Вашингтон‑Хайтс, Манхэттен. Их было шестеро. Латиноамериканские подростки, одетые в черные куртки

00:33

Их было шестеро. Латиноамериканские подростки, одетые в черные куртки. Головы повязаны банданами цветов Доминиканской Республики – красный, белый и синий. Преступная группировка, называвшая себя ДНШ (доминиканцы не шутят), распространяла наркотики на Вашингтон‑Хайтс и в близлежащих кварталах Квинса и Бронкса, используя связи в колумбийском наркокартеле.

Восемнадцатилетнего парня с заплетенными по‑африкански волосами звали Маркиз Джексон‑Хорн. Широко расставив ноги, он склонился над Шепом.

– Бумажника нет… блин… никакого золотишка… А это что? Ага!.. У него тут есть кое‑что…

Латиноамериканец распахнул парку Шепа и увидел полированную деревянную коробочку. Он потянулся к ней, но вдруг протез ветерана взметнулся вверх, и лезвие прижалось к кадыку главаря банды. Правой рукой Патрик схватил Маркиза за кожанку и притянул к себе.

– Извини, друг, но это ты не получишь.

Вмиг пять девятимиллиметровых стволов нацелились на Шеперда.

– Убери лезвие, белый. Медленно и аккуратно, – проговорил Маркиз.

– Если они выстрелят, у меня хватит времени перерезать тебе горло. Пусть твои парни уйдут отсюда, тогда я тебя отпущу.

Никто не двинулся с места.

– В коробочке денег нет. Там только лекарство… для моей дочери. Я знаю, что мир сошел с ума и вам на все наплевать, но перед тем как все вы предстанете перед Создателем, у вас, ребята, есть шанс сделать доброе дело.

Глаза главаря банды округлились. Он весь кипел в душе.

– Сделать доброе дело… Ты спутал меня с кем‑то другим, Спайк Ли.[54]Я всех ненавижу. Я со всеми воюю.

– Я только что вернулся с войны. Я бывал на войне четыре раза. Я тоже ненавижу многих людей, но, знаешь, что я только что понял? Те, кто ненавидит, ненавидят потому, что думают: с ними несправедливо поступили. Они хотят справедливости, только не понимают, что справедливость и счастье – не одно и то же. Я не виделся со своей семьей одиннадцать лет. Я винил в этом многих людей, но сейчас я хочу все исправить.

Злой блеск в глазах латиноамериканца погас.

– Никому не двигаться. Тебя это тоже касается, капитан Крюк.

Маркиз осторожно открыл коробочку и увидел пробирки с сывороткой. Затем главарь банды повернулся к своим людям.

– Ya stuvo.[55]

Доминиканские подростки неуверенно переглянулись.

– Вы меня слышали?! Пошевеливайтесь!

Засунув пистолеты за пояса джинсов, латиноамериканцы заковыляли прочь.

Дождавшись, когда бандиты дойдут до Бродвея, Шеп отпустил Маркиза.

– Сколько тебе лет? – спросил Патрик.

– Достаточно, чтобы уметь убивать.

– Я тоже убивал. Поверь мне: жить без убийств куда лучше…

– Хрень собачья. Ты ни черта не знаешь обо мне. Моя мать мертва. Двоюродные братья мертвы. Моя сестра сейчас умирает, харкая кровью. Ей всего лишь шесть лет. Она никому ничего плохого не сделала.

Шеп полез в коробку и вытащил оттуда две пробирки.

– Дай это выпить своей сестре, а вторую выпей сам.

– Ты, что, рехнулся?

– Это вакцина против чумы. На… возьми и никому не говори…

Главарь шайки уставился на пробирки.

– А ты не заливаешь?

– Нет. После нее начинаются галлюцинации. Твоей сестре, думаю, все равно, а ты постарайся держать себя в руках. Эти галлюцинации могут быть не очень‑то приятными.

– Зачем ты даешь мне вакцину?

– У меня есть дочь, – сказал Патрик.

– Ну и?..

– Считай, что я даю тебе шанс что‑нибудь исправить в своей жизни.

– А если я заберу всю коробку?

– Зачем? Ты все равно не доберешься домой. За мной гонятся военные. Вполне возможно, что сейчас они наблюдают за нами через спутник. Иди и спаси свою сестру. Вдвоем у вас есть шанс выбраться с острова.

Маркиз немного постоял, раздумывая, а затем побежал прочь.

Патрик повернул голову и встретился глазами с Вирджилом.

– Это было рискованно. Он вернется со своей бандой и отберет у нас оставшиеся пробирки. Нам надо поскорее уходить отсюда.

– А как насчет Мрачного Жнеца?

– Твой добрый поступок дал нам еще немного времени. Молись, чтобы этого времени хватило. Скоро он снова будет тебя искать.