Позвала к себе Чернавку

Когда опять раздался сигнал домофона, я была во всеоружии.

– Зинаида Андреевна, к вам опять гости! – отрапортовала консьержка.

Этот день она запомнит надолго, потому что в обычные дни ко мне никто не ходит. А тут аншлаг! Весь вечер на арене Зинаида Андреевна Царева! Да, с тех пор как я перестала быть женой миллионера, я не могу позволить себе даже маникюршу на дом. Иван Иваныч крепко меня прижал. Вымогает развод. Само собой, он может обойтись в этом деле и без меня, но ему нужны гарантии, что после я не затаскаю его по судам. Ему ни в коем случае нельзя сейчас ошибиться. И мне тоже.

Интересно, кто победит? У него нервы крепче, чем я рассчитывала, зато я на четверть века моложе. У меня, следовательно, крепче здоровье. Человек с больным сердцем против человека с подвижной уязвимой психикой. Делайте ваши ставки, господа!

– Так что, Зинаида Андреевна? Впустить?

– Это женщина? – уточнила я у консьержки. Мне не хотелось, чтобы опять заявился один из братьев.

– Да. К вам дама.

– Это я, Зинаида Андреевна, – пробасил динамик голосом Анисьи.

– Жду.

Я приготовила деньги. Пятьдесят тысяч рублей. Положила их на журнальный столик и прикрыла книгой. Доллары и евро я оставила себе, это было по‑честному, потому что идея со звонком Эрику принадлежит мне. Я нашла для Анисьи работу, причем сотворила деньги буквально из воздуха. Вот уж не подозревала у себя наличие таких талантов! Развести Иван Иваныча почти на двести тысяч дорогого стоит!

– Проходи. – Я посторонилась и пропустила Анисью в холл.

Мне показалось, что она смущена. Она мялась в дверях, как давеча Коля. Впрочем, обувь у нее была чистая, и я не беспокоилась за свой паркет.

– Что ты встала в дверях? Проходи в гостиную, располагайся.

– А если нас увидят вместе? – настороженно спросила она.

– Иван Иваныч в курсе. Более того: он сам сказал, чтобы я тебя пригласила.

– Вот как? – удивилась она. – А что случилось?

– Да ты проходи. У меня к тебе серьезный разговор.

– Я все уладила, – поспешно сказала Анисья. – Вы останетесь довольны.

– Чай, кофе?

– Да вы не беспокойтесь, Зинаида Андреевна. Я покушала.

– А я и не предлагаю тебе обед. У меня его и нет. Ты ведь знаешь, я скверно готовлю. Не хочешь кофе, принесу тебе чаю.

– Вы обо мне заботитесь, будто не я, а вы теперь прислуга, – хихикнула Анисья. – Вот как оно, значит.

Мне бы тогда насторожиться, а я ее словам значения не придала. Только потом, когда дело уже шло к развязке, все встало на свои места. Но в тот момент я еще ни о чем не подозревала и считала себя хозяйкой положения. Вот наивная!

Пока мы с комфортом не расположились в гостиной, я молчала. И лишь когда Анисья уселась на диван и получила свою чашку чая, строго спросила:

– Зачем ты дала братьям мой адрес?

– Ну, как же? – заволновалась она. – Я думала… В общем, они не хотели.

– Чего не хотели?

– Они э‑э‑э… – Она выразительным взглядом обвела гостиную.

– Ты думаешь, что здесь…

– Т‑с‑с… – Она прижала палец к губам.

Неужели Иван Иваныч нанял частного детектива? А детектив велел ему поставить здесь «жучка». Неужели меня заподозрили в организации похищения Анжелы?!

– А ты уверена?..

Анисья молча пожала плечами.

– Гм‑м‑м… – Я задумалась. Во всяком случае, осторожность не помешает. Поручение Иван Иваныча я могу озвучить, поскольку оно исходит от него самого, и никакого криминала здесь нет. – Позвони Эрику и скажи, что с Анжелой все в порядке.

– Эрику? Какому Эрику? – оторопела она.

– То есть не так. Я не так выразилась. Ты должна сказать ему голосом Анжелы, что все в порядке.

– Зачем?

– Затем, что Иван Иваныч волнуется. Боится, что брат будет ее искать и это ей повредит. Да, вот деньги.

Я отложила в сторонку книгу и пододвинула к ней пачку купюр, которая лежала на журнальном столике.

– Здесь ровно пятьдесят тысяч. Бери.

– Деньги? – еще больше удивилась она.

– Плата за звонок.

– А‑а‑а…

– Что же ты? Бери!

– А вы уверены, Зинаида Андреевна?

– В том, что тебе надо звонить? Конечно! Это ведь и в моих интересах тоже. Я хочу сказать, что переживаю за Анжелу. Ее брат ни в коем случае не должен э‑э‑э… – Я обвела взглядом гостиную. Черт возьми, неужто муж и в самом деле ведет двойную игру?! – Повредить своей сестре.

– Понятно. – Анисья взяла наконец деньги. – А с какого телефона я должна ему звонить?

– И в самом деле. А сделаем‑ка мы вот что…

Я взяла бумажку и написала: «Позвони Эрику с ее телефона». Поскольку Анисья смотрела на меня с удивлением, я поспешно дописала: «С телефона Анжелы. Возьми его у братьев. Сможешь?»

Она кивнула. Я поспешно скомкала бумажку. Береженого бог бережет. Какое‑то время мы сидели и молчали. Мне не терпелось объясниться с Анисьей, но мысль о том, что квартиру могут прослушивать, меня, признаться, взволновала.

– Так это все? – спросила она.

– Пока да, – сухо сказала я. – Нам надо встретиться где‑нибудь в… кафе. Пообедать вместе. Как ты себя вообще чувствуешь?

– Не поняла?

Такое ощущение, что мы вообще перестали друг друга понимать. Я ее не узнавала. Вот так оно и бывает. Ты уверен, что знаешь человека как облупленного, но вдруг вы с ним оказываетесь на одной ступеньке социальной лестницы, либо он поднимается, либо ты спускаешься, и все моментально меняется. Анисья больше не прислуга, а я пока еще не богатая вдова. Мой социальный статус не определен, как, впрочем, и ее. Мы болтаемся между небом и землей, и непонятно, кто на кого смотрит свысока? Она, похоже, вообразила себя равной мне и самостоятельно принимает решения относительно нас обеих. Дала братьям мой адрес, начала пороть Иван Иванычу отсебятину. Я решила осторожно выяснить, так ли это? Насколько я упала в ее глазах?

– Как у тебя с Иван Иванычем? Ведь он тебя уволил. Что, был скандал?

– О! Еще какой! – Тема была дозволенной, и Анисья разошлась. – Как только он узнал, что я не уследила за Анжелой Зафировной, просто из себя вышел! Я никогда его таким не видела! Он же во всем обвинил меня! Вот змей! Как будто мне больше делать нечего, как следить за его черномазым сокровищем! Икру ей носить и чашки за ней мыть! Он даже ногами топал: «Скажите спасибо, что я не вызвал полицию!»

– А в самом деле. Разве он не испугался, что ты в полицию пойдешь? И сообщишь им о похищении?

Она заморгала, соображая. Потом спросила:

– А зачем мне это?

– Ну… Из мести.

– Да что вы, Зинаида Андреевна! У меня ведь даже регистрации нет!

– Как это нет?

– Закончилась, – с досадой пожала плечами Анисья. – А в Москве без регистрации трудно. Я ведь у вас по договору работала, у меня и страховка была. Московская, – с гордостью сказала она. – А теперь что? Мне только в полицию пойти не хватало!

– Он же в тот момент еще не знал о похищении, – сообразила я. – Думал, должно быть, что Анжела найдется. Потому и кричал на тебя.

– Да, наверное, так оно и есть.

– Значит, ты его ненавидишь?

– Еще как!

Я немного успокоилась. Мне важно, чтобы Анисья была на моей стороне, и не имеет значения, насколько я упала в ее глазах. Я дала ей деньги, надеясь, что от Иван Иваныча она видит одни только неприятности. Это очень важно в отношениях с прислугой дать понять, как ты ее ценишь и уважаешь. Главное, уважаешь. Поэтому я ласково сказала:

– Нам с тобой надо развеяться, Анисья. Ты много пережила, разволновалась. Давай как‑нибудь пообедаем вместе. Я приглашаю.

– Что ж, – она коротко вздохнула. Потом вдруг сказала: – Жалко мне вас, Зинаида Андреевна.

– Это еще почему?

– Так. Добрая вы очень. Умному человеку, такому, как вы, к примеру, доброта ни к чему. От нее одни только убытки. Ой, тороплюсь я! – спохватилась она. – Побежала!

– Куда же ты так торопишься?

– Для нас, людей подневольных, всегда дела найдутся.

– Ты же сейчас свободна, – удивилась я.

– Так‑то оно так. Но устраиваться как‑то надо? Обратно мне дороги нет. Ну что, скажут, накушалась Москвы‑то? А уезжала вся такая гордая. Засмеют ведь меня, коли назад вернусь.

– Ты про свою деревню говоришь?

– Про нее. Уж я нос‑то им утру. Вернусь на лимузине, вся в белом. Да еще каменьями обвешусь. Золото чтоб везде. Пусть завидуют!

– Но ты должна понимать, что жизнь на этом не кончается, – осторожно сказала я. Мне не нравилось ее настроение.

– Не поняла? – уставилась на меня Анисья.

– Ты им ничего не докажешь. Ну, позавидуют, какое‑то время будут тебя обсуждать. В итоге возненавидят. А тебе с этим жить. Деньги просто так не достаются. Ты должна это понимать.

– Вам‑то достались, – неприятно усмехнулась она. – И ничего – живете.

– Ты всерьез считаешь, что деньги достались мне просто так?

– Но вы ж никогда не работали!

– Быть персоной тоже работа. Красиво одеваться, красиво говорить, изысканно есть‑пить. Я много лет представляла моего мужа на важных мероприятиях. Искала для него развлечения, организовывала интересные поездки, занималась благотворительностью, чтобы он платил меньше налогов. Это очень тяжелый труд, поверь.

– Как же, труд! – фыркнула она.

– Я вижу, ты ко мне переменилась.

– Вовсе нет, – тут же дала задний ход Анисья. – Сделаю все, как вы скажете, Зинаида Андреевна!

Мне бы задуматься. Ох, неспроста это! Но тогда я не придала значения этому разговору, и, как потом оказалось, совершенно напрасно.

Именно с этого момента все пошло не так. Хотя сначала мне показалось, что Фортуна играет в одной команде со мной, а не с Иваном Иванычем. Потому что на следующий день он опять ко мне явился. Я начала уже привыкать к ежедневным визитам мужа. Мне даже показалось, будто мы опять живем вместе, семья воссоединилась. Он ходит сюда, как на работу!

– Ну как? – с порога спросил Иван Иваныч. – Уладила проблему?

– Эрик тебе звонил?

– Нет, не звонил.

– Значит, уладила.

– А как бы это проверить?

– Откуда я знаю? Хочешь – позвони ему сам.

– И что я скажу? В гости его приглашу? – ощерился он. – Ты же прекрасно знаешь, Зинаида, что Анжелы в доме нет! Я, кстати, до сих пор понять не могу, чего они хотят?

– Кто они? Похитители?

– Да!

– Может, просто денег?

– Почему же они тогда не озвучили сумму? – подозрительно спросил Иван Иваныч.

Момент был подходящий. Мне тоже хотелось знать, с какой частью своего состояния он готов расстаться безболезненно, а на какой цифре упрется рогом? Решит, что деньги ему дороже Анжелы. Ведь он скупердяй каких мало. Прежде чем начать операцию по обмену красавицы мулатки на капитал, мне необходимо было выяснить настроение мужа. Насколько Анжела представляет для него ценность? Иными словами, в какую сумму он оценивает жизнь ее и наследника? И я предприняла разведку боем.

– Наверное, похитители пока оценивают размеры твоего состояния.

– А чего его оценивать? Я не олигарх.

– Но пара‑тройка миллионов долларов, я думаю, для тебя не проблема.

– Ты с ума сошла! – Он вскочил и забегал по комнате. – Три миллиона долларов! Как будто я их рисую, эти деньги!

– Иван, опомнись! Речь ведь идет о жизни твоей женщины и твоего наследника!

– Я что, должен последнюю рубашку с себя снять?!

– Так уж и последнюю, – усмехнулась я. – Одна эта квартира стоит целое состояние.

– Я не собираюсь ее продавать! – взвился муж. – Иначе какой смысл? Что я оставлю своему сыну?

– Ты уже знаешь, что будет сын? – ехидно спросила я. – На втором месяце беременности?

– Ты подозрительно себя ведешь, Зинаида. – Муж, не моргая, уставился на меня ледяным змеиным взглядом. – Уж не в сговоре ли ты с похитителями?

– А уж не нанял ли ты, Иван, частного детектива, чтобы за мной следить?

– А если и нанял?

– Ты ведешь себя по отношению ко мне нечестно. Впрочем, чего я ожидала?

– Зина, прекрати, – поморщился он. – Никого я не нанимал.

– И здесь нет жучков? – Я выразительным взглядом обвела гостиную.

– Что‑о? Ты подумала… Я к тебе, как к человеку. – Он посмотрел на меня с обидой. – А ты… Эх, Зина! Никогда ты меня не любила!

– Я любила тебя по‑своему, Иван, – возразила я. – Кто знает, может, ты только такой любви и достоин? Я ведь тебе не изменяла, не плела за твоей спиной интриги, не воровала у тебя тайком деньги, переводя их на свои заграничные счета. Я даже подписала все, что ты хотел, что было с моей стороны неосмотрительно. Это ли не высшее проявление доверия? А что такое любовь, если не доверие? Я полностью доверила себя тебе, Иван, за что и поплатилась.

– Красиво говоришь, – усмехнулся он. – Только выглядит все иначе. Я все эти годы видел перед собой бездушную эгоистку, которая только и думала, как бы ей найти мужчину побогаче. И мне приходилось платить за то, чтобы ты осталась со мной.

– Что‑о?! Иван, ты с ума сошел!

– Я видел, как ты улыбалась моим гостям! Особенно богатым и влиятельным мужчинам!

– Да я улыбалась им лишь потому, что тебе это было нужно!

– Ты с ними кокетничала, – с ненавистью посмотрел на меня муж. – И ты бы меня первая бросила, если бы подвернулся подходящий вариант. Ан, не вышло.

– И ты этому рад? – с усмешкой спросила я.

– Знаешь, да. Всегда приятно сыграть на опережение. Брошенный мужчина выглядит в глазах людей не слишком привлекательно. Мне бы не хотелось, чтобы моя безупречная репутация была подмочена. Теперь ты никому не нужна, и я могу спать спокойно.

– Ну ты и сволочь!

– Попрошу без оскорблений! Сама – та еще штучка!

– А как же Анжела? – напомнила я. – Которую похитили. Разве ты теперь в состоянии спать?

– Эту проблему я решу.

– Ну попробуй.

Вы поймете мои чувства. Мне расхотелось возвращать ему мулатку. Пусть как следует помучается. Прежде чем он заплатит за Анжелу и своего ребенка сумасшедшие деньги, пусть переживет еще парочку микроинфарктов, а то и загремит в больницу. Я встречусь завтра с Анисьей и велю ей пугать Иван Иваныча до смерти. Да чтоб он сдох!

– Кстати, Иван, по какой причине ты сюда каждый день таскаешься?

– Привычка, – поежился он.

– Значит, ты признаешь, что в трудную минуту ты привык бежать ко мне за поддержкой?

– Я уже сказал, больше у меня никого нет, – слегка повысил он голос.

– Никого из равных тебе. Партнеры по бизнесу не в счет, им нельзя показывать слабину, разденут до нитки. Ты им нужен сильный. А слабость можно выказывать только жене, бездельнице. Что ж друзьями не обзавелся? – ехидно спросила я.

– Не твое дело.

– А я тебе скажу почему. Все эти годы ты сливал весь свой негатив в меня, как в помойную яму. И это вошло у тебя в привычку, Иван. Ты женился на девочке, которую решил воспитать, как тебе нравится. Сделать из нее послушную игрушку. Да еще вздумал ее ревновать! И ты бы бросил свою Анжелу, как только она родила бы тебе ребенка. И вернулся бы ко мне.

– Никогда!

– Мне следовало проявить терпение. Но увы! Мне сорок два года. И я не могу ждать, пока ты одумаешься.

– Ты это о чем? – подозрительно спросил муж.

– Хочешь сюда ходить – плати.

– Это мой дом! – взвился он.

– Пока еще мы официально не в разводе, и все у нас общее. Бумаги, сударь, бумаги. Докажите ваше право на эту собственность. И тогда будете диктовать свои условия.

– Ты еще пожалеешь об этом, Зинаида!

– А ты прекрати сюда ходить или плати!

– Я тебе вчера заплатил!

– Вчера было за вчера. А сегодня заплати мне за сегодня.

– За то, что ты вылила на меня ушат помоев?!

– Ты на меня вылил больше грязи. И я вовсе не обязана это слушать.

– Эгоистка, – бросил он.

– Сам такой.

– Бездушная жестокая тварь!

– Ба! Кто это говорит?! Добрейший человек Иван Иванович Царев! Скольких людей ты выставил за дверь без выходного пособия? По сокращению штатов. А среди них были и беременные женщины! И матери‑одиночки! Ты их последнего куска хлеба лишал! Но это тебя никогда не трогало. Ты легко находил лазейки в законе и нагло ими пользовался. Да тебя же все ненавидят!

– Это всего лишь бизнес, – проскрипел он. – Богатых никто не любит. И тебя, кстати, тоже.

– Неправда.

– У тебя тоже нет подруг.

– Я слишком красива, чтобы иметь подруг. Любая женщина, когда стоит рядом со мной, чувствует себя обделенной. Ты вот что, Иван. Если тебе в очередной раз позвонят похитители Анжелы, не беги ко мне, – ехидно сказала я.

– И не побегу!

– До встречи.

– Ты еще пожалеешь! – бросил он перед тем, как хлопнуть дверью. – Прощай!

Но я была уверена, что он еще вернется.

Date: 2015-09-25; view: 367; Нарушение авторских прав