся с постели. Но, как только мечник разомкнул свои объятья, в комнату буквально влетел Занзас. Сказать, что он был зол, ничего не сказать. Он был в ярости. В мгновение ока Небо оказался около кровати Скуало, поднимая девушку на руки и относя на ее кровать. Тсунаеши лишь рот открыла от удивления.

- Ты что творишь, чертов босс? - взревел мечник, подрываясь с постели.

Занзас тут же бросил в него непойми откуда взявшийся стакан. Но Дождь успел увернуться до того, как кусок стекла встретится с его головой. Но, видимо, зря он это сделал. Ведь на него тут же был направлен пистолет.

- Что я творю? Это ты что творишь, патлатый мусор? Она - ребенок. Ребенок, понимаешь? И ты...

- Что? Что я с ней сделал? И какое тебе вообще дело до моей жизни?

Тсунаеши сидела на кровати и пыталась понять, что вообще происходит. Почему они вдруг, словно в цепи сорвались? А крик все продолжался. Эти двое выясняли отношения.

С одной стороны, Занзаса можно было понять. Он относился к малышке Химе, как к родной сестренке, опекая ее. И увидеть такое было выше его сил. Но и Скуало ведь не был виноват. По сути, он был парнем Тсунаеши. Да и они просто лежали на кровати. Ничего приступного не вытворяли.

Когда до шатенки, наконец, дошло, чего они вдруг вызверились, она тут же подорвалась с кровати и стала между ними, загораживая Скуало своим телом.

- Братик Занзас, все нормально. Он ничего со мной не сделал. Я просто боялась спать одна. И он взял меня к себе, - робко проговорила девушка.

Занзас пистолет не убрал, но взгляд немного смягчил. Кричать на свою названную сестру он не мог. Некоторые вещи даже для Неба были трудностью.

- В следующий раз, когда тебе будет страшно, придешь ко мне. Поняла?

Кареглазая быстро закивала. Все же не любила она всяких ссор в кругу семьи. И старалась все их сглаживать. Так нет же. И тут нашли к чему придраться. Вечно они подерутся непойми из-за чего.

Занзас удовлетворенно улыбнулся и убрал пистолет.

- А ты, акула, только попробуй коснуться Химе. Прибью к чертовой матери!

После чего брюнет покинул комнату. Скуало и Тсунаеши переглянулись и залились смехом. Да, такого они еще не видели. Занзас в роли старшего брата... Это они надолго запомнят.

Пожар

- Ну вот.

Женщина в белом халате отбросила в сторону гипс, снятый с ножки маленькой хранительницы Облака. Тсунаеши расплылась в улыбке, ловко спрыгивая с кушетки. Наконец трещина полностью зажила, что означало избавление от такого надоевшего груза. Да и в школу теперь она сможет ходить спокойно.

- Осторожнее. Прыгать пока что не желательно. И никаких физических нагрузок, - предупредила женщина.

Шатенка кивнула и вышла из кабинета. За дверью ее ждал Скуало. Зрелище предстало взгляду девушки действительно забавное. Маленькая девочка лет пяти пыталась схватить мечника за косу, которую пару часов назад кареглазая старательно заплетала. А сам длинноволосый возмущался и старался спрятаться от маленьких ладошек малышки, вызывая у той новую порцию смеха.

Девушка подошла к этим двоим и присела около малышки. Та тут же переключила свое внимание на новый обьект. В ее зеленых глазах плескалось детское счастье.

- Нам пора уходить. Так что отпусти дядю, хорошо?

Девочка послушно закивала головой. Что ни говори, а Тсунаеши излучала добрую и светлую ауру, от которой теплее на душе становилось. Она нравилась всем. И взрослым, и детям. Так что найти общий язык с кем угодно ей удавалось в два счета.

Зеленоглазая малышка развернулась и побежала в сторону своей матери, которая увлеченно разговаривала с какой-то женщиной. Проводив теплым взглядом девочку, шатенка повернулась лицом к пепельноволосому.

- Почему ты так долго? Мне пришлось убегать от этой маленькой заразы, - пробубнил мечник.

Обладательница медовых глаз усмехнулась и взяла его за руку.

- Прямо таки заразы? А от наших детей ты тоже убегать будешь? - спросила девушка, ехидно улыбаясь.

Она направилась к выходу из больницы, увлекая замешкавшегося парня за собой. По правде говоря, не ожидал он, что Тсунаеши такое скажет. Минутное молчание, и...

- ВРООЙ!! Женщина, что это ты только что сказала? - вырвалось у длинноволосого.

На что шатенка лишь усмехнулась. Как она и предполагала, реакция была именно такая. Да, он частенько вел себя так, когда она заговаривала о их общем будущем. И это откровенно забавляло девушку.

На город опустились сумерки. В другое время дня мечник ни за что не согласился бы выйти из дома. А если его заметит кто из врагов? Или Отори разглядит пепельную макушку в толпе, вспоминая того, кто грозился ноги ему повыдергивать. Так что приходилось отчасти скрываться.

Апрель подходил к концу, и все ближе становилось 1 августа, на которое было назначено первую встречу Варии и Вонголы. Всего три месяца. Трудных и мучительных месяца. Но это было необходимым временем, дабы подготовиться.

- Почему ты решила затеять это? Ты ведь и так понимала, что Отори станет боссом. Никто не позволит этому помешать, - спросил Скуало, немного сильнее сжимая теплые пальчики своей спутницы.

Девушка вздохнула.

- Понимаешь... Я вижу, как он ведет себя с ними. И от этого мне больно. Он унижает их, не дает права выбора. Деспотичный, эгоистичный ребенок. Да еще и трус. Такой Вонголу уничтожит просто из-за своей халатности. А я не хочу этого.

Шатенка перевела взгляд на парня. Да, он понимал. Понимал, как никто другой. Он видел добрую душу своей возлюбленной. И старался сделать так, чтобы она и оставалась таковой.

Вдруг перед этими двумя вырос Бельфегор. После ранения он успел оправиться. Лицо парня было каким-то немного взволнованым.

- Бел-кун? Что случилось с тобой? - спросила обеспокоено девушка, отпуская руку Скуало.

Пшеничные волосы торчали во все стороны. Казалось, что он только встал с постели. Да и диадему надеть забыл. Даже челка торчала, открывая обзор на прекрасные голубые глаза.

- Быстрее домой, - пробормотал парень. - Мы горим.

- Что? - воскликнули хором Тсунаеши и Скуало.

Они тут же ринулись бежать. Все трое быстро достигли дома, еще издалека заметив клубы дыма. Воздух был тяжелым и вязким. Шатенка закашлялась, подходя ближе к дому. Около калитки стоял Занзас. Его лицо совершенно ничего не выражало. Леви стоял рядом, стараясь сделать такое же выражение, но у него мало что получалось. Луссурия носился из стороны в сторону, а Вайпера вообще не было видно.

- Что произошло? - спросила девушка, подбежав к остальным членам ее семьи.

Луссурия тут же бросился к ней с объятьями, рыдая на плече у бедной девушки. Он выдал какую-то нечленораздельную речь, из которой кареглазая вообще ничего не поняла.

- Заткнись, тупой мусор, - бросил Занзас и оттянул Тсунаеши от рыдающего Солнышка.

Шатенка перевела взгляд на своего старшего брата.

- Кто-то подпалил нас. Это было сделано намеренно, - ответил босс на ее немой вопрос. - Все самое важное не пострадало, Мармон успел все вынести из дома. Документы, деньги и паспорта. Но шмотки и вся мебель сгорела, как понимаешь...

Голос Неба был каким-то безжизненным. И это немного пугало кареглазую. Она робко обняла брюнета, утыкаясь носиком ему в грудь. Тот обвил ее хрупкое тело своими руками, прижимая ближе к себя, будто бы стараясь защитить.

- Кстати, это было в почтовом ящеке.

Тсунаеши подняла голову и посмотрела на лист бумаги, который держал в руках Занзас. Она взяла его и развернула. От прочитаного у нее ком поперек горла стал.

"Я знаю, кто ты на самом деле, Тсунаеши"

Отъезд

- Нам нужно уехать в Италию до августа. Тсу-тян, придется бросить школу, понимаешь?

Скуало посмотрел на девушку, у которой слезы в глазах стояли. Она боялась. Впервые в жизни она действительно боялась. Та записка никак не шла из ее головы. Кто-то знал о том, кто она на самом деле. Кто-то следил за ней все это время, подкрадываясь все ближе и ближе. Сомнений не было, именно этот человек устроил пожар в особняке.

Шатенка неуклюжими пальцами старалась одернуть футболку, которая после сна задралась. Кулачками она потирала глаза и зевала, но все прекрасно слышала и понимала. Сон не так часто погружал ее в свои объятья, так что в голове кареглазой было светло и ясно.

Около недели им всем пришлось прожить в отеле. Тсунаеши все так же ходила в школу, но, словно ненормальная, постоянно оборачивалась, пугалась каждого шороха, каждой тени. Не потому что боялась за себя. Она страшилась за свою семью. Вдруг преследователь решит уничтожить их всех? Она не могла этого позволить.

- Я понимаю, - пробормотала шатенка в ответ на слова пепельноволосого.

Она поднялась с кровати и босыми ногами направилась в сторону ванной комнаты. В голове ее роилось множество мыслей. Она должна защитить тех, кто ей дорог. Даже если и ценой собственной жизни. Это было ее выбором.

В коридоре кареглазая столкнулась с Бельфегором. Лицо блондино было каким-то измученым. Словно он не спал уже несколько ночей. От этого больно щемило в груди. Кому понадобилось рушить их жизнь? Ведь Вария никого не трогала. Во всем Намимори не оказалось бы ни единого человека, который пострадал от руки варийца.

Закрывшись в душевой, девушка сползла по стене. Она больше не сдерживала слез, позволяя беззвучным рыданиям срываться с ее губ. Она больше не может так. Не может смотреть на то, как все они страдают. Мафия была жутким местом. И в любой момент они могли умереть. Только вот никто не мог знать, кто они на самом деле. Варийцы покидали дом под покрывом ночи, а Тсунаеши ни разу не раскрыла свою истинную сущность. Она тщательно скрывала наличие пламени. Как тогда?..

- Химе, ты там скоро? - послышался голос за дверью.

Голос немного раздраженный, но добрый. Занзас всегда оказывался рядом, когда ей было плохо. Настоящий старший брат, который был так дорог шатенке. Как она могла позволить им рисковать своими жизнями? Как могла просто стоять в стороне? Это было выше ее сил, выше ее понимания.

- Я скоро выйду, - пробормотала девушка, поднимаясь с пола.

Глаза опухли от слез. Девушка так сильно сжимала кулачки, что не заметила, как пошла кровь. Лицо было таким измученым и уставшим. Она действительно устала. Устала скрываться. Устала делать вид, что ничего не знает.

Покинув ванную комнату, Тсунаеши переоделась в школьную форму и убежала в школу. Даже если они и собирались забрать документы, идти она была обязана. Как минимум попрощаться. Попрощаться с теми, для кого потом станет предателем.

Шагая по улице, кареглазая не обращала внимания ни на что. Быть может, она и увидела бы странную фигуру, следующуй за ней. Но нет, мысли ее были далеко. Даже переходя дорогу, шатенка не заметила, что на нее неслась машина.

Вдруг девушку кто-то дернул за руку, отчего она оказалась в чужих объятьях. Иномарка проехала мимо, кромко просигналив невнимательной девице. Тсунаеши удивленно проследила взглядом за удаляющейся машиной, после чего подняла взгляд на своего спасителя.

- Ты на всю голову больная? - послышался раздраженный голос Савады Отори. - Сколько мне еще тебя спасать?

Обладательница карамельных волос удивленно похлопала ресничками. Не ожидала, что он окажется рядом, дабы спасти из-под колес сумасшедшего водителя.

- Я... Я просто задумалась.

Кареглазая высвободилась из объятий Отори и поклонилась. Да, увидеть его было действительно неожиданно. Только вот в последнее время вся жизнь Облака перевернулась с ног на голову. И такие странности больше не задевали ее.

- Осторожнее нужно быть... - пробормотал Савада.

Подняв свой портфель с земли, он направился через пешеходный переход, не бросив на девушку и взгляда. Шатенка провела его взглядом и тут же направилась следом. И чего это ему вздумалось ее спасать?

Уроки в школе пролетели незаметно. Тсунаеши даже и заметить не успела, как пришло время собираться домой. Документы она забрала во время большой перемены. Все дела уже были закончены. С Хаято она старалась не встречаться. Слишком больно было видеть эту пепельную макушку и изумрудные глаза.

Но судьба не собиралась просто так отпускать шатенку. На выходе из класса ее ждала подруга, немного раздраженно пристукивая ногой. На глаза Тсунаеши навернулись слезы. Она не хотела видеть ее.

- Тсу-тян, почему ты убегаешь? - спросила Хаято, схватив ту за руку, как только Облако попыталась сбежать.

Девушка замерла на месте. Она не могла поднять взгляд и посмотреть на подругу. Просто не могла. Не хотела показывать свою боль, свои слезы.

- Прости, Хаято-тян. Я уезжаю. Так что мне пора, - пробормотала обладательница медовых глаз.

Гокударе недоуменно посмотрела на шатенку. И почему она не может поднять взгляд? Почему смотрит в пол? Почему ее взгляд полон грусти и горечи?

- Ничего. Ты же вернешься, - с улыбкой ответила Ураган.

Но кареглазой улыбаться не хотелось. Нет ничего веселого в том, что в скором времени они увидятся. Они будут врагами. И все возненавидят ее.

- Хаято, пообещай, что при следующей нашей встрече ты не разозлишься, - попросила Облако.

Зеленоглазая недоуменно посмотрела на подругу. Что такое она говорит? Откуда такие просьбы?

- Ты же моя подруга. Как я смогу на тебя злиться?

- Спасибо...

Тсунаеши вырвала свою руку из захвата пепельноволосой и быстро направилась к выходу, так и не взглянув на девушку. Пробегая мимо Кеи, она услышала, как глава ДК пообещала ей голову снести за нарушение дисциплины. На выходе шатенка столкнулась с Ямамото и Рехеем, но даже и беглого взгляда на них не бросила. Боковым зрением она заметила, что Отори снова кричит на Ламбо, а малыш плачет, но не вступилась. На входе в школу она чуть не сбила с ног Мукуро, но даже не извинилась. Слезы застилали глаза, мешая видеть. А показать их кому-то она не хотела.

Только сев в машину к Скуало, она позволила себе вздохнуть полной грудью и расплакаться.

Одиночество (бонус)

- Эй, ты что себе позволяешь, тупица?

Хаято отвернулась к окну, стараясь не встречаться взглядом с обладателем ультрамариновых волос. В ее глазах виднелась какая-то тоска. А виной тому была Тсунаеши. Так резко уехала, ничего толком не обьяснив. Да еще и заставила дать это бессмысленное обещание. И с чего вдруг она так?

- Хаято-тян, чего ты так себя ведешь, ку-фу-фу? - Мукуро придвинулся ближе к пепельноволосой.

Та лишь хмыкнула, затягиваясь очередной сигаретой за день. И, как бы иллюзионист не старался, избавить ее от этой привычки он не мог. Словно дым стал частью ее легких.

- Она так быстро уехала. Я волнуюсь. Ведь мы не знаем ничего про ее семью. Вдруг у них какие-то проблемы... - пробормотала зеленоглазая, туша сигарету.

- Перестань волноваться. Тсунаеши-тян ведь взрослая девочка. Может о себе позаботиться, - ответил Рокудо.

Да, что греха таить, он и сам был не в восторге от того, как вела себя шатенка. Она ничего не сказала им. И все время чего-то не договаривала. Мукуро не спрашивал, ведь не его это дело. И следить не собирался, хоть и мог. Но и у этого парня совесть существовала.

- Так, Хаято, если ты сейчас же не обратишь на меня внимание, я тебя потащу к себе домой, услышала? - иллюзионист положил голову на плечо девушки.

Гокудера повернулась и посмотрела на парня. Да, она была зла на него. С чего вдруг он позволил себе прикоснуться к ней? Ведь зеленоглазая давно дала ему понять, что не в восторге от таких вот нежностей. Но нет, ему что об стену горохом.

Только вот сама пепельноволосая обманывала себя. Ей нравилось думать, что Мукуро ее раздражает, что, кроме отвращения и злости, в ее душе не было ничего. Но ведь оба понимали, что это ложь.

- Чего тебе, ананасовая морда? Шел бы ты домой, - обратилась Ураган к Туману.

Знала ведь, не уйдет. Просто усмехнется и поцелует в щеку, будто бы играя. А она стукнет его, будто бы обидевшись. Только вот в этот раз все получилось совсем по-другому.

Приятная тяжесть пропала с плеча, а сам Рокудо поднялся с небольшого диванчика. Гокудера немного удивленно обернулась и посмотрела на парня. Она не ожидала, что тот просто уйдет. Впервые он послушал ее слова. Впервые просто ушел. А она смотрела вслед его удаляющейся спине, зажигая новую сигарету.

Без него стало как-то одиноко. Словно не весна стояла в маленьком Намимори, а холодная дождливая осень. Официантка принесла эспрессо и новую пепельницу. Только вот никак не могла девушка унять сумасшедший ритм, который так спонтанно взяло сердце.

Именно поэтому Хаято и не любила привязываться к кому-то. Все предавали. Все уходили. Она позволила Тсунаеши стать ее подругой, но шатенка просто исчезла, как только зеленоглазая привыкла к ее присутствию. Мукуро тоже надоело искать повод остаться и терпеть ее вредность. Гокудера осталась одна, как и после смерти матери.

Пепельноволосая заплатила за кофе и вышла из кафе под дождь. Зонт она не взяла с собой, ведь еще утром небо было чистым и светлым. На город спускались сумерки. Небо рассекала молния. Было такое ощущение, что ураган снесет все на своем пути. Просто настроение Хаято отобразилось в погоде.

Девушка медленно брела улочками Намимори. Пепельные волосы намокли и прилипли к лицу. А в глазах стояли слезы. Редко блондинка позволяла себе проявлять слабость. Редко давала выход эмоциям и чувствам. Она просто привыкла быть сильной для всех вокруг. Быть может, именно это и было ее ошибкой.

Но довериться кому-то было так трудно. Когда все вокруг предавали ее из раза в раз, приходилось закрывать свое сердце. Частенько ей было одиноко и больно. Но ведь она - Ураган. И вовсе не сопливая девчонка, как Киоко с Хару. У нее есть гордость и есть разум.

Только вот такими холодными вечерами даже она нуждалась в тепле и понимании. Даже ее сердце становилось иногда девичьим и жаждало любви. Самой себе признаваться не хотелось, но именно в такие моменты она нуждалась в Мукуро.

- Ты с ума сошла? А если простудишься? - послышался голос прямо около уха.

Пепельноволосая вздрогнула и подняла взгляд. Перед ней, усмехаясь, стоял иллюзионист. Над головой он держал зонт, а под мышкой у него был плед. Быстро завернув зеленоглазую в него, он приобнял девушку и повел в сторону ее дома.

- Я же сказала тебе идти домой, дубина, - возмущенно сказала подрывница.

- А я и иду. Только к тебе, ку-фу-фу, - в голосе Рокудо была слышна улыбка.

- Извращенец...

Но на душе стало очень тепло. Да, он был странным и все время делал всякие глупости. В его голове кроме секса и мечты уничтожить всю мафию было, наверное, только мысль о том, что пора пожрать. Его насмешливый тон убивал, а поведение раздражало. Но, быть может, именно за это Хаято и любила его...

Страх (бонус)

- Привет, - раздался немного грубоватый голос в трубке.

Шатенка расплылась в улыбке. Она стояла около телефона в кабинете Занзаса. За окном лил дождь. Летняя гроза, которая не была неожиданностью. Июль поражал своею теплотой. Даже в самые дождливые дни стояла жара. Футболка липла к телу, а волосы приходилось завязывать в хвост.

- Я скучаю...

Два слова, а внутри пепельноволосого они смогли вызвать ураган чувств. Его Химе скучала. Она сидела дома в одиночестве и ждала. Смотрела на ртутное небо, плачущее дождем, и молилась, дабы все они вернулись домой в целости и сохранности. Сжимала свои маленькие кулачки, жмурилась и умоляла небеса сохранить ее семье жизнь.

- Я тоже скучаю, Тсу...

От этого внутри у девушки разливается тепло. Она знала, они вернутся. Ее Принц снова обнимет ее, как и прежде. И все будет хорошо. Близилось время их возвращения в Японию. И все точно будет хорошо, она верила. Даже если ее не простят, не примут. У нее есть ее семья, которая всегда будет рядом.

- Возвращайтесь быстрее.

Конечно же, он хотел вернуться быстрее. Заключить ее в свои объятья, поцеловать и знать, что она рядом. Вдыхать запах ее карамельных волос, улыбаться. Для всех он был бесчувственным убийцей, монстром. Он не знал жалости или сочувствия. Но лишь с ней он становился другим.

- Мы скоро вернемся. Не переживай, хорошо?

Как она мога не волноваться? Как могла успокоиться? Ведь они не чужие ей. Они семья, они слишком дороги. Она каждый раз слишком сильно боялась потерять их, остаться одной. До дрожи внутри.

- Береги себя, хорошо?

Конечно он будет беречь себя. Знает ведь, как ей тяжело каждый раз оставатья одной в особняке и просто ждать вестей. Ради этого он будет как можно более осторожен. И он вернется невредимым. Только бы она не плакала.

- Обещаю...

Раздались частые гудки. Шатенка стояла с трубкой в руках и смотрела на черное небо за окном. Оно пугало ее. Слишком сильно пугало. Словно что-то случится. Не любила она вот такие дни. Дни одиночества и страха.

Тсунаеши положила трубку на рычаг и направилась прочь из комнаты. После того, как они покинули Японию, прошло уже много времени. Все это время кареглазая боялась. Не только того, что будет во время конфликта колец. Нет, она боялась того, кто знал о ней что-то. Того, кто написал ей записку.

Она была уверена, что именно тот человек спалил ее дом. Это было предупреждением. Только вот страх не покидал ее сердце. Что делать, она не имела никакого понятия. Про записку она не сказала никому. Ни единой живой душе.

Кому она могла так насолить? Что помешало? Ведь шатенка всегда вела себя слишком хорошо. Она была идеальной и совершенно не подозрительной. Тогда как кто-то узнал о ней? Как догадался?

Чтобы все это понять, ей приедется разобраться со всем в Японии. Там, где все и началось.