Франция

Франция сыграла центральную роль в разработке метода европейской интеграции и создании Европейских сообществ. На протяжении всей истории существования сообществ она оказывала огромное, а во многих случаях – определяющее воздействие на формирование интеграционных институтов и политику ЕС. Однако на различных этапах в политике Франции наблюдались существенные особенности, которые определялись как динамикой внутриполитического развития, так и реакцией правящих кругов Франции на изменения в Европе и в мире.

То, что именно Франция выступила с инициативой интеграции западноевропейских стран, не было случайностью. В течение предшествующего столетия трагическую роль в ее жизни играло военное противоборство с Германией. Поражение 1871 г. привело к утрате Эльзаса и Лотарингии. За победу в Первой мировой войне и возвращение утраченных территорий пришлось заплатить непомерную цену в форме человеческих жертв и материальных разрушений. Унизительный разгром 1940 г., немецкая оккупация Парижа и всей северной части страны, создание немцами коллаборационистского режима на юге Франции поставили французскую государственность на грань краха. Несмотря на героизм французского Сопротивления и все усилия Сражающейся Франции во главе с генералом де Голлем, страна вышла из войны крайне ослабленной и политически, и экономически. Хотя она получила место постоянного члена Совета Безопасности ООН и свою зону оккупации в Германии, решающую роль в послевоенной Европе играли США, СССР и Великобритания.

План европейской интеграции был оптимальным способом восстановления политического влияния Франции и одновременно решения германской проблемы.

Правящие круги Франции извлекли необходимые уроки из горького опыта Версальской системы и не повторили ошибок 20-х годов. Вместо того чтобы вновь облагать поверженную Германию непосильными контрибуциями, Париж сделал упор на совместном развитии экономики и внешней торговли. Форма интеграции позволяла восстановить экономику Германии под французским контролем.

Первоначально Франция была единственным участником интеграции, имевшим статус великой державы. Поступившись небольшой частью своего суверенитета, она приобретала возможность оказывать определяющее воздействие на развитие интеграционной группировки и тем самым значительной части Западной Европы. Интеграция умножала ее внешнеполитический потенциал, ее вес в отношениях с другими постоянными членами Совета Безопасности ООН.

В течение первых десятилетий существования ЕС Франция оказывала огромное концептуальное влияние на развитие интеграционных институтов и право сообществ. Среди специалистов, главным образом англо-американских, широко распространено мнение, что, столкнувшись с кризисом национальной государственности, правящие круги Франции постарались воспроизвести основные ее черты в Европейских сообществах и преуспели в этом. Характерно, что вплоть до недавнего времени, несмотря на формальное равенство всех официальных языков сообществ, преобладающим рабочим языком был французский.

Успех ЕОУС был в первую очередь успехом внешней политики Франции. Опираясь на этот успех, французское правительство в тесном сотрудничестве со странами Бенилюкса сыграло значительную роль в создании Европейского экономического сообщества и Европейского сообщества по атомной энергии и переводе европейской интеграции на качественно новый уровень.

Однако Франция была источником не только поступательного развития интеграции, но и крупнейших трудностей в деятельности сообществ. Это объяснялось тем, что в правящих кругах Франции наряду с «просвещенными» сторонниками «приручения Германии» и реализации национальных целей через интеграцию были и сторонники национализма старого образца. Именно эти силы еще в 1954 г. провалили проект Европейского оборонительного сообщества. Именно к этой политической среде принадлежал генерал де Голль, вновь пришедший к власти в 1958 г., буквально через год после подписания Римских договоров.

Внешнеполитическая философия де Голля в корне отличалась от устремлений Жана Монне и Робера Шумана. Де Голль был сторонником полного и безраздельного суверенитета Франции. Главную угрозу «величию Франции» он видел в претензиях США на мировое господство. Именно поэтому де Голль принял решение выйти из военной организации НАТО. Именно поэтому де Голль с подозрением относился к Великобритании, рассматривая ее как «троянского коня» США на Европейском континенте. Де Голль с недоверием относился к Германии и считал необходимым ее сдерживание, особенно в военно-политическом плане. Он был сторонником объединения Европы не в узких рамках «шестерки», а в масштабе всего континента, от «Бреста до Урала». Он считал, что предметом общеевропейского сотрудничества должна быть не только экономика, но и внешняя политика, военная безопасность, культура. Им был предложен проект общеевропейской конфедерации, ведущую роль в которой могла играть только Франция. Отношения между европейскими государствами должны были строиться на основе строгого соблюдения принципа национального суверенитета.

Европейская интеграция не вписывалась в это голлистское видение Европы как «Европы отечеств». Однако де Голль не мог ставить вопрос о роспуске сообществ – это имело бы пагубные последствия для самой Франции. Поэтому французское правительство взяло курс на всемерное сдерживание наднациональных элементов в деятельности сообществ и более энергичное отстаивание национальных интересов Франции во всех областях. Это, естественно, привело к тому, что политическая инициатива внутри Европейских сообществ перешла к другим государствам, в первую очередь странам Бенилюкса. Однако без поддержки Франции их инициативы не имели шансов на успех.

Главными камнями преткновения в отношениях между Парижем и Европейскими сообществами были вопрос о присоединении Великобритании и проблема собственных средств сообществ. Де Голль выступил категорически против приема Великобритании под предлогом того, что она якобы «не готова» к участию в европейской интеграции. Однако реальной причиной его сопротивления были «особые отношения» между Великобританией и США. Что касается собственных средств сообществ, то, несмотря на очевидную техническую целесообразность их создания, де Голль не мог согласиться на это кардинальное отступление от принципа национального суверенитета.

Политика Франции в отношении европейской интеграции радикально изменилась после ухода де Голля с политической арены. Его преемники Жорж Помпиду и Валери Жискар д' Эстен, на словах отдавая дань голлистской риторике, на деле вернулись к активному участию в развитии европейской интеграции. Внесенные ими коррективы позволили наконец положительно решить вопрос о приеме в ЕС Великобритании, Дании и Ирландии. На встрече в верхах в Гааге в 1969 г. был расширен круг общей политики сообществ.

К началу 70-х годов относится первое крупное изменение положения Франции в Европе и Европейских сообществах. «Экономическое чудо» в ФРГ, устойчивость политической демократии, убедительный разрыв западногерманского общества с нацистским прошлым привели к существенному укреплению международных позиций страны. С демографической, экономической и политической точек зрения ФРГ достигла паритета с Францией. Политический истеблишмент Франции оказался достаточно зрелым для того, чтобы признать этот факт и соответствующим образом перестроить свою политику в отношении ФРГ: Германия превратилась наконец в равноправного партнера Франции в рамках ЕС.

Этот качественный перелом в отношениях между двумя странами имел огромное значение для дальнейшего развития европейской интеграции. Равноправное франко-германское сотрудничество превратилось в настоящий локомотив интеграции. Первые шаги на этом пути были связаны с именами президента Франции Валери Жискар д' Эстена и канцлера ФРГ Гельмута Шмидта, которые примерно в одно и то же время пришли к власти в своих странах. Они стали инициаторами создания Европейской валютной системы, которая формально не была частью интеграционного процесса, но на деле стала крупнейшим шагом вперед на пути валютного сотрудничества между государствами – членами ЕС.

Отношения между Францией и Германией вышли на еще более высокий уровень в начале 80-х годов, когда президентом Франции стал Франсуа Миттеран, а канцлером ФРГ – Гельмут Коль. Политическое взаимопонимание и личная дружба позволили руководителям двух стран выступить с рядом крупных инициатив в области дальнейшего развития интеграции. Продуктом их объединенных усилий стали Единый европейский акт и «Проект 92».

В конце 80-х годов Франция столкнулась с новыми сдвигами во внутриполитической и международной обстановке. Во-первых, претерпело глубокую внутреннюю трансформацию само французское государство, которое в течение столетий было наиболее ярким воплощением этатизма в Европе. Стремление спроецировать государственное устройство Франции на Европейское сообщество, которое вдохновляло французских политических деятелей на протяжении всех послевоенных десятилетий, утратило смысл. Во-вторых, Франция, как и ее партнеры по ЕС, столкнулась с вызовами глобализации. В-третьих, реальный социализм, который был одним из главных стимулов интеграции, прекратил свое существование. И наконец, в-четвертых, объединение Германии резко нарушило паритет двух ведущих государств – членов ЕС.

После непродолжительных колебаний различные политические силы Франции пришли к общему выводу: единственным возможным ответом на эти вызовы может быть лишь ускорение интеграционного процесса. Поэтому, несмотря на все перипетии внутриполитической борьбы, французские руководители продолжали активно и последовательно поддерживать все инициативы, направленные на углубление интеграции, расширение круга областей, на которые она распространяется, и географическое расширение сообществ.

Несмотря на тяжелое экономическое положение и безработицу, достигавшую 12% трудоспособного населения, Франция решительно выступила за ускоренный переход к Экономическому и валютному союзу и единой валюте. Были предприняты решительные меры по оздоровлению государственных финансов: бюджетный дефицит снизился с 5% в 1994 г. до 3% в 1997 г. Французские руководители считали выгоды ЭВС совершенно необходимыми предпосылками приспособления экономики Западной Европы, в том числе и экономики Франции, к условиям глобализации. Их главным политическим мотивом был расчет на то, что Экономический и валютный союз прочнее «свяжет» объединенную Германию рамками Европейского Союза, предотвратит возрождение германского национализма. Кроме того, в евро они видели эффективное орудие противостояния доллару и гегемонии США в мировой экономике.

Вместе с тем, в отличие от большинства своих партнеров по ЕС, Франция выступала против независимости Европейского центрального банка по образцу германского Бундесбанка и предлагала установить строгий политический контроль над денежно-кредитной и валютной политикой. Франция опасалась, что в условиях независимости ЕЦБ главную роль в определении параметров его политики будет играть доминирующая экономическая сила Западной Европы, то есть Германия. Французские предложения были отвергнуты другими государствами – членами ЕС.

Потерпев поражение в этом вопросе, французский президент Жак Ширак попытался добиться политического контроля другими средствами: он предложил назначить первым президентом ЕЦБ Жан-Клода Трише, председателя Банка Франции. В результате навязанного Ж. Шираком беспринципного торга был достигнут компромисс – первым президентом ЕЦБ стал голландец В. Дуйзенберг, но его мандат был ограничен половиной срока, после чего ЕЦБ должен был возглавить Ж.-К. Трише (эта схема не была реализована).

Другое предложение Франции, внесенное ее новым премьер-министром социалистом Л. Жоспеном, напротив, встретило поддержку всех государств-членов. Учитывая неизбежный дефляционный эффект принятого по инициативе Германии Пакта стабильности, Франция предложила уравновесить его мерами по ускорению экономического роста и расширению занятости. В результате основополагающий документ в области экономической политики Союза получил название Пакта стабильности, роста и занятости.

Еще одним средством сдерживания самостоятельности Германии было, по мнению французских руководителей, развитие политической интеграции. Именно во Франции родилась концепция Европейского Союза, опирающегося на три опоры. Эта концепция не только давала возможность примирить принцип наднациональности и межправительственный подход в масштабе всего Европейского сообщества, но и отражала присущее внешней политике самой Франции стремление к интеграции на базе максимального сохранения национального суверенитета.

Вместе с тем реальное применение этой концепции вызвало в среде французского политического истеблишмента значительные трудности. Вначале в Париже не имели в виду отходить от федералистской философии «единой и неделимой» политики ЕС, с презрением отвергали концепцию «Европы а ля карт». Однако постепенно стало ясно, что дифференциация является необходимым условием успешной политической интеграции, особенно с учетом предстоящего расширения ЕС. Поэтому в конце концов французские руководители согласились с принципом продвинутого сотрудничества. Более того, начиная с середины 90-х годов в Париже стали задумываться над возможностью спасения федералистского проекта посредством выделения внутри ЕС «твердого ядра», которое продолжило бы движение вперед в тех областях, которые пока недоступны другим государствам-членам.

Поддержав идею общей внешней политики и политики безопасности, Франция рассчитывала на то, что она явится мощным средством укрепления самостоятельности Западной Европы в вопросах безопасности. Однако и в этой области реальное развитие событий заставило Париж внести коррективы в свои первоначальные планы. ОВПБ не помешала партнерам Франции принять активное участие в военных операциях в зоне Персидского залива в то время, как Франция осталась в стороне из-за своего неучастия в военной организации НАТО. События в бывшей Югославии со всей очевидностью показали военную беспомощность Европейского Союза – лишь вмешательство США и НАТО помогло добиться прекращения военных действий. Поэтому в середине 90-х годов Париж заявил о своем частичном возвращении в военные структуры НАТО, Франция дала свое согласие на сотрудничество Европейского Союза с НАТО через механизмы Западноевропейского союза, а затем совместно с Великобританией стала инициатором европейской политики безопасности и обороны.

В вопросах институциональной реформы Франция сохраняет свое традиционное нежелание допустить дальнейшее расширение прерогатив Европейского парламента и Европейской комиссии. По мнению французских руководителей, главным двигателем интеграции являются сами государства-члены и Совет ЕС. В русле этого подхода появилась идея удлинения срока председательства в Совете, с тем чтобы позволить государствам-членам вносить более эффективный вклад в развитие интеграционного процесса. Теми же соображениями продиктована и возникающая время от времени идея создания верхней палаты Европейского парламента в составе представителей национальных государств.

Date: 2015-09-03; view: 418; Нарушение авторских прав