Кошмары: сны на тему отвлечения и потери уединения

Если мы не позаботимся о создании пространства покоя и тишины, то сможем заметить внешние проявления эмоционального расстройства или физические травмы – как будто требующие от нас замедлить свое движение и посмотреть внутрь себя. Сны в это время могут быть мучительными, так как несут опыт изменений, которому мы всячески противимся. Помните аксиому осознанного сновидения: чем больше мы сопротивляемся, тем страшнее становятся наши сны и наставники.

Майк, общительный мужчина тридцати лет, экстраверт, стремился находиться среди как можно большего числа коллег, друзей и родственников – надеясь, что сможет привнести в их жизнь частицу радости и оказаться полезным, когда представится случай. Иначе, как ему казалось, его заподозрят в жутком эгоизме.

Симптомами, указавшими на необходимость сосредоточиться на своем внутреннем мире, стали панические атаки – сильное беспокойство, колотящееся сердце, затрудненное дыхание и чувство тяжести в груди. А любая сильная эмоциональная боль – это признак этапа Призвания. Майку приснился такой сон.

Я неспешно прогуливаюсь на природе, вижу пещеру и решаю в нее войти. Я с удивлением отмечаю, что это очень милое и интересное место. Я понимаю, как хорошо и покойно мне одному в пещере, и что я мог бы здесь жить, если бы захотел. Но я начинаю испытывать беспокойство. Здесь одиноко и неуютно. Друзья меня ждут, и в любом случае мне нужно вернуться домой и пойти на работу.

Я вижу природную лестницу из камней, ведущую наверх из пещеры. Сквозь дыру в ее крыше я вижу небо и ярко светящее солнце. Но пока я взбираюсь, крохотные крупицы песка забиваются между пальцев ног. С каждым шагом песок поднимается выше, пока не начинает давить на грудь так, что я не могу продохнуть. Когда я спускаюсь вниз в пещеру, песок отступает. Этот цикл продолжается до конца сна: я пытаюсь подняться по лестнице и вынужден спускаться вновь и вновь. Каждый раз, когда я хочу выбраться наружу, песок прибывает, у меня перехватывает дыхание, и я не могу дышать. Просыпаюсь в ужасе.

Это классический пример того, как сны одновременно диагностируют нашу проблему и предлагают необходимый целительный урок ясного сознания. Как для большинства людей нашей культуры, уединение не вписывается в представление Майка о том, что нормально в этой жизни. Подъем и спуск по лестнице – яркая иллюстрация его нерешительности. В начальной сцене сна Майк добровольно спускается в пещеру и чувствует себя хорошо. Когда мы разговаривали о его сне, Майк описал мельчайшие крупицы песка как прекрасный образ бесчисленных забот и обязанностей, которые он взял на себя в жизни. Действительно, чем дальше он продвигался по направлению к яркому свету солнечного сознания в своем сне, тем сильнее чувствовал тяжелое бремя обязанностей, истощающих жизненные силы, и тем сильнее становились симптомы панических атак, случающихся с ним в дневной жизни (чувство страха и тяжести в груди и невозможность дышать). Во сне Майк понимает, что он избавится от симптомов, если останется в уединении пещеры, но снова и снова пытается выйти. Древняя китайская поговорка гласит: «Мне снились тысячи новых путей… Я проснулся и пошел по своему старому пути».

Однако Майк внимательно отнесся к сообщению, содержащемуся в его сне. Он понял, что сон не требует от него сойти со старой дороги (социальной жизни) и выбрать уединение, чтобы покончить со страданиями. Сон не требует выбора одного опыта в ущерб другому, он предлагает найти равновесие и смелость исследовать «пещеру». Майк проявил интерес к своей ночной жизни во снах, присоединился к группе исследователей снов и таким образом создал священное пространство в своей повседневной жизни. Его симптомы постепенно уменьшились, а затем исчезли и никогда больше не появлялись. «Все несчастья человека, – сказал французский философ Блез Паскаль, – происходят из его неспособности сидеть спокойно в комнате и ничего не делать».

В шестой главе вы узнаете о снах на тему контроля, в которых мы обнаруживаем, что не можем достичь целей, поставленных перед нами нашим эго. Исполняется только то, что наше «Я» воспринимает как способствующее нашему развитию. В своем сне Майк не может выбраться из пещеры еще и потому, что это было бы не в его насущных интересах. Однако это все-таки сон на тему отвлечения. Почему? Потому, что основное настроение, на котором держится сон, – ощущение одиночества, беспокойство и изолированность: «Я скучаю по друзьям, ждущим меня… Я должен вернуться домой и пойти на работу». Перефразируя грамматику этого сна: «Я могу найти покой в уединении, но когда чувствую себя одиноко, изолированно, я испытываю беспокойство и пытаюсь вернуться к отвлечениям моей повседневной жизни. И снова начинаю страдать». В снах на тему контроля основное настроение, вокруг которого разворачивается сон, – ощущение беспомощности и чувство неудовлетворенности, связанное с тем, что мы не получили того, что хотели. В снах на тему отвлечения очевидно, что решение лежит в уединении, в то время как в снах на тему контроля решение лежит в большем смирении и готовности быть ведомым.

Кошмар Майка представлял удобную для анализа связную историю о его сопротивлении уединению, однако нам часто снятся или, по крайней мере, мы запоминаем только фрагменты сна или отдельные образы. Но одна картинка стоит тысячи слов.

Моя клиентка Бет много лет назад мудро отказалась от престижной, но очень тяжелой работы в крупном торговом представительстве. Она вела спокойную жизнь, участвуя в биржевых торгах, и зарабатывала, не выходя из дома. Бет часто собирала у себя друзей. Но у нее возникли проблемы со здоровьем, потребовавшие хирургического вмешательства. Бет понимала, что для излечения ей нужно больше времени проводить в уединении, но сопротивлялась этому изменению в своей жизни и продолжала бывать на вечеринках и вести активную социальную жизнь. Ей приснился такой кошмар.

Я в комнате с одним из тех телефонных коммутаторов, которые использовались в начале 1900-х годов. Какие-то очень агрессивные мужчины врываются в комнату и вырывают все провода из коммутатора. Я просыпаюсь с колотящимся сердцем.

Обдумав этот сон позднее, в свете лунного сознания, Бет легко поняла, что ее наставники-хулиганы ворвались в ее сознание, чтобы принести дар уединения и молчания – в этом случае один из тех даров, от которых мы не можем отказаться. Ее связи с внешним миром были разорваны во сне, и вместе с ними – привычка предаваться различным отвлечениям в жизни, мешавшим ее выздоровлению.

Наставники могли бы разбить о стену ее сотовый телефон, чтобы передать то же сообщение. Но для Бет технология начала XX века с переплетенными линиями служила графическим образом ее многочисленных социальных связей, от которых ее хотели отделить кажущиеся злыми наставники. Платон однажды сказал: «Тот, кто радуется одиночеству, – либо чудовище, либо бог». Наставники в кошмарах на тему отвлечения часто кажутся нам и тем, и другим.

Обычно мы понимаем кошмар только тогда, когда опыт ужаса или отвращения перед чудищами, нападающими на нас, сменяется благодарностью и признательностью за руководство, которое мы получили из божественного источника. Следующий сон служит хорошим примером этого превращения.

Мелинда большую часть жизни отрицала свою эмоциональную боль, и ее любимым обезболивающим лекарством была практика отвлечения. В ответ на ссору с мужем или болезненные воспоминания об эмоциональном отвержении родителями она шла за покупками. Всегда находилось что-то новое, что было необходимо увидеть или купить в магазинах. Шоппинг и отвлечение, говорит она, всегда были лучшим способом укрепить свою «скорлупу». Многие годы любимой песней Мелинды была песня Симона и Гарфункеля «Я скала». Даже когда она заболела раком, она не волновалась особенно о смерти. В конце концов, что ей было терять, если она ощущала себя настолько оцепенелой в жизни?

Однако Мелинда чувствовала: что-то за всем этим стоит, и пришла на терапию, чтобы разобраться. Она попыталась высвободить свои так долго подавляемые чувства и радость, которую погребла вместе с ними. Даже начала медитировать. Но ей было тяжело усвоить любую новую практику и новый подход к жизни. Она рассказывала сны, в которых играла и выигрывала в компьютерную игру «Тетрис», но каждый раз возвращалась на предыдущий уровень игры, вместо того чтобы двигаться дальше. Она перестала медитировать и продолжила предаваться всем развлечениям, которые встречались ей на пути. Мелинда часто говорила, что, возможно, она просто поступала эгоистично, желая наслаждаться жизнью более полно, когда у ее семьи были свои собственные потребности. Она продолжила колебаться и получила встряску в виде кошмара.

Я стою перед толпой людей в центре города, собираясь, как обычно, удариться в бездумный шоппинг. Но кто-то нежными и любящими руками поворачивает меня так, что я оказываюсь к толпе спиной. Затем в меня стреляют, и я знаю, что умру. Я испытываю ужас. Я не хочу умирать, хочу остаться в живых. Но потом понимаю, что совсем не чувствую боли. Я чувствую большое облегчение, но теперь хочу, чтобы моя семья знала, что мне не больно. Я вижу, что мне прострелили только ноги, а не туловище. Сон заканчивается на том, что я повторяю фразу: «Я хочу жить. Я хочу жить».

Мелинда определила толпу в магазине как точную метафору своей прошлой жизни и быстро догадалась, что однажды ей помогли повернуться к этой толпе спиной – спиной к ее хронической привычке к отвлечению. Но три другие вещи также стояли перед ней.

Во-первых, развернувшие ее руки были любящими: «Кто-то словно погладил меня. Меня словно размягчили. Думаю, это отпала „скорлупа отвлечений“, в которой я прячусь!»

Во-вторых, Мелинда с облегчением заметила во сне, что не чувствует боли, но ей казалось, что важнее, чтобы об этом знали ее родные. Действительно, принимая решение уединиться, мы, прежде всего, боимся, что наши любимые воспримут это как свидетельство страданий и одиночества. Поэтому во сне Мелинда беспокоится о том, чтобы дать своей семье знать, что ей не больно. Действительно, лорд Байрон напоминает нам, что «в уединении мы менее всего одиноки».

В конце концов, Мелинда поняла, что ее мантра «Я хочу жить» говорит об осознании того, что жить в скорлупе отвлечений – значит не жить вообще. Несмотря на многие годы «шоппинга вместо жизни» ее сердцевина все еще была нетронута, и она могла продолжать жить в полную силу. И она стала так жить. После этого сна жизнь Мелинды и ее отношения с людьми приобрели новый цвет, глубину и структуру. «Наши шумные годы, – сказал Вордсворт, – лишь мгновения в вечности молчания».

Помните о том, что на этапе Призвания эти сны переживаются как кошмары. По мере продвижения по Пути наставники постепенно теряют угрожающий вид, и проблемы, к которым они обращаются позже, становятся источниками глубокой радости, смелости и силы. Вы прочтете больше о снах Майка, Бет и Мелинды в следующих главах и увидите, как они меняются в ходе Путешествия.

Если мы усвоим, что сны всегда содержат медицинский рецепт, который нам нужен, то постепенно перестанем думать о себе как о бессильной жертве судьбы в жестоком мире. Тогда мы сможем рассматривать наше страдание как простое отражение своего собственного выбора. Когда мы сопротивляемся изменениям и выбираем ценности, препятствующие духовному росту, мы испытываем боль простоя в нашей жизни.