Факты, ложь и правда

Знания и система коммуникаций не антисептики власти, и они не нейтральны по отношению к ней. В сущности, каждый «факт», используемый в бизнесе, политической жизни или по­вседневных человеческих отношениях, вытекает из других «фак­тов» или предположений, которые были сформированы, умыш­ленно или нет, существовавшей раньше структурой власти. Каждый «факт», таким образом, имеет историю, связанную с властью, и «будущее», т.е. воздействие, сильное или слабое, на поведение власти в будущем.

Спорные факты и то, что фактами вообще не является, — в равной степени продукты и оружие в происходящих в обществе конфликтах, связанных с властью. Фальшивые факты и ложь, как и «правдивые» факты, научные «законы» и принимаемые религи­озные «истины», являются «снаряжением» в продолжающейся игре вокруг власти, а сами по себе — формами знания, если уж исполь­зовать здесь этот термин.

Естественно, существует столько же определений знания, сколь­ко и людей, считающих себя знающими. Ситуация осложняется, когда таким словам, как «знаки», «символы» и «образность», при­даются сугубо технические значения. И путаница усиливается, когда мы обнаруживаем, что известное определение «информации», ко­торое дали К. Шеннон и В. Уивер, помогавшие в создании инфор-

мационной науки, хотя и пригодно для использования в техноло­гических целях, не имеет ничего общего с семантическим значе­нием или «сутью» коммуникации.

На последующих страницах термин «данные» будет означать более или менее несвязные «факты»; «информация» — данные, разбитые на категории, классификационные схемы и т.п., а под знанием будет иметься в виду информация, откристаллизованная в общих утверждениях. Но во избежание скучного повторения все эти термины могут порой взаимозаменяться.

Чтобы избежать зыбучих песков дефиниций, пусть даже за счет потери гибкости, в последующем термин «знание» будет даваться в расширенном смысле. Он будет охватывать или отно­сить к определенным категориям информацию, данные, пред­ставления и образы, а также подходы, ценности и прочие сим­волические продукты общества, независимо от того, «истинны» они, «приблизительны» или «ложны».

Все вышеперечисленное применяется или подтасовывается рву­щимися к власти, и так было всегда. Средства передачи знания — средства коммуникации — в свою очередь придают форму сообще­ниям, проходящим через них. Термин «знание», следовательно, бу­дет включать в себя и все это тоже.