Копия

Исполнительная комиссия по бесплатному размещению больных и раненых воинов при Особом комитете Ее Императорского Высочества Великой княгини Елизаветы Федоровны.

Марта 14 дня 1905 года. № 400.

Москва, Кремль, Потешный дворец. Телефон № 77.

Господину Нану Семенову.

Исполнительная комиссия имеет честь препроводить одного нижнего чина, а именно добровольца Кубанского полка Семенова Зекерья Тутаровича.

Подлинный, кто надлежит, подписал.

С подлинным верно – старшина аула Тебердинского (подпись). Писарь (подпись)"[224].

На Сыпингайских позициях. 11 марта 1905 г. русские войска, завершив отход, заняли оборону на заранее подготовленных позициях у города Сыпингай, в 175 километрах севернее Мукдена. Японские войска, закрепившись к 15 марта севернее города Чанту, в 40 километрах от русских Сыпингайских позиций, остановили дальнейшее продвижение на север вдоль железной дороги. С этого времени крупных боевых действий на суше не проводилось. Всю весну и лето противники вели боевую разведку и, как следствие этого, вступали в небольшие стычки с разведчиками другой стороны[225].

Конный отряд, в который входили кавказские полки, занял сторожевое охранение по линии Тиопин-Цейлянцзень-Синтопу. Всадники бригады также вели разведку. В одной из них, 22 марта, у города Цзицзятунь, отличился младший урядник Исмаил Крымшамхалов, за что был награжден Знак отличия IV степени (№ 123008)[226]. 2 апреля Баталпашинская сотня вела глубокую разведку на левом берегу реки Ляохэ, и вновь всадники отличились, отогнав разъезд неприятеля[227]. В последующие дни разведка продолжалась: каждый день разъезды сотни отправлялись в тыл противника, а часть всадников занимала сторожевые посты. 17 апреля кубанские горцы отличились еще раз. В этот день перед главной заставой полка внезапно появился японский полуэскадрон (50-60 человек). Несшие боевое дежурство 3 всадника 4-й сотни во главе с вахмистром Свинцевым не растерялись и отважно бросились в атаку на японцев. Несмотря на огромное численное превосходство, японские кавалеристы не выдержали натиска храбрецов и бежали. Однако горцы во главе со Свинцевым не остановились и преследовали противника более 10 верст. После этого они повернули обратно и, собрав по пути ценные сведения, вернулись на заставу. Два японских драгуна были ими захвачены в плен, один застрелен, один ушиблен насмерть прикладом. Сообщая о подвиге горцев и их командира в своем приказе № 52 от 18 апреля, начальник конного отряда генерал-адъютант Мищенко принес им свою благодарность "за молодецкий подвиг"[228].

В последующие дни разведчики полка почти ежедневно вступали в перестрелки и стычки с отдельными подразделениями японских войск. Особенно ожесточенным было крупномасштабное столкновение 21 апреля в районе дер. Пабоатунь и Цзинзянтунь, в котором терско-кубанцам и сводной сотне 2-го Дагестанского конного полка противостояли на фронте 7-8 верст несколько тысяч японцев. Бой был удачным для горских всадников. Они захватили пленных и «вывели из строя» 120 неприятельских солдат и офицеров[229].

В бою 21 апреля был ранен всадник-карачаевец Харун Калабеков [230]. Впоследствии за «личные подвиги, мужество и храбрость, оказанные им в разновременных боях с японцами» Харун Калабеков был награжден Знаком отличия IV степени. (№ 121751)[231].

26 апреля горские полки были отведены на отдых в тыл, в район дер. Сяоченза.

Вместе с 10-м корпусом. 1 мая 1905 г. Кавказская бригада вошла в состав конного отряда при 10-м армейском корпусе. Так как активных военных действий уже не велось, в задачу отряду было поставлено: действовать впереди левого фланга армии, вести усиленную боевую разведку между линией Сымянчень-Чантуфу-Мачентай с востока, рекой Дунляохэ с запада и линией Эрдао-Палитунь-река Дунляохэ с севера. Кроме этого, отряд должен был охранять подступы с юга между правым флангом расположения отряда генерала Толмачева и рекой Дунляохэ[232].

С 4 по 11 мая проходил рейд конного отряда под командованием генерал-адъютанта П.И. Мищенко в тыл японской армии. Задачей отряда было нарушить одну из главнейших коммуникаций японцев Инкоу-Синминтин-Факумынь. Конный отряд, в который вошло более 50 сотен при 18 орудиях, уничтожил более 300 солдат противника, захватил более 200 пленных, 2 пулемета, 200 лошадей и мулов, сжег несколько складов. Потери отряда составили около 200 человек. Боевые действия отряда заслужили высокую оценку главнокомандующего, генерала Н.П. Линевича. В телеграмме на имя генерала П.И. Мищенко говорилось "…Сейчас получил от генерала Каульбарса донесение о возвращении Вашем… после лихого набега… Радуюсь и поздравляю Вас и всех Ваших сотрудников… за лихость и отвагу…"[233].

Приняли участие в рейде и две горские сотни. От Терского-Кубанского полка в состав отряда вошла 3-я Екатеринодарская сотня. Взвод 4-й Баталпашинской сотни, в составе 3-й сотни, также участвовал в набеге. Слова генерала Линевича в полной мере относились и к всадникам-карачаевцам, которые в составе 3-й сотни участвовали в ее совместной с полусотней читинских казаков атаке на деревню Тансинтунь. Тогда отважные горцы и казаки заставили сдаться засевшую в ней роту японцев в количестве 126 человек[234].

Во время этого рейда Знак отличия IV степени заслужил всадник Абдул-Керим Байрамуков (№ 200389). В его наградном листе сообщалось: "Был с взводом от 4-й сотни в составе 3-й сотни во время набега отряда генерала Мищенко. При атаке 7-го мая в спешенном строю укрепленного селения Симейце, занятого японской пехотой, в числе первых с всадником Хамурзой Кардановым, вскочил на вал, стреляя в упор; и когда Карданов был тяжело ранен, то Байрамуков, прикрывая его собой, вынес под сильным огнем к коноводам, а сам вернулся в строй"[235].

По возвращению из набега, всадники заняли свои позиции, и все лето продолжали нести сторожевую службу.

Пополнение. Тогда же, в мае, в полк прибыло пополнение с Кавказа. В Баталпашинскую сотню прибыл 31 человек, в том числе 11 карачаевцев. Вот их имена:

Карт-Джурт: Осман Эдиев (25), Сары-Бий Бердиев (25), Абдул Аджиев (22), Тейри-Кул Турклиев (38) (выставлен от селений Дуут и Джазлык)

Хурзук: Солтан-Бек Темирболатов (27), Хаджи-Умар Дудов (38), Туган Коркмазов (22).

Учкулан: Абдул Мырзабеков (25).

Теберди: Салим-Гери Казанлиев (22).

Мара: Ибрай Коркмазов (26).

Ташкепюр: Аскер-Бий Тохчуков (23)[236].

Все три летних месяца: июнь, июль, август – прошли в разведке и перестрелках с неприятелем. В конце июля - начале августа Терско-Кубанский полк вел бои в треугольнике укрепленных японцами населенных пунктов Молихо-Лабоатунь-Факумынь[237].

«За мужество и храбрость, оказанные в боях с японцами 18 июля 1905 года» Знаком отличия IV степени (№ 2719), был награжден всадник Ахмат Аджиев из карачаевского селения Учкулан[238].

В июле на Кавказе начался набор новых добровольцев. Кубанские горцы должны были выставить 93 всадника, в том числе Майкопский и Екатеринодарский отделы по 24, а Баталпашинский – 45 всадников. Кубанская запасная сотня в составе 92 новобранцев и одного переосвидетельствованного раненого всадника (в том числе 45 – из Баталпашинского отдела) уже к 20 августа была готова. Сообщая о готовности всадников, атаманы отделов интересовались, начинать ли формировать команды ввиду предстоящего заключения мира. 28 августа атаман Баталпашинского отдела получил указание, что с формированием команд "следует обождать". Вскоре военный министр приказал отменить отправку маршевых команд на фронт. А 17 октября войсковой штаб уведомил атаманов отделов, что "сформированная команда пополнения убыли в полках Кавказской конной бригады из охотников горцев отменяется и уже принятые охотники подлежат роспуску по домам". Сразу же по получении этого указания все запасные сотни были распущены, и горцы вернулись в свои селения[239].

Итоги. К лету 1905 года обе страны, обессиленные войной, желали ее прекращения. Поражение России (его окончательным проявлением стал разгром флота в Цусимском бою), как на море, так и на суше, вкупе с начавшейся революцией, могло в случае продолжения войны поставить под вопрос само существование российской монархии. В то же время продолжение войны могло привести к непредсказуемым результатам и для Японии, которая истощила все свои людские и промышленные ресурсы. Не отвечало продолжение войны и интересам большинства западных держав. В этих условиях обе стороны согласились на мирные переговоры при посредничестве американского правительства. Они продолжались около трех месяцев и закончились подписанием Портсмутского мира 23 августа 1905 года, по которому Корея была признана сферой японских интересов. Войска обеих стран выводились из Маньчжурии. Россия уступала Японии Порт-Артур и железную дорогу до станции Чанчунь, а также часть острова Сахалин к югу от 50-й параллели. В результате Портсмутского мира Россия потеряла свободный выход в океан. Потеря южной части Сахалина привела к установлению японского контроля над связью России с владениями на северо-востоке – Камчаткой и Чукоткой[240].

31 августа между Россией и Японией было подписано перемирие. Поэтому вышестоящее начальство через командиров полков и сотен приказало принять все меры к его сохранению, и призвало горцев не поддаваться ни на какие провокации с японской стороны[241]. Всадники с честью выдержали это испытание.

Награды. В своем приказе № 349 командир 10-го армейского корпуса писал:

"Начиная с 1-го мая сего года, при 10-м корпусе был сформирован конный отряд под начальством генерал-майора князя Орбелиани, в состав которого в качестве ядра вошла отдельная Кавказская конная бригада.

С тех пор в продолжение 4-х месяцев кавказцы бессменно находились в составе этого отряда, на который выпала нелегкая задача охранять пути от противника, впереди района расположения 10-го корпуса.

Спокойно и уверенно чувствовал себя корпус за этой надежной завесой.

Перед своим отъездом из корпуса, считаю для себя приятным долгом сердечно поблагодарить начальника конного отряда генерал-майора князя Орбелиани, командиров полков - Терско-Кубанского – флигель-адъютанта полковника графа Шувалова и 2-го Дагестанского – полковника Хан Нахичеванского, начальника штаба отряда подполковника Чернозубова, всех господ офицеров, врачей и нижних чинов храброй Кавказской бригады за их боевую службу без отказа. Благодарю их от лица всего 10-го корпуса"[242].

В последующие четыре месяца всадники отдыхали и готовились к отъезду домой. 26 сентября в Терско-Кубанском полку состоялись скачки, в которых вновь отличились всадники Баталпашинской сотни[243].

Кроме того, командиры сотен и полков готовили наградные документы на всадников, отличившихся в боях и, до сих пор, не получивших наград. Вскоре последовали соответствующие приказы по 2-й Маньчжурской армии, куда по-прежнему входила Кавказская конная бригада. «За личные подвиги, мужество и храбрость, оказанные ими в разновременных боях с японцами» Знаками отличия IV степени были награждены всадники из Карачая: Магомет Каракетов (№ 187528), Алий Мамаев (№ 187529), приказный Аубекир Аджиев (№ 110546), Батыр Аргуянов (№ 187530), урядники Хаджи-Мырза Кочкаров (№ 187533), Махтай Батчаев (№ 184453 ), Хамзат Боташев (№ - (№ 130945). Знаком III степени был награжден Туган Дудов (№ 19489). К Знаку отличия IV степени был представлен и урядник Шогай Гаджаев, но его представление по неизвестным причинам так и не было утверждено. Всего карачаевцы получили 21 Знак отличия (20 – IV степени и 1 – III)[244]. Кроме того, все всадники должны были получить бронзовые медали за участие в войне, которые получали даже воины, не успевшие отправиться на фронт. Всего карачаевцы могли получить около 90 медалей, в числе которых более 70 – светло-бронзовых, выдаваемых за непосредственное участие в сражениях[245].

В 1913 г. все Георгиевские кавалеры, согласно наградному положению, были награждены памятной медалью «300 лет Дому Романовых».

Многие всадники были произведены в чины урядников (помимо вышеназванных, Абдул Аджиев, Адрахман Кочкаров и другие), еще больше – в приказные [246].

Наиболее отличившиеся всадники были представлены к чину юнкера. Из карачаевцев представлялись младшие урядники Исмаил Крымшамхалов, Туган Дудов и Хамзат Боташев.

Давая характеристику Исмаилу Крымшамхалову, командир полка граф Шувалов писал:

"Часто в качестве охотника принимал участие в опасных предприятиях, всегда выказывал высокую доблесть и мужество. Исполнял самостоятельные поручения, будучи назначен за старшего в разъездах. Полагаю наградить званием юнкера милиции". Из послужного списка видно, что Крымшамхалов родился 19 ноября 1875 г. и происходил "из карачаевских князей Кубанской области". Вероисповедания магометанского. Холост. Окончил курс в одноклассном училище. В Терско-Кубанский конный полк поступил добровольцем и был зачислен в списки полка 2 апреля 1904 г. 20 мая вместе с полком был командирован на театр военных действий и 2 июля прибыл в Ляоян. За храбрость и героизм, проявленные в летних и осенних боях, 20 октября был произведен в младшие урядники. В составе сотни и полка, участвовал в походах и боях против неприятеля в течение войны 1904-1905 гг. Ранен и контужен не был. 17 апреля 1905 г. Крымшамхалов был награжден Знаком отличия IV степени (№ 123008). За время службы наказаниям и взысканиям не подвергался. Подводя итог, временный командир полка полковник Афако Фидаров писал:

"На основании приложения к статье 8 книги VIII Свода Военных Постановлений 1869 года, урядник Крымшамхалов, как происходящий из лучшей фамилии карачаевцев, по своим нравственным качествам, за свои боевые отличия, за уважение, которое он заслужил среди сотни, вполне заслужил звание юнкера милиции, а поэтому ходатайствую о награждении его этим званием…".

Ходатайство было поддержано начальником бригады, князем Г.И. Орбелиани и штабом армии. 13 ноября 1905 г. Главнокомандующий, по Высочайше предоставленной ему власти, наградил Исмаила Крымшамхалова чином юнкера милиции [247].

Согласно послужному списку Тугана Дудова, он родился в 1882 г. и происходил "из дворян лучшей фамилии племени карачаевского Кубанской области". Был холост, грамотен. В полк был зачислен 3 апреля 1904 г. В бою 18 июля у Лагоулина был ранен ружейной пулей в левое плечо навылет. По выздоровлению вернулся в строй и 17 апреля 1905 г. был произведен в младшие урядники. Приказами по 2-й армии от 26 августа и 7 сентября был награжден Знаками отличия IV и III степени. По службе никаких наказаний и взысканий не получал.

Ходатайствуя о его повышении, полковник граф А.П. Шувалов писал:

"Урядник Туган Дудов, неся в продолжение нескольких месяцев службу ординарца при командире полка, всегда толково и осмысленно передавал приказания, нередко под сильным огнем неприятеля.

Неся службу в сотне, отличался выдающейся храбростью и толковым исполнением всего того, что ему поручалось. Пользуется среди своих земляков большим уважением".

Это ходатайство также было поддержано в штабе бригады и армии, и приказом главнокомандующего 16 марта 1906 г. урядник Дудов был произведен в юнкера милиции [248].

Хамзат Боташев родился 1 января 1880 г. Был холост, неграмотен. 30 марта 1904 г. был зачислен в Терско-Кубанский полк, с которым прибыл в Ляоян 1 июля. Участвовал во всех боях и походах в Маньчжурии, ранен и контужен не был. За боевые заслуги 5 мая 1905 г. был произведен в младшие урядники, а 15 сентября за «мужество и храбрость, оказанные им
разновременно в делах против японцев» был награжден Знаком отличия IV степени (№ 130945). В характеристике на Х. Боташева говорилось: "Означенный урядник, благодаря беззаветной храбрости, сметливости, часто во время прошедшей войны нес службу младшего офицера в разъездах и на ответственных постах. Пользуется влиянием и уважением среди товарищей. Принадлежит к хорошим фамилиям Северного Кавказа". Вместе с группой урядников полка Хамзат Боташев представлялся к званию юнкера за "добровольные труды и лишения в столь тяжелую войну". Представление это было сделано уже по прибытии полка на Кавказ, а приказ о производстве его в чин юнкера состоялся 9 сентября 1906 г.[249].

6 октября в сводном кавалерийском корпусе, которым командовал генерал-адъютант П.И. Мищенко, был проведен смотр и издан соответствующий приказ. Выразив благодарность всем частям корпуса, командир продолжал:

"Не могу не вспомнить и службу Кавказской конной бригады, которая в течение полугода делила с нами труды и опасность с той же высокой доблестью, как я указал выше. Прошу начальника бригады, командиров полков, господ офицеров и всадников принять мою глубокую благодарность"[250].

Тогда же генерал П.И. Мищенко отправил соответствующую телеграмму начальнику бригады генерал-майору князю Г.И. Орбелиани, которую тот привел в тот же день в своем очередном приказе. В ней говорилось:

"Сегодня на строевом параде, по случаю предполагаемого отхода линии, на которой мы несли сторожевую службу, я счел своим долгом благодарить все части за их тяжелую и ответственную службу, полную доблести и самоотверженности, прошедшую на моих глазах.

Сожалею, что не имел возможности в строю корпуса, мне вверенного, видеть славную Кавказскую конную бригаду, с которой конный отряд разделял боевую службу отряда в течение целого полугода. Прошу Вас, уважаемый князь, принять лично и передать командирам полков и 20-й конной батареи, всем господам офицерам и Вашим всем всадникам, мой сердечный привет, благодарность и уважение к заслугам полков бригады и батареи в период нашей совместной боевой службы"[251].

Через несколько дней, 10 октября, бригада выступила из деревни Касия к станции Гунгпоулин, а 30 и 31 октября всадники перешли на зимние квартиры на станцию Куанченцзы. Там всадники с нетерпением ждали приказа об отправлении их домой. Соответствующая телеграмма главнокомандующего генерала Н.П. Линевича была получена 11 декабря и через два дня объявлена в приказе по бригаде. В ней говорилось:

"После шестнадцатого декабря, вскоре начнется перевозка Кавказской конной бригады из армии на Кавказ. Сердечно благодарю всю мужественную бригаду за доблестную службу в Манчжурской армии. Всем Вам от меня – старого кавказца, привет и поклон. Свезите от меня привет моему славному Кавказу"[252].

В последующие дни всадники готовились к отъезду. Многие всадники Баталпашинской сотни, чтобы не мучить своих лошадей месячной перевозкой в эшелонах, продали их на месте китайцам, которые не понаслышке знали об отличных кавказских конях[253].

Приказ генерала Линевича как бы подвел черту под участием сынов Кавказа в войне с Японией, где они своей храбростью заслужили всеобщее восхищение и благодарность.

26 декабря полки бригады погрузились в эшелоны в городе Харбине и отправились на родину, на Кавказ[254]. Кубанские сотни прибыли в Армавир 30 января 1906 г. и были встречены цветами и музыкой. Их встречали начальник области и атаманы отделов, мусульманское и христианское духовенство, почетные старейшины, родственники, друзья, а также простые жители. После торжественного марша по улицам Армавира для героев-горцев был устроен ужин с настоящим кавказским шашлыком. После этого сотни отправились в места своего формирования. Прибыв в станицу Баталпашинскую, всадники 4-й сотни были рассчитаны и распущены по домам[255].

Офицеры. Этим событием участие карачаевцев в русско-японской войне в составе Кавказской конной бригады завершилось. Однако Кавказская конная бригада была не единственным подразделением, в котором воевали карачаевцы. Мырзакул Пачаевич Крымшамхалов (1873-1940), кадровый военный, подъесаул 2-й Кубанской пластунской бригады, также принимал участие в войне. 25 февраля 1905 г. он был командирован в составе бригады на театр военных действий, куда прибыл в начале апреля. Бригада вошла в состав Ханлунченского отряда генерал-лейтенанта Ренненкампфа. Вначале, Крымшамхалов нес службу при управлении бригады, а 21 июня был назначен старшим адъютантом левого авангарда 7-го армейского корпуса.

8 июня Крымшамхалов участвовал в усиленной разведке (под личным руководством генерала Ренненкампфа) отрядами полковника Кондратовича долины реки Цинхэ. На следующий день он принимал участие в перестрелке у деревни Лицзятай. 6-8 июля Крымшамхалов был в разведке отряда генерал-лейтенанта Случевского и вновь участвует в перестрелках с японцами (7-8 июля у деревни Юланьцзы). В следующий раз храбрый офицер-карачаевец ведет разведку 24 августа в отряде полковника Горелова, вновь к Юланьцзы.

12 октября приказом по 2-й Манчжурской армии "за отличия в делах против японцев" Мырзакул Крымшамхалов был награжден орденом Св. Анны IV степени с надписью "За храбрость". Этот орден давался офицерам за непосредственное участие в сражении с противником. По окончании войны Крымшамхалов более трех месяцев нес пограничную службу в Заамурском округе. Вернувшись в мае 1906 г. на Кубань, он был назначен в 6-й Кубанский пластунский батальон, где и продолжил службу. Через два года после окончания войны приказом императора Николая II Крымшамхалов был награжден орденом Св. Станислава III степени с мечами и бантом. Впоследствии он получил и светло-бронзовую медаль, подтверждающую его участие именно в боевых действиях в войне 1904-1905 гг.[256].

Герои войны. Воины из Карачая, как и все всадники, не жалели своих сил в борьбе с неприятелем. В боях около 30 человек Баталпашинской сотни были ранены (в том числе 15 карачаевцев), 10 горцев погибло (карачаевцев – 6). Больше всего воинов-карачаевцев погибло в первом крупном бою у Лагоулина 18 июля 1904 г.: приказный Шамай Байчоров, всадники Харун Уртенов, Тау-Гери Семенов, Локман Узденов. Харун Гогуев получил в этом бою тяжелые ранения, от которых скончался 20 июля в Анпилинском лазарете. 8 января 1905 г. в перестрелке у деревни Тоханцзы был убит Хаджи-Мурат Салпагаров. Уже по возвращении домой, от ран, полученных под Мукденом, скончался Зекерья Семенов. Ранения в боях в Маньчжурии получили Адиль-Герий Урусов, Эль-Мырза Эркенов, Шаухал Боташев, Магомет Каракетов, Алий Мамаев, Батыр Аргуянов, Хаджи-Мырза Кочкаров, Аслан-Бек Кулов, Харун Калабеков, Туган Дудов, Адиль-Герий Алчаков, Аслан Эркенов, Ибрагим Каракетов, Абдрахман Кочкаров [257].

Своим храбрым землякам карачаевский народ посвятил песни "На русско-японской войне", "Ушедшие на японскую войну"[258].

***

Таким образом, карачаевцы, несмотря на нераспространение на них военной повинности, приняли активное участие в войне. Они сформировали и снарядили за свой счет 60 всадников Баталпашинской сотни, которая вошла в состав Терско-Кубанского конного полка. В последующем было снаряжено еще около 30 всадников. Две кубанские сотни были признаны лучшими на смотре бригады.

Всадники-карачаевцы участвовали во всех крупнейших сражениях с японскими войсками. Они несли разведывательную и сторожевую службу, атаковали и контратаковали противника в упорных сражениях, как в пешем, так и в конном строю, принимали участие в партизанских набегах в тыл противника, участвовали в подрыве мостов и железных дорог.

На своих боевых позициях карачаевцы стояли до конца, проявляя ратную доблесть, преданность воинскому долгу и мужество, отступая лишь по приказанию начальства ввиду большого численного превосходства противника. Свидетельством этому является то, что около трети всадников, участвовавших в боевых действиях, заслужили Знаки отличия (Георгиевские кресты), многие получили звание приказных и урядников, а трое – звание юнкеров. 14 воинов получили в боях ранения, а 7 погибли в бою и умерли от ран. Карачаевцы остались верны воинскому долгу и присяге, не поддержав восстание в Кабардинской и Чеченской сотнях в октябре 1904 г.

Среди карачаевцев-участников войны был и офицер – подъесаул 2-й Кубанской пластунской бригады Мырзакул Крымшамхалов, который за свое мужество и храбрость был награжден двумя боевыми орденами.

Своим участием в войне карачаевский народ еще раз доказал свою преданность Российскому государству, а его представители проявили себя в сражениях настоящими патриотами России – общего для всех Отечества.