Глава 8. – Дрейк! – выкрикнула Александрина, увидев, что капитан ударился головой о мачту

– Дрейк! – выкрикнула Александрина, увидев, что капитан ударился головой о мачту. Ее крик тонул в реве ветра. Оцепенев от страха, она смотрела, как его сильное тело рухнуло, а потом вдруг затихло.

Преодолевая силу ветра и чудовищную качку, Алекс добралась до Дрейка и осторожно подняла его голову. Капитан не подавал признаков жизни. Девушка приложила ухо к его груди, но рев стихии заглушал все звуки.

Корабль сильно накренился на левый борт. Алекс подняла глаза и только в этот момент осознала, что судно осталось без управления. Штурвал бешено вращался, раскачивая корабль из стороны в сторону.

– Дрейк, – позвала она и поднесла к глазам руку, которой только что держала голову капитана. Рука оказалась в крови.

Александрину охватил страх. Дрейк был тяжело ранен. Он не мог ей ничем помочь, потому что сам нуждался в помощи. Палуба была пуста. Вероятно, все находились в трюме. Надеяться было не на кого.

Алекс с трудом поднялась на ноги, убрала мокрые пряди с лица и медленно начала пробираться к штурвалу. Схватив его, она отчаянно пыталась справиться с управлением, но колесо не поддавалось. Алекс налегла на него всем телом. Однако сил явно было недостаточно. Воя от боли, она почувствовала, как штурвал выскользнул из ее дрожащих рук. От резкого движения корабля Алекс распласталась на палубе, а тело находящегося без сознания Дрейка отшвырнуло к перилам. Александрина кинулась к капитану, нечеловеческими усилиями подтащила его к грот‑мачте, ухватилась за нее и стала молиться.

– Нам нужно оттащить капитана в трюм, миледи! – вдруг послышался над ее ухом голос Смитти. – Я схожу за помощью! – кричал он, заглушая ветер.

Алекс кивнула. Он поднялся, мысленно оценивая положение вздымающегося корабля: штурвал еще мог подождать, а капитан – нет. Смитти обернулся. Сквозь пелену дождя он с трудом различил фигуру Томаса Грира.

– Томас! – крикнул он. – Брось снасть и сейчас же иди на верхнюю палубу! – Ему пришлось повторить приказ три раза, потому что голос его заглушал рев стихии. А когда парень его наконец услышал, тут же бросился к нему. Смитти жестом указал в сторону, где лежал Дрейк, а рядом с ним находилась побледневшая от страха Александрина. Промокший до нитки Томас не стал терять время на ненужные вопросы и вместе со Смитти поспешил к Дрейку.

Они медленно и осторожно подняли его.

Удар, который получил капитан, не был смертельным, но он, вероятно, потерял много крови. Ему срочно требовался корабельный врач.

– Миледи, – позвал Смитти Александрину, – я пошлю кого‑нибудь из людей, чтобы они помогли вам.

– Нет! – крикнула Алекс. – Я пойду с вами. Со мной будет все в порядке, Смитти! – Она испуганно посмотрела на Дрейка. – Он потерял много крови.

Смитти не видел смысла с ней спорить, потому что знал: у него из этого ничего не выйдет. Они не могли терять драгоценное время. Он только молча кивнул и полностью сосредоточился на переносе Дрейка в трюм.

И как только они дотащили его до ступенек лестницы, Смитти приказал Кокрану, Джеймисону и Маннингзу отправляться наверх и заняться штурвалом. Затем он и Томас буквально приволокли Дрейка в каюту и положили на кровать.

Смитти повернулся к Алекс:

– Миледи, вы сможете найти корабельного врача?

– Конечно. – Она со всех ног помчалась в офицерский кубрик, чуть не сбив там Джона Биллингза, который уже готовил медицинские препараты. Услышав, что капитану срочно нужна его помощь, он побежал в каюту Дрейка.

Смитти и Томас сняли с Дрейка промокшую одежду, укрыли его теплыми одеялами, а Биллингз достал инструменты и бегло осмотрел пострадавшего. Через несколько минут он повернулся и нахмурился.

– Наиболее вероятно, что это сотрясение мозга, – поставил он диагноз, глядя на обеспокоенное лицо Смитти. – Рану придется зашить, а затем нужно накладывать холодные компрессы на опухоль. – При этих словах Дрейк слегка повернулся и тихо застонал. – Лучше сделать это, пока он не пришел в сознание. – Биллингз бросил взгляд на стоявшую в дверях Алекс. – Я бы попросил всех вас удалиться. Всех, кроме Смитти. Он мне понадобится на тот случай, если капитан неожиданно придет в себя и нужно будет его держать.

Дрейк снова застонал и вдруг открыл глаза. Взгляд у него был удивленный и рассеянный. Чувствовалось, что его сознание затуманено.

– Александрина, – шептал он, – Александрина... Врач удивленно поднял брови и повернулся к Алекс:

– Он вас зовет.

Алекс подошла к постели наклонилась над раненым.

– Я здесь, Дрейк, – ласково сказала она и нежно провела рукой по его лицу.

Казалось, голос Александрины немного успокоил его. Он тут же расслабился и перестал хмуриться. Алекс подняла лицо и заметила, что Биллингз смотрит на нее с любопытством, но в этот момент ей было все равно, что подумают о ней люди.

– Позвольте мне остаться с ним, – попросила она. – Прошу вас.

Биллингз снова посмотрел на Дрейка и немного помедлил, раздумывая. Затем покачал головой.

– Когда зашивают рану, зрелище не из приятных, миледи, – предупредил он.

Алекс встала, уперев руки в бедра.

– Я не брезглива, доктор, – начала она, – поэтому... Решение пришло само собой. Как только Алекс убрала руку с лица Дрейка, он снова судорожно заметался по постели.

– Александрина! – Он опять звал ее голосом, полным тоски и муки, от которого у Алекс сжималось сердце.

Она не стала ждать разрешения, а просто молча опустилась на пол рядом с кроватью.

– Я здесь, Дрейк. – Александрина приложила руку к его щеке.

Дрейк машинально прижал губы к ее ладони, инстинктивно ища ее ласки. У Алекс комок встал в горле. Наблюдая эту сцену, Смитти все понял.

– Капитан хочет, чтобы леди Александрина находилась с ним. Значит, она останется здесь, – сказал он Биллингзу.

Биллингз кивнул:

– Очень хорошо, Смитти. Но вы мне все же нужны, чтобы держать его. Необходимо, чтобы он лежал неподвижно. Возможно, у леди Александрины есть мужество, но она не обладает вашей силой.

– Отлично, – ответил Смитти и жестом приказал Томасу удалиться.

К счастью, шторм пошел на убыль. Ход корабля стал более плавным. Биллингз действовал уверенно и быстро, и операция завершилась в считанные минуты. Каждый раз, когда Дрейка скручивало от боли, Смитти держал его, а Алекс ласково шептала ему что‑то на ухо. И снова звук ее голоса действовал на него удивительно успокаивающе. Когда же Биллингз выпрямился, выполнив свою задачу, Алекс вздохнула с облегчением.

– Готово, – объявил он. – На месте раны какое‑то время останется небольшая опухоль. Возможно, капитан будет чувствовать боль. За ним нужен особый уход. – Биллингиз вопросительно посмотрел на Смитти. – Кто‑нибудь сможет остаться с ним?

– Я не оставлю его одного, Джон! – кивнул Смитти.

– Хорошо, – широко улыбнулся Биллингз. – Я знаю, что нашего капитана трудно будет удержать в постели, когда он придет в сознание. Однако постельный режим ему крайне необходим, учитывая его рану и сотрясение головного мозга.

– Понимаю.

Алекс слушала разговор мужчин, внимательно разглядывая лицо Дрейка. Его черты разгладились и стали спокойными. Это придавало ему какой‑то уязвимый и беззащитный вид, который пробудил в Алекс заботливую сестру милосердия. Она нежно и ласково убрала прядь волос с его лба.

В этот момент он открыл глаза. В них застыла боль. Он моргнул, слегка повернул голову и тихо застонал.

– Моя голова...

– Ш‑ш, – прошептала Алекс. – Вам нельзя разговаривать и двигаться.

– Александрина? – На лице у Дрейка появилось удивление. Он явно пытался вспомнить предшествующие события. – Что случилось?

– У вас небольшое сотрясение мозга, капитан, – вмешался Джон Биллингз. – Могло быть и хуже. Благодаря леди Александрине, которая действовала смело и решительно, вы избежали более тяжелых повреждений.

– Благодаря... – Дрейк выглядел изумленным. Он, кажется, начал что‑то припоминать. – Волна... Да, помню... Наверное, я ударился головой. – Он повернулся к Алекс. – Команда... Кто‑нибудь из них пострадал? Что с кораблем? На нем нет повреждений?

Биллингз налил небольшое количество бренди в стакан и добавил несколько капель опия.

– С кораблем и командой все в порядке, капитан. Вот, выпейте это, – предложил он, – вам станет легче.

Смитти помог раненому приподняться, Дрейк в три глотка осушил стакан, после чего тяжело опустился на подушки.

– Проклятие! Я чувствую себя слабым ребенком, – пробормотал он.

– Слабость сохранится у вас еще несколько дней, – кивнул Биллингз, – но боль уменьшится к завтрашнему утру. Вы должны отдохнуть, капитан.

Дрейк смотрел сердито, но не спорил.

– Шторм уменьшился? – спросил он.

– Да, капитан, – ответил Смитти. – Худшее закончилось, и корабль не поврежден. Можете лежать здесь спокойно.

Дрейк кивнул. Он снова искал взглядом Алекс.

– Ах, Алекс, Алекс! Что мне с вами делать? – Дрейк обращался то ли к ней, то ли к себе. Он грустно улыбнулся. – Вы же бес, а не девчонка! Но как теперь мне вас вздуть, если вы спасли мне жизнь? – Казалось, он что‑то обдумывал, но не успел Дрейк продолжить свою мысль, как глаза у него начали тускнеть, а веки стали тяжелыми. – Какое красивое противоречие! – бормотал он заплетающимся языком. – Неудивительно, что вы доводите меня до сумасшествия... – Он недоговорил, погрузившись в дремоту.

Биллингз кашлянул и стал собирать свои инструменты.

– Сейчас он несколько часов будет спать. У него может начаться лихорадка, хотя это маловероятно, но на всякий случай я оставлю для него еще одну дозу опиума. Ему нужно делать компрессы. Вы с этим справитесь, Смитти?

– Разумеется, – кивнул тот.

– Прекрасно. Ну тогда разрешите откланяться. Я должен позаботиться о других раненых. – Уже в дверях он повернулся к Алекс: – Благодарю вас, миледи. Вы были хорошей медицинской сестрой.

Девушка улыбнулась:

– Спасибо, что разрешили мне остаться, доктор.

Он бросил взгляд на постель, а затем перевел глаза на Алекс.

– Так захотел капитан – Джон Биллингз догадался, что капитан неравнодушен к леди Александрине, но это его совершенно не касалось. Он пожелал всем спокойной ночи и закрыл за собой дверь.

– Вы утомлены, миледи, – мягко сказал Смитти. – Ступайте в мою каюту и отдохните, а я распоряжусь насчет горячей ванны для вас. Вы промокли до последней нитки. Я не хочу, чтобы вы заболели.

Алекс удивленно посмотрела на себя: действительно, вся одежда мокрая, бриджи порвались, а рубашка испачкалась в крови Дрейка. За все время Александрина даже ни разу о себе не вспомнила.

– Ах, – пробормотала она, – я просто похожа на мокрую курицу.

Смитти ухмыльнулся:

– Идите, миледи, пока совсем не простудились.

Горячая ванна пошла ей на пользу. Но несмотря на усталость, Алекс не могла заснуть. Она ворочалась с боку на бок, на протяжении нескольких часов лежа в постели с открытыми глазами. Наконец это стало невыносимым. Александрина встала с кровати и пошла к каюте Дрейка. Она бесшумно приоткрыла дверь, пытаясь никого не разбудить.

При тусклом свете она увидела, что Дрейк мечется по постели, бормоча невнятные слова. Рядом с ним в кресле дремал его первый помощник. Бедный Смитти! Он совсем выбился из сил. Алекс осторожно тронула его за плечо. Он открыл глаза.

– Миледи? Что случилось?

– Ничего, все в порядке. Я пришла сменить вас. Его глаза округлились, и он покачал головой:

– Нет, миледи, в этом нет необходимости.

– Я знаю, что необходимости нет, но вы ведь совершенно разбиты. А я немного вздремнула и теперь чувствую себя отдохнувшей, – солгала она. – Значит, вы можете пойти в свою каюту и поспать. Я не спущу глаз с вашего капитана.

Смитти посмотрел на Дрейка, сон которого теперь стал более спокойным. В любое другое время он бы ни за что не согласился на предложение Алекс, но каждая косточка его тела ныла и желала нормального отдыха, да и первая половина ночи прошла без происшествий. Ничего страшного, если на несколько часов он доверит дежурство леди Александрине.

Он вздохнул:

– Разбудите меня, если что‑то случится или возникнут проблемы...

– Ничего не случится. Никаких проблем не будет, – уверенно сказала она. – Идите. Если не отдохнете, завтра вы ничем не сможете помочь капитану. Завтра, без сомнения, вам понадобится и хорошее самочувствие, и все ваше остроумие, чтобы побороть дурное расположение духа капитана Баррета.

Несмотря на усталость, Смитти не мог не улыбнуться.

– Вы правы, миледи, я воспользуюсь вашим любезным предложением. Благодарю вас.

Как только дверь за Смитти закрылась, Алекс подошла к постели Дрейка и потрогала его лоб. Жара не было – вероятно, лихорадка миновала. Все хорошо. Она села на стул, глядя прямо перед собой, далеко уносясь в своих мечтах. Минуты бежали за минутами, а веки постепенно наливались свинцовой тяжестью, голова опустилась на грудь. Вдруг Алекс резко проснулась, бросив взгляд на кровать: Дрейк лежал неподвижно. Она встала со стула, потягиваясь и разминая затекшие руки и ноги. Пояс начинал давить, врезаясь в тело. В нем невозможно было спать, но мешковатые бриджи были так велики, что приходилось терпеть. Алекс с тоской смотрела на белую рубашку Дрейка, которая еще недавно служила ей ночной сорочкой, а сейчас была аккуратно сложена и лежала на тумбочке.

«Почему бы мне не надеть ее? – подумала Алекс. – Ведь все равно здесь никого нет». Как бы там ни было, но эта рубашка была ей настолько велика, что подол спускался ниже колен. Так что это одеяние казалось даже гораздо более приличным и целомудренным, чем прозрачная ночная сорочка. Подумав так, Александрина быстро сбросила стеснявшую ее одежду и надела рубашку Дрейка, а затем уютно свернулась калачиком в широком кресле.

«Я только немного отдохну», – убеждала она себя, а через миг крепко спала.