В клубе на них оглядывались, но без особого интереса. Подумаешь, избили пьяного малолетку. Такое в этом районе считалось обычным делом

Когда они проходили мимо VIP-зала, навстречу вышел Видегрель.

- Что случилось? Этель, что с ним? Помощь нужна?

Этельстен расплылся в улыбке, придя в восторг от этих заботливых ноток в голосе отчима.

- Прости, папочка, но с этой проблемой я могу справиться сам. Я ведь уже большой мальчик и знаю, что к чему.

- Ну-ну, шутник!

- Да я ведь и не шучу вовсе, - проговорил Этель совершенно серьезно. - Выделишь нам комнату, а? И попроси, чтобы чая горячего принесли. У парнишки сегодня был паршивый день.

- Это я вижу, - нахмурился мужчина, но официантку подозвал. - Пятая свободна, - проговорил мужчина, распорядившись насчет чая. И, отослав девушку, задумчиво посмотрел на повисшего на Этеле мальчишку. - Ты бы его еще на ручки взял, - подвел он какой-то итог своим размышлениям.

- Взял бы, но боюсь уронить. А ты что, ревнуешь? Ревнуешь, я же вижу! - Этеля прямо-таки распирало от какого-то нервного веселья. - Как не стыдно, ты же клялся мне, что никогда не сменишь ориентацию.

- С моей-то работой и с таким пасынком я уже ни в чем не уверен, - Видегрель тяжко вздохнул, что еще больше рассмешило парня.

- Идите уже. Посмотри, он весь продрог.

***

В комнату они почти ввалились. Сперва Этель никак не мог справиться с ключом, потом зацепился за непривычно высокий порог и только чудом смог сохранить равновесие. А ведь полубессознательное тело мальчишки уже ощутимо оттягивало руки.

Дотащив паренька до двуспальной кровати, Этельстен бережно уложил его на мягкое ворсистое покрывало, после чего снял с него куртку и ботинки. Замер, разглядывая его лицо, все в ссадинах и синяках, с припухшими губами, на которых корочкой запеклась кровь. Удлиненная черная челка сейчас почти скрывала его глаза, и Этельстен поймал себя на мысли, что хочет приласкать этого избитого, потерянного, перепуганного ребенка.

- Эй, тебя как зовут? - спросил парень, присаживаясь на край кровати.

- Рика, - ответил мальчик тихо, не открывая глаз. - А тебя?

- Этельстен.

- Какое... странное и... сложное имя. Ты это... - Рика тяжело сглотнул. - Спасибо тебе.

- Да в общем-то не за что, - Этель и сам не понял, почему смутился. - Отдыхай, скоро принесут чай.

- Не уходи, - прошептал мальчик и дотронулся холодными пальцами до руки Этельстена.

- Я и не собирался.

- Собирался, я чувствую. Все всегда уходят от меня. Всегда меня бросают... - в его голосе было столько горечи, столько боли. - Даже мама. Она сдала бы меня в приют, если бы не надо было приглядывать за Этид. Она сама это сказала, - глаза мальчишки вновь увлажнились. - Я сегодня так налажал! - он закрыл лицо правой рукой, на которой были сбиты костяшки пальцев. - Бросил ее одну... Бросил Этид. Я не справился. И из школы меня, наверное, теперь выгонят... Не знаю, что мне делать.

- Ну все, все... - прошептал Этель, морщась от ноющей боли, сдавившей его грудь. - Я побуду с тобой.

- Правда? – спросил мальчик, глядя на него затуманенным взглядом. - Почему?

Узкая ладошка сомкнулась на запястье Этеля, и он нервно облизал враз пересохшие губы. Что же это?

Не считая пристального взгляда и судорожно впивающихся в запястье пальцев, мальчик выглядел расслабленным. Чуть склоненная к плечу голова. Разметавшиеся по подушке черные волосы. Лицо, такое не по-детски серьезное. Плотно сомкнутые, потрескавшиеся на морозе губы. Открытая, такая доступная шея с острым кадыком и отчаянно пульсирующей жилкой...

А мальчик волнуется. Грудь под тонкой черной футболкой мерно опускалась и поднималась, но как-то слишком медленно. Как будто он боялся дышать глубже, чтобы не выдать своих истинных чувств.

- Не молчи, - шепот, почти отчаянный, как будто от ответа Этеля сейчас зависела его жизнь. А вдруг так и есть? Этель сглотнул комок, подступивший к его горлу. Вдруг сегодня этот растерянный ребенок переступил ту самую последнюю черту, за которой уже нет ничего, кроме тьмы? И если кто-то не удержит его, не подхватит в последний момент, страшно подумать, что может произойти.

- Не молчи! - взмолился и резко вскочил. - Не молчи!

Пальцы мальчишки болезненно впились в плечо Этеля. Горящие от яростного возбуждения глаза, бледное лицо с лихорадочным румянцем на скулах, дрожащие губы - все это было так близко и так знакомо. Что же это за карма такая? Почему он, подобно магниту, притягивает к себе таких вот, побитых жизнью людей, уже готовых сломаться под натиском жестокой судьбы?

- Ну не молчи ты! - выстонал и обхватил руками шею оцепеневшего Этельстена. Прижимаясь всем телом, отчаянно сминая ткань безрукавки на спине парня. - Ответь... - шепот в ухо, от которого прошибала дрожь.

- Я не знаю, - Этель осторожно запустил руку под футболку Рики, прошелся пальцами по позвоночнику, зарываясь лицом в его непослушные растрепанные волосы, шумно вдыхая резкий запах табака. Голова кружилась... Как же кружилась голова... - Что же ты творишь, малыш, а? - прошептал Этель, касаясь губами прохладной мочки уха, вырывая из груди мальчишки глухой, всхлипывающий стон, от которого сладко заныло в паху.