С таинственным седоком, слышит теноровый гоголевский

Смех. Это вошло в будущий спектакль почти неизмененным.

В неуловимый момент почтенная классика становится вдруг

Близкой, сегодняшней пьесой, возникает душевное родство

1 ≪Театр≫, 1967, № 7, с. 21—2.

Пьесы и режиссера. Путь к этому моменту труден и длителен,

Но в нем-то самая суть, остальное —дело техники.

≪К ≪Ревизору≫,—писал Товстоногов,—я всегда относился

С огромным пиететом, как к шедевру мировой драматургии, но

Воспринимал эту гениальную пьесу как бы на расстоянии. Отделял

Ее от себя как режиссера. Не было личного отношения,

Личной заинтересованности, личной страсти. Личный интерес

к ≪Ревизору≫ пришел через Достоевского.

Достоевский дал общий ключ к атмосфере, подсказал, вернее

Сказать, подтолкнул на поиски особой, насыщенной психологически

Атмосфере действия, подвел к тому, чтобы страх городничего

Увидеть еще и как муку совести, страх как болезнь

Времени, которой охвачен не только взяточник-городничий, но

все общество, вся эпоха царствования Николая I≫.1

После спектакля стало понятно, что слова о Достоевском

Не нужно понимать впрямую, что тут мы имеем дело со своеобразным

режиссерским ≪остранением≫, приемом, который позволяет

Увидеть произведение одного автора в свете другого,

Интуитивно ощутить движение русской художественной мысли

от Гоголя к Достоевскому. Не Товстоногов сказал, что ≪все мы

вышли из гоголевской ≪Шинели≫, но Товстоногов режиссерски,

В сценической атмосфере ощутил и передал зрителям эту живую

Взаимосвязь огромных литературных явлений.

Чуть заостряя вопрос, можно сказать, что режиссер передвинул

точку отсчета на ≪Ревизора≫ и посмотрел на комедию

Не с позиций предшественников (Фонвизин, Капнист), а с позиций

Последователей Гоголя.

Режиссерский замысел у Товстоногова всегда опирается на