Билет№1.Гносеология как философская дисциплина. Соотношение гносеологии и онтологии. Гносеология и конкретно-научные дисциплины, изучающие познание и познавательные способности

Термин ГНОСЕОЛОГИЯ происходит от греч. «гносис» – знание. Гносеология – это РАЗДЕЛ ФИЛОСОФИИ, делающий своим предметом само знание. Гносеологию также называют иногда теорией познания. Возможно, точнее было бы сказать: ФИЛОСОФСКОЕ УЧЕНИЕ О ПОЗНАНИИ. Именно учение, а не научная теория. Это – обсуждение различных позиций, осознание проблем. Будучи философской дисциплиной, гносеология скорее заставляет задуматься над проблемами человеческого познания, чем предлагает окончательные решения.

Сейчас также употребляется термин ЭПИСТЕМОЛОГИЯ (от греч. Эпистеме – знание; это то самое знание, которое в античной философии противопоставляется мнению (доксе)). Эпистемологией называют теорию познания, ориентированную на исследование научного познания или (и) на то, чтобы самой использовать методы, данные, стандарты научногопознания. Гносеология – раздел философии, где, прежде всего, ставится вопрос: познаваема ли реальность? В состоянии ли люди познать ее? А этот фундаментальный вопрос, в свою очередь, выражается в целой серии более конкретных вопросов типа: каков процесс познания, каковы источники познания, доступные человеку, какими он обладает познавательными способностями? Есть ли принципиальная граница познания (т.е. то, что нельзя познать вообще)? Достижима ли истина? Как обосновывается истинность и неопровержимость знания? Возможно ли неопровержимое обоснование знания?

Еще в Античности вопросы познания заняли важнейшее место в философской рефлексии. Так, знаменитые слова Сократа: «Я знаю, что я ничего не знаю» проблематизируют обыденное представление о знании. То, что является «знанием» с точки зрения толпы, таковым не является с точки зрения философа. Вы знаете, в античной философии проводится противопоставление знания и мнения (Парменид, Демокрит, Платон). То, что толпа принимает за знание, есть не более чем мнение; но в таком случае, философ обязан объяснить, что же такое знание, чем оно отличается от мнения, каковы его источники. Не говоря уже о том, что он должен обосновать претензию на то, что люди (или, по крайней мере, философы) могут обладать чем-то большим, чем мнение.

{Этот краткий экскурс в историю античной философии указывает на следующее важное обстоятельство: Гносеология сосредоточена не просто на знании, а на необходимом, достоверном, или, иначе говоря НАУЧНОМ знании.}

В философской системе все ее части должны быть выстроены в иерархию, в основании которой лежит «основная», «исходная», та, предпосылки которой наиболее очевидны и бесспорны. Именно на нее должны опираться остальные части философской системы. Какую же из философских дисциплин нам следует признать «основной»? Что на что опирается: онтология на гносеологию или гносеология – на онтологию???

Этот вопрос и обсуждается как спор «онтологизма» и «гносеологизма». Что первичнее: онтология (фактически, в этом споре подразумевалась метафизика) или теория познания? С точки зрения «онтологизма», сначала надо иметь концепцию реальности, и только тогда можно обсуждать вопрос, познаваема ли она, ибо ПРЕЖДЕ ЧЕМ ГОВОРИТЬ, КАК ПОЗНАВАТЬ, НАДО ОПРЕДЕЛИТЬ, ЧТО ИМЕННО ПОЗНАЕТСЯ.

Но начало самому «спору» было положено «критической философией» И.Канта. В самом деле, Кант доказывал, что прежде всего необходимо подвергнуть критическому анализу человеческие познавательные способности, и только после этого можно будет понять, способен ли разум создать учение о бытии. Т.обр, с точки зрения «гносеологизма», сначала требуется исследовать наши познавательные способности, и лишь затем можно говорить о том, являются ли создаваемые метафизиками концепции концепциями реальности. Ведь может оказаться, что наши познавательные способности ограничены, и мы на самом деле не в состоянии познавать реальность.

Исходя из этой позиции, именно гносеология должна быть «первой» среди философских дисциплин, а онтология или аксиология получат право на существование от нее и в тех пределах, которые она за ними призн а ет.

Реакцией на «гносеологизм» явился «онтологический поворот» конца XIX – начала XX вв. Например, Н.Гартман (1882 – 1950), критикуя неокантианцев (так же, как и Кант, являвшихся принципиальными сторонниками «гносеологизма»), напоминал, что познание само опирается на онтологические предпосылки, прежде всего, на допущение существования познающего субъекта. М.Хайдеггер (1889 – 1976) {а также Фр.Розенцвейг (1886 – 1929)} подчеркивал, что, прежде чем говорить о мыслящем субъекте, надо осознать, что он не только мыслит или познает, он – существует – как конечное, заброшенное в мир и определяющее себя в своей ситуации существо. Если мы будем игнорировать его способ существования, то впадем (вместе с европейской философией Нового времени) в заблуждения. Тут я хочу заметить, что в современной философии этот вопрос потерял остроту. Думаю, это связано с тем, что современная философия уже не строит систем и не претендует на безусловное, окончательное знание, выстроенное на беспредпосылочных основаниях. Философствование не начинается с безусловных и очевидных положений.

Если признать, что философия – это вопрошание, исходящее из предпосылок и дающее ответ, который подвержен последующей проблематизации и изменению, то мы вполне можем принять взаимозависимость и взаимодействие онтологии и гносеологии.

С одной стороны, очевидны онтологические предпосылки теории познания: познающий субъект и объект познания должны существовать. И от того, как они существуют, зависит характер процесса познания. Понятно, например, что при признании независимого существования платоновских идей теория познания будет одна, а при принятии постулата, что не существует ничего, кроме чувственно воспринимаемых вещей – другая. Поэтому теория познания безусловно зависит от онтологии (явной или неявной). Принято говорить, что в философии Нового времени гносеология занимала привилегированное положение. А что же происходит с ней после «онтологического поворота»? Конечно, на привилегированное положение в пространстве современной философии она не может претендовать. Я считаю, что это и хорошо {привилегированное положение никому не идет на пользу: слишком много искушений!}. В то же время, картина современной философии слишком пестра, чтобы ее можно было бы свести к какой-то одной характеристике. В ней есть не только фундаментальная онтология Хайдеггера, но и идеи Витгенштейна, Поппера, Латура, Куайна, Башляра, Фуко и многих, многих других. В ней рождаются новые направления, о которых мы с вами будем говорить. Гносеология (особенно в качестве эпистемологии) занимает достаточно видное место в философии наших дней. Важность гносеологии и характер обсуждаемых в наши дни проблем не в последнюю очередь связаны с особенностями современной познавательной ситуации. Конкретно-научные дисциплины, изучающие познание и познавательные способности:

1.Лингвистика. Как известно, ХХ век в философской мысли прошел под знаком «лингвистического поворота». Он привел к признанию того, что никакие проблемы нельзя обсуждать без обсуждения языка, в котором они сформулированы. Язык осознается как самостоятельное начало, неподконтрольное человеческому сознанию, более того, подчиняющее себе это сознание. Таким образом, язык выступает важным действующим лицом в познании.

2. В последние десятилетия активно развиваются конкретные научные исследования процессов познания. Сложилось даже новое научное направление, объединяющее научные дисциплины, изучающие человеческое мышление и познавательную деятельность (не только людей, но и животных). Оно получило название когнитивистика (или: когнитивная наука) (090010801008091807180лат. cognitio — познание). Это – междисциплинарное направление, объединяющее такие разные дисциплины как когнитивная психология, психолингвистика, лингвистика, компьютерные науки, теории искусственного интеллекта, математика и нейрофизиология. Эти науки объединяет то, что они используют компьютерные модели, взятые из теории искусственного интеллекта (работа мозга или сознания рассматриваются по аналогии с компьютерной программой, обрабатывающей информацию, мозг – по аналогии с процессором), а также используют экспериментальные методы, взятые из психологии и физиологии высшей нервной деятельности. Как пишет «Википедия» «Ключевым техническим достижением, сделавшим когнитивистику возможной, стали новые методы сканирования мозга. 020000310010818Томография и другие методы впервые позволили заглянуть внутрь мозга и получить прямые, а не косвенные данные о его работе. Важную роль сыграли и всё более мощные компьютеры». И философы никак не могут игнорировать результаты этих исследований.

3. Среди наук, данные которых влияют на современную теорию познания, надо назвать, далее, историю науки и социологию науки. Обе они становится самостоятельными областями систематических научных исследований и тоже вмешиваются в философские споры. История науки может сказать свое веское слово в спорах о наличии «врожденных идей», о том, развивается ли научное знание индуктивным путем, о роли социокультурных влияний в развитии науки.

4.Информатика.То, что было сказано о «компьютерных метафорах» в исследовании познавательных процессов, еще не исчерпывает всей значимости влияния новых компьютерных технологий. Они коренным образом изменили характер интеллектуальной деятельности, до такой степени, что мой компьютер стал частью моего «Я», моей познавательной способности. В самом деле, ведь проблемы поиска информации или доступа к ней напрямую связаны с моей познавательной способностью. Современный познающий субъект – это система, включающая «Я» и компьютер, соединенный с Интернетом. Знание теряет тесную, интимную связь с сознанием, оно хранится на флешке или твердом диске и активируется по мере необходимости. Интернет становится важнейшим источником познания, куда более важным, чем данные собственных органов чувств. Наверное, некоторые типы исследований без него были бы невозможны.

5.Экономика. Современная эпоха часто характеризуется как общество знаний. Это означает, что практически все сферы жизнедеятельности основываются на новых научных знаниях. Общество осознает себя как живущее в принципиально новых условиях и сталкивающееся с принципиальноновыми проблемами. Поэтому ему постоянно требуется новое знание – социум уже не может полагаться на традицию ни в одной сфере. Экономика такого общества основывается на знаниях, а не на расширяющемся потреблении невосполнимых природных ресурсов; наибольшую прибыль приносят инновации, изобретения. Ключ к экономическому развитию видится в производстве высокотехнологичных наукоемких продуктов. В таком обществе знания, информация, приобретают экономическую ценность. О знаниях говорят как о продукте и товаре. Складывается «экономика знаний». Например, среднегодовые темпы роста международной торговли лицензиями в 3 – 4 раза превышают темпы развития торговли традиционными товарами. Общество знания уделяет постоянное внимание всем составляющим процесса производства знаний, постоянно их отслеживает и контролирует их эффективность, влияя на данный процесс через инструменты финансирования и изменения законодательства. В превращении знания в товар, применении к нему подходов рыночной экономики видится средство интенсификации производства знаний. Но, чтобы знание стало товаром, должен быть его собственник. Поэтому приобретает все большее значение проблема интеллектуальной собственности. Вопрос о том, насколько ПРЕВРАЩЕНИЕ ЗНАНИЯ В ТОВАР способно повлиять на характер познания, заслуживает самого серьезного обсуждения, потому что знание всегда рассматривалось как нечто, характеризующее человека как такового.

Итак, сейчас активно развиваются и получают все новые и новые результаты конкретные научные исследования познавательных процессов. Не несет ли их развитие угрозу существованию гносеологии как философского учения о познании, которое существует не менее двух с половиной тысяч лет, но не может похвастаться большим количеством разрешенных ею проблем?

Попробую защитить право эпистемологии на существование.

Во-первых, любая научная теория исходит из предпосылок и допущений. (То же самое относится и к когнитивным наукам.) Согласившись с тем, что некоторые науки могут разрешить все вопросы, которые до того не смогла разрешить теория познания, мы, тем самым, принимаем, что наука есть высший авторитет в познании, что ее методы позволяют познать истину, что у нее имеются окончательные неопровержимые обоснования и пр. Но это-то и является вопросом, который ставит гносеология. Ведь никакая конкретная научная дисциплина в ходе своих исследований не ставит под вопрос свои собственные предпосылки и методы; для этого нужна «внешняя позиция». В такой позиции и стоит гносеолог.

Во-вторых, теория познания стремится осмыслить не индивидуальные психические или нейрофизиологические механизмы (которые стали предметом когнитивных наук), позволяющие отдельному индивиду прийти к определенному познавательному результату, а всеобщие основания, позволяющие говорить об этом результате как о знании.

В- третьих, познающий субъект – это вовсе не индивидуальный мозг или психика. В качестве познающего субъекта скорее должны выступать научные коллективы с определенной социальной организацией, оснащенные приборами, средствами наблюдения, обработки результатов и пр. Их изучают другие науки: социология науки, науковедение, история науки. У них иные методы и подходы, нежели у когнитивных наук.

Гносеология, не растворяясь ни в когнитивных, ни в науковедческих дисциплинах, должна пытаться осмысливать их результаты и извлекать из них согласованные уроки. Таким образом, она имеет свои собственные проблемы, которые за нее никто не сможет разрешить. Правда, и сама она предлагает не окончательные решения, а проблемы и аргументы. Но, может быть, тем-то она и интересна, потому-то и нужна, в том числе и конкретным наукам.