Оттолкнуть бы его сейчас. Пока не поздно. Пока существует еще та тонкая грань, за которой возврата уже не будет

- Нет, - заскулил Рика, как будто почувствовал, что происходило у Этеля в голове. - Если тебе не очень противно, то, пожалуйста, не прогоняй меня. Черт, я устал, понимаешь? - хриплый шепот куда-то в подбородок, сумасшедшее сердцебиение, которое чувствовалось даже через одежду, тяжелое, очень прерывистое дыхание.

- Или... противно? - Рика сам отстранился и посмотрел на Этеля каким-то обреченным взглядом. - Противно?

- Не говори ерунды, - проговорил Этельстен, с щемящей нежностью откидывая челку со лба мальчишки. Лаская пальцами пылающую кожу щек, шероховатые, припухшие губы, шею... - Ты себя недооцениваешь, - Этель всматривался в его настороженное лицо, в его полные недоверия и какой-то тяжелой тоски глаза.

- Тогда, - Рика сглотнул, - не отталкивай меня.

Да уж, оттолкнешь такое.

- Не оттолкну, расслабься... - Этель чуть придвинулся к мальчику и поймал губами его губы. Втянул одну, нежно посасывая, лаская языком, прикусывая и отпуская.

Рика застонал, вжимаясь в Этельстена, раскрываясь навстречу этой игривой ласке, позволяя завладеть своим языком, но как-то очень неуверенно, смущенно даже.

- Ты целовался когда-нибудь? - спросил Этель, почти не отрывая своих губ от губ Рики.

- Нет, - прошептал он и тут же напрягся. - Плохо, да?

Да что же он весь закомплексованный такой?

- Нет, очень трогательно, - ответил Этель, одной рукой зарываясь в его волосы на затылке, другой - обхватывая за талию и осторожно опуская на кровать. - Очень мило, Рика, ты очень, очень милый...

Этель судорожно вздохнул и стащил с мальчишки футболку, обмотав ею его заведенные за голову руки. Провел по ним ладонями сверху вниз, прошелся по ребрам, задев большими пальцами маленькие напрягшиеся соски. Рика при этом как-то странно вскрикнул и дернулся всем телом.

- Тихо... Тихо, малыш. Все хорошо. Я же обещал, что не обижу тебя. Ты мне веришь? - нашептывая эти глупости, Этельстен обхватил губами губы Рики, нежно поцеловал его, сместился на подбородок, после усеял мелкими влажными поцелуями его шею и в порыве какого-то сумасшествия оставил в ямочке над выступающей острой ключицей небольшой засос.