Возвращение домой

Новая система создания благосостояния состоит из расшире­ния глобальной сети рынков, банков, промышленных центров и лабораторий, мгновенно связывающихся друг с другом, постоянно обменивающихся огромными — и всевозрастающими — потоками данных, информации и знаний.

Это «быстрая» экономика завтрашнего дня. Именно эта уско­ряющая, динамичная новая машина по производству благосостоя­ния — источник экономического прогресса. В качестве такового она является также источником огромной власти. Быть отрезан­ным от нее — значит быть исключенным из будущего.

Тем не менее именно эта судьба ожидает многие из сегодняш­них МРС, или «менее развитые страны».

По мере того как основная мировая система производства бла­госостояния набирает обороты, страны, которые хотят продавать, должны будут действовать со скоростью тех стран, которые в со­стоянии покупать. Это означает, что медленные экономики долж­ны будут ускорить свои нервные реакции или потерять контракты и инвестиции и окончательно выбыть из соревнования.

Ранние признаки этого уже можно заметить.

Соединенные Штаты в 80-х годах потратили 125 млрд. долл. в год на одежду. Половина ее произведена на фабриках с дешевым рабочим трудом, рассеянных по всему миру от Гаити до Гонконга. Завтра большая часть этой работы вернется в Соединенные Шта­ты. Причина тому — скорость.

Разумеется, изменения в налогах, тарифах, курсах обмена ва­лют и другие факторы все еще влияют на бизнес, когда делаются заграничные инвестиции или решения о покупке. Но гораздо бо­лее фундаментальными в конце концов являются изменения в структуре стоимости. Эти изменения, являющиеся частью перехо­да к новой системе создания благосостояния, уже приводят к воз­вращению фабрик и контрактов домой, в Соединенные Штаты, Японию и Европу³.

Корпорация Тэнди, главный производитель и продавец элект­ронной продукции, не так давно вернула свое производство ком­пьютеров Тэнди из Южной Кореи в Техас. Хотя азиатский завод был автоматизирован, завод в Техасе работал на основе «абсолют­но непрерывного» потока и имел более сложное оборудование для тестирования. В Виргинии Тэнди основала полностью автомати­зированный, работающий без участия человека завод для выпуска пяти тысяч мегафонов в день. Их поставляют японские произво­дители, которые раньше изготавливали их в странах Карибского бассейна, где низкая стоимость рабочей силы⁴.

Разумеется, компьютерная промышленность работает с чрез­вычайно большой скоростью. Но даже в промышленности, имею­щей более медленную скорость, компания Эрроу, один из круп­нейших американских производителей рубашек, недавно перенесла 20% своего производства платьев и рубашек обратно в Соединен­ные Штаты после 15 лет оффшорного производства⁵. Фирма Фре­дерик Аткинс, покупатель для американских универмагов, увели­чила отечественные закупки с 5% до 40% за три года.

Эти сдвиги вызваны, хотя бы частично, возрастающей важно­стью времени в экономике.

«Новая технология, — сообщает журнал «Форбс», — дает оте­чественным производителям одежды важное преимущество перед их азиатскими конкурентами. Из-за быстро меняющихся тенден­ций в моде и практики смены стилей не меньше шести раз за год розничные торговцы хотят иметь возможность держать товарные запасы на низком уровне. Это требует быстрой реакции изготови­телей, которые могут предложить быстрый оборот небольших партий всех стилей, размеров и цветов. Азиатские поставщики, находясь на другом конце света, обычно просят делать заказы за три месяца или более».

Напротив, итальянская группа Бенетон поставляет межсезон­ные новые заказы в течение двух-трех недель⁶. Благодаря своей электронной сети Хаггар Аппарель в Далласе сейчас способен об­новлять поставки своим 2500 заказчикам каждые три дня вместо ранее требовавшихся семи недель.

Сравните это с ситуацией в Китае, с которой столкнулись про­изводители, испытывающие потребность в стали.

В 1988 г. Китай ощутил самую сильную за последнее время нехватку стали. Тем не менее пока фабриканты требовали поста­вок, 40% общего годового производства страны оставалось на скла­дах Генеральной корпорации по хранению и транспортировке — ГКХТ. Почему? Потому что это предприятие — как бы невероятно это ни показалось гражданам стран с быстрой экономикой — осу­ществляет поставки только дважды в год.

Тот факт, что цены на сталь взлетели запредельно, что из-за дефицита начал формироваться черный рынок, широко распрост­ранилось мошенничество и что компании, нуждающиеся в стали, стояли перед лицом кризиса, ничего не значил для менеджеров ГКХТ. Эта организация просто не была готова делать более частые поставки⁷. Хотя это несомненно крайний пример, такие случаи не единичны. «Великая стена» отделяет быстрых от медленных, и эта стена поднимается все выше с каждым минувшим днем.

Эта культурная и технологическая «Великая стена» объясняет, частично, высокий уровень провалов совместных проектов между быстрыми и медленными странами.

Многие сделки срываются, когда поставщик из медленной стра­ны не соблюдает установленные крайние сроки. Разная скорость экономической жизни в этих двух мирах создает кросскультурную статику. Должностные лица в медленной стране обычно не пони­мают, как важно время для партнера из быстрой страны — или почему оно имеет такое значение. Требования ускорить кажутся неразумными, нахальными. Однако для партнера из быстрой стра­ны нет ничего важнее. Задержанная поставка воспринимается по­чти так же, как сорванная поставка.

Возрастающая стоимость ненадежности, бесконечных перего­воров, неадекватного прослеживания и контроля и запоздалых от­ветов на требования почти немедленной информации еще больше уменьшают конкурентоспособность низко оплачиваемого ручного труда в медленных экономиках.

А также расходы вследствие задержек, отставания, нерегуляр­ности, бюрократических проволочек и медленного принятия ре­шений — не говоря уже о необходимости давать взятки, чтобы ускорить дела.

В развитых экономиках скорость принятия решений стано­вится важным моментом. Некоторые управляющие ссылаются на список «решений в процессе принятия», или РПП, как важной ценности, вроде «работы в процессе выполнения». Они пытаются заменить последовательное принятие решений «параллельной об­работкой информации», которая порывает с бюрократизмом. Они говорят о «скорости на рынок», «быстрой реакции», «быстром вре­мени цикла» и «конкуренции во времени».

Увеличение точности определения времени, требуемое такими системами, как «доставка вовремя», означает, что продавец дол­жен отвечать гораздо более жестким ограничительным требовани­ям выполнения графика, чем раньше, поэтому легче, чем когда-либо, поскользнуться.

В свою очередь, по мере того как покупатели требуют более частых и своевременных поставок из-за океана, поставщики из медленных стран вынуждены держать более крупные товарные за­пасы или буферные склады за свой счет, рискуя, что хранящиеся товары скоро станут устаревшими и не будут продаваться.

Новый экономический императив очевиден: заграничные по­ставщики из развивающихся стран или усовершенствуют свою тех­нологию до уровня мировых стандартов скорости, или они будут грубо отрезаны от своих рынков, пав жертвой эффекта ускорения.