Этель лишь отрицательно покачал головой и, поменяв позу, почти улегся на мужчину, вжавшись в него и положив голову на плечо

- Это несущественно сейчас, - проговорил парень, нежно убирая прядку волос Видегреля за ухо. - Хорошо, что ты выбросил тот букет. Меня, по правде, дико раздражали эти цветы. Они ведь нам больше не нужны, правда?

В тот момент, когда цветы выпали из его рук, к Видегрелю пришло осознание, что теперь, установленные некогда правила, больше не существуют. Они сломались так же, как и лилии. И сейчас внутри него творилось нечто неописуемое. Все те чувства, которые он когда-то испытал и которые так сильно его напугали, вернулись с новой силой и засияли еще более яркими красками. Вот только на смену страху и растерянности, пришло спокойствие и уверенность в том, что все идет именно так, как должно быть.

- Ты меня соблазняешь? - Изогнув губы в легкой улыбке, спросил Видегрель и провел ладонью по спине Этельстена, от чего парень немного изогнулся, еще сильнее вжимаясь в мужчину.

- А можно?.. - совсем как когда-то спросил Этельстен. - Я бы очень этого хотел, - прошептал он, испытывая сильный страх того, что ему и в этот раз откажут. Он провел ладонью по груди Видегреля и, поймав прядь его волос, намотал ее на палец, как это делают маленькие дети.

Видегрель усмехнулся.

- У меня дежавю. - Сказал он, и чуть склонившись к Этелю, еле слышно прошептал. - В тот раз я просто не стал тебя прогонять, помнишь? Сегодня, я скажу "можно". Потому что сегодня я нужен тебе, Этель. Чувствую это. - Он сделал глубокий вдох и, наконец-то признался. - А ты... нужен мне.

Этельстен замер. У него даже дыхание перехватило, а сердце, наоборот, забилось быстро-быстро. До самого клуба он не проронил больше ни слова, а, оказавшись в личном номере Видегреля, сразу же забрался в горячую ванну, надеясь, что она хотя бы немного расслабит напряженные нервы и согреет тело.

Видегрель сидел на краю широкой кровати и прислушивался к своим ощущениям. То, что он сказал парню в машине, было чистейшей правдой. Этель действительно нужен ему. И дело было даже не в физическом влечении, которое он, бесспорно, испытывал и уже довольно давно. Этельстен для него был больше, чем друг, сын или еще кто. Он был тем, кому Видегрель доверял, кому мог вверить собственную жизнь и не опасаться за последствия.

Но все же он тревожился. Что такого могло произойти, чтобы Этельстен так расстроился? Ссора с Ленардом? Они и раньше ссорились и довольно сильно, но никогда он не видел пасынка в таком состоянии. Мужчина ослабил тугой узел галстука на шее и расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке. Поднялся, подошел к небольшому скрытому бару и налил себе бокал вина.

Ванна действительно расслабила, да так сильно, что Этельстену совсем не хотелось вылезать из горячей воды. Но и сидеть вечно он тут не мог. Перспектива оказаться в одной постели с Видегрелем, подогревала его кровь и требовала поспешить, пока тот не передумал. Но как быть с приятной истомой, разлившейся по мышцам и ослабившей их? Парню попросту было лень вставать, тянуться за полотенцем, вытираться... Когда он жил с мамой, ему помогали слуги, в школе обязанности личного камердинера, хоть и нехотя, но исполнял Ленард. Воспоминание о бывшем с сего дня парне, не принесло ничего, кроме вновь закипающей злости и Этель постарался выкинуть их из головы. Он потянулся, нагреб на себя побольше пены и позвал Видегреля. Когда же мужчина откликнулся, попросил принести ему полотенце.

Менять свои привычки Этельстен, по всей видимости, не собирался. Видегрель хмыкнул и зашел в наполненную паром ванную. Взял с полки полотенце и присев на бортик, протянул его нежившемуся в клубах благоухающей пены парню.

- Спасибо, - мурлыкнул Этель, сквозь полуприкрытые веки, глядя на отчима. Как же не хотелось подниматься. Лучше всего было бы сейчас затащить Видегреля к себе, но парень понимал, что первый опыт, в чем бы он ни заключался, должен был быть особенным и запоминающимся. А купание в одежде в пенной ванне может убить весь настрой. Поэтому Этельстен все же встал и, раскинув руки, спросил: - Вытрешь меня? - при этом, улыбнувшись невинно, как дитя, словно просил о чем-то само собой разумеющемся.

- Этель, ты уже не маленький, - сказал Видегрель, окидывая взглядом обнаженную фигуру парня и понимая, что действительно не маленький. Красивая, стройная фигура, широкие плечи, четко очерченные кубики пресса на животе. Губы пересохли, и мужчина быстро провел по ним языком. – Может, сам справишься?

- Ну, тебе трудно, что ли? - Этель состроил жалостливое лицо. - Будь же примерным папочкой, позаботься обо мне хоть немножко.

Мужчина усмехнулся, расправил широкую мягкую ткань и, приложив ее к телу парня, стал медленно водить ладонями, собирая мелкие капельки воды с кожи. Видегрель чувствовал, как от каждого прикосновения к Этельстену, внутри все содрогалось и наполнялось жаром.

- Ей богу, как малое дитя. - Ласково проговорил Видегрель, вытирая бедра парня.

По телу Этельстена прошла дрожь, вызванная нежными прикосновениями отчима, и он усмехнулся. Ему нравилось, то, что он испытывал. Не жгучий голод, сводивший его с ума два года назад, а предвкушение и трепет, от которого стало жарко и сладко.

- Остановись, - прошептал он, обвивая руками шею мужчины и с его помощью выбираясь из ванной. - Иначе нам придется продолжить прямо здесь. Я ведь уже не невинный мальчик и я так сильно хочу тебя. Он шумно выдохнул эти слова на ухо Видегрелю и чуть отстранившись, спросил:

- А халатик где? Мне холодно.

Видегрель отвернулся от пасынка и снял с крючка длинный теплый халат. Задержался на мгновение, стараясь унять, бешено стучащее сердце, но, поняв, что это бесполезно, вновь повернулся к Этелю, и накинул на него халат.

- Дальше, думаю, справишься сам. - Чуть хрипло сказал он и направился к выходу.

- Ну, и куда ты опять убегаешь? - Этель схватил мужчину за руку и, прижавшись к его спине, убрал волосы, перекинув их ему через плечо и начал покрывать нежными поцелуями шею за ухом. Его пальцы при этом нащупали пуговицы рубашки Видегреля и стали медленно их расстегивать. - Я не отпущу тебя, и не надейся. Ты больше не сбежишь от меня. - Прошептал он, легонько покусывая там, где только что целовал.