Трудовое право и социальное законодательство

1. Право как соционормативный регулятор представляет собой систему норм. Системность права выражается, во-первых, в том, что диспозиции одних правовых норм обеспечиваются диспозициями других – так называемыми санкциями, т.е. диспозициями правовых норм, установленных как реакция права на нарушение первых диспозиций. Во-вторых, и это вытекает из первого обстоятельства, для правового регулирования требуется системное взаимодействие норм разного рода, норм, играющих разные роли, выполняющих разные функции в системе правового регулирования. Иначе говоря, для регулирования некой юридически значимой ситуации недостаточно одной или нескольких однородных норм, предписывающих определенное поведение в этой ситуации, и нужны нормы, прямо или косвенно обеспечивающие регулирующее воздействие первых норм – так называемые охранительные нормы, позволяющие пресекать и наказывать правонарушения в регулируемой ситуации, нормы разрешения споров, возникающих в регулируемой ситуации, и другие.

Исторически правовой способ соционормативной регуляции складывается по мере возникновения и развития свободного эквивалентного обмена. Но это не значит, что вначале правогенез ограничивается частным правом, нормами, непосредственно регулирующими отношения обмена. Для того чтобы отношения обмена, равно как и любые иные отношения, регулировались правом, требуется система правовых норм. В этой системеесть не только (1) частное, но и публичное право, а именно:

(2) правоконституционное, которое определяет правовой статус индивидов, других субъектов и устанавливает пределы публичной власти;

(3) право уголовное, “наказательное”, защищающее правовую свободу угрозой наказания за посягательства на правовые ценности;

(4) право полицейское (административное) – право администрировать в целях всеобщего соблюдения порядка правовой свободы, прежде всего позволяющее властным субъектам пресекать правонарушения и привлекать правонарушителей к ответственности;

(5) право процессуальное, устанавливающее процедуру разрешения споров о нарушенном праве.

Таковы функционально определяемые составные части системы права (системы правовых норм), нормативные компоненты, необходимые и достаточные для правового регулирования, надлежащего нормативного обеспечения правовой свободы. Совокупность этих пяти компонентов достаточна для правового регулирования в любых сферах социальной жизни людей, и какое-то иное законодательное регулирование, за пределами этих компонентов, например, законодательство о социальном обеспечении или особое законодательство о труде, отличное от частного (гражданского) права, означает уже выход за пределы правовой соционормативной регуляции. Все эти пять компонентов необходимы и существуют в любой правовой ситуации, развитой или неразвитой, в любой правовой культуре. Так, не следует полагать, что конституционное право возникает лишь в новое время, в относительно развитых правовых культурах; в любом государственно-правовом сообществе организация государственной власти ограничена конституцией, писаной или неписаной.

Эти компоненты, совокупности норм, выполняющих разные функции в системе правового регулирования, обозначаются как отрасли права.

Следует раз­ли­чать от­расли права и отрасли законодатель­ства. Первые разграничиваются наукой (отраслевая структура права относится к числу доктринальных выводов в науке европейского континентального права). Вторые создаются законодателем по мере развития правовых систем в соответст­вии с выводами науки об отраслях (и подотраслях) права, об их соотношении и взаимодействии.

Сово­куп­ность от­раслей права и совокупность от­раслей пра­вового зако­нодатель­ства объемлют один и тот же норма­тивно-право­вой материал, но структу­рируют его по-раз­ному. Отрас­левая структура правового за­коно­датель­ства выражает более дробное и бо­лее сложное струк­ту­рирование права.

Существует всего пять отрас­лей права. Во-первых, это част­ное, или гражданское, право. Во-вто­рых, есть четыре от­расли пуб­личного права – конститу­ци­онное (“государствен­ное”), уго­лов­ное, административное и про­цес­су­альное.

Нормы гражданского права описывают права и обязанности, характер­ные для типич­ных отно­ше­ний свободного эквивалентного обмена, и гаранти­руют установление субъективных прав и юридических обязанно­стей по принципу “неза­пре­щенное разре­шено”. Предназначение конституционного права – установление общих правовых рамок пуб­личной политической власти. Современные конституции, прежде всего, га­ранти­руют пер­вичные права инди­вида (общий правовой статус че­ло­века и граж­да­нина). Далее, конституционное право уста­нав­ливает орга­ни­зацию госу­дарственной власти, не­об­ходи­мую ради пра­во­вой сво­боды. Нормы уголовного права угрозой наказания охраняют цен­но­сти, гарантированные конституционным правом. Пре­жде всего, они защищают индивида от посяга­тельств на его жизнь и здоро­вье, личную свободу, честь и достоин­ство, собст­вен­ность, за­щи­щают его неприкосно­венность – ду­ховную и фи­зическую, не­прикос­новен­ность жи­лища, тайну частной жизни, тайну ком­муника­ций, а также за­щищают естествен­ную среду оби­та­ния человека, общест­венную безопасность и общественный поря­док, консти­туци­онный строй, порядок государственного управ­ления и дру­гие социаль­ные блага. Смысл административного права заключается в уста­нов­ле­нии по­лицейских полномочий, предназначенных для за­щиты тех же ценно­стей, ко­торые гарантируются консти­туци­онным правом и охраняются правом уголов­ным. Это специ­фическая отрасль права – дозволенные правом поли­цейские полномочия, т.е. пра­во мочия, по­зволяющие осу­ще­ств­лять публично-власт­ное прину­жде­ние вплоть до наси­лия. По­скольку это – право мо­чия, а не произвольно уста­новлен­ные полномочия, они должны уста­навливаться ради обеспе­чения и за­щиты правовой сво­боды, но не наоборот. Нормы процессуального права устанавливают надле­жа­щую право­вую процедуру разрешения споров, а также пра­вила уго­лов­ного пре­следования и компетенцию орга­нов, осуществ­ляю­щих процессуальные действия. Надлежащая правовая про­це­дура разре­шения споров препятст­вует произвольному огра­ниче­нию сво­боды и собствен­ности. Это су­дебная проце­дура: пе­ред лицом суда формально равны любые субъекты, высту­пающие в каче­стве сторон спора, любые участ­ники про­цесса.

Нормы отраслей права официально формулируются в за­ко­нах и других источниках права. При этом от­рас­левая структура права не совпадает с от­раслевой структу­рой пра­вового зако­нодательства, суще­ствующей в развитых право­вых систе­мах. Отрасль пра­вового законода­тельства – это сово­купность правовых норм, обособлен­ных (систематизиро­ван­ных) законодате­лем в соответ­ствии с доктринальным де­ле­нием права на от­расли и подотрасли и в соответствии с потребно­стями зако­но­да­тельного регули­рования. В рамках от­расли за­коно­да­тель­ства нормы сис­тематизируются путем ко­ди­фи­кации или консолидации норма­тив­ных ак­тов, от­нося­щихся к одному предмету регу­лирова­ния. По­мимо правового су­ще­ствуют тру­довое и социальное за­коно­да­тель­ство.

Одной отрасли права могут соответствовать как одна, так и несколько от­раслей правового законодательства. Так, нормы конститу­ци­онного права содержатся только в кон­сти­туции и конституци­онно-право­вом законо­датель­стве, нормы уголов­ного права – только в уго­ловном зако­нода­тельстве (обычно – в уго­ловном ко­дексе). Но другим отрас­лям права обычно соот­ветст­вуют несколько отрас­лей зако­нодатель­ства.

По мере исторического развития национальных пра­во­вых систем происходит разветвление отраслей законода­тельства, соответствующих граж­данскому, администра­тив­ному и про­цес­суальному праву. При этом, во-первых, от­дельные подот­расли граж­дан­ского, про­цессуаль­ного и ад­министративного права ко­дифи­циру­ются как само­стоятель­ные отрасли право­вого законо­датель­ства. Во-вторых, фор­мируются комплекс­ные отрасли правового законо­да­тель­ства, состоящие, в ос­новном, из норм граж­данского и адми­нистратив­ного права.

Например, подотрасли гражданского права выделя­ются в от­дельные отрасли законодатель­ства, и суще­ст­вует не­сколько от­раслей частнопра­вового законодатель­ства: “собственно гра­ж­дан­ское зако­нода­тель­ство” (граж­данский ко­декс), а также тор­говое и брачно-се­мейное за­ко­нода­тель­ство, ко­то­рые коди­фици­руются от­дельно от граж­данского кодекса. По существу, торго­вое и брачно-семейное за­коно­дательство – это подот­расли гра­ждан­ского права. Кроме того, нормы граж­данского права со­держатся в ком­плекс­ных от­раслях зако­но­дательства, в кото­рых они сочетаются с нормами админист­ративного права.

Разветвление отраслей правового законодательства – это не произ­вольное творчество законодателя, оно имеет объек­тив­ные предпо­сылки. В ходе исторического разви­тия ус­лож­ня­ется струк­тура общест­венных отношений, подлежа­щих право­вому регули­ро­ва­нию. Соответ­ственно усложня­ется и отрасле­вая структура сис­темы права: на­капли­вается норма­тивный ма­те­риал, и в рамках от­раслей обособляются под­от­расли права. Эти под­отрасли при­об­ре­тают самостоя­тельное значе­ние, и за­коно­датель может выде­лить их в са­мостоя­тель­ные отрасли право­вого зако­нодательства. От­расль зако­нода­тельства, кото­рая со­стоит из норм одной подот­расли права, имеет свой осо­бенный пред­мет, выде­ляющийся из общего предмета соответ­ст­вующей отрасли права. Ком­плексные от­расли пра­вового за­конодатель­ства не только имеют особен­ный пред­мет, но и со­четают в себе ме­тоды ре­гулирова­ния, характер­ные для ча­ст­ного права и пуб­личного (администра­тив­ного) права. Это от­расли ча­стно-пуб­личного правового законо­датель­ства.

История права демонстрирует разные варианты обо­соб­ле­ния подотраслей права в качестве самостоятельных от­рас­лей зако­но­дательства. Так, для гражданского (част­ного) права ха­рак­терно наличие основной отрасли за­ко­нодатель­ства – ко­ди­фици­рован­ного “собственно граж­данского” за­коно­датель­ства, на­ряду с ко­торым возможно самостоятель­ное торговое зако­но­да­тельство – нормы гражданского права, регулирую­щие торго­вые отношения, кодифициро­ванные от­дельно от граж­данского ко­декса. Кроме того, в ХХ в. во многих странах от “собст­венно гражданского” от­деля­ется брачно-семей­ное зако­нода­тель­ство, и во всех пра­вовых сис­темах с развитой отрас­ле­вой структу­рой некото­рые ин­сти­туты гражданского права со­ставляют ос­нову ком­плексных отраслей право­вого законо­да­тель­ства (земельное, хозяйст­венное и т.д.). При этом граж­дан­ский кодекс вы­сту­пает как ос­новная законода­тельная форма граж­дан­ского права. В нем сосредоточены об­щие нормы и большая часть специ­аль­ных норм гражданского права. Никакие нормы граж­дан­ского права, не могут проти­во­речить нормам граж­данского ко­декса.

В сфере про­цессуального права, напротив, нет основ­ной, или “общепроцес­суаль­ной”, отрасли законодатель­ства. Про­цес­суаль­ное право традиционно развивается в форме двух от­дель­ных от­раслей за­конодательства – уго­ловно-процес­су­аль­ного и граждан­ского процессу­ального. Кроме того, воз­можно форми­ро­вание но­вых отраслей процессу­ального за­конода­тель­ства – административно-процессуального и конституционно-процессуального.

Административное право в ХХ в. приобретает форму мно­же­ства отраслей кодифицированного законодатель­ства, соответствующих подотраслям админи­стратив­ного права. От­расли ад­министра­тив­но-правового зако­нода­тельства – это законода­тельство об адми­ни­ст­ративных правона­рушениях (административно-деликтное), об ис­пол­ни­тельной власти, фи­нан­со­вое, нало­говое, та­мо­жен­ное, уго­ловно-исполни­тельное, эко­ло­гиче­ское и дру­гие. Это не самостоятельные отрасли права; смысл правового регулирования во всех этих отраслях законо­дательства сводится к тому, что законодатель, с одной стороны, устанавливает публично-правовые обязанности опре­деленного круга субъектов, с другой – компетенцию админист­ративных органов, позволяющую требовать выполнения этих обязанно­стей, контролировать их выполнение, принуждать к их выпол­нению и т.д. От­дель­ные институты администра­тив­ного права (госу­дар­ст­венное регулиро­ва­ние земельных отноше­ний, го­су­дар­ствен­ное управ­ление хозяйствен­ной деятельно­стью) развива­ются в форме ком­плексного законодатель­ства. Но в сфере админи­ст­ра­тив­ного права обычно нет основной от­расли за­коно­да­тель­ства, т.е. нет административ­ного ко­декса, содер­жа­щего ос­нов­ные общие и специальные нормы ад­минист­ра­тив­ного пра­ва. Полная, все­объ­емлющая кодифи­кация ад­ми­нистра­тивно-пра­во­вых норм вряд ли возможна в принципе. Воз­можны лишь от­дельные крупные за­коны, раскры­вающие общие положения ад­минист­ративного за­конодательства.

2. Комплекс­ные отрасли правового законодательства со­че­тают в себе нормы, которые, по сути, являются нор­мами гра­ж­дан­ского права и ад­министративного права. В про­цессе их за­коно­датель­ного оформления происходит систематиза­ция норм гра­жданского и административного права, одно­вре­менно ре­гули­рующих одни и те же группы отношений, свя­занные с оп­реде­ленным объектом (на­пример, земля, природ­ные ресурсы) или с определенной деятельно­стью (хозяйст­венная, банков­ская)

Особое место в отраслевой структуре права занимает тру­до­вое законодательство. Его нельзя однозначно отно­сить ни к пра­во­вому, ни к социальному (неправовому) законодатель­ству. Оно обладает своим особым содержанием, которое отличает его от всех остальных отраслей законодательства. Тру­до­вое законода­тельство – это “ полуправовое ” зако­нодатель­ство, ре­гулирующее трудо­вые отноше­ния, т.е. от­но­шения найма ра­бочей силы, от­ношения между работода­те­лем и на­емным ра­ботником.

Главное в трудовом законодательстве, его сущ­ность и предна­зна­чение – это его неправовой компонент, а именно: привилегии наемных работников в трудовых отно­шениях. Эти привилегии, прежде всего, обязывают работодателя, не­зави­симо от его дохода, устанавливать возна­граж­дение за труд не ниже опре­деленного размера и обеспечивать усло­вия труда и отдыха не ниже стандар­тов, установленных тру­довым зако­но­да­тельством.

При гражданско-правовом регулировании трудовых отношений ра­ботники нахо­дятся в заведомо невы­год­ном экономиче­ском положе­нии. При таком положении значительная часть промыш­лен­ных рабочих представляет собой устойчивое эконо­мическое люм­пенство, или “пролетариат”, которому “не­чего те­рять, кроме своих цепей” (К. Маркс, Ф. Энгельс). Это социальные группы, которые состоят из людей, не имеющих иного ис­точника су­ще­ствования, кроме зара­ботной платы, размер ко­торой доста­точен лишь для вос­про­извод­ства рабочей силы. Для эконо­ми­ческого люм­пенства право­вая сво­бода, права человека, обще­ство, ос­но­ванное на частной собствен­ности, и государ­ство, за­щищающее частную собст­венность, не пред­ставляют ни­какой ценности. Поэтому в раннем ин­дустри­альном об­ще­стве время от времени происходят бунты, акции непо­винове­ния про­мыш­ленных рабо­чих – вплоть до воору­женных вос­станий.

В ХХ в. во всех индустриально развитых странах было при­зна­но, что в трудовых отно­шениях не может быть полной сво­боды дого­вора. Но, в отличие от европейских стран, в США доста­точно долго сохра­нялось регулирование трудовых отно­шений по принципу фор­мального равенства и защищался прин­цип свободы договора в сфере труда. Верховный суд США в преце­денте по делу Locherv. NewYork (1905) постановил, что Кон­ституция не допускает вмешательство штата в право работ­ника свободно заключить контракт с работодателем. Штат не вправе отнимать работу у работника на том основании, что ус­ло­вия контракта слишком плохи для работника. Право работ­ника за­ключать такой договор, который он согласен заключить было объявлено фунда­ментальным и конституционным. И лишь в 1937 г. в решении по делу WestCoastHotelv. Parrich Верхов­ный суд аннулировал решение Locherv.NewYork и ус­тановил, что штат может регулировать договорные отноше­ния между работником и работодателем.

По смыслу трудового законодательства работ­ник при за­ключе­нии трудового договора должен быть привилегиро­ван­ной сто­роной, которой госу­дарство гарантирует минимальные ус­ловия договора в ее пользу (привилегированный минимум). От этих условий можно отступать лишь в сторону их улуч­шения для ра­ботника. Таким образом, договоры о труде подчинены прин­ципу in favorem, который в данном случае означает, что дого­вор не может ухудшать положение ра­бот­ника по сравне­нию с законодательством.

Закон уста­нав­ли­вает лишь “непри­кос­новенный минимум трудовых прав” (при­виле­гирован­ный минимум). Все, что устанавли­вается в пользу ра­ботника сверх этого минимума, устанав­ливается уже на ос­нове свободы договора.

Трудовые отношения непосредственно регу­ли­руются не столько норма­ми закона, сколько нормами, ус­та­нов­ленными в кол­лективных тру­до­вых до­говорах, имеющих силу закона. Сторо­нами, за­клю­чающими эти дого­воры, являются коллективные субъ­екты – кол­лек­тивы работников и объеди­не­ния ра­ботодате­лей (предпри­нима­телей). Эти договоры пре­ду­смо­трены законодательством как источники тру­дового права, ко­торые мо­гут лишь улучшать положение работника по сра­вне­нию с за­ко­ном. Они имеют силу закона постольку, поско­льку не нару­шают принцип in favorem. Ин­дивидуаль­ный тру­довой договор не мо­жет ухудшать по­ло­жение работ­ника, га­рантиро­ванное тру­до­вым законода­тель­ством и кол­лек­тивны­ми до­го­ворами.

Трудовое законода­тельство вво­дит в тру­довые пра­воотношения (признает, учреждает) но­вый вид субъек­тов права – коллектив работников (трудовой кол­лек­тив), вступаю­щий че­рез своих представителей в кол­лек­тив­ные переговоры и заклю­чающий коллективные дого­воры. Этот субъект, не явля­ясь юри­дическим ли­цом, тем не менее, всту­пает в частноправовые от­ношения с рабо­тода­те­лем. Тру­довой коллектив как не­опреде­ленное множество физиче­ских лиц, работающих на предпри­ятии, не может быть субъ­ектом граж­данского права, ибо по­следнее при­знает договоры, кото­рые заключаются только опре­делен­ными лицами. Зато трудо­вой коллектив – это такой субъ­ект, который действи­тельно может выступать как фор­мально рав­ный в отноше­ниях с ра­ботодате­лем, вступать в перего­вор­ные отношения и доби­ваться соблю­дения экономиче­ских инте­ресов работни­ков.

Признавая трудовые коллективы и объединения проф­сою­зов субъектами переговорных и договорных отноше­ний, тру­до­вое законодательство “создает” такой вид субъ­ектов права, кото­рому ни отдельные работодатели, ни их объеди­нения не могут диктовать условия договоров о труде. Кста­ти, проф­сою­зы в США бы­ли ле­га­ли­зо­ва­ны Ак­том Ваг­не­ра лишь в 1935 г., а до это­го к ним в пол­ной ме­ре при­ме­ня­лось ан­ти­тре­стов­ское за­ко­но­да­тель­ст­во.

Наконец, трудовое законодательство отличается от граж­дан­ского права тем, что га­рантирует право работ­ников на кол­лек­тивные трудовые споры, включая право на забас­товку как спо­соб разре­шения этих споров. С точки зрения граж­дан­ского права споры о праве возможны только между от­дель­ными ли­цами, а коллектив, множе­ство лиц не мо­жет быть субъектом спора о праве. Тру­довое же за­коно­да­тель­ство, на­ряду синди­ви­дуальными, признает и коллектив­ные споры, так как факти­че­ская зависимость отдельного ра­бот­ника от ра­ботодателя мо­жет сделать индивидуальный спор нереальным.

Смысл забастовки состоит в том, что рабо­то­датель не вправе уволить бас­тующих и на­нять дру­гих, если забас­товка не при­знана незаконной. С точки зре­ния гражданского права забастовка – это монопо­листиче­ское (пра­вонарушающее) ограничение свободы предприни­матель­ства. Но в условиях безработицы только за­бастовка может эффек­тивно побуждать пред­принимателей учитывать интересы ра­ботников. Но ради со­блюдения правового ра­венства в этом во­просе, трудовое за­конодатель­ство гаранти­рует предприни­мателям право на “обо­ро­нитель­ный локаут” – при­ос­танов­ление работы пред­приятия в ответ на забастовку.

Признание коллективных субъектов частноправовых (до­го­ворных) отношений, коллективных споров о праве, га­ран­тии права на забастовку и права на локаут – в этом за­ключа­ется специфика трудового законода­тель­ства.

Совсем иные представления об отраслевой структуре права бытуют в вульгарной легистской доктрине. Эта доктрина, способная лишь описывать и комментировать, но не способная объяснять правовые явления (объяснять иначе как велениями верховной власти), отождествляет отрасли права и отрасли законодательства и считает в этом вопросе волю законодателя первичной по отношению к доктринальным выводам (как будто законодатель не опирается на доводы той или иной доктрины!).

Для посттоталитарной легистской доктрины отрасли права – это основные направления властно-приказного воздействия (организация аппарата государственной власти, управление, финансовые отношения, социальное обеспечение, природоохранная деятельность, преступление и наказание, уголовное преследование, судебное рассмотрение дел и исполнение судебных решений, отбывание наказание и перевоспитание преступников) и приложение властно-приказной деятельности к отдельным сферам социальной жизни людей (имущественные, семейные, трудовые отношения, землепользование и землеустройство, предпринимательство и т.д.). При этом в одном ряду оказываются отрасли и подотрасли права, например, административное право и финансовое право или уголовно-исполнительное (подотрасли административного). В один ряд попадают гражданское, административное и предпринимательское право, хотя предпринимательское право не добавляет ничего нового к гражданскому и административному праву. Понятно, что легисты не делают различия между правовым, трудовым и социальным законодательством. Такого рода представления об отраслевой структуре права не дают никакого представления о системном характере правового регулирования

Date: 2015-09-17; view: 417; Нарушение авторских прав