Глава 29 Предательство

Джек свернулся калачиком в своей спальной выемке. Была глубокая ночь, хотя какая, в сущности, разница? Там, где не светит солнце, очень скоро перестаешь ощущать разницу между ночами и днями. Повсюду вокруг, где спала хобгоблинская молодежь, слышались разнообразные звуки: попискивание, пощелкивание, шепоты и постанывание.

Проем спальной пещеры внезапно осветился. Ко входу слетел одинокий блуждающий огонек. Странно: что он тут позабыл, посреди ночи-то? Джек повернулся к нему спиной, сонно отслеживая движение теней на стене рядом. Блуждающие огни и минуты не могли провести в неподвижности – равно как и тени. Внезапно чьи-то руки выдернули Джека из выемки. Что-то легло ему на глаза и заткнуло рот. Мальчуган брыкался и отбивался, но противник был слишком силен.

Джек почувствовал, как его куда-то стремительно тащат: примерно то же проделывали с ним хобгоблины-подростки в ходе утренней разминки, вот только ликующих воплей не слышалось. Двигался похититель – уж кто бы он ни был – совершенно бесшумно. В голове у Джека разом прояснилось. Вялость как рукой сняло.

Кто его захватил? Явно не дракон. Никакого жара-то не ощущается. И явно не тролль. Потому что не холодный на ощупь. Может, келпи? Нет, келпи мокрые. Остаются виверны, гиппогрифы, мантикоры, василиски, гидры, кракены и пиктские звери, о которых Джек почти ничего не знал. А что, если это – накер? Джеку тут же вспомнилась отвратительная туша: точно гигантский клещ, насосавшийся крови. А с боков свешиваются лапы-щупальца, одни цепляются за камни, другие расползаются по земляному полу, источая липкую слизь.

Джек принялся вырываться изо всех сил, да только без толку. Раздалось тихое шипение; и руки его и ноги скрутили еще крепче.

«Подожду, пока оно остановится, – решил мальчуган. – А вот тогда подеремся».

Он заставил себя мыслить здраво. Ну какой же это накер? Он же не скользкий и не склизкий.

В ушах у Джека звенело, в висках стучало, но, как ни странно, страха он не испытывал. Напротив, накатило облегчение: после стольких дней бессобытийного однообразия наконец-то что-то происходит! Мальчуган отлично понимал радость Торгиль, разбудившую мальстрем.

Джека резко тряхнуло; стремительный бег прервался, и похититель выпустил пленника. Повсюду вокруг маячили смутные тени. Мальчуган ринулся в нападение. Боднул одного из недругов головой в живот – тот с визгом упал. Джек проворно развернулся, рванул второго за ноги, швырнув его наземь; быстро как молния ухватил кого-то за руку и принялся раскручивать противника, сшибая им все новых нападающих. Но врагов было слишком много. Они навалились на Джека всем скопом и опрокинули его наземь.

– Поганки пакостные! Эти двое друг друга стоят! – проворчал знакомый голос.

Боевое безумие в сознании Джека разом развеялось. Он лежал на месиве из раздавленных грибов, а на руках и ногах его восседали хобгоблины: их нечеткие очертания расплывались в темноте. Над головой подрагивала пара тусклых блуждающих огней – едва-едва рассеивая мрак.

– Ну что, доволен, грязевик? Из-за тебя Опенок с ужином расстался.

В смутном свете над Джеком воздвиглась мрачная фигура Немезиды. Рядом кто-то кашлял и отплевывался. По-видимому, удар в живот достался мистеру Опенку.

– Если нападаешь посреди ночи, так жди неприятностей, – парировал Джек.

– Да с тех самых пор, как его королевская дурость пригласил вас в гости, у нас, почитай, сплошные неприятности, – отрезал Немезида.

Он дал знак, и хобгоблины позволили Джеку сесть, но выпустить не выпустили.

– Добрая вышла битва, – раздался откуда-то неподалеку голос Торгиль. – А из тебя получился бы недурной берсерк.

Девочку тоже обездвижили и стерегли так же бдительно, как и его самого.

– Спасибо, – поблагодарил Джек.

– Ну да и я в долгу не осталась, – похвалилась воительница. – Двум мелким пакостникам врезала на славу и еще одного покалечила.

Рядом сидела Пега.

– С тобой все в порядке? – окликнул ее Джек.

– Да – насколько можно ждать после этакой встряски.

Немезида презрительно фыркнул.

– И поделом тебе – за то, что свела с ума нашего короля.

– Ничего подобного! – запальчиво возразила Пега. – Это он за мной бегает, не я за ним!

– Ох, да видал я, как ты сюсюкаешь, да жеманишься, да прельщаешь дурня, так что тот напрочь забывает о своем долге. Ты, кто как не ты, попросила короля отдать нашу Орешинку и разбить сердце Опенкам. Так вот, я этого не допущу.

– Если ты задумал убить нас, дай нам по крайней мере умереть с оружием в руках! – крикнула Торгиль.

– Убить? – Немезида возмущенно запрыгал вверх-вниз. – Мы что тебе, грязевики? У нас, между прочим, есть души, и мы о них должным образом заботимся, спасибочки. Мы просто уберем вас отсюда.

– В Срединный мир? – спросил Джек.

Хобгоблины рассмеялись – или, по крайней мере, принялись издавать звуки, свидетельствующие о том, что им весело. На слух Джека – как будто кто-то хрящом подавился.

– Еще чего, – отозвался Немезида, переводя дух и быстро-быстро моргая. – Мы дадим вам ровно то, о чем вы просили, – мы пошлем вас в Эльфландию.

– В Эльфландию? – эхом повторил Джек, не смея поверить своему счастью.

– Почему нет? – пожал плечами Немезида. – Я пытался уломать Буку отправить вас туда безотлагательно. Но госпожа Искушение совершенно вскружила ему голову.

– Да не искушала я его! – запротестовала Пега.

Немезида снова подал какой-то знак. Хобгоблины выпустили пленников, проворно отпрыгнули подальше от Торгиль, вскарабкались на камни и расселись там – смутными призраками в полумраке. Мистер Опенок, по-прежнему держась за живот, встал рядом с Немезидой.

– Слушай, прости, что я тебя ударил, – извинился Джек. Он не держал зла на меланхолического хобгоблина: ведь тот всего-то-навсего хотел уберечь ребенка, которого привык считать своим. – Ты бы подождал немного, мы бы с тобой все миром обсудили.

Немезида подошел к Джеку вплотную – глаза в глаза. Взгляд его был темен.

– А что бы изменилось? Потерять Орешинку через год для него ничуть не менее больно, чем сейчас.

– Но что за будущее ждет девочку здесь? – не отступался Джек. – Она не предназначена к тому, чтобы провести полжизни под землей. А что с ней станется, когда она вырастет? Однажды она увидит свое отражение в заводи и поймет, что не такая, как вы.

– А мы ей скажем, что для нас никакой разницы нет и мы все равно ее любим! – заверил мистер Опенок.

Джек не нашелся с ответом. Орешинка так к нему и не привыкла и, стоило Джеку подойти, убегала прочь. Чего доброго, мамы она тоже испугается.

– Спорить не о чем. Орешинка никуда не пойдет, – решительно отрезала Немезида. – Как бы то ни было, она до смерти боится эльфов.

– Неужто они такие плохие?

– Хуже некуда! – Мистер Опенок втянул голову в плечи, словно прячась от холода. – Вам-то этого не увидеть. Грязевики ничего не видят – из-за эльфийских чар. Все вокруг кажется дивным и прекрасным, да только ложь оно все.

– Тогда почему, если вы так ненавидите эльфов, вы живете по соседству с ними? – осведомился Джек. – Вы же их презираете. Эльфы воруют ваших детей. Бука рассказывал, у вас ни одной семьи не найдется, что не потеряла бы малыша, а то и двух. Сдается мне, если живешь рядом со стаей голодных волков, то остается либо перебить их всех до единого, либо перебраться в иные места.

Хобгоблины отводили взгляды. Кое-кто смущенно затоптался на месте.

«Какой-то подозрительный у них вид», – подумал Джек.

Или виноватый? В смутном полумраке – поди разбери.

Наконец Немезида откашлялся.

– Мы малодушны, – признал он. – Сперва нас привлекла эльфийская музыка, а потом, по мере того как шло время – или, точнее, не шло, – мы вкусили бессмертия. Да понимаю, все понимаю! – Немезида отмахнулся от возражений мистера Опенка. – Наши побуждения были чисты. Кому хочется видеть, как стареют и умирают его родители? Но дурную сделку мы заключили.

– Тогда отчего бы уже не пойти до конца: переселяйтесь в Эльфландию, да и все дела! – предложила Пега, стряхивая с платья грибные споры.

– И жить вместе с этими лжецами? – завопил мистер Опенок.

– Да вы, сдается мне, и сами себе врать горазды, без всяких там эльфов, – парировала Пега.

– Нет, – медленно проговорил Немезида. – Опенок прав. Обманные чары Эльфландии могучи и пагубны. Их власти подчинена вся Земля Серебряных Яблок, но в сердце страны они всего сильнее. Здесь, по крайней мере, мы не вовсе отвратились от внешнего мира. Мы не утратили способности испытывать радость и горе, а вот Эльфландия прогнила насквозь. Это – жизнь, подобная смерти.

– Клопы клятые! – в сердцах ругнулась Пега. – Вижу, мастера вы пугать!

– Ладно, пошли, – промолвил Немезида.

Тени, маячившие на краю света и тьмы, подступили ближе. Джек уже изготовился к новым неприятностям, но хобгоблины всего лишь повели его за собою, слегка подгоняя. Их оказалось куда больше, чем мальчугану мерещилось поначалу. Хобгоблины выходили из темноты и толпились позади пленников. Длинные пальцы так и порхали по Джековой спине.

В свете двух блуждающих огней видеть можно было лишь на несколько шагов впереди. Величественные колонны вздымались ввысь – и тонули во мраке позади. Из-под ног поднимался густой запах раздавленных грибов, и где-то справа журчала невидимая река.

Наконец путь вывел к кромке озера, над темными глубинами которого протянулся уступ из прозрачного хрусталя. И Джек внезапно осознал, что задумали хобгоблины.

– Вы хотите утопить нас в водовороте! – закричал он.

– И снова вы приписываете нам свои собственные пороки, – покачал головой Немезида. – Это – путь в Эльфландию. И нечего тут строить мне кислые рожи! Вы сами о том просили – так получайте!

– Мы даже оружие вам вернем, – подхватил мистер Опенок.

Он распаковал увесистый сверток и вручил Торгиль ее нож, а Джеку – посох. Мальчуган с восторгом снова ощутил под пальцами гладкое, темное дерево. Он нетерпеливо позвал жизненную силу – но ответом ему было лишь слабое эхо.

– Торгиль, прислушайся к охранной руне – что ты слышишь? – спросил Джек.

Воительница поднесла руку к шее – и нахмурилась.

– Ничего не слышу… ох, нет, неправда. Что-то там есть. Как будто птенец пытается выбраться из яйца.

– Этого я и боялся, – проговорил Джек. – Что-то ставит здесь преграду жизненной силе.

Он неприязненно оглядел темные воды. Слабое мерцание блуждающих огоньков почти не разгоняло тьмы над озером.

– Хватит ныть, – проворчал Немезида. – Надо покончить с делом до того, как проснется Бука. Льнянка и Мотыль, разбудите водоворот!

Двое дюжих хобгоблинов выбежали на хрустальный уступ и запрыгали на нем вверх-вниз со звоном и грохотом. Звук нарастал – казалось, того и гляди обрушатся самые своды пещеры. Сей же миг образовался водоворот – разверзся гротескной пастью.

Хобгоблины пробежали по уступу назад и, не успел Джек им помешать, схватили Пегу и швырнули ее в воду.

– Вы, изверги! – заорал Джек.

Крики Пеги разом оборвались: девочку затянуло в мальстрем. Не размышляя, не думая, помня лишь о том, что Пегу надо спасать, Джек прыгнул за ней.