Тема 22. Возникновение философии науки как направления современной философии

Философия науки как направление современной философии. Кумулятив­ная и антикумулятивная модели развития науки. — Общие программ­ные требования позитивизма. — Дж. Милль, О. Конт, Г. Спенсер — име­на, стоящие у истоков философии науки. Дж. Милль — «все знание из опыта». — Концепция «позитивной (положительной) науки» О. Конта. Пять значений позитивного. — Закон трех стадий. — Классификация наук. — Конт о любви и об основании человеческой мудрости. — Идеи нарастающей структурности в концепции Г. Спенсера. — Закон непре­рывного перераспределения материи и движения. — Феноменологиче­ское истолкование науки. — О взаимосуществовании религии и науки. — Значение интеллектуальных инноваций первого позитивизма.

Создавая образ философии науки как направления западной и отече­ственной философии, следует четко определить ее исторические грани­цы, корни и условия возникновения. В самостоятельное направление фи­лософия науки оформилась во второй половине XIX в. в деятельности пер­вых позитивистов. Вдохновленные гигантскими успехами науки, они свя­зывали именно с ней задачи подлинного постижения мира. Развитие дан­ного направления связано с деятельностью оригинальных мыслителей-эпистемологов и с множеством авторских концепций, сосредоточивших свое внимание на феномене «наука» и предлагавших ту или иную модель развития научного знания.

У истоков рефлексии над развитием науки находились две противопо­ложные логико-концептуальные схемы ее объяснения: кумулятивная и ан-

тикумулятивная. Кумулятивная модель основана на представлении о про­цессе познания как о постоянно пополняющемся и непрерывно прибли­жающемся к универсальному и абстрактному идеалу истины. Этот идеал, в свою очередь, понимается как логически взаимосвязанная непротиворе­чивая система, как совокупность, накопление всех знаний. Развитие куму­лятивной модели приводит к пониманию того, что непосредственным объек­том развития науки становится не природа как таковая, а слой опосред-ствований, созданный предшествующей наукой. Дальнейшее научное ис­следование осуществляется на материале, уже созданном прежней наукой и воспринимаемом как надежное наследство. Новые проблемы возникают из решения старых, и науке незачем прорываться в иное смысловое про­странство, а нужно лишь уточнять, детализировать, совершенствовать.

Антикумулягивная модель развития науки предполагает революцион­ную смену норм, канонов, стандартов, полную смену систем знаний. Действительно, если понятия старой дисциплинарной системы строго вза­имосвязаны, дискредитация одного неизбежно ведет к разрушению всей системы в целом. Это уязвимый момент кумулятивизма, от которого по­средством принципа несоизмеримости теории, идеи научных революций пытается избавиться антикумулятивизм. Близко к антикумулятивизму под­ходит концепция критического рационализма, в которой фальсификация мыслится как основной механизм развития научного познания.

Обращаясь к факту исторического становления философии науки, от­несенного к моменту оформления позитивизма, необходимо остановиться на общей характеристике позитивизма, понять токи и направления его влияния.

Позитивизм предстает как идейное или интеллектуальное течение, охватившее многообразные сферы деятельности — не только науку, но и политику, педагогику, философию, историографию. Считается, что пози­тивизм расцйел в Европе в период относительно стабильного развития, в эпоху спокойствия, когда она вступила на путь индустриальной транс­формации. Быстрые успехи в самых различных областях знания: матема­тики, химии, биологии и, конечно же, физики — делали науку все более и более популярной, приковывающей к себе всеобщее внимание. Науч­ные методы завладевают умами людей, престиж ученых повышается, на­ука превращается в социальный институт, отстаивая свою автономию и специфические принципы научного исследования. Научные открытия с успехом применяются в производстве, отчего преображается весь мир, меняется образ жизни. Прогресс становится очевидным и необратимым. Великолепные математики, среди которых Риман, Лобачевский, Клейн, не менее блестящие физики Фарадей, Максвелл, Герц, Гельмгольц, Джо­уль и другие, микробиологи Кох и Пастер, а также эволюционист Дарвин своими исследованиями способствуют возникновению новой картины мира, где все приоритеты отданы науке. Позитивизм возвеличивал успехи науки — и не без оснований. На протяжении XIX в. многие науки достигли и превзошли пики своего предшествующего развития. Теория о клеточном строении вещества повлекла за собой генетику Грегора Менделя (1822-1884). На стыке ботаники и математики были открыты законы наслед-

ственности. Пастер доказал присутствие в атмосфере микроорганизмов — бактерий, а также способность их разрушения под воздействием стерили­зации — высокой температуры. Микробиология победила распространен­ные инфекционные болезни; на основе открытия электропроводимости появился телефон.

В различных странах позитивизм по-разному вплетался в специфиче­ские культурные традиции. Наиболее благодатной почвой для позитивиз­ма был эмпиризм Англии, впрочем, как и картезианский рационализм во Франции. Германия с ее тяготением к монизму и Сциентизму также не препятствовала распространению" позитивистских тенденций. Труднее было данному направлению на почве Италии с ее возрожденческим гимном человеку. Там акцент был перемещен на натурализм, и позитивизм пыш­ным цветом расцвел в сфере педагогики и антропологии.

Общие программные требование позитивизма не сложны:

1. Утверждение примата науки и естественнонаучного метода.

2. Абсолютизация каузальности (каузальные законы распространи-мы не только на природу, но и на общество).

3. Теория развития общества как своеобразная социальная физика (так понимается социология) претендует на статус точной науки и уподобляется науке о естественных фактах человеческих отно­шений.

4. Неизменность прогресса, понятою как продукт человеческой изоб­ретательности, вера в бесконечный рост науки и научной рацио­нальности.

Осмысляя процесс возникновения философии науки как направле­ния современной философии, невозможно пройти мимо имен, стоящих у его истоков. С одной стороны, это У. Уэвелл, Дж. С. Милль, с другой — О. Конт, Г. Спенсер, Дж. Гершель.

Джон Стюарт Милль (1806—1873), английский философ-позитивист, экономист и общественный деятель, был основателем позитивизма в Англии. Он получил образование под руководством отца, философа Джейм­са Милля. Труд, представляющий его основные философские взгляды, «Обзор философии сэра Вильяма Гамильтона...» (1865), может быть ква­лифицирован как спор феноменологического позитивизма с английским априоризмом. В тезисе «Все знание из опыта, источник опыта — в ощуще­ниях» наблюдается непосредственное влияние берклианской философии. Представления о материи как постоянной возможности ощущения и о сознании как возможности их (ощущений) переживания связаны с отка­зом от исследования онтологической проблематики. «Действительно, — пишет Дж. Милль, — как наше понятие о теле есть понятие о неизвест­ной причине, производящей ощущения, так наше понятие духа есть по­нятие о том неизвестном, которое получает или воспринимает эти ощу­щения, и притом не только их одни, но и все остальные состояния со­знания. Как тело надо понимать в качестве таинственного «нечто», воз­буждающего в духе состояния сознания, так и дух есть то таинственное «нечто», которое сознает и мыслит»¹. Они допускаются как условия и возможности восприятия.

Обращают на себя внимание его размышления о чувстве, мысли и со­стояниях сознания. «...Чувством называется все то, что дух сознает, что он чувствует, другими словами, что входит как часть в его чувствующее бы­тие». «Под названием «мысли» здесь надо понимать все, что мы внутренне сознаем, когда мы нечто называем, думаем: начиная от такого состояния сознания, когда мы думаем о красном цвете, не имея его перед глазами, и до наиболее глубоких мыслей философа или поэта»². «...Под мыслью надо понимать то, что происходит в самом духе», «умственный образ солнца или идея бога суть мысли, состояния духа, а не сами предметы...» Тща­тельно отличая мысли от предмета и ощущения от предмета, Милль дос­таточно адекватно ставит и решает проблему идеального. «Когда я вижу синий цвет, я сознаю ощущение синего цвета — и это одна вещь; напро­тив, известное раздражение и изображение на моей сетчатой оболочке и те до сих пор еще таинственные явления, которые происходят в зрительном центре и в мозгу, — это нечто другое, чего я совершенно не осознаю, о чем я могу узнать только на основании ученых исследований. Эти после­дние суть состояния моего тела, но ощущение синего, являющегося след­ствием этих телесных состояний, само не есть телесное состояние: то, что чувствует и сознает, называется не телом, но духом»³.

Идея опытного происхождения не только знания, но и нравственно­сти проводится им в его этическом произведении «Утилитаризм» (1863). В нем вывод о ценности поведения, определяемой доставляемым им удо­вольствием, находится в пределах основных принципов утилитаристской этики. Признание же не только эгоистических, но и бескорыстных стрем­лений, требования учета эгоистических интересов других людей и, соот­ветственно, отвечающие им дисциплинарные основы взаимоотношений несколько выходят за рамки вышеназванной доктрины. Отсюда провоз­глашение идущего вразрез с общими основаниями концепции утилита­ризма стремления к достижению «наибольшей суммы общего счастья». Цель человеческих действий и есть основной принцип нравственности, она может быть определена следующим образом: это «такие правила для руководства человеческими поступками, через соблюдение которых все­му человечеству доставляется существование, наиболее свободное от стра­даний и наиболее богатое наслаждениями, притом не только человече­ству, но и, насколько это допускает природа вещей, всякой твари, кото­рая только обладает чувством»⁴.

Дж. Милль весьма последователен, когда в своем труде под названием «Опост Конт и позитивизм» (1865), разделяя установки логического пози­тивизма французского философа, отвергает его социально-политическую доктрину, представляющую собой систему духовного и политического дес­потизма и опровергающую свободу и индивидуальность. С точки зрения Дж. Милля, позитивизм должен рассматриваться как вариант феномено­логии. «Основная доктрина истинной философии, по мнению Конта, рав­но как и характер ее определения позитивной философии, может быть крат­ко выражена таким образом: мы познаем одни только феномены, да и знание наше о феноменах относительно, а не абсолютно. Мы не знаем ни сущности, ни даже действительного способа возникновения ни одного фак-

та: мы знаем только отношения последовательности или сходства фактов друг к другу. Эти отношения постоянны, т.е. всегда одни и те же при одних и тех же обстоятельствах. Постоянные сходства, связывающие явления между собой, и постоянная последовательность, объединяющая их в виде пред­шествующих и последующих, называются законами этих явлений. Законы явлений — вот все, что мы знаем относительно явлений. Сущность их при­роды и их первичные, деятельные или конечные причины остаются нам неизвестными и для нас недоступными»⁵.

Основным произведением Дж. Милля считается «Система логики» в двух томах (1843), решенная традиционно'с позиций индуктивистской трактовки логики как общей методологии науки. «Положение, что поря­док природы единообразен, есть основной закон, общая аксиома индук­ции». Интерес, однако, представляет и то, что уже первый позитивизм признавал роль и значимость интуиции. «Мы познаем истины двояким путем, отмечает Дж. Милль, — некоторые прямо, некоторые же не пря­мо, а посредством других истин. Первые составляют содержание интуи­ции или сознания, последние суть результат вывода. Истины, известные нам при помощи интуиции, служат первоначальными посылками, из ко­торых выводятся все остальные наши познания»⁶. Рассуждая же об индук­ции, Милль выделяет четыре метода опытного исследования: метод сход­ства, метод разницы, метод остатков и метод сопутствующих изменений. Генеральная идея, проводимая сквозь все труды философа, связана с тре­бованием привести научно-познавательную деятельность в соответствие с некоторым методологическим идеалом. Последний основывается на пред­ставлении о единообразии природы, о том, что «все знания из опыта» и что законы суть повторяющиеся последовательности.

Концепция «позитивной (положительной) науки» представлена доста­точно обширной деятельностью французского мыслителя Огюста Конта (1798-1857). В работе «Дух позитивной философии» Конт выясняет пять значений определения понятия «позитивного». Во-первых, в старом и бо­лее общем смысле позитивное — положительное — означает реальное в противоположность химерическому. Во втором смысле это основное вы­ражение указывает на контраст между полезным и негодным. В третьем значении оно часто употребляется для определения противоположности между достоверным и сомнительным; четвертое состоит в противопо­ставлении точного смутному. Пятое применение менее употребительное, чем другие, хотя столь же всеобщее — когда слово «положительное» упо­требляется как противоположное отрицательному, как назначенное «по своей природе преимущественно не разрушать, но организовывать».

Провозглашаемая им философия науки — философия нового типа — призвана выполнить задачу систематизации, упорядочивания и кодифика­ции научных выводов. Это «здоровая философия», которая коренным об­разом изгоняет все вопросы, неизбежно неразрешимые. В другой («мета­физической философии») нужды нет.

В своем главном произведении «Курс позитивной философии» в шести томах, изданных в 1830-1846г., О. Конт широко пропагандировал идею научности применительно ко всем проявлениям природьги общества. И до

сих пор его имя вспоминается в связи с созданной им первой классифика­цией наук и с самой идеей «социологии» как науки об общественной жиз­ни, включающей в себя социальную статику и социальную динамику. Философия предстает в ее новом качестве — как сугубо строгая система, обобщающая результаты различных ветвей научного познания, и только в этом значении она может иметь право на существование.

Свойственная науке ориентация на закономерность нашла отражение в предложенном О. Контом законе трех стадий интеллектуального разви­тия человечества. Он заключается в том, что каждая из главных концеп­ций, каждая отрасль наших знаний последовательно проходит три раз­личные теоретические состояния:

• состояние теологическое, или фиктивное;

• состояние метафизическое, или отвлеченное;

• состояние научное, или позитивное.

Другими словами, человеческий разум в силу своей природы и в каж­дом из своих исследований пользуется последовательно тремя методами мышления, характер которых существенно различен и даже прямо про­тивоположен: сначала методом теологическим, затем метафизическим и, наконец, позитивным. Именно наука, как третья стадия эволюции, сме­няет предшествующие ей теологическую, объясняющую все происходя­щее на основе религиозных представлений, и метафизическую, заменяю­щую сверхъестественные факторы развития сущностями и причинами. Наука, с позиции О. Конта, есть высшее достижение интеллектуальной эволюции. Высшая, научная, стадия содействует рациональной организа­ции жизни всего общества. Она показывает всю бесплодность попыток осознать первые начала и конечные причины всего сущего, свойствен­ные метафизике. Необходимым оказывается отказ от всех теологических притязаний. Именно накопление положительного, позитивного опыта, дисцигошнаризация научной деятельности, становление ее профессио­нальной структуры, исследование индуктивных логических процедур опыт­ного знания— вот то единственное, что достойно внимания и интеллек­туальных усилий. Позитивная философия, по мнению О. Конта, действи­тельно представляет собой окончательное состояние человеческого ума.

Во избежание неясности он пытается точно определить эпоху зарож­дения позитивизма, которая связана с мощным подъемом человеческого разума, вызванного два века тому назад соединенным влиянием правил Бэкона, идей Декарта и открытий Галилея. Анализируя наследие О. Кон­та, можно сделать вывод, что он бесстрашный рыцарь истины. В век пред­принимательства и бурного развития буржуазных отношений с их маги­ческой формулой «деньги — товар — деньги + прибыль» позитивист Конт утверждает: «Человек должен приступать к теоретическим исследовани­ям, совершенно не задаваясь какими бы то ни бьио практическими це­лями, ибо наши средства для открытия истины так слабы, что если мы не сосредоточимся исключительно на одной цели, на отыскании исти­ны, а будем еще руководствоваться посторонними соображениями: по­лучить через нее непосредственную практическую пользу, — то мы почти никогда не будем в состоянии найти самую истину»⁷

Именно на третьей, позитивной, стадии вступает в силу второй из трех законов О. Конта — закон постоянного подчинения воображения на­блюдению. Наблюдение — универсальный метод приобретения знания. Он помогает освободиться от ненаучных догматических напластований, стать на твердую почву фактов. «Все здравомыслящие люди повторяют со вре­мен Бэкона, что только те знания истинны, которые опираются на на­блюдения». Да и сам реальный ход развития науки в XIX столетии свиде­тельствовал о тяготении ее к накоплению материала, к его описанию и классификации. Но поскольку наблюдаются лишь явления, а не причины и сущности, научное знание по своему характеру оказывается описатель­ным и феноменальным. Этим объясняется знаменитая контовская сен­тенция о «замене слова «почему» словом «как». Место объяснения у Кон­та занимает описание. Тем не менее предвидение в качестве функции по­зитивной философии провозглашается как наиболее важная и значимая способность положительного мышления.

Однако, чтобы придать позитивной философии характер всеобщно­сти, необходимо сформулировать энциклопедический закон, связанный с классификацией наук. Конт отвергает бэконовский принцип классифи­кации, согласно которому науки делятся в зависимости от различных по­знавательных способностей человека (рассудок, память, воображение). По его мнению, эти способности применяются во всех науках. Классифи­кация Конта предполагает реализацию следующих принципов: движение от простого к сложному; движение от абстрактного к конкретному; от древнего к новому в соответствии с историческим развитием. Классифи­кация включает в себя математику, астрономию, физику, химию, физи­ологию, социальную физику (социологию), мораль.

Вместе с тем Конт подчеркивает, что свой курс он называет курсом позитивной философии, а не курсом позитивных наук. Науки рас­сматриваются в связи с определением того, как каждая из них относится ко всей позитивной системе и каковы их существенные методы и главные результаты. Уже Конту ясны гибельные последствия чрезвычайной специ­ализации науки, без которой, впрочем, ее развитие невозможно. Поэто­му доктрина, вбирающая в себя совокупность научных знаний, должна предварять специальные исследования. Основной характер позитивной фи­лософии, как определяет его Конт, выражается в признании всех явле­ний, подчиненных неизменным естественным законам, открытие и све­дение которых до минимума и составляет цель всех наших усилий, при­чем мы считаем безусловно недоступным и бессмысленным искание так называемых причин, как первичных, так и конечных. Изучение позитив­ной философии даст нам единственное средство открывать логические законы человеческого разума. Считая все научные теории великими логи­ческими фактами, мы только путем глубокого наблюдения этих фактов можем подняться до понимания логических законов.

Чтобы понять, что такое позитивный метод, нужно изу­чать приложения данного метода. Причем метод не может быть изучен отдельно от исследований, к которым он применяется, так как, по мне­нию ученого, все, что рассматривает метод, отвлеченно, сводится к об-

щим местам настолько смутным, что они не могут оказать никакого вли­яния на умственную деятельность человека. Психологи не правы, когда считают, что одним только чтением правил Бэкона или рассуждений Декарта можно построить позитивный метод.

Первым важным и прямым результатом позитивной философии долж­но стать обнаружение законов, по которым совершаются наши умствен­ные отправления. Наше теологическое, метафизическое и литературное воспитание должно быть заменено воспитанием п о з и т и в н ы м, со­ответствующим духу нашей эпохи. Последнее предполагает совокупность понятий обо всех видах естественных явлений. Она должна быть в народ­ных массах неизменной основой всех умственных построений. Составляю­щие науки должны быть представлены как ветви одного ствола и сведены к их главным методам и наиболее важным результатам.

В связи с этим необходимо преобразовать всю систему образования. Ум­ственная анархия — опасная болезнь, которая заключается в глубоком разногласии относительно основных правил. Но именно непоколебимость последних является первым условием истинного социального порядка.

Не совсем правомерно заключение о том, что проблемы, связанные «с мудрым вмешательством» в человеческую жизнь, совершенно исклю­чены из поля позитивной философии. Конт уверен, что цель философии — в систематизации человеческой жизни. По его мнению, истинная филосо­фия ставит себе задачей по возможности привести в стройную систему все человеческое личное и, в особенности, коллективное существова­ние, рассматривая одновременно все три класса характеризующих его явлений, а именно мысли, чувства и действия. Осуществление вмеша­тельства в человеческую жизнь составляет главную задачу политики, од­нако правильное представление о нем может дать только философия. Пер­вое, о чем следует заботиться философии, так это о согласовании всех трех частей человеческого существования, чтобы привести его к полно­му единству. Единство может быть действительным лишь постольку, по­скольку точно представляет совокупность естественных отношений. Сле­довательно, необходимым и предварительным условием становится тща­тельное изучение совокупности естественных отношений. Только посред­ством такой систематизации философия может влиять на действительную жизнь. Характерным применением философии оказывается мораль. Само­произвольная мораль, понимаемая как совокупность вдохновляющих ее чувств, должна всегда господствовать в исследованиях философии.

Конт уверен, что у философии есть социальная функция, охватываю­щая три области человеческой деятельности: мышление, чувство и дей­ствие. И только достигнув позитивного состояния, философия может с надлежащей полнотой достойно выполнить свое основное назначение.

Обращают на себя внимание два тезиса О. Конта. Во-первых, идея о том, что порядок есть неизменное условие прогресса, между тем как про­гресс составляет беспрерывную цель порядка. И, во-вторых, установка,; закрепляющая основополагающее значение эволюции. Она, как полагает • О. Конт, опирается на общий принцип, волне подтверждаемый истори- j ческим исследованием, на здравую теорию нашей индивидуальной или

коллективной природы и доказывает, что ход наших превращений совер­шается эволюционно, без участия какого-либо творчества.

В концепции первого позитивизма, вопреки расхожему мнению об иг­норировании и выталкивании метафизической, смысложизненной про­блематики за рамки исследования, можно встретиться и с размышлени­ями о любви. «...Всеобщая любовь составляет не только наше главное счастье, но также и самое могущественное средство, необходимое для действительности всех других», — пишет Конт⁸. Любовь как принцип, по­рядок как основание и прогресс как цель — таков основной характер окон­чательного строя, который позитивизм начинает устанавливать, приводя в систему все наше личное и социальное существование посредством не­изменного сочетания чувства с рассудком и деятельностью. Именно со-четание^ но не превалирование одной из характеристик, этакая систем­ность или, как говорил Конт, систематизация может быть положена в основу концепции. Систематизация даст также прирост энергии. Отсюда любовь, служащая основанием, побудит нас к наиболее полной деятель­ности и посвящению всей нашей жизни всеобщему совершенствованию. Позитивизм ратует за преобладание социального чувства над аффектив­ной деятельностью. Господство сердца освещает ум, посвящая его бес­прерывному служению общественности. Рассудок, надлежаще подчинен­ный чувству, приобретает авторитет.

Как позитивист, Конт стремится выяснить и объективное основание человеческой мудрости, связывая с ним по первоначальному впечатле­нию рассудок, надлежаще подчиненный чувству и приобретший на осно­вании этого авторитет. Рассудок действует на наши страсти, ибо они на­ходят в нем источник устойчивости, способный удерживать прирожден­ное им непостоянство и непосредственно пробуждать симпатические ин­стинкты. Итак, именно рассудок предохраняет от праздного блуждания и дает правильную оценку всех реальных законов, а иначе и не могло быть, ведь рассудок для позитивизма и есть основная опора.

Другим крупнейшим представителем так называемого первого позити­визма был Г. Спенсер (1820—1903). Идея плавного, эволюционного прогресса становится доминирующей в его концепции и главным принципом его ме­тодологии. «Эволюция есть интеграция (приведенная к членораздельному единству) материи, сопровождаемая рассеянием движения, во время ко­торой материя переходит от состояния неопределенности, несвязной од­нородности к состоянию определенной и связной разнородности и во вре­мя которой неизрасходованное движение претерпевает аналогичное же превращение»⁹. Спенсер высказывает идею о ритме эволюции. Понятия ин­теграции и дезинтеграции, перехода от однородного к разнородному (диф­ференциации) и от неопределенного к определенному, т.е. идея нарастаю­щей структурности, составила содержательную ткань его концепции.

В историю философии Спенсер входит как «мастер» по основаниям. Его жизнь кабинетного ученого родила на свет такие произведения, как «Основные начала», «Основания биологии», «Основания психологии», «Основания социологии», «Основания этики». Названия показательны, они имеют непосредственное отношение к главной задаче философии,

состоящей, по мнению мыслителя, в наибольшей степени «объединен­ное™», общности знаний, получаемых в результате описания явлений. Он строит планы о создании всеохватывающей, универсальной системы знания. И 36 лет жизни отдает написанию 10-томной «Синтетической фи­лософии».

Философия Должна объединять все конкретные явления. Закон совме­стного действия всех факторов, понимаемый как закон непрерывного пе­рераспределения материи и движения, составляет основу философии. Спен­сер иллюстрирует его следующим образом: «Происходящие всюду изме­нения, начиная с тех, которые медленно преобразуют структуру нашей галактики, и кончая теми, которые составляют процесс химического раз­ложения, суть изменения относительно положения составных частей; и они везде с необходимостью предполагают, что наряду с новым распре­делением материи возникает и новое распределение движения. <...> Выс­шее объединение знания, которого ищет философия, должно состоять в том, чтобы понять космос как целое, соответствующее этому закону со­вместного действия»¹⁰.

Основаниями философии должны служить фундаментальные положе­ния, т.е. положения, которые невыводимы из более глубоких и которые могут быть обоснованы только обнаружением полного согласия между собой всех результатов, достигнутых через их допущение. Это первичные истины: неуничтожимость материи, непрерывность движения и постоянство количества силы, причем последняя является основной, а предыдущие — производными. Однако если Милль представляет материю и сознание как возможности ощущения, то Спенсер уверен в их символической природе. «Истолкование всех явлений в терминах материи, движения и силы есть не более как сведение наших сложных мысленных символов к простей­шим, а когда уравнение приведено к его простейшим терминам, симво­лы все же остаются символами»".

Спенсер дает феноменологическое истолкование науки, довольствую­щейся лишь связью внешних явлений. Наука поэтому есть лишь отчасти объединенное знание, в то время как философия — знание вполне объе­диненное.

Итак, подытоживая знакомство с тремя выдающимися деятелями — Дж. Миллем, О. Контом и Г. Спенсером, стоящими у истоков филосо­фии науки, зададимся вопросом: какие инновации предложил первый по­зитивизм интеллектуальному континууму эпохи? Дж. Милль выделил в качестве общего направления научного познания эмпиризм и индукти-визм. В его трудах четко прослеживалась феноменалистическая ориента­ция, провозглашался унифицирующий подход, основанный на вере в еди­нообразие природы. Трудноразрешимой проблемой был вопрос о взаимо­существовании религии и науки. В том или ином варианте, но позитивисты не отваживались полностью игнорировать феномен религии. У Милля сверхъестественное помещалось за пределами эмпирии и проводилась идея конечного Бога, не могущего расправиться со злом.

Эмпиризм, феноменальность и индуктивизм не мешали позитивистам строить планы о создании всеохватывающей, универсальной системы зна-

ния. Эту идею Спенсер пытался отразить в 10-томной «Синтетической философии», где еще более усилились и без того явно осознаваемые (осо­бенно после трудов И. Канта) тенденции к преодолению наивного взгля­да, что видимый нами мир есть копия существующего вне нас, утверж­дая, что «реальность, скрывающаяся позади всех явлений, нам неизве­стна и навсегда должна остаться неизвестной». Наибольшее позитивное значение имела проводимая им эволюционная идея, которая косвенным образом отразилась и в самом понимании философии. Она представала как «вполне объединенное знание».

Особого внимания заслуживает выявленная историками некоторая автономность и параллельность развития идей позитивизма во Франции и в Англии. Ведь только после того, как у Спенсера сложилась его целост­ная философская доктрина, он знакомится с идеями О. Конта.

Возвращаясь к общей оценке позитивизма, приведем мнение Яна Ха-кинга, отмечавшего, что основные идеи позитивизма таковы: (1) Упор де­лается на верификацию (или такой ее вариант, как «фальсификация»); это означает, что значимыми предложениями считаются те, чья истинность или ложность могут быть установлены некоторым способом. (2) При­ветствуются наблюдения: то, что мы можем видеть, чувствовать и т.п., обеспечивает наилучшее содержание или основу нашего нематематичес­кого знания. (3) Антикаузализм: в природе нет причинности, есть лишь постоянство, с которым события одного рода следуют за событиями дру­гого рода. (4) Занижение роли объяснений: объяснения могут помочь орга­низовать явления, но не могут дать более глубокого ответа на вопросы «почему»; они лишь утверждают, что явления и вещи регулярно появля­ются таким-то или иным образом. (5) Антитеоретическая сущность: пози­тивисты стремятся не быть реалистами не только потому, что они ограни­чивают реальность наблюдаемым, но и потому, что они против поиска причин и сомневаются относительно объяснений. (6) Позитивисты сум­мируют содержание пунктов (1)—(5) в своем стремлении обосновать свою антиметафизическую направленность. Неверифицируемые предложения, не­наблюдаемые объекты, причины, глубокие объяснения — все это, как го­ворит позитивист, метафизический хлам, который нужно выбросить. Ран­ним позитивистам, конечно же, был чужд акцент на логике и анализе языка. Первый, или «старый» позитивизм, не был одержим также и теори­ей значения. Судьбе было угодно распорядиться таким образом, что длив­шееся более века триумфальное шествие позитивизма закончилось тем, что никто из явных его последователей не захотел называть себя позитиви­стом. Даже логические позитивисты стали предпочитать, как отмечает Я. Ха-кинг, имя «логических эмпиристов». В Германии и Франции слово «позити­визм» во многих кругах превратилось в бранное, означающее одержимость естественными науками и отрицание альтернативных путей понимания в социальных науках¹². Однако это более поздние итоги развития философии науки конца XX столетия, вторым же ее этапом, следующим за позитиви­змом Конта, Милля и Спенсера, был конвендиализм.

В целом значение интеллектуальных инноваций первого позитивизма для философии науки весомо. В ее дисциплинарный объем в наследство от

первого позитивизма перешли: тематические ориентации на проведение четкой классификации наук, идея о том, что во всем властвует закон, акцент на ведущую и основополагающую роль наблюдения и выявление описания и предсказания как процедур, составляющих цель науки. Милль обогатил сюжетный план проблематики философии науки введением не­которого психологизма и выявлением роли ассоциаций в науке. Новой для проблемного поля позитивизма позицией оказалось признание психоло­гической составляющей метода как совокупности интеллектуальных при­вычек, гипотезы как могущественного орудия развития знания и даже интуиции. Милль поддержал строгий детерминизм, высказав идею относи­тельно того, что единообразие природы обеспечивается универсальной причинностью. Спенсер подчеркивал универсальность эволюционного развития научного познания и проводил мысль о необходимости объеди­ненное™ и общности знаний, пытался примирить науку с религией, тем самым предлагая неожиданный ход, состоящий в расширении границ рациональности.

ЛИТЕРАТУРА

¹ Антология мировой философии. Т. 3. М., 1971. С. 600.

² Там же. С. 596.

³ Там же. С. 598.

⁴ Там же. С. 606.

⁵ Милль Дж. Опост Конт и позитивизм. СПб., 1906. С. 7.

⁶ Антология мировой философии. С. 594.

' Родоначальники позитивизма. СПб., 1910-1913. С. 63.

⁸ Там же. С; 143-144.

⁹ Спенсер Г. Синтетическая философия. Киев, 1997. С. 8.

¹⁰ Антология мировой философии. С. 610-611.

¹¹ Там же. С. 619.

¹² Хакинг Я. Представление и вмешательство. М., 1998. С. 56-57.

Date: 2015-09-17; view: 331; Нарушение авторских прав