Луна и грош, или история гелиевой энергетики №8, 2004

Кандидат физико-математических наук А. ПЕТРУКОВИЧ.

С легкой руки американского президента в конце 2003 года в повестку дня встал вопрос о новых целях человечества в космосе. Высказанная среди прочих предложений задача создания обитаемой станции на Луне отчасти основывается на заманчивой идее использовать уникальные лунные запасы гелия-3 для получения энергии на Земле. ….

Т.е. гелий-3 на Луне, а энергия на Земле. Эти искривлённые мозги не понимают простой вещи, почему гелий-3 на Луне? Да потому что там среда более соответствует этому элементу. Однако, если его притащить на Землю, он станет обычным гелием, т.е. соответствовать условиям среды Земли.

Надо создать на Земле условия, соответствующие параметрам среды Луны, и тогда этого Гелия-3 будет….навалом. И это не сравнено проще, чем организовывать добычу его на Луне, и транспортировку, тем более, что это будет полным фиаско по причине указанной выше.

И такой бред можно втюрить только таким же искривлённым. А человек с нормальным восприятием реальности понимает, что всё необходимое для гармоничного развития можно получить и на Земле, достаточно только создать для этого соответствующие условия. И энергию, и материалы и средства передвижения и т.д. Для этого надо просто понимание окружающей реальности.

А этого как раз не надо «пастухам человечества», поэтому они познание реальности подменили идолопоклонством (Максвелл, Резерфорд, Энштейн и т.д.) и лженаучными происками, требующих гигантских затрат (Адронный колляйдер и пр.) с нулевым выходом, но позволяющим вести безбедное паразитирование.

К сожалению, в настоящее уровень научного мракобесия превысил все мыслимые границы, превзойдя даже самые тёмные века мрачного средневековья.

Надо чётко представлять, что наука как правило обслуживает доминирующую в обществе концепцию, но не наоборот. То есть, концепция общества первична по отношению к научным «достижениям». Бывают, конечно, исключения в качестве которых могут проявляться новые научные открытия, не лезущие в официальную теоретическую базу науки. Но такие открытия, как правило, своевременно исторически вписывались в концептуальный «контекст» развития науки (особенно на Западе). Это периодически делали учёные, такие как Эйнштейн, и, что характерно — почти все еврейского происхождения. Концепция на Западе библейская, вершина библейской концепции — хозяева иудеев.

Таким образом, западная наука всегда выполняла по меньшей мере три крупные задачи:

· Вписывала все практические достижения разных отраслей наук, ставя их на службу библейской концепции толпо-“элитаризма”.

· Употребляла всё передовое для опережающего роста западного научно-технического прогресса.

· После вписания употребляла новейшие научные разработки для формирования теоретического базиса новой идеологии для поддержания в толпе мировоззренческого невежества, но главное — атеизма.

Так Общая теория относительности А.Эйнштейна появилась в тот исторический момент, когда мировая “социалистическая” революция была главным политическим сценарием, проводившимся на территории Европы. Идейной основой этого сценария был марксизм. А Общая теория относительности весьма “гармонично” заполнила недостающую в трудах марксистов нишу о том, как образовалась наша Вселенная. Гипотеза Большого взрыва заместила собой ушедшие в прошлое религиозные теории о библейском сотворении, т.е. подменила основы мировосприятия. Но это подмена для гоев, а сами посвящённые иудеи имеют представление о триединстве, о чём свидетельствует «Священная книга Тота»:

«Тридцатью двумя путями — чудными, мудрыми, начертал IA, IEBE, Саваоф, Бог Израиля, Бог Живой и Царь Вечный, Эль Шаддай, Милосердный и Прощающий, Возвышенный и Пребывающий в вечности, — возвышено и свято Имя Его, — и создал мир Свой тремя сеферим: сефар, сипур и сефер».

И это поясняется в подстрочном примечании:

«Первый термин (Sephar) должен обозначать числа, которые одни доставляют нам возможность определить необходимые назначения и отношения каждого и вещи для того, чтобы понять цель, для которой она была создана; и МЕРА длины, МЕРА вместимости и МЕРА веса, и движение и гармония, все эти вещи управляемы числами.

Второй термин (Sipur) выражает слово и голос, потому что это Божественное Слово, это Глас Бога Живого, Кто породил существа под их различными ФОРМАМИ, будь они внешними, будь они внутренними; это его надо подразумевать в этих словах: «Бог сказал: “да будет Свет” и стал Свет».

Третий термин (Sepher) обозначает писание. Писание Бога есть ПЛОД ТВОРЕНИЯ. Слово Бога есть Его Писание, Мысль Бога есть Слово. Так мысль, слово и писание суть в Боге, лишь одно, тогда как в человеке они суть три».

А это означает, что у хозяев посвящённых иудеев есть основания скрывать триединство, поддерживая эйнштейновскую «теорию поля». Соответственно, существуют две субъективные категории людей с научным складом ума:

· те, кого признаёт легитимная государственная (или надгосударственная) иерархия и

· те, кто не вписывается в проводимую ею концепцию.

Исторически так сложилось, что со времён, самое позднее со времён начала Нового царства в Древнем Египте (16 в. до н.э.), его жрецы научились аккумулировать у себя самые передовые мировые научные достижения, которые становились им доступны. После создания библейской концепции, и её запуска задача аккумулирования самых передовых научных достижений стала ещё более актуальной для тех, кто назначил самих себя глобальными иерархами. По мере становления иудаизма вся наука первых крупных региональных цивилизаций (империя Александра Македонского, Римская империя), на базе которых возник современный нам Запад (Европейский Запад, а затем и США) — “подгребалась” под контроль иудейской верхушки, в среде которой скрылось египетское “жречество”. По этой причине, начав своё активное развитие ещё от первых греческих учёных, западная, свободная от иудейского контроля, наука почти во все времена натыкалась на неприятие её открытий (которые не укладывались в библейскую концепцию) со стороны официальных властей и местных “жрецов”. Поскольку библейская концепция изначально была выстроена на жёстком разделении знаний для посвящённых и знаний для толпы, все научные достижения проходили тщательную цензуру и только после этого какая-то их часть оглашалась для толпы как экзотерическая (открытая) составляющая библейской концепции. Но большая часть становилась достоянием эзотерического иудаизма и других глобальных структур, созданных «мировой закулисой» (которые после краха церкви обнажились как регулярное масонство). “Христианам” вообще не положено было заниматься наукой, если они, конечно, не были из числа крещёных иудеев. Как хорошо известно, самые страшные гонения на «еретиков» от науки были в Средние века в католической Европе.

Итак, Эйнштейн создал чисто научную западную теорию, где места Богу не оказалось, зато оказалось место теории «Большого взрыва». Эта теория “случайно” оказалась как нельзя кстати к моменту начала периода материалистического атеизма. Она подтверждала первичность материи над духом и спокойно существует, как фундамент т.н. науки, до тех пор.

Еще одно свойство науки, которое следовало бы отметить, заключается в интенсивном размножении паразитирующих на ней особей. Правда целомудренность физики при этом еще частично сохраняется, в отличие, например, от гуманитарной науки. В физике нет пока еще гордой и жаждущей презренного металла когорты "ведов", например, таких типов как: массовед, зарядовед, эйнштейновед, водовед и т.д. и т.п.. И при этом физика еще претендует на место среди высоких сфер науки? Важность отряда ведовщиков обусловлена тем, что это не только позволяет кормиться многим слоям околонаучного сообщества, но и заниматься безудержным восхвалением мало достойных лиц, за которых хорошо заплачено слабо девальвируемой валютой малоразумными спонсорами. Реальных же результатов, проясняющих наше понимание хотя бы некоторых свойств окружающего мира, со временем становится все меньше и меньше, изменяясь обратно пропорционально числу утяжеляемых формулами монографий, мудрённых диссертаций, углупляющих наше непонимание непостижимой физики.

Посему, в любом учебнике по физике, прежде всего, следовало бы говорить об имеющихся проблемах, не призывая, однако, к немедленному и поспешному их разрешению. Однако, практически во всех учебниках, которые говорят только о достигнутом, о трудностях и об имеющихся в физике малозначимых проблемах стараются не говорить.

Такое свойство учебников по-человечески понятно. Автору каждой теории лестно, что она попала в учебники и потому говорить о недостатках и скрытом жульничестве в теории автору не хочется, а авторам учебников нет желания наживать себе легионы «доброжелателей». В научной среде правит общепринятый миф — если статья опубликована в научном журнале, да еще не дай бог с жестким рецензированием, то она истинна и не должна подвергаться сомнению и дополнениям, пусть даже временами не слишком приятным автору такой работы. И все это происходит при том невообразимом объеме макулатуры, которая запрудила практически все, так называемые, наукообразные издания по всем разделам, так называемой фундаментальной науки.

Что же творится в гуманитарной сфере, например в юриспруденции и экономике, страшно себе представить. Если бы кормилец науки — население — осознало достигнутый при этом уровень дури публикаций в жестко рецензируемых журналах, то всех, так называемых, ученых (но не наученных), оно просто удавило бы их всеми доступными ему способами.