Дискурсивные практики дискриминации квалифицированных женщин-специалистов

Не менее обширным является и второе, «дискурсивное» направление феминисткой критики языка. Интерес представителей второго направления сосредоточен на изучении особенностей дискурса в целом --на структуре взаимоотношений между текстом и обществом. К числу основных вопросов, которые стоят перед учеными, работающими в этом направлении, относятся такие: «Как происходит натурализация патриархат-ной идеологии?», «Кто имеет доступ к инструментам власти и контроля?», «Как женщина подвергается дискриминации в дискурсе?», «Как происходит понимание определенных видов дискурса?», «Какие речевые стратегии и тактики помогают женщинам быть услышанными?» и прочее.

Эти работы характеризуются целым рядом особенностей, свойственных и критическому анализу дискурса в целом. Практически все исследования являются проблемно-ориентированными, т. к. исследуется языковое поведение в обыденных повседневных ситуациях, имеющих непосредственную социальную значимость. Они обращены к насущным социальным проблемам, которые в результате анализа могут быть лучше поняты и, возможно, начнут решаться. Язык и общество рассматриваются представителями этого направления как диалектически взаимосвязанные сущности. Языковые знаки (понимаемые как язык в действии) являются на любом уровне результатом социальных процессов.

Суммируя в целом исследования второго направления феминистской критики языка, можно сказать, что они фиксируют различия женского и мужского стилей речевого поведения. Женщина склонна чаще задавать вопросы. Вопросы, как правило, задаются с целью каким-либо образом продолжить беседу, женщина всегда более заинтересована в продолжении беседы. Свое несогласие с мнением собеседника женщина чаще выражает молчанием, а не открытым словесным протестом. По некоторым данным, считается, что средства вербальной агрессии ей более чужды, чем мужчине. Существует также «мужская» и «женская» «интерпретация» вербальной агрессии: женщина считает её направленной лично против себя и склонна перебивать общение, мужчины видят в ней способ интенсификации беседы. Было замечено и то, что женщину обычно перебивают чаще, чем мужчину. У женщин наблюдается более вежливый характер реплик, хотя и более напористое речевое поведение. Она более склонна к высказываниям требований, «преподносимым в виде просьб». Темы разговоров, как правило, развиваются спонтанно, существует и четкая ориентация на определенные темы беседы. Женщина в разговоре, как правило, больше извиняется. Для мужчин более характерно интерпретировать речь собеседника и сообщаемую ему информацию, чаще перебивать собеседника, в особенности, когда собеседник — женщина. Чаще дискутировать и оспаривать мнение собеседника, игнорировать комментарии собеседника также более свойственно мужскому, а не женскому дискурсу. Мужчина, как правило, старается доминировать в беседе, управлять её развитием, свои намерения выражает прямо, без обиняков, не используя при этом корректные и чересчур вежливые формы слов. Реплики в диалоге носят менее личностный характер. Он также склонен чаще начинать беседу, количество реплик мужчины в диалоге, как правило, больше и по продолжительности они длиннее. Мужчина и чаще выбирает тему беседы. Больше склонен рассматривать вопросы как источник информации, а не как средство для продолжения разговора. В разговоре чаще пытается разрешить возникшие проблемы и дать советы по этому поводу. Считается, что речевые стили мужчин и женщин прежде всего отличаются тем, в какой степени мужчины и женщины учитывают реакцию партнера на предшествующие высказывания и их выбор и коррекцию в этой связи. Мужчина также в большей степени ориентируется на собственное предыдущее высказывание, а женщина — на высказывания коммуникативного партнера. В том случае, если тематический фокус высказывания партнера по коммуникации не совпадает с их собственным, женщины стараются переориентировать последнее, мужчины воспринимают такую же ситуацию как отклонение от правильного хода беседы и продолжают строить свои высказывания с прежней тематической ориентацией.

К исследованиям данного направления относятся и работы, изучающие понятийную обусловленность категории рода и в связи с этим, например, затрагивающие проблему, имеют ли личные существительные мужского рода нейтральное по отношению к полу значение, или все же обязывают думать о мужчине.

Иногда дело может доходить до абсурда. В полевых записях диссертационного исследования, проделанного О-В. Колосовой на материалах англо-американской прессы, зарегистрирован случай, который произошел с женщиной-высококвалифицированным специалистом по компьютерной технике. Ей удалось получить хорошо оплачиваемую работу в Пентагоне только после удачного редактирования документов из личного дела. Редактирование заключалось в исключении всех слов, имеющих показатели женского рода.

Язык долгое время оставался сферой профессиональной дискриминации женщины. В профессиональной характеристике женщины как специалиста (резюме, трудовой биографии) обычно подчеркивались и подчеркиваются не столько её знания и умения, сколько её физические и эмоциональные качества. Таким образом, в профессиональном мире существует двойной стандарт для референтов женского и мужского полов, акцентирующий психологическую и когнитивную неполноценность женщины. Слова с прототипическими признаками рода имеют чрезвычайно важное значение при создании рекламных текстов в области вакансии рабочих мест. И это было подтверждено данными лингвистического эксперимента, проведенного с 120 студентами одного из американских колледжей. Испытуемым предлагалось определить свой интерес к объявлениям о приеме на работу, опираясь на лексический материал рекламных объявлений. Результат оказался парадоксален: если в объявлении о приеме на работу использовалась традиционная лексика, то лишь 5% женщин и 30% мужчин проявляли интерес к специальности, обычно выполняемой противоположным полом. о в тех случаях, когда использовалась лексика с нейтрализованными признаками пола, 25% женщин и 75% мужчин становились заинтересованными в получении работы противоположного пола. Если же в объявлениях использовалась лексика, где на работы, традиционно выполняемые мужчинами, приглашались женщины и наоборот, процент заинтересованных женщин возрастал до 45%, а мужчин — до 65%. Такое «сужение когнитивного пространства» женщины и отчуждение её от большой профессиональной деятельности не изжило себя и поныне. В исследовании О. Колосовой приводится случай с журналисткой Л. Хелпс, работающей в лондонской газете Истейт Таймз и жалующейся на трудности интервьюирования мужчин, которые при виде журналиста-женщины становятся гораздо менее «словоохотливыми». О дискриминации в профессиональном плане говорила и первая женщина — священник Англиканской церкви А. Бернес-Вильсон. Церковные служители мужчины вначале её карьеры относились с пристрастием к её сану, презрительно обращаясь к ней как «pristess». В английском языке данное слово отсутствует вовсе, существует только слово «priest» (священник). Добавление суффикса «ess», обозначающих лиц женского рода по профессии или статусу в обществе, придаёт значению слова как бы абсолютную абсурдность, исходя из принципа «такого нет, потому что не может быть».

А.П. Нильсен пишет о том, что в словаре Вебстера она обнаружила 517 названий профессий с признаками двух родов, 385 с признаками только мужского рода и 132 с признаками женского рода. Объяснение этой диспропорции исследовательница видит в исторически сложившихся особенностях разделения профессиональной деятельности, где мужчинам принадлежит неоспоримое первенство. Кроме того, мужчины дали названия многим профессиям, которые теперь используются в языке, именно поэтому на пять мужских профессий приходится одна женская. А вот в исследовании, проведенном известной феминистской лингвисткой Д. Камерон, было замечено, что в английском языке существует 220 слов, характеризующую женщину лекого поведения, тогда как для мужчин их зарегистрировано в 10 раз меньше. Полученная пропорция позволила исследовательницы прийти к выводу, что «сексистский имидж» женщины в языке представлен намного ярче мужского.