Глава двенадцатая. Договор

Пленённые недолго маялись: за крепкой дверью кто‑то громыхнул запорами, и она мягко открылась. Джелме по привычке схватился за саблю, но её не было. Оружие у них отобрали ещё в степи. Все насторожились, ожидая самого плохого. Но в комнату вошли две молоденькие китаянки, в обтягивающих их гибкие тела, длинных цветастых халатах. Они внесли подносы с едой. Не шли, а, мелко семеня, плыли, почтительно кланяясь аратам почти на каждом шагу.

Поставив кушанья посреди комнаты на ковер, выскользнули в коридор, продолжая кланяться. Дверь плотно закрылась. От подносов исходил удивительный аромат баранины, которую сварили каким‑то необычным способом. И ещё китаянки принесли много всякой зелени.

Темуджин не пошевелился, с подозрением поглядывая на угощение. Джелме словно тигр стал ходить вокруг еды, но боялся приблизиться. Субудей кашлянул и сказал:

– Если бы они хотели нас убить, то убили бы там, – он неопределенно мотнул головой, добавив: – А я есть хочу.

– Ты думаешь, они не захотят посмотреть, как мы будем корчиться от их отравы? – спросил Джелме.

– Неужели китайцы любят хоронить людей? – полюбопытствовал Тохучар, взглянув на Джелме. – С нами слишком много возни. Легче зарубить сразу, – и он пододвинулся к подносам, посмотрел на Темуджина и предложил: – Давайте я испытаю эту еду на себе?

Темуджин никак не отреагировал на это предложение. Он сидел, нахохлившись на пятках, как изваяние, уперевшись взглядом в какую‑то точку на полу. Чиркудай решительно подсел к подносам и, взяв кусок мяса, откусил, прихватив пальцами горку варёного риса. Тохучар тоже принялся за еду, но рис пробовал осторожно. К ним присоединился Субудей, затем не выдержал и Джелме.

– Это твои знакомые? – неожиданно тихо спросил Темуджин.

Все сразу поняли, к кому обращен вопрос.

Чиркудай перестал жевать, помолчал, и так же тихо ответил:

– Да.

Все замерли, с подозрением уставившись на Чиркудая, ожидая продолжения. Но Темуджин больше ничего не спросил. Подсел к подносам и стал вяло жевать, глядя в пустоту. А Чиркудай больше ничего не хотел говорить.

Молча, поев, они расселись вдоль стен, на пышном ковре. Джелме, о чем‑то мучительно соображая, даже рот приоткрыл, уселся в сторонке.

Опять отворилась дверь. Вошли те же китаянки и, тихо, словно мышки, унесли пустые подносы. На них почти никто не обратил внимая, кроме Джелме. Жадным взглядом он ощупал их фигурки и похотливо выпятил нижнюю губу.

Так прошло часа два. В комнате висело тягостное молчание. О них словно забыли. Джелме вздохнул и поднялся на ноги. Он повертел головой, осматривая комнату. Не выдержав, спросил у Чиркудая:

– Джебе, а где тут сходить по нужде?

– По коридору, направо, – хмуро объяснил Чиркудай, показав головой на дверь.

Джелме осторожно подошел к двери, открыл. Выглянув наружу, он напряженно прошептал:

– Темуджин, за дверью никого…

Темуджин медленно повернулся к Чиркудаю и негромко спросил:

– Побег подстроили?

Чиркудай молча кивнул головой.

Джелме нетерпеливо топтался на пороге, но тут подал голос задумчивый Субудей:

– Иди, иди, – сказал он брату. – Отсюда так просто не убежишь.

Джелме недоверчиво покрутил головой и ушел. Все стали ждать, что будет дальше.

Через некоторое время в коридоре послышался звериный рёв Джелме. Дверь распахнулась, и аратский богатырь влетел в комнату, будто мешок с кизяком. А за порогом в коридоре стоял огромный Бошу. Отряхнув руки, он тихо прикрыл дверь.

– Зверь! – негромко и обиженно воскликнул Джелме, потирая руку. – Здоровый, как верблюд!..

– Это кто? – спокойно спросил Темуджин.

– Бошу, – негромко ответил Чиркудай.

– Который бревна ломает? – поинтересовался Субудей.

Чиркудай утвердительно кивнул головой.

И опять все замолчали. Через некоторое время Темуджин яростно посмотрел на Чиркудая и хотел уже что‑то сказать, но сжал зубы и отвернулся. Чиркудай отнесся к этому спокойно. Он знал, что если Ляо Шу не договорится с Темуджином, значит, в степи ему делать будет нечего. Он должен тогда остаться у китайцев.

Они просидели до обеда. Им его опять принесли крохотные китаянки. После трапезы пришли за подносами. Чиркудай знал, что за ними тайно наблюдают. Наверное, об этом догадался и Темуджин, сидевший без движения.

Дверь снова открылась, и в комнату бесшумно вошел нестареющий юноша, с бесстрастным лицом. На чистом аратском языке, он пригласил всех следовать за ним. Чиркудай заметил, как удивился Субудей выговору юноши, который говорил без всякого акцента. Темуджин помедлил, поднялся и, мотая полами тяжелой волчьей шубы, пошел за юношей. Остальные двинулись следом.

Их привели в знакомую Чиркудаю комнату. У дальней стены в кресле сидел Ляо Шу, справа от него высился Бошу, скрестивший громадные руки на груди, а слева – Бай Ли. Ляо Шу внимательно посмотрел на Темуджина, пожевал губами и негромко сказал:

– Прошу вас, садитесь у столика.

Темуджин набычился и не сдвинулся с места. Джелме, хотел было усесться, но заметив реакцию Темуджина, замер на месте. Остальные последовали примеру нойона. Темуджин молчал.

– Я не вижу смысла в такой неприязни ко мне, если не считать вашего задержания, – не торопясь начал говорить Ляо Шу. – Я не приказываю садиться, я прошу, я предлагаю. Так будет удобнее. Нам все равно придется побеседовать. И могу сказать заранее: если мы не найдём общего языка, то мирно расстанемся. Вам тут же вернут всё и проводят до вашего куреня.

Темуджин переступил с ноги на ногу и медленно уселся на ковер, сверля глазами Ляо Шу. Остальные расположились за его спиной.

Ляо Шу отвернулся в сторону от пронзительного взгляда Темуджина и, усмехнувшись, похлопал цветастым веером по ладони:

– У меня был выбор, – неторопливо начал хозяин. – Я присматривался к Джамухе, к нойону ойратов, к Ван‑хану, но… Джамуха считает, что он самый мудрый. Он своевластный, твой анда, – вновь усмехнулся Ляо Шу, посмотрев на Темуджина. – Он мог бы стать Великим ханом всей степи, если бы не было Ван‑хана, и остальных нойонов. Ему нужно их: или подчинить, что сомнительно, или убить, что наиболее вероятно.

Но больше всего Джамуху беспокоишь ты, – Ляо Шу указал веером на Темуджина.

– А какое тебе до этого дело? – так же негромко, но со скрытой яростью в голосе поинтересовался Темуджин.

– Вот к этому я и веду, – спокойно ответил Ляо Шу, похлопывая веером по ладони. – Для меня имеет очень большое значение, кто в вашей степи станет Великим ханом.

– Ты решил со мной подружиться? – Темуджин скривил в неприязненной усмешке губы.

– Нет. Так не начинают дружить, – сморщив лоб ответил Ляо Шу. Чиркудай заметил, что китаец очень устал. Очевидно, не выспался, ожидая, как закончится пленение, и раздумывал: что будет говорить Темуджину.

Темуджин опять неприязненно скривил губы и сказал:

– Для дружбы нужно приглашать в гости, а не тащить…

Китаец поразмышлял и, улыбнувшись, заметил:

– Ты очень и очень не глуп, Темуджин. Сейчас ты сам ищешь разгадку, для чего вас сюда… Ну, хорошо, притащили, как ты выражаешься. Хотя мне это определение не очень нравиться. Я предпочитаю иное – вас жёстко попросили прийти ко мне, – Темуджин хотел что‑то сказать, но китаец быстро поднял руку:

– Давай сначала я скажу, на правах хозяина.

Темуджин остановился, едва заметно усмехнувшись.

– Тебе нравится такая игра словами? – неожиданно спросил Ляо Шу.

Борджигид внимательно вгляделся в хитро прищуренные глаза китайца и опять усмехнулся.

– Словом можно убить, можно воскресить из мёртвых, – задумчиво и непонятно для чего сказал Ляо Шу и, словно отмахнувшись от посторонних мыслей своим веером, продолжил:

– Ваша война друг с другом за право стать Великим ханом в степи может очень сильно сократить население Великой степи, я прав? – и он вопросительно посмотрел на Темуджина.

– Какое тебе дело до кочевников и сколько их будет? – раздраженно вопросом на вопрос ответил Темуджин.

– Мне нет до этого никакого дела, – подтвердил китаец. – Но это должно тревожить того, кто хочет стать Великим ханом. Я поясню: если нукеров станет мало, то многие племена в Великой степи могут оказаться лакомой добычей для меркитов, и хотя твоя мать меркитка, это дела не меняет. Твою жену Борте украли меркиты, ведь так?

Темуджин внимательно посмотрел на Чиркудая. И Чиркудай понял, что он не должен был знать о том, что Борте побывала в меркитском плену. Ему об этом никто не говорил. О неосведомленности Чиркудая знал Темуджин. И Чиркудай сообразил, что таким образом Ляо Шу вытаскивает его, Чиркудая, из‑под обвинения в предательстве.

– От кого ты это узнал? – зло спросил Темуджин у китайца.

– И не только это, – опять усмехнулся Ляо Шу. – У меня много преданных друзей среди степняков.

– Лазутчиков! – зло бросил Темуджин.

– Ладно, лазутчиков, – согласился Ляо Шу.

– И он тоже?! – Темуджин мотнул головой в сторону Чиркудая.

Ляо Шу устало усмехнулся, пожевал губами и негромко сказал:

– Нет. Он нет. Чиркудай слишком честен и прямолинеен, чтобы быть лазутчиком. Он воин. Он отрицательно относится к предательству. Я знаю, как он мучается сейчас из‑за моей просьбы. Я попросил его хотя бы промолчать, не говорить обо мне, даже если ты потребуешь. Я не надеялся, что Чиркудай исполнит мою просьбу, но… Но он не глуп. А я постарался ему объяснить, для чего нам с тобой нужно встретиться.

Темуджин склонил голову и долго думал. Наконец посмотрел на китайца и негромко бросил:

– Чиркудая больше нет, есть Джебе.

Застывший Бай Ли шевельнулся на своем посту около кресла хозяина. Субудей, находившийся в напряжении, крякнул от удовольствия и закрутил головой. А Ляо Шу внимательно посмотрел на Чиркудая:

– Вот оказывается, кто у нас родственник дьявола. Кажется, тебя так окрестили в степи?.. – и он хотел добавить старое имя, но споткнулся и сказал после паузы: – Джебе…

Чиркудай промолчал, мельком взглянув на невозмутимого Бошу.

– А ты мне об этом твоём новом имени ничего не сказал, – Ляо Шу хлопнул веером по ладони, и, посмотрев на Темуджина, стал излагать: – Теперь многое становится понятным. Значит, Джебе – это стрела. А тебя как‑то ранили… – он помедлил, глядя Темуджину в глаза, – во время охоты. Из лука. Ну, конечно же, это был Чирку… Прошу прощения, Джебе. Так вот оказывается, где вы познакомились, – усмехнулся Ляо Шу.

Темуджин тоже усмехнулся и мельком взглянул на Чиркудая. Субудей хитро скривил губы, и даже Джелме не выдержал и хохотнул.

Ляо Шу нахмурился и, строго посмотрев на аратов, спросил:

– Я сказал что‑нибудь не так?

– Все так, – задумчиво заметил Темуджин и, повернувшись к Чиркудаю, негромко сказал:

– Я тебе верю.

Субудей наклонил вниз голову, а Джелме хрюкнул от удовольствия. Тохучар вздохнул с облегчением, стараясь сделать это потише. Чиркудай почти никак не отреагировал на восстановлении его в правах друга. Его не охватило ни волнение, ни жалость к себе, ни удовлетворение. Он принял это спокойно.

– Так, так, так, – проговорил Ляо Шу. – Значит, я мало что знаю. Возможно и те события, о которых я упомянул, происходили совсем не так? – он вопросительно посмотрел на Чиркудая.

– Может быть, – хмыкнул Темуджин.

Ляо Шу задумчиво покрутил головой, вздохнул, и устало сказал:

– Ну ладно, это не главное. А главное вот в чем: ты, Темуджин, очень долго и упорно будешь двигаться к Курултаю, где тебя могут и не выбрать Великим ханом. Я хочу тебе помочь в этом. Я хочу, чтобы ты скорее и малой кровью стал ханом в Вашей степи.

– Тебе какой от этого прок? – уже более спокойно спросил Темуджин.

– Я потомок настоящих императоров, я киданец. А в Китае сейчас правят чжурчжени. Я у них, как бельмо на глазу. Они все время меня хотят уничтожить, подсылая убийц. И если я тебе помогу, то могу надеяться на твою дружбу. Как мне известно, твой дед был Великим ханом и он бил зарвавшихся чжурчженей. Они тоже это помнят. Поэтому дружба с тобой меня защитит от врагов.

Темуджин помолчал и, посмотрев на Ляо Шу, сказал:

– Хорошо. Я подумаю.

– Но думать будешь здесь, – твердо заявил Ляо Шу.

– Значит мы в плену?! – опять разозлился Темуджин.

Китаец кивнул головой и объяснил:

– И обязательно нужно распространить слух по степи, что Темуджин в китайском плену, – он поднял руку, останавливая нетерпеливого Темуджина, хотевшего сказать что‑то злое. – Не торопись. Пусть все осознают это и успокоятся. Пусть они медленно выясняют между собой отношения. Пусть Джамуха спокойно вздохнет, мы все равно будем знать каждый его шаг. А ты в это время будешь учиться…

– Чему учиться? – удивился Темуджин.

– Видишь ли, Темуджин, мы не первые живем на этой земле. До нас жили очень мудрые люди и великие воины. Есть такие, которые ни разу не проиграли ни одной битвы. И все это благодаря умению воинов, командиров и главнокомандующего, который изучал прошлые битвы, описанные в книгах, – Ляо Шу прервал себя восклицанием: – Как жаль, что ты не знаешь китайского языка и не умеешь читать! Ну ладно, тебе будут читать о великих битвах, о военных хитростях, об умении управлять войском. Будут учить твоих командиров и нукеров.

Да ты сам убедился, видя умение Чирку… Прошу прощения, наблюдая за умением Джебе применять единоборства. А ведь он совсем немного умеет. А вот представь себе, что если все твои воины будут такими, как Джебе! Ты не будешь ломать голову, что сделает противник в следующий момент, потому что моментов в жизни очень мало, и все они уже изучены, например, в стратегемах. Для тебя исчезнут сильные противники, все будут против тебя слабыми, – Ляо Шу передохнул и махнул веером:

– Ладно, идите отдыхать. Подумайте над моим предложением.

Темуджин помедлил, вглядываясь в усталое лицо китайца, молча встал и пошел к выходу. За ним направились его соратники. Они вернулись в свою комнату без провожатого. Темуджин молчал. Друзья не решились его теребить.

Рассевшись под стенами, каждый думал о своем. Джелме уже спокойнее сходил по нужде. За ним по очереди прогулялись все, включая Темуджина. Тохучар удивленно крутнул головой и брякнул:

– У нас в юрте бы такое сделать. А то живем в стране вечного недосерания: летом комары не дают посидеть за юртой, а зимой – холод собачий!

Джелме поддержал Тохучара кивком головы. Остальные никак не отреагировали. Молчанка продолжилась.

Вечером китаянки принесли ужин. Поели спокойно. И все, кроме Темуджина наладились лечь и поспать, но тут нойон сказал:

– Китаец врёт!

На что сразу же откликнулся Субудей:

– Мне тоже кажется, что он чего‑то недоговаривает.

Темуджин посмотрел на Чиркудая и спросил:

– Ты ему веришь?

Чиркудай помедлил, прикидывая всё за и против, и кратко ответил:

– Верю, – но подумав ещё раз, добавил: – Он не врёт, но говорит не обо всём. О чём, я не знаю. Субудей это верно заметил.

Темуджин покивал головой в знак согласия, встал и заходил по комнате. Становилось темно, прозрачное окно у потолка посерело. В комнату опять вошли китаянки и принесли светильники на узорчатых металлических подставках. Темуджин проводил их взглядом и снова зашагал около стены. Потом ему стало жарко, и он сбросил тяжелую шубу на пол.

– Он каким‑то образом хочет использовать меня, – начал Темуджин, приостановившись. – Хочет использовать нас. Но я никак не пойму, что будет с нами потом. Ему же наплевать, если мы все погибнем, главное, чтобы мы сделали то, что он хочет.

Думайте, гадайте, что хочет китаец? – приказал он соратникам.

Джелме схватился за голову, показывая, как он старается. Темуджин увидел это и усмехнулся:

– Джелме, не мучайся. У тебя это получается хуже, чем ломать врагам рёбра.

Тохучар хмыкнул, но, заметив свирепый взгляд богатыря, удивленно выпятил губы и состроил невинно‑глупую гримасу.

– Он, наверное, хочет, чтобы ты, после того, как станешь Великим ханом, захватил этот город, и китаец будет здесь доживать, как любимый конь в табуне, – предположил Джелме, после героической процедуры мышления.

Темуджин неприязненно усмехнулся, но, помедлив, решил ответить:

– Слишком просто. Китаец отлично знает, что мне не нужен его город. Я привык жить в юрте, в вольной степи. Да и вы тоже, – и повернувшись к Чиркудаю, без перехода, спросил:

– Как его зовут?

– Ляо Шу.

Темуджин покачал головой:

– Ни разу не слышал такого имени. Возможно, это не его имя, он просто за ним скрывается, – нервно вздохнув, Темуджин добавил: – И он действительно чего‑то боится…

– Он хочет, – медленно начал Субудей, – заранее заручиться твоей дружбой, зная, что ты всё равно станешь Великим ханом.

– Правильно, Субудей, – подтвердил Темуджин. – Но это все лежит сверху. А есть ещё какие‑то иные причины, непонятные…

– Ляо Шу упомянул о твоём дедушке, – негромко сказал Чиркудай. – Что тот побеждал чжурчженей…

Чиркудай не успел закончить фразу, как Темуджин стукнул кулаком по ладони и почти крикнул:

– Вот!.. Вот это самое главное, – и посмотрев, на Чиркудая заблестевшими глазами, хотел сказать еще что‑то, но тут открылась дверь, и комнату вошел Ляо Шу. За дверью остался великан Бошу.

– С тобой нужно быть очень осторожным, – негромко сказал Ляо Шу, остановившись посреди комнаты и в упор глядя на Чиркудая. – Ты слишком наблюдателен и сразу выделяешь главное, – он прошелся вдоль стены, посмотрел на Темуджина, и осуждающе покачав головой, сказал:

– Это первый урок нашей учебы – у любых стен могут быть уши.

– Ты нас подслушивал?! – разозлился Темуджин.

– Разумеется.

– Но это же… – начал Темуджин, и не нашелся что сказать.

– Правильно, – подтвердил китаец: – Это нечестно, – он едко усмехнулся: – Но скажи мне, пожалуйста – с тобой будут честно играть нойоны и князья, когда ты станешь предъявлять свои права на пост Великого хана?

Темуджин покрутил головой и, остывая, стал прохаживаться вдоль стены. Ляо Шу не дождался от него ответа. Постояв немного, он бесшумно ушел.

Пленники больше не разговаривали. Молча легли спать.

Утром, после завтрака за ними пришел юноша и отвел к Ляо Шу. Сегодня хозяин был один, без охраны. Темуджин это оценил и сразу уселся на ковре за столиком. Остальные последовали его примеру. Ляо Шу молчал, задумчиво рассматривая своих пленников. Наконец он качнулся в кресле, потеребил веер и спросил:

– Что надумал, Темуджин?

Нойон усмехнулся и прямо в лоб сказал:

– Ты хочешь, чтобы я после того, как стану Великим ханом, пошел на чжурчженей? Ты хочешь стать Алтан‑ханом?..

Ляо Шу резко встал, нервно хлопнул веером и, медленно подошел к окну, встав к ним спиной. Долго смотрел на улицу и, оглянувшись, подозвал Темуджина:

– Подойди ко мне.

Темуджин с достоинством поднялся на ноги и, не торопясь, подошел к окну. Он был выше китайца и с сомнением посматривал на него сверху. За ним последовали его соратники. Площадь заполнялась воинами, выходившими из казарм. Они потягивались и зевали. Темуджин с интересом стал за ними наблюдать. На дальнем конце лучники вращали плечами и руками, разогревая мышцы. Посреди площадки несколько китайцев укрепляли связки хвороста на бревнах, разворошенных вчерашними упражнениями.

– У меня тысяча семьсот человек, – негромко начал Ляо Шу, – но они стоят больше, чем тумен, чем десять тысяч нукеров. Они мне преданы, и многое умеют, но… – и он замолчал.

– Их мало, – закончил за киданьца Субудей.

Ляо Шу взглянул на Субудея, согласно кивнул головой и продолжил:

– У тебя отличные помощники! Если бы твои соратники, а значит и ты, до этого не додумались, – он посмотрел на Темуджина снизу вверх: – То мне пришлось бы делать ставку на другого.

Темуджин отвернулся от окна и подошел к столику. Ляо Шу уселся в свое кресло, негромко буркнув:

– Я тебе завидую.

– Почему ты думаешь, что я стану воевать с чжурчженями? – усмехнулся Темуджин. – Может быть, став Великим ханом, я пойду другим путем.

Ляо Шу тонко улыбнулся и неторопливо пояснил:

– Тебе, так или иначе, придется воевать с чжурчженями. Ну, разве они потерпят, что у них под боком вдруг образовалось дикое государство с единым правителем? Император каждый год начнет посылать в степь карательные корпуса. Тебе это не понравится, и ты все равно нападешь на Китай. Но, оправившись от поражения, если они проиграют, чжурчжени примутся за старое. Так что тебе будет выгодно, если в кресле Алтан‑хана будет находиться… Ну не друг, но человек, который не будет с тобой воевать, так же как и ты с ним.

Темуджин удивленно помотал головой:

– Ты всё продумал.

– Не всё, – заметил Ляо Шу. – Есть некоторые обстоятельства, которые происходят помимо нашей воли и называются случаем, – китаец странно усмехнулся: – хотя один мудрец сказал, что Случай, одно из имен Бога, но… Случай и может всё испортить. Кстати, как тебе удалось уйти от Джамухи в урочище Дзерен?

Вопрос был таким неожиданным, что Темуджин вздрогнул. Он покосился на Чиркудая и Субудея, но отвечать не стал.

– Хорошо, – согласно кивнул головой Ляо Шу. – Попробуем это выяснить при помощи логики.

Темуджин вопросительно посмотрел на Ляо Шу.

– Есть такая наука, при помощи которой можно выявить тайное, – Ляо Шу поднял глаза к потолку и начал: – У Джамухи воинов было в три раза больше, чем у тебя. Его нукеры не хуже твоих. И он очень хотел уничтожить тебя. Я наслышан об этом князе – очень умный человек, но ему не хватает гибкости. Слишком прямолинеен.

Далее ваше противостояние могло развиваться по‑разному, но, предположим, что ты решил напомнить ему о вашем братании, или обратился к его чести воина. Ведь совсем негоже для будущего правителя Великой степи уничтожить слабого противника – в этом мало чести. А вот победа над сильным – это признают во всей степи.

Значит, каким‑то образом ты ему что‑то передал, уговорил его. Но так как между вами существует негласная война, то на уговоры, скорее всего, Джамуха не пошёл. Обмануть его ты не мог из‑за твоей щепетильной честности, и ты применил одну или несколько стратегем в цепочке. А в стратегемах рассмотрены почти все случаи жизни и выходы из сложных ситуаций.

Итак, ты мог применить седьмую или шестнадцатую стратегемы, даже не зная того, что твои действия уже кем‑то были описаны.

– Что такое стратегемы? – с интересом спросил Темуджин.

– Это сборник хитроумных планов – искусство жить и выживать, которое написали в книгах люди, – с удовольствием пояснил Ляо Шу. – Седьмая стратегема гласит: извлеки нечто, из ничто. Очень даже подходит к твоему случаю. Но шестнадцатая тоже неплоха, – усмехнулся Ляо Шу, – она называется – если хочешь что‑нибудь поймать, сначала отпусти, – и он с усмешкой посмотрел на Темуджина.

Темуджин, взглянул на Субудея, Чиркудая, на Тохучара с Джелме, прокашлялся и спросил:

– Ты говоришь, что все это написано в книгах?

Ляо Шу утвердительно кивнул головой и хлопнул в ладоши. В комнату моментально вошел юноша. Ляо Шу сказал ему что‑то по‑китайски и юноша исчез. Через несколько секунд в дверь с опаской протиснулись семь человек. Чиркудай раньше их ни разу не видел. Из них лишь четверо были китайцами, а трое – ненавистные Чиркудаю уйгуры. И все разного возраста: от старика, с жидкой, но длинной льняной бородой, до безусого пухлого уйгурчика.

– Они ведают моими книгами, – объяснил Ляо Шу. – Нет, они не колдуны и не мудрецы. Они умеют читать то, что написали в книгах мудрые люди и воины. Вам придется очень внимательно слушать их. Вы должны понять всё то, о чем там написано, – взмахом руки Ляо Шу отпустил своих книгочеев.

Темуджин склонил голову и долго что‑то обдумывал. Наконец, посмотрев на китайца, он угрюмо сказал:

– Значит, я должен буду находиться под арестом, пока не выучу все эти книги?

Ляо Шу хитро усмехнулся:

– Нет. Я подумал и об этом. Недалеко от моего города есть плодородная равнина, где может разместиться десять таких куреней, как у тебя, – он на мгновение задумался и продолжил: – Я думаю, что будет лучше всего послать в курень Субудея, другие не подойдут на эту роль. Субудей приведет сюда твоих людей, и ты станешь жить в своей юрте, но ежедневно будешь приезжать сюда на учёбу. У меня осталось немного времени. Я уже не молод. Поэтому тороплюсь.

Темуджин пожевал губами:

– Ты прав. Субудей лучше всех с этим справится.

Ляо Шу вызвал юношу и опять сказал ему что‑то. Потом посмотрел на Субудея и, показав на дверь, предложил:

– Если не против, следуй за ним.

Субудей вопросительно посмотрел на Темуджина. Помедлив, нойон бросил:

– Поезжай. Но раньше посмотри это место на равнине, – и, повернувшись к Ляо Шу, сказал: – Пусть ему покажут…

Ляо Шу согласно кивнул головой и махнул рукой юноше. Субудей вскочил на ноги и пошёл за слугой. Хозяин опять подошёл к окну и подозвал Темуджина с его друзьями.

Чиркудай увидел, как на площади Субудей садится на своего коня, в окружении десяти нукеров, одетых как араты.

– Это охрана, – заметил Ляо Шу. – Я не хочу рисковать.

– Переодетые китайцы? – поинтересовался Темуджин.

– Нет. Это настоящие кочевники, которые решили связать свою судьбу со мной.

Субудей пришпорил коня и во главе отряда выехал в открывшиеся ворота.

Ляо Шу вернулся в свое кресло и с нетерпением спросил:

– Когда начнем?

– Прямо сейчас, – ответил Темуджин.

– Читать книги вам будут в другой комнате, не в той, где вы спите, – стал объяснять Ляо Шу. – Вам покажут, где. Ну что же, идите, – он махнул веером и отвернулся.

Темуджин вышел в коридор за нестареющим юношей, который повел их в другой конец здания. Джелме, Тохучар и Чиркудай шли следом.