Глава 14 Землетрясение

Одного за другим недужных ставили спиной к колодцу и сталкивали вниз, на потеху мучителям-рабам. Джек ненавидел их лютой ненавистью, но, однако ж, сознавал, что эти люди – приговоренные преступники, милосердию чуждые. Другое дело – монахи. Они то и дело разражались одобрительными возгласами, словно при игре в мяч, и заключали пари, кто из больных продержится дольше прочих, не теряя сознания. Джеку они внушали глубокое омерзение.

Последним был Гутлак в веревочном коконе. Глаза ему не завязывали: никто не хотел оказаться в опасной близости от лязгающих челюстей. Двое рабов отволокли его к яме и спихнули вниз.

– Byyyyуyyx! – ревел Гутлак, точно разъяренный медведь, летя вниз.

Боевого задора он отнюдь не растерял. К вящему удовольствию Джека, он вонзил зубы в первого же раба, что протянул к нему руку.

А затем случилось страшное. Рабы погрузили его в воду и, не давая бедняге подняться на поверхность, продолжали демонически завывать и вопить как ни в чем не бывало. Джек похолодел от ужаса. На его глазах хладнокровно убивали человека! Даже монахи и те возмутились.

– Отец Суэйн! Он слишком долго пробыл под водой! – крикнул один.

Аббат неспешно подошел к краю колодца. Посмотрел вниз, поразмыслил над тем, что видит.

– Вытащите его, – наконец приказал он.

Рабы послушно расступились. Гутлак всплыл на поверхность, как дохлый тюлень. Лестница не выдержала бы такую тушу, поэтому наверх его втянули с помощью веревки. Брут наклонился развязать его путы.

– Нет нужды, – остановил его отец Суэйн.

– Господин, он умирает, – промолвил Брут, продолжая свое дело. – Я могу спасти его, если выкачаю из него воду.

– Отойди.

– Нет, господин, – возразил Брут. Перевернул Гутлака на живот и принялся размеренно давить на ребра.

– Отойди, я сказал. – Аббат дал знак другим рабам, и те оттащили Брута в сторону. – С крупными бесами так иногда случается: только смерть и способна их изгнать. Зато мы спасли бессмертную душу этого человека.

Брут, как прежде, в больнице, в мгновение ока преобразился из героя в шута.

– Прощения просим, возлюбленный господин. Брут – он же полоумный, уж таким уродился. Навоза от росинки и то не отличит.

– Именно, – кивнул отец Суэйн.

А раб между тем чуть ли на животе перед ним не ползал – что за отвратительное зрелище!

У Джека даже голова закружилась от ярости. Эти монахи – такие же, как викинги. Да нет, хуже, потому что не знают понятия «честь». Они грабят тех, кто верит в их праведность, и живут по-королевски, набивая животы жареными устрицами и запивая испанским вином.

– А кто это там на стене стоит? – поинтересовался аббат.

Джек слишком поздно осознал свою оплошность. Пытаясь заглянуть на дно ямы, он неосторожно привстал – и его заметили.

– Это ж тот самый паренек, которого исцелил святой Освальд! – закричал монах, ходивший за недужным в больнице. – Отец, ты зришь перед собою чудо. Вчера вечером он пошевелиться не мог. А я всегда говорил, сколь святой Освальд велик и могуч…

– Уймись, – оборвал его отец Суэйн. – Помнится, у него еще сестренка была. Одержимая мелким бесом, или что-то в этом роде. Я ее еще не видел.

– Она ушла вместе с семьями недужных. Отец передумал, – соврал Джек.

– Ты лжешь, – нахмурился аббат. – Вон он, твой отец: прячется за ивой.

Джайлз Хромоног вышел на свет.

– Да, я передумал, – объявил он. – Можете оставить чернила со Святого острова себе. Я забираю Люси домой.

– Нет-нет-нет, ни в коем случае, – возразил отец Суэйн, улыбаясь, но в глазах его читалась угроза. – Нельзя же допустить, чтобы среди нас рыскал бес, пусть даже совсем мелкий и такой хорошенький.

– Прошу прощения, но ваше лечение маленькому ребенку не подходит.

– Еще как подходит, – заверил аббат. Его тонкие губы изогнулись в улыбке. – Как только из нее изгонят гадкого бесенка, девочка почувствует себя куда лучше.

– Простите, но я не допущу этого.

Отец Суэйн дал знак рабам. Отец решительно встал у них на дороге. Хромоног там или нет, но от битвы за правое дело он не отступится, неважно, сколько уж там противников ему противостоит. Джек в жизни так не гордился отцом, как сейчас.

– И я этого не допущу! – закричал Джек, выпрямляясь во весь рост и сжимая в руке ясеневый посох. Рабы грубо захохотали, и даже отец Суэйн позволил себе улыбнуться.

Из дупла выпрыгнула Пега, таща за собою Люси.

– Джек, я подам ее тебе. Хватай ее за руки.

Но Люси, неисправимая упрямица, завопила в голос:

– А ну, не трогай меня, лягушка! Ненавижу, когда ко мне рабы прикасаются!

Пега тут же выпустила девочку.

– Пега… – взмолился Джек.

Но помощь пришла оттуда, откуда никто не ждал.

В числе тех, кого послали усмирять отца, был и Брут. Едва завидев Люси, он потрясенно застыл на месте.

– Назад! Назад! – приказал он остальным. – Она – из дивного народа.

– Дивный народ – проклятые демоны! – взревел аббат. – Повинуйся мне, или я отдам тебя королю Иффи!

Брут встал плечом к плечу с отцом.

– Я и на дюйм с места не стронусь! – воскликнул он, вновь преображаясь из шута в героя. – Моя мать служила дивному народу, и я иду ее стопами!

Рабы уставились на него, открыв рты.

– Шевелитесь, подонки, а не то я велю вас сжечь заживо! – завопил отец Суэйн.

Рабы ринулись вперед, и завязалась драка.

Джек знал: отец и Брут против столь многих долго не выстоят. А со дна ямы по приставной лестнице уже карабкались новые рабы. От подлости аббата мальчугана просто в дрожь бросило.

«Явись, – мысленно приказал он, сжимая посох так крепко, что костяшки пальцев побелели. – Сокруши стены. Очисти от скверны это гнусное место».

Джек сам не знал, что за силы призывает, чувствовал лишь, что зов его раскатился в глубинных недрах, эхом отозвался в обширных подземных пещерах, которые вовеки не видели солнца. Посох завибрировал в его руке. От волос полетели искры.

Прогрохотал гром. Под ногами у Джека застонали камни, земля содрогнулась; все, кто был во дворе, зашатались, а Джек рухнул на колени. При втором толчке обрушились камни; осыпалась штукатурка, в воздух поднялось облако белой пыли. На глазах у Джека источник Святого Филиана раскололся надвое. Мощной струей забила вода – и ударила в стену. Джека отшвырнуло к иве. Падая, мальчуган отчаянно цеплялся за ветви.

Джек приподнялся с земли и сел. Сквозь пролом в стене, бурля и пенясь, потоком хлынула река. Рабы визжали от ужаса. Мальчуган видел, как открываются и закрываются их рты. Вода водопадом устремилась на дно ямы, не заполняя ее, но уходя в разверзшуюся на дне брешь. Могучий поток подхватил беднягу Гутлака и унес его прочь. Струя воды стрельнула в сторону и подцепила отца Суэйна, точно и аккуратно, – вот так лягушка выхватывает одну-единственную муху из целой стаи. Миг – и вопящего аббата тоже уволокло неведомо куда. А потом, неведомо почему, поток слегка поутих, и бурлящая пена превратилась в хрустальную водяную арку. В проломе стены стояла эльфийская леди – прямо на водяной дуге, словно весу в ней не было вовсе. Брут бросился на колени. Люси ликующе захлопала в ладошки.

Леди протянула руки; Люси побежала к ней. Джек попытался перехватить сестру, а вслед за ним и отец, да только бедняга и на ногах еле стоял, так сильно ему досталось в драке. Эльфийская леди подхватила Люси на руки и с торжествующим криком прыгнула в воду. Убегающий поток скользнул за край, точно змеиный хвост, и исчез.

Джек подбежал к яме и заглянул внутрь. В черной бездонной пустоте не просматривалось ни признака жизни. А еще – там было абсолютно сухо.

– Она погибла. Утонула. Она мертва. Бедная моя деточка, – стонал отец, лежа на земле.

У края колодца столпилось несколько монахов и рабов; двоих невольников спустили на веревках вниз, осмотреть место. Все прочие либо сильно пострадали во время землетрясения, либо неприкаянно бродили туда-сюда среди развалин, словно не в себе. От стен внутреннего двора мало что осталось. А за ними Джек различал сорванные крыши и клубы дыма тут и там.

– Чего стоит твоя потеря в сравнении с нашей? – прорыдал один из монахов. – Мы аббата потеряли! Что нам теперь делать? Он был нам путеводным светом!

– Черт бы побрал отца Суэйна, – буркнул Джайлз Хромоног сквозь зубы.

– Точно, Джайлз, – подхватила Пега. – Этот их аббат любому ворюге дал бы сто очков вперед.

– Где же брат-целитель? – закричал Джек.

Мальчуган беспокоился за отца: рабы жестоко избили беднягу, а его искривленная нога согнулась под непривычным углом. Должно быть, отец мучается сильнейшей болью.

– Кто-нибудь кости вправлять умеет? – воззвал Джек.

Но вокруг царил самый настоящий хаос. Снаружи и внутри двора повсюду слышались стоны и проклятия.

– Я могу попробовать, – вызвалась Пега. – Один из моих бывших хозяев…

– Дайте мне, – велел Брут. Он отломал несколько ивовых ветвей и присел на корточки рядом с отцом. – Будет больно, господин.

– Мне все равно. Она мертва. Бедная, бедная моя деточка! – бушевал отец.

– Господин, я не думаю, что она погибла. Я своими глазами видел: ее забрала Владычица.

– Люси утонула. Нужно молиться за ее душу. Поставь меня на колени.

– Да ты не в том состоянии, чтобы на колени вставать. А ну, подержите его, – приказал Брут двоим рабам, что волею судеб остались целы и невредимы.

К вящему удивлению Джека, они послушались. Было в Бруте нечто такое, что заставляло беспрекословно ему подчиняться, – в те моменты, когда сам он не лебезил перед сильными мира сего. Джек, стиснув зубы, наблюдал за происходящим. Если бы он только перенял у Барда целительные заклинания, вместо умения призывать неведомо что! Брут вправил кость на место; отец пронзительно вскрикнул.

– Тут бы маковый сок не помешал, – пробурчал раб. – Да времени нет.

– Боль – благо! Я заслужил ее! Это все моя вина! – прокричал отец и рухнул без сознания.

А Брут, похоже, прекрасно знал свое дело. Нога Джайлза сделалась прямее и выглядела куда лучше, нежели когда-либо. Брут надежно примотал веревкой шину из веток.

– Ну вот, готово, – промолвил он, выпрямляясь. – Прости, что причинил ему боль.

– А он… а он выздоровеет? – спросил Джек.

– Я надеюсь.

– Ты отлично справился, – похвалила Пега, разглядывая шину. – Где ты этому научился?

– От матери, – отвечал Брут.

– Хей, там! – позвали рабы со дна ямы. Их тут же подняли на поверхность.

– Внизу темно, как в брюхе у Сатаны, – сообщил один из них. – Дальше уже не пройдешь – факел нужен. Много факелов.

– А провал уходит прямо вниз? – уточнил монах.

– Нет, сворачивает в сторону, – рассказал раб. – Здоровенный такой: целая армия пройти сможет.

– Там совсем сухо, – добавил второй.

Воцарилось долгое молчание. От мысли о проломе настолько широком, что сквозь него целая армия пройдет, всем сделалось неуютно.

«Почему там сухо – после такого-то наводнения?» – гадал Джек.

– Ох, нет! Здесь люди пострадали еще сильнее! – Пробираясь через завалы щебня, к месту событий спешил брат Айден. А за ним – брат-целитель из больницы с несколькими помощниками. – Перенесите раненых в поле, – распорядился монашек. – Сегодня ночью никто не должен спать под крышей. Землетрясение может повториться. Джайлз! – Брат Айден нагнулся и пощупал у пострадавшего пульс. – Хвала Небесам, он жив. А кость-то как умело вправлена!

– Это Брут постарался, – промолвил Джек.

– Правда? Твоя помощь, юноша, придется весьма кстати. Тут всяк и каждый страждет с переломами. Кто-нибудь погиб?

– Вода забрала Люси, отца Суэйна и того недужного, что был уже мертв, – сообщила Пега.

– Люси? Ох, нет! – закричал брат Айден. – Про аббата я уже слышал, а про бедную девочку знать не знал. Что за страшная участь!

Пострадавших между тем укладывали на широкие доски и уносили прочь. Джек стоял на страже рядом с отцом, приглядывая, чтобы с ним обошлись как можно осторожнее.

– Люси не утонула, – промолвил Брут.

– Ну, заладил одно и то же! Я видела, как ее унесла вода, и, поверь, живым из такого потока никто не выберется, – возразила Пега. – И вот что странно, брат Айден! Люси сама побежала к воде!

– Ее позвала Владычица, – объяснил Брут. – И Владычица забрала ее.

– Я тоже это видел, – подтвердил Джек.

Не успел брат Айден что-либо на это ответить, как раздался грохот копыт и во внутренний двор галопом влетели всадники.

– Отряд, стой! – гаркнул предводитель в шлеме. Кони застыли как вкопанные; гривы развевались по ветру, бока блестели от пота. – Дин-Гуарди тряхнуло точно крысу в зубах у пса, но замок выстоял. Мы заметили, что над монастырем клубится дым. Где отец Суэйн? Господи милосердный! Должно быть, очаг землетрясения был именно здесь.

– Аббат мертв, – промолвил брат Айден. Рядом с дюжими воинами он еще больше походил на крохотного бурого воробышка. – Я – мастер-художник со Святого острова.

– Ах, вот как! – отозвался предводитель отряда. Услышанное явно произвело на него впечатление. – Повезло, что ты здесь и сможешь заступить место аббата. А что же вызвало эту катавасию? Уж не демоны ли?

– Вот он, он вызвал! – завопил брат-целитель, указывая пальцем на Джека. – Рабы видели, как он бормотал какие-то заклятия да размахивал магическим посохом, а в следующий момент земля содрогнулась. И подумать только, что я потратил на тебя останки головы святого Освальда, – посетовал монах, грозя кулаком Джеку.