Глава II. К выходу из библиотеки мы пришли последними

К выходу из библиотеки мы пришли последними. Отец в тысячный раз проводил инструктаж, который каждый живущий здесь уже наизусть знал. Вздохнув, я недовольно поморщилась, готовясь вновь выслушивать этот бесполезный поток слов, когда Райан вдруг взял меня за руку. Он не переплетал наши пальцы, не ласкал моё запястье нежными прикосновениями – просто держал мою ладонь в своей. Крепко, уверенно, показывая, что никогда не отпустит – так, как и должен мужчина держать за руку свою женщину. Кинув на него быстрый взгляд, я, так же крепко сжав его ладонь, подошла ближе к группе, с которой нам предстояло идти на вылазку.
-... запомните – до супермаркета и обратно, – увидев меня, отец нахмурился ещё сильнее, чем обычно. Ну конечно, после прошлой вылазки он вообще никуда меня пускать не хочет. Гордо вздернув подбородок в ответ на его тяжёлый взгляд, я ясно дала отцу понять, что оставить меня в убежище не удастся. – И, чёрт возьми, без глупостей. Вернуться должны все, это приказ.
Я фыркаю и показательно отворачиваюсь, словно эти слова были сказаны вовсе не для меня. Мне двадцать один год, и опекать меня уже бессмысленно, когда же он это поймёт? Отец старается уберечь меня от всего, что только есть в этом сгнившем мире, и он не хочет принимать тот факт, что он не всесилен. Тяжело вздохнув, я кидаю быстрый взгляд на тех, кто идёт сегодня с нами. Разумеется, я их прекрасно знаю – неоднократно мы вместе выходили наружу, как делаем это сейчас.
Прежде, чем выйти наружу, мы ещё раз проверяем, в порядке ли оружие, сильнее затягиваем шнуровку на высоких сапогах, и, накинув на головы капюшоны, надеваем респираторы. Я опускаю на глаза широкие очки с оранжевыми стёклами, из-за которых мир тут же погружается в тёмно-оранжевые сумерки. Пару раз моргнув, чтобы привыкнуть к этому ощущению, я поднимаю вверх большой палец, как бы говоря остальным, что готова выходить.
Двое мужчин снимают с дверей три огромных засова, сделанных из широких досок. Моё сердце бешено колотится в груди, словно ему плохо под защитой моих рёбер, и оно хочет вырваться на свободу. Тяжело сглотнув, я сильнее сжимаю пальцами холодный металл автомата, наблюдая за тем, как огромные двери, душераздирающе скрипя, медленно отворяются. В моей голове скрип двери, бешеное сердцебиение и тяжёлое дыхание смешались в одну отвратительную симфонию, от которой закладывает уши.
Двери не распахивают полностью – лишь приоткрывают так, чтобы мы смогли протиснуться между гигантскими створками. Первым, сжимая в руках оружие, выходит Джейсон, следом за ним иду я. Дневной свет ослепляет меня, зажмурившись, я делаю несколько больших шагов, чтобы не мешать остальным выйти. Когда все пятеро оказываются снаружи, двери, всё так же отвратительно скрипя, закрываются за нашими спинами. Покачав головой, я оборачиваюсь. Снаружи крепкое дерево покрыто множеством глубоких царапин, словно нечто огромное старалось прорыть себе путь к нам. Меня передёргивает от одной мысли об этом. К счастью, никто из них уже давно не подходил так близко к нашему убежищу.
Чья-то рука несколько раз хлопает меня по плечу. Я отвожу взгляд от двери и поворачиваюсь, смотря на лицо Джейсона, скрытое от меня респиратором и почти такими же, как у меня, очками. Он указывает ладонью в сторону дороги, намекая на то, что нам пора идти. Я согласно киваю.
Говорят, что нельзя нарушать покой мёртвых. Вот только здесь нам некому помешать – даже мертвецов не осталось.
Мы идём по пустынной улице, под нашими ногами хрустят гравий, обломки черепицы с крыш ближайших домов и куски сгнившей древесины. Единственный звук, который нарушает эту мёртвую тишину – наши шаги. Затхлый, лишённый жизни ветер швыряет в лицо песок, бетонную крошку, небольшие куски стекла и пыль – если бы не очки, со зрением можно было бы смело попрощаться.
Вскоре моё тяжелое дыхание, искажённое респиратором, заглушает все звуки. Я не слышу хруста сгнивших костей, покосившихся, наполовину рухнувших зданий под своими ногами, не слышу, как ударяются о стёкла моих очков тела маленьких убийц - даже моё сердцебиение затихает, погружая меня в почти полное безмолвие.
Только моё дыхание.
Мне тяжело поверить, что по этой улице когда-то ходили люди. Мысль о том, что этот город когда-то был жив, что каждая его частица была наполнена жизнью, кажется мне настолько абсурдной, что я никогда не думала об этом. Жизнь осталась в том, старом, рухнувшем мире, и нечего было даже думать об этом.
В новом мире были лишь смерть и страх.

Чтобы было меньше шансов столкнуться с ними, было решено идти переулками и узкими улочками. Конечно, из-за этого на дорогу уйдет больше времени, чем напрямик, зато больше шансов на то, что мы выживем. Я держу оружие наготове, сняв автомат с предохранителя – мы не знаем, что и когда решит напасть на нас, так что нужно быть готовым ко всему. По ящикам перебираясь через высокий деревянный забор, отделяющий одну часть переулка от другой, я поворачиваю голову, смотря на Райана, идущего следом. Поймав на себе мой взгляд, он, подняв руку, коснулся двумя пальцами своего респиратора, после чего протянул их в мою сторону. Этот знак означал поцелуй. Чёртов мужчина всегда так делал, когда мы были на вылазке, и от этого жеста мне становилось несколько легче. Как бы сентиментально это не было, но я повторила этот жест по отношению к нему.
Потому что, когда смерть нависает над тобой, обнимая чёрными крыльями, ты как никогда раньше начинаешь ценить минуты, проведённые с родными людьми.
Тишину мёртвого города разрывает дикий вой, пронизывающий первобытным страхом. Рванув в сторону, я прижимаюсь плечом к мусорному баку, чувствуя, как пальцы начинает сводить судорогой. Это происходит каждый раз, когда я понимаю, что скоро придётся стрелять. Сзади меня к баку прижимается Грейс – Райан, Джейсон и Натан используют в качестве укрытия автомобиль, стоящий на другой стороне переулка. Моё тело дёргается вперёд, я хочу перебежать к мужу, но рука Грейс удерживает меня на месте. Я резко оборачиваюсь, собираясь убрать от себя её руку, но женщина отрицательно качает головой. Указав на мужчин, Грейс проводит большим пальцем по своей шее, после чего указывает на меня, прижав палец к респиратору и отрицательно покачав головой.
«Они умрут, если ты не будешь вести себя тихо».
Сжав челюсти, я снова кидаю быстрый взгляд на Райана, который в этот момент как раз снимает свой автомат с предохранителя.
Вой повторяется, но уже гораздо ближе, чем в прошлый раз. То, что издаёт этот вой, здесь, в этом переулке. Задержав дыхание, я чуть выглядываю из-за бака.
Он стоит в конце переулка. Сгорбившись, он опирается на согнутые костяшки пальцев, которые оканчиваются длинными, изогнутыми когтями. Похожий на обтянутый кожей скелет, с чётко выпирающим позвоночником, он не имеет ни глаз, ни носа. Всё его лицо - огромная пасть, наполненная тремя рядами похожих на бритвы зубов. Издавая мерзкие булькающие звуки, он вываливает длинный раздвоенный язык мерзкого фиолетового цвета, который, истекая слюной, теперь лежит на земле между его тощих конечностей.
Он – лишь один из тысячи омерзительных тварей, которые пытаются убить нас.
Нахмурившись, я наблюдаю за тем, как тварь, задрав голову, снова издаёт пронзительный вой. Клокоча и словно оглядываясь, он делает пару прыжков в нашу сторону. Мы замираем – хоть этот ублюдок и слеп, но у него отменный слух. Малейший шум, – и мы покойники. От страха всё моё тело скручивает судорогой, но даже это не уменьшает моего любопытства. Самые мелкие из них никогда не охотятся поодиночке, мы это уже давно поняли, так что он делает здесь один?
Резко подавшись вперёд, я чуть не вываливаюсь из-за бака. Что это, чёрт возьми? На том месте, где буквально секунду назад стояла тварь - лужа чёрной крови. В этот момент я, кажется, начинаю понимать, что происходит – он ранен и пытается найти «своих». Поскуливая, тварь поворачивается к нам боком, показывая ужасную рваную рану, из которой едва не вываливаются сплетённые в тугой клубок внутренности. От этого зрелища к горлу подскакивает рвотный ком, и, если бы не пугающая мысль о том, что могло оторвать этому ублюдку половину туловища, я бы определённо рассталась со своим завтраком. Задрав голову, он снова воет – и на этот раз ему отвечают. Это был не одиночный вой, нет, это был победоносный клич, означающий, что охотник всё же настиг свою жертву. Смачно выругавшись, я прицелилась, собираясь одним выстрелом снести этой мерзости голову, чтобы он не привёл их к нам, но было поздно. Они появились словно из ниоткуда, заполняя переулок своими тощими телами и мерзкими клокочущими звуками. Грейс положила ладонь на мой автомат, заставляя меня опустить оружие. С огромным трудом подавив пламя гнева, вспыхнувшее во мне, я повернула голову в сторону мужчин – и в ужасе замерла.
Одна из этих тварей стояла на багажнике автомобиля, задней лапой опираясь о голову Натана.
Даже с такого расстояния была видна дрожь, которая охватила его тело. Я не могу отвести взгляда от омерзительной твари, которая может в любой момент наброситься на него, если Натан хоть немного пошевелится. Повинуясь инстинктам, я вновь начала прицеливаться, но меня отвлёк отрицательно покачавший головой Райан. Медленно подняв руку, муж указал на фонарный столб, который было прекрасно видно с того места, где я находилась. Сделав из пальцев пистолет, он чуть дёрнул рукой, показывая выстрел.
«Выстрели в фонарь».
Я оскалилась – без толку прицеливаться мне уже надоело. Повернув корпус и встав на одно колено, я, на всякий случай, проверив самодельный глушитель, снова подняла автомат, начиная прицеливаться в проклятую лампочку. Вот только стрелять мне не пришлось. Тварь снова завыла, но уже испуганно и жалобно, - и в эту секунду её сородичи набросились на неё. Они рвали её на части, визжащую и ещё живую, вырывали внутренности из её нутра, раскидывая их по асфальту, не давая ей вырваться. Я видела, как они отрывали куски плоти, тут же проглатывая их, а иногда вырывая кровоточащее мясо из пастей друг друга, видела, как всё сильнее сжимался смертоносный клубок, в котором постепенно затихали полные ужаса и боли визги раненой твари. Я не могла отвести взгляда от их чудовищного пира, в моём воспалённом мозгу раненным зверем металась лишь одна мысль.
«Они жрут себе подобную тварь...»
Заметив боковым зрением какое-то движение, я резко повернулась, но в ту же секунду оказалась в медвежьих объятьях Райана. Он рухнул на землю, прислонившись спиной к обшарпанной стене полуразвалившегося здания, прижимая меня к своей груди. Чёртов ублюдок рисковал жизнью лишь для того, чтобы заставить меня не смотреть на это. Неужели мозги в его бестолковой башке совсем стухли, и он не понимает, что было бы, если бы хоть одна тварь услышала его? До хруста стиснув челюсти, я крепко сжала окоченевшими пальцами ткань его куртки. Он прижимал меня к своей груди, несмотря на то, что мой респиратор наверняка больно давил ему на плечо. Я чувствовала себя ребёнком, нуждающимся в его защите, но, несмотря на это, меня чертовски злило то, что Райан сейчас рядом. Стоило мне представить, что было бы, если бы во время «пробежки» одна из тварей заметила его, что было бы со мной, если бы они, бросив свою жертву, накинулись на него, вгрызаясь в его плоть, разрывая Райана на куски...
- Идиот!.. – прохрипела я, крепко зажмурившись.
Кровавый пир закончился так же внезапно, как и начался. Остановившись, твари замерли, прислушиваясь, и, бешено визжа, вдруг бросились бежать. Как только ни одного ублюдка в переулке не осталось, я резко отстранилась от мужа, вскочив на ноги. Наткнувшись взглядом на кучу кровоточащего мяса, из которого торчали кости, я тут же отвернулась, чувствуя рвотные спазмы. Взять себя в руки оказалось достаточно сложно, но сейчас мой «нежный» организм не играл важной роли.
«Что их напугало?»
Ответ не заставил себя долго ждать. Земля затряслась, а от рёва в окнах ближайшего дома выбило стёкла. Я сжалась, закрыв голову руками, спасаясь от осколков стекла. Чья-то рука схватила меня за рюкзак, резко дёрнув – сделав несколько шагов назад, я снова оказалась в объятьях Райана. Он отодвинул меня себе за спину, закрывая своим телом, и сейчас, когда мы в опасности, я решила не показывать характер. Грохот приближался, и с каждой секундой земля содрогалась всё сильнее и сильнее.
Оно было огромным – глядя на него, я понимала, насколько крошечной являюсь на самом деле. Задержав дыхание, я смотрела на тварь, которая макушкой доставала до семнадцатого этажа двадцатиэтажного дома – я успела посчитать, когда оно остановилось. Воистину огромное, оно было чёрного цвета, а голову его венчали изогнутые рога. Из его приоткрытой пасти капала зелёная слюна, плечи и хребет были покрыты костяными наростами. Когда оно повернуло голову, мне показалось, что оно смотрит мне прямо в глаза. По моей спине пробежал холодок ужаса, я вцепилась в локоть мужа.
«Оно видит нас!»
Но стоило твари увидеть удирающих ублюдков, как оно, совершенно потеряв к нам интерес и взревев, ринулось в погоню. Когда оно пробежало мимо нашего переулка, я с трудом удержалась на ногах, крепче вцепившись в Райана. Я была совершенно сбита с толку – почему он начал преследовать их, таких же тварей, как он, если прекрасно видел нас? У этого было лишь одно логичное объяснение – ему просто не хотелось вытаскивать нас из узкого переулка, в который его рука вряд ли бы пролезла, вот он и погнался за добычей, которую проще получить. Неужели оно может думать?
Стряхнув с себя мои руки, Райан вместе с Джейсоном подбежали к концу переулка, держа автоматы наготове. Проверив, безопасно ли «снаружи», они махнули нам рукой – мол, идём, хватит прохлаждаться. Проклиная себя и свою моральную слабость, я, сжимая в руках автомат, побежала следом за ними, на бегу наступив на череп почти съеденной твари, который в некоторых местах всё ещё был покрыт мясом и мышцами.
Получи, сукин сын.

Остаток пути мы преодолели короткими перебежками сквозь переулки. Всю дорогу мысль о том, что они начали жрать подобных себе, не давала мне покоя. Возможно, им стало нечем питаться, вот они и начали жрать друг друга. Для нас так даже лучше – пусть эти ублюдки сожрут друг друга, и тогда, возможно, мы сможем попытаться выбраться из этого Ада. Погружённая в свои мысли, я не сразу заметила, что бегущие впереди мужчины остановились. Постепенно замедлив шаг, я тихо подошла ближе, тяжело прижавшись к стене какого-то дома – бегать в респираторе было чертовски неудобно, по моей спине градом бежал пот, из-за которого тонкая нижняя майка неприятно прилипала к коже. Вытерев лоб, я повернула голову на остальных.
Короткая передышка перед последним рывком.
Стоявший на каком-то ящике Джейсон махнул рукой – нет времени, нужно идти. Отойдя от стены, я, закинув автомат на плечо, выскочила из переулка следом за ним.
В лицо ударил порыв ветра, который сорвал с моей головы капюшон. Несмотря на очки, я совершенно автоматически подняла руки, закрывая лицо от этого ветра, который на самом деле пах смертью. Этот привкус чувствовался даже через респиратор. Пошатнувшись, я сделала шаг назад, медленно убрав руки от лица. Сердце в моей груди замерло и рухнуло.
Прямо перед моими ногами простиралась Бездна.