Глава восемнадцатая

Мир предков

Описывая свои переживания, я упустил то, что очень важно и должно быть рассказано, а именно, мой визит в мир предков. Этот мир расположен между небесами и Сиддхалокой, и здесь находятся многие категории предков. В небесах, в мире кобр и в мире луны, каждый имеет одни и те же наслаждения и удовольствия, а в этом мире — нет. Здесь есть богатые, добродетельные, умеренно богатые, менее добродетельные и бедные — те же виды неравенства, которые мы обнаруживаем на земле. Но, тем не менее, люди там счастливее, чем здесь. В Питрилоке я видел некоторых старых людей, которых я знал в детстве. Она является уникальным миром. Не может быть сомнения, что различные ритуальные приношения воды и пищи, которые мы совершаем для наших предков, на самом деле достигают их в тонкой форме. Это правда, что они едят то, что мы подносим им, что они принимают наши подношения и дают свои благословения потомкам, поэтому мы должны радовать их, предлагая им наши подношения.

О ученики Сиддхи, у вас не должно быть в этом ни малейшего сомнения. Тонкая форма подношений достигает мира предков посредством мантр, которые мы повторяем. Та же Чити Шакти переносит их (подношения) отсюда туда посредством мантр. Позвольте мне привести пример из современной жизни. Предположим, у вас есть друг в Америке. Америка находится очень далеко отсюда, но он может сказать вам по телефону, что выслал вам через свой банк много долларов и что вы получите их здесь. Вы, конечно, получите деньги. Это только материальная сделка, осуществленная посредством физического звука по телефону, — это что-то, хорошо известное вам. Так почему вы должны сомневаться в том, что тонкие формы подношений переносятся в мир предков через мантры?

В Питрилоке я видел многих людей. Я путешествовал здесь в той же синей звезде, в которой я посетил Сиддхалоку. Я напомню вам снова, что это была не Голубая Жемчужина или синий свет, а синяя звезда. О ученики Сиддхи, мир, в котором вы и я живем, это Мритьюлока, мир смертных. Мир предков так же реален, как и смертный мир; я видел его своими собственными глазами. Это напомнило мне историю об Экнатхе Махарадже. Я сомневался в истинности этой истории, хотя на самом деле не очень хорошо сомневаться в великих святых и их высоких качествах и поступках. Я набрался сомнений в неподходящей компании, но, как я уже говорил, человек не должен иметь никаких сомнений насчет образа действий и особенностей Сиддхов или пытаться судить о правильности или неправильности их поступков. Все, что они делают, является священным ритуалом, потому что все, что они делают, вдохновлено свыше. Шри Экнатх Махарадж мог видеть все. Он достиг окончательной реализации Бога и видел одно высшее, божественное Я в лесах и горах, в высоком и низком, в том, что принималось, и в том, что отвергалось в грешниках и праведниках, ибо глаза Сиддхи видят не имя, форму и образ, а только истинную реатьность. Сначала я должен проиллюстрировать это еще одной историей.

Жил однажды пастух по имени Рамджа, который был очень богат. У него была золотая статуя его божества, Кхандобы, с постаментом для поклонения. Постаментом была лошадь, и ее изваяние было больше, чем статуя Бога. То, что говорят великие святые, вполне истинно: Лакшми, богиня удачи, непостоянна, нет ничего постоянного. Жизнь меняется, и положение Рамджи также изменилось. Он был богатым, но стал бедным. Вы можете понять это так: мать имеет двух детей — одного зовут «богатство», а другого зовут «бедность» — и они являются истинными братьями. Таким же образом удовольствие и страдание, слава и позор живут вместе как братья. Они любят друг друга очень сильно, и поэтому они никогда не живут далеко друг от друга и никогда не забывают друг друга. Иногда старший брат приветствует нас, иногда — младший. Когда нас приветствует старший брат, мы получаем богатство, силу, процветание и мир. Когда младший говорит старшему: «Брат, отдохни немного, я послужу сейчас», тогда мы получаем нужду, неудачу и невзгоды. Именно это и случилось с Рамджой. Старший брат ушел отдохнуть и младший пришел встретиться с ним. Рамджа потерял все и с трудом мог найти деньги на еду и питье. Люди сказали ему: «О Рамджа, почему ты позволил себе так сильно страдать? Почему бы тебе не взять золотые статуи со своего алтаря, попросить прощения у Господа и продать их? Тогда ты смог бы купить больше овец и снова начать свою работу. Ты мог бы накопить денег и затем приобрести новые статуи, установить их и поклоняться им, и делать празднество для брахманов, садху, бедных, слепых и увечных. Когда твоя работа пойдет хорошо, ты сможешь совершать хорошие поступки»..

Когда человек становится бедным, даже его мысли становятся убогими, подобно младшему брату; нищета бывает не только в деньгах, но и в мыслях. Рамджа согласился с тем, что сказали люди, он завернул своего Кхандобу и лошадь в ткань и пошел к ювелирам. Он зашел в ювелирный магазин. Ювелир сказал: «Здравствуй, Рамджа, в чем дело?»

Рамджа развернул статуи Господа Кхандобы и лошади и сказал: «Я хочу продать их. Мне нужны деньги для жизни, поэтому я продаю их. Скажи мне, сколько они стоят». Ювелир взвесил их. Статуя Господа Кхандобы весила один килограмм, а лошади — три. В те дни за килограмм золота можно было получить тысячу рупий. Ювелир сказал: «Рамджа, я дам тебе тысячу рупий за божество и три тысячи — за лошадь».

Тут Рамджа вышел из себя: «Послушай, у тебя есть хоть какие-то мозги? — закричал он. — Тысячу за моего Господа и три тысячи за Его лошадь! Ты ничего не понимаешь?» — Рамджа покраснел от гнева.

Ювелир сказал: «Послушай, Рамджа, это у тебя нет мозгов. Ты видишь их как Господа и Его лошадь, а для меня это просто золото, и они стоят столько, сколько весят. Твое божество — это килограмм золота; так что его стоимость — тысяча рупий. Твоя лошадь — это три килограмма золота; так что ее стоимость — три тысячи рупий. Если ты хочешь продать их, продавай; иначе уходи».

Великий Сиддха Экнатх Махарадж имел видение подобное этому. Он видел только золото; для него везде в мире был только Бог. У него не было понятия высшего или низшего, различий между кастами, между людьми, между великим и незначительным. Харирева джагат, «Господь Сам есть вселенная» — было способом его видения, и он жил в духе совершенного равенства всего сущего. Однажды девушка и ^ касты махар. неприкасаемых, пришла увидеть его и ска 5.1. к; ем\ с оо.тыиои любовью и расположением: «О Баба, для тебя Бог приносит воду в твой дом. Я не могу ни видеть Бога, ни позвать Его. О Экнатх Баба, ты мой Бог. Пожалуйста, приди в мою хижину и съешь моего простого сухого хлеба. Я слушала твои истории. Ты говоришь, что великий святой подобен Богу. Итак, Баба, пожалуйста, приди и поешь в моем доме. Я пришла, чтобы пригласить тебя». Таким образом, она очень смиренно пригласила его, и Экнатх Махарадж согласился. Он пришел в ее дом и ел простую пищу, которую она приготовила для него. Все люди видели его. И что произошло затем? Они все начали говорить об этом.

Люди сказали: «Посмотрите на этого Экнатха; он — брамин и преданно поклоняется Вишну, и он ел в доме неприкасаемой. Позор ему. Он осквернил себя. Ни один брамин не войдет в дом этого человека, который нарушил дхарму своей касты». Так все брамины города отвергли его.

Это было безразлично Экнатху Махараджу. Он был счастлив и радостен как всегда. Это был его путь: приветствовать и удачу, и неудачу, оставаясь в то же время невозмутимым. Вся деревня отвернулась от него, наговаривая на него, оскорбляя его и осуждая то, что он сделал. Но Экнатх Махарадж вовсе не страдал. Хотя он был домохозяином, этот святой смотрел на все с ТОЧКИ зрения полного равенства:

мамаша нахи сутадара ме нахи деха мэ абхимана хаи нинда прашанса эка си сама мана ару апамана хаи джо бхога атэ бхогата хота на вишаясакта хаи нирвасана нирдвандва со иччха вина хи мукта хаи саба вишва апана джаната я кучха на апана маната кья митра хо кья шатру саба ко эка сама санманата саб вишва ка хаи бхакта джо сабвишва джиска бхакта хаи нирхету сабкха сахрид со иччха бина ни мукта хаи

майя нахи кая нахи вандхья рачха яха вишва хаи

нахи намахи нахи рупахи кевала эка ишахи парипурнй хаи

джо ишвара хаи вахи джива хаи вахи саба джага ка

параматма таттва хаи аиса джисэ нишчхая хуа ваха иччха вина хи мукта хаи

Непривязанный к своей жене и детям,

не имеющий гордыни в теле, Равно принимающий похвалу и порицание,

честь и оскорбление, Наслаждающийся удовольствиями, когда они

приходят, но не увлекающийся ими, Без страстного стремления и противоборства,

без желания, он — свободен. Принимающий либо всю вселенную как свою,

либо ничто, чествующий одинаково друга и врага; Почитающий целую вселенную,

почитаемый всей вселенной, Желающий каждому добра без эгоистичного мотива,

без желания, он — свободен. Ни майя, ни тело не существуют. Вселенная нереальна,

подобно ребенку бесплодной женщины. Названия и формы не существуют. Один Бог

завершен в Своей полноте. Индивидуальное Я — это то же, что и вселенское Я-Бог — это божественная сущность мира. Убежденный в этом, без желания, он — свободен.

Таким образом Экнатх Махарадж был всегда свободен и радостен. Каждый день в его доме проходили религиозные дискуссий, преданное пение и медитация на Бога. Он пребывал в блаженстве и спал в блаженстве. Бог есть блаженство. Мир, который он сотворил, полон радости, как и сам Он. Быть способным видеть блаженную природу мира — это дар милости Гуру. Экнатх Махарадж жил именно так, в блаженстве и свободе духа.

Несколько дней спустя после того, что случилось с Экнатхом* Махараджем, наступили ежегодные две недели, посвященные предкам. Как я уже говорил, наши подношения действительно достигают наших предков в Питрилоке, и поэтому их необходимо делать. Мы. их дети, находимся в огромном долгу перед ними. Мы никогда не должны забывать, что наши родители дали нам свои жизненные флюиды, свою кровь и даже свою пишу. Они думали не о еде, а о том, как прокормить своих детей, они думали не о сне, а о том, чтобы дать своим детям поспать. Все то особое, что доставалось им, они давали есть своим детям, а потом доедали то, что осталось. Что только не делают родители для своих детей? Поэтому мы всегда в долгу перед своими родителями. Для доброжелательного сына очень существенно делать подношения в это время. Согласно религиозной традиции, во время этих специальных двух недель приглашаются и угощаются брамины, санньясины и другие гости, и делаются подношения нашим предкам. В это время Экнатх Махарадж также пригласил всех браминов на угощение. Но из-за того, что Экнатх Махарадж ел в доме неприкасаемой девушки, ни один брамин не пришел. Итак, Экнатх Махарадж призвал предков, и умершие отцы и деды всех браминов деревни Паитхан пришли в его дом поесть. Какое чудо! Когда я увидел своими глазами предков в Питрилоке, я убедился, что эта история не выдумана. Питрилока действительно существует.

В медитации каждый день я имел новые переживания и посещал многие миры. По мере того как мой ум стабилизировался в Голубой Жемчужине, ко мне приходило состояние сознания-свидетеля. Этот вид медитации может быть назван самадхи. В нем человек остается полностью сознающим. Движение дыхания становится очень тихим и медленным, но оно не прекращается, как при полной кумбхаке. Это самадхи Пути Сиддхи, в котором свидетель-сознание остается полностью активным. Оно не является незнающим, бессодержательным самадхи, в котором нет осознавания. Сфера Сознания — это сфера знания, таким образом, свидетель-сознание должно присутствовать в истинном самадхи.

На всем протяжении моей медитации я плавал в божественном экстазе. Когда она прекращалась, я осознавал окружающий меня мир. Я менял позу и двигал своими руками и ногами. Я отправлялся на прогулку. Всякий раз, когда я садился для медитации, я сначала поклонялся четырем направлениям, рассматривая их как формы Гуру и Парашакти. Перед тем как сесть, я всегда смотрел на место, куда я садился медитировать, как на местонахождение Гуру и Шакти; я не думал, что это просто коврик и мягкая ткань. Я видел Чити, наполняющую собой верх, низ, все. Я поклонялся внутри всем существам и затем садился. Таким же образом, когда я вставал из медитации, я касался своего сиденья и поклонялся ему.

Когда в тот день я вышел из медитации, я все еще ощущал волны любви, проходившие через все 72 миллиона нади во время медитации. Я чувствовал себя совершенно опьяненным. Каждая клетка моей крови была насыщена кружащимися, вздымающимися и трепещущими экстатическими волнами. Я чувствовал, что схожу с ума от любви, но это было не мое прежнее безумие, на этот раз это было безумством любви. Эти волны любви, которые неслись сквозь мое тело, казалось, говорили мне, что я благословлен Парашакти.

Каждый день я продолжал медитацию, подобную этой. Я медитировал утром, днем и вечером. Одна из песен Тукарама приходит на ум: тука мхане дина раджани хачи дханда, «Тукарам говорит: это было моим занятием днем и ночью». Бизнесмен, служащий и чиновник следуют повседневной рутине. Утром они встают и умываются, завтракают, берут свой второй завтрак в офис, работают в офисе, закрывают офис, после работы идут домой. Если бы кто-либо спросил их: «Что вы делаете?», — они ответили бы: «Одно и то же я делаю каждый день — встаю и иду, ем и пью, сплю ночью». И так было со Свами Муктанандой. Медитация утром и вечером и, когда медитация заканчивается, работа в саду, поливание его. С наступлением темноты опять медитация, и затем — сон.