Глава 7. И вот теперь, после получасового лавирования, без которого не обходится езда по центральным улицам Лондона

И вот теперь, после получасового лавирования, без которого не обходится езда по центральным улицам Лондона, Бонд приближался к главному зданию этой самой организации неподалеку от Риджентс‑парка.

Название организации – Группа международных программ – обтекаемостью не уступало УСО, а во главе ее стоял Адмирал, известный под прозвищем Эм.

Официально ГМП помогала британским компаниям открывать и развивать зарубежные филиалы, а также вкладывать средства за границей. Она давала Бонду ОП – официальное прикрытие: он числился системным аналитиком в сфере безопасности, в обязанности которого входило ездить по всему миру и оценивать финансовые риски.

Однако стоило ему сойти с трапа самолета, как он обретал НП – неофициальное прикрытие: убирал с глаз долой таблицы «Эксель», надевал тактическое обмундирование «5.11» и вооружался винтовкой калибра 308 с оптическим прицелом «Никон Бакмастер». Или облачался в элегантный костюм с Сэвил‑роу и шел в какой‑нибудь частный киевский клуб играть в покер с чеченским торговцем оружием, чтобы взглянуть на его охрану в преддверии главной операции предстоящего вечера – переправки боевика на засекреченный пункт в Польше.

ГМП, затерявшаяся в сложной иерархии Министерства иностранных дел и по делам Содружества, располагалась в узком шестиэтажном эдвардианском здании на тихой улочке близ Девоншир‑стрит. От шумной и оживленной Мэрилебон‑роуд ее отделяли кварталы скучных, но служащих отличной маскировкой адвокатских контор, неправительственных организаций и частных клиник.

У въезда в тоннель, ведущий на подземную парковку под зданием, Бонд посмотрел в сканер сетчатки, затем прошел идентификацию еще раз, уже у человека. Шлагбаум поднялся, и Бонд проехал на стоянку.

Лифт, предварительно просканировав голубые глаза посетителя, отвез его на первый этаж. Миновав тир, Бонд зашел в оружейную и вручил запертый стальной контейнер рыжеволосому Фредди Мензису, бывшему капралу САС и непревзойденному специалисту по огнестрельному оружию. Он позаботится о том, чтобы «вальтер» почистили, смазали, проверили и зарядили предпочитаемыми Бондом патронами.

– Ваша ласточка будет готова через полчаса, – пообещал Мензис. – Как она, ноль‑ноль‑семь, умницей была?

При всей любви к некоторым своим профессиональным атрибутам, Бонд их не персонифицировал. И, если уж на то пошло, «вальтер» 40‑го калибра, даже компактной полицейской модели, должен быть мужского рода.

– С задачей справился, – ответил Бонд.

Поднявшись на лифте на четвертый этаж, он повернул налево и зашагал по невыразительному коридору, скучные, выкрашенные белой краской и уже слегка обшарпанные стены которого украшали батальные сцены, а также картины с видами Лондона от времен Кромвеля до королевы Виктории. Подоконники кто‑то оживил цветочными композициями – искусственными, разумеется, поскольку для ухода за живыми растениями пришлось бы нанимать дополнительный персонал.

В конце открытого зала, уставленного рабочими столами, Бонд заметил молодую женщину. Утонченная – так он ее мысленно охарактеризовал, когда впервые увидел месяц назад. В ГМП ее перевели временно, в рамках ротации кадров. Миловидное, с высокими скулами, лицо девушки обрамляли медно‑рыжие, россеттиевского оттенка волосы, спускавшиеся волнами на плечи. Подбородок украшала крошечная, очаровательная в своей легкой несимметричности, ямочка. Взгляд золотисто‑зеленых глаз скрестился со взглядом Бонда, скользнувшим по точеной изящной фигуре – идеальной, на его вкус. Довершали образ коротко стриженные ногти без лака, черная юбка до колен и абрикосовая блузка под горло, при этом достаточно тонкая, чтобы под ней угадывалось кружево белья, – одновременно дерзкая и элегантная. Ноги обтягивал нейлон цвета кофе с молоком.

«Чулки или колготки?» – задал себе вопрос Бонд.

Офелия Мейденстоун служила в МИ‑6 специалистом по анализу разведданных. В ГМП ее зачислили координатором, поскольку организация занималась не сбором разведданных, а тактическими и оперативными мероприятиями. Как и Кабинет с премьер‑министром, ГМП, скорее, потребляла «продукт», то есть разведданные, основным поставщиком которых была «Шестерка».

Внешность и прямолинейный характер Филли произвели впечатление на Бонда, однако еще больше его впечатлили ее находчивость и усердие. Не менее притягательной оказалась и любовь Филли к вождению. Ее сердце принадлежало «БСА‑спитфайру», знаменитому «А‑65» 1966 года, одному из самых красивых мотоциклов на свете. Не самый мощный из сошедших с конвейера «Бирмингем смолл армз», зато настоящая классика. При правильной отладке (а ее умница Филли проводила сама) срывался с места, оставляя на старте черные следы сожженной резины. Филли, как оказалось, ездила в любую погоду и обзавелась утепленным кожаным летным комбинезоном, позволяющим выезжать на трассу когда заблагорассудится. Представив себе этот обтягивающий наряд, Бонд вопросительно изогнул бровь – и получил в ответ саркастическую улыбку.

Еще выяснилось, что Филли помолвлена. В кольце, на которое Бонд сразу обратил внимание, блестел рубин.

Ясность была внесена.

Сейчас Филли встретила его заразительной улыбкой:

– Джеймс, здравствуй! Почему ты на меня так смотришь?

– Ты мне нужна.

Она заправила за ухо выбившуюся прядь.

– С удовольствием помогу, чем сумею, но у меня срочный материал для Джона. Он в Судане. А Судан на грани войны.

Суданцы воевали с британцами, египтянами, остальными африканскими соседями и между собой больше сотни лет. Восточный фронт – коалиция суданских земель вдоль Красного моря – намеревался отделиться и основать умеренно светское государство, чего диктаторское правительство в Хартуме никак допустить не могло.

– Знаю, сначала меня хотели отправить именно туда, – ответил Бонд. – А затем передумали и кинули в Белград.

– Там кухня получше, – с нарочитой серьезностью заявила девушка. – Если, конечно, любишь сливы.

– Так вот, в Сербии я кое‑что подобрал. Просто взгляни.

– У тебя, Джеймс, никогда ничего не бывает «просто».

У Филли загудел мобильный. Нахмурившись, она посмотрела на экран и взяла трубку. Послушав, произнесла:

– Понятно. – Затем снова взглянула на Бонда. – Ты, кажется, подергал за нужные ниточки, – обратилась она к нему, нажав «отбой». – Или припугнул кого надо.

– Я? Да ты что?!

– Ладно, в Африке пока повоюют без меня. – Подойдя к соседнему закутку, девушка передала хартумскую эстафету другому сотруднику.

Бонд сел за ее рабочее место. Что‑то тут неуловимо изменилось, хотя он и не мог понять, что именно. То ли Филли прибралась, то ли передвинула что‑то – насколько это возможно в крохотном закутке.

– Ну, я вся твоя. – Филли внимательно посмотрела на Бонда. – Что там у нас?

– «Инцидент‑20».

– А‑а… Тогда вводи в курс дела, я ведь не входила в число посвященных.

Как и Бонд, Офелия Мейденстоун прошла проверку на благонадежность в Оборонном агентстве по проверкам и допускам, Форин офисе и Скотленд‑Ярде, получив неограниченный допуск к материалам повышенной секретности, за исключением самых закрытых данных по ядерному оружию. Бонд вкратце изложил ей суть: Ной, Ирландец, намеченная на пятницу катастрофа, сербская диверсия. Девушка аккуратно делала пометки.

– Тебе придется поиграть в инспектора сыскной полиции. Вот все, что у нас есть. – Бонд передал ей пакет с обрывками бумаги, подобранными в горящей машине под Нови‑Садом, и с его собственными солнечными очками. – Нужно как можно скорее установить личность – ну и все остальное, что сможешь отсюда выжать.

Сняв трубку, Офелия попросила забрать материалы на анализ в лабораторию МИ‑6, а если этого будет недостаточно, то в криминалистический отдел Скотленд‑Ярда.

– Сейчас прибудет курьер, – сказала она Бонду, нажав «отбой», а потом подцепила два клочка бумаги, взяв из ящика стола пинцет. Первый обрывок оказался счетом из паба в окрестностях Кембриджа, к сожалению, оплаченным наличными.

На втором обрывке значилось: «Бутс – Март. 17. Не позже». Шифр – или напоминание двухмесячной давности забрать что‑то в аптеке?

– А очки зачем? – спросила девушка, заглянув в пакет.

– В центре правого стекла – отпечатки пальцев сообщника Ирландца. В его карманах ничего не нашлось.

Офелия скопировала оба обрывка, вручила одну копию Бонду, другую оставила себе, а оригиналы вернула обратно в пакет, к очкам.

Затем Бонд рассказал ей про опасное вещество, которое Ирландец пытался слить в Дунай.

– Нужно выяснить, что там было. И чем именно грозил разлив. Боюсь, я погладил сербов против шерсти, и со мной они больше сотрудничать не станут.

– Разберемся.

У Бонда зажужжал телефон. На экран можно было не смотреть, щебечущий звонок уже подсказал, кого он услышит в трубке.

– Манипенни?

– Здравствуй, Джеймс, – ответила женщина грудным голосом. – С возвращением.

– Эм? – спросил агент.

– Эм.

Date: 2015-09-05; view: 280; Нарушение авторских прав