Теоретический материал. Исследуя феномены религии и культуры, обязательно сталкиваешься с проблемой отграничения одного от другого

Исследуя феномены религии и культуры, обязательно сталкиваешься с проблемой отграничения одного от другого. Интуитивно вполне понятно, что и религия, и культура – это две сферы проявления и воплощения человеческого духа, понятно также, что это разные сферы, по крайней мере, достаточно отличные друг от друга.

Тем не менее, материал, представленный в двух предыдущих темах, позволяет сделать вывод, что и религия, и культура имеют общие основания – это коллективная душа человечества, а, точнее, коллективное бессознательное с его универсальными психическими содержаниями и факторами – архетипами. В этом смысле, религия и культура есть способы выражения коллективной психики, результат адаптации ее содержаний к человеческому существованию и в этом они абсолютно схожи. Но здесь же проявляется и некоторые отличие культуры и религии.

Культура, как можно полагать, – это более широкая сфера, поскольку наряду с функцией взаимодействия с коллективным бессознательным, адаптации к нему, позволяет человеку адаптироваться и к объективности внешнего мира, к миру материальному, изменять его, жить в нем. В этом смысле, топор, костяное сверло или, например, ноутбук есть продукты материальной культуры и едва ли напрямую связаны с выражением содержаний коллективной психики, с приспособлением к ней (впрочем, последнее утверждение можно оспорить). Поэтому далее, мы нескольку сузим предмет наших рассуждений и будем сравнивать только религию и духовную культуру.

Рассмотрим проблему соотношения религии и культуры на примере смоделированной ситуации.

Для этого необходимо мысленно перенестись примерно на 60 тысячелетий в прошлое человечества, представить группу наших первобытных предков, и задать вопрос: как возникли первые религиозные представления и первые зачатки культуры? В самом примитивном виде этот процесс может быть представлен следующим образом. Предположение, что человек просто «придумал» религию или вообразил ее на свое усмотрение, не выдерживает никакой критики. Такое предположение мог вынести столько современный человек с его развитым Я, самосознанием, волей и способностью действовать, приученный достаточно хорошо контролировать свои чувства, эмоции и переживания (до поры до времени, конечно же). Поэтому он и может «придумывать», творить посредством интеллекта. Но вот наши предки едва ли настолько выделяли себя из природы и едва ли у них настолько были развиты умственные способности и понятийное мышление, что они могли самостоятельно, путем довольно сложных умозаключений прийти к идее о существовании загробного мира и потусторонних сил. В те времена граница сознания была очень зыбка, человеческое Я было лишь смутным проблеском на фоне безграничной мглы бессознательно-инстинктивного мира, силы которого буквально захлестывали зарождающееся самосознание. Именно по причине слабости и неразвитости сознательного Я эти силы, эти могучие психические факторы, оказываются вовне, проецируются на окружающий мир.

Так, например, группа охотников, возвращаясь с охоты, видит, как молния ударяет в стоящее на горе дерево. Среди трепещущих, повергнутых в ужас и одновременно зачарованных увиденным людей, вдруг рождается идея, что теперь в этом дереве заключена волшебная сила, способная вмешиваться в судьбу их племени, помогать или вредить человеку. Это уже элементы анимизма – процесса одухотворения окружающего мира, различных предметов и явлений, что является основой любых религиозных верований. Но что же произошло? Конечно же, тут сработали и эмоциональный фактор, и фактор ассоциативного мышления, когда некая сила, уничтожающая, громыхающая и порождающая пламя, определилась как нечто живое, действующее, обладающая волей. Это простейшая человеческая проекция динамизма собственной психики, ее проявлений – своих чувств, мыслей, эмоций, переживаний, на окружающие предметы. (Рудименты такой психологии можно наблюдать и у современного человека, когда, например, у него в самый неподходящий момент не загружается компьютер, не заводится автомобиль, не работает сотовый, и человек, находясь в остром эмоциональном состоянии, начинает ругать технику или умолять ее не капризничать, словно бы компьютер, автомобиль или сотовый были живыми существами). Но это – только часть процесса. Нечто, более важное, скрыто за оболочкой внешних явлений. Дело в том, что за действительной проекцией элементов собственной психической жизни и жизни группы на это дерево стоит проекция глубинных динамических факторов или архетипов, оформившихся в виде идеи могущественной силы или магической энергии, рождающей и убивающий. Примитивный интеллект только доработал ее, противопоставил эту силу группе, и теперь эта сила не переживается как нечто присущее человеку, но как нечто внешнее по отношению к нему. Далее можно представить и оформление культа. Интуитивно чувствую значимость и ценность волшебного дерева, люди стали приносить к этому дереву дары, ухаживать за ним, произносить молитвы и просить о помощи, силу, заключенную в нем. Постепенно формируется идея божества или духа, то есть до этого безличная волшебная сила персонифицируется, наделяется чертами личности, ей дают имя.

В принципе, мы не будем далеки от истины, если предположим, что нечто подобное произошло и с современным человеком, заблудившемся в лесу и впоследствии воспринявшем узловатую палку-коряжину в качестве духа-помощника, который вывел его из лесной чащи (см. этот пример в теме 1). В его случае на фоне сильного эмоционального стресса, усталости, и как следствие, в результате понижения сознательного контроля над ситуацией, также сработала проекция, и в коряжине ожил древнейший архетипический образ духа-помощника.

Но вернемся к нашим предкам и зададим вопрос: если религия – это проекция психических содержаний на внешний мир, то что, в таком случае, представляет собой культура? На начальных стадиях развития общества грань между культурой и религий провести вообще не возможно. Дело в том, что ситуация с обожествлением отмеченного молнией дерева на самом деле – это только небольшой фрагмент религиозной жизни первобытных людей. На самом деле, могучая сверхъестественная сила или энергия, порождающая и убивающая, была разлита во всем мире, наполняла многие предметы, объекты, действовала в различных событиях и происшествиях (см. аниматизм). Аборигены тихоокеанских островов называли эту силу мана, ирокезы – оренда, алгонкины – маниту, жители Западного Судана – ньяма, пигмеи – мегбе, зулусы – умойя и т.д.Например, сильный, удачливый, здоровый человек обладал этой силой, слабый, больной, наоборот, - был ее лишен ее, или же эта сила по какой-либо причине действовала на него негативно. Тогда на нее можно было повлиять специальными средствами – заговорами, заклинаниями и проч. Так зарождалась магия и колдовство. Но с постепенным развитием общества, сознания и разума представления о всеобщей сверхъестественной силе стали концентрироваться только на отдельных предметах и явлениях, относится только к определенным ситуациям. Теперь боги, духи, демоны жили не во всех, но только определенных предметах и не везде, но только в определенных местах. Большая часть человеческого мира начинает выходить из-под жесткого влияния сверхъестественных сил, происходит более четкое деление мира на потусторонний и посюсторонний, на мир дольний и мир горний. Часть мира вообще расколдовывается, выходит за рамки мистических представлений, хотя и сохраняет с ними органическую связь. В итоге, культурой можно обозначить все человеческое, что утратило персонификации, перестало быть личностным, уже не наделяется способностью магическим образом влиять на человека и его судьбу, но, тем не менее, за многими расколдованными культурными артефактами еще ощущается присутствие чего-то значимого, ценного, какого-то глубокого и сокровенного смысла. Это до сих пор легко проявляется в литературе, искусстве и кинематографе, что указывает на то, что архетипы продолжают действовать, несмотря на снятые с них сакральные (священные) персонификации и маски.

Исходя из этого, мы можем заключить, что религия, в отличие от культуры, имеет более узкую специализацию. Хотя она также позволяет приспосабливаться к внешнему миру, изменять его, жить в нем, но эта функция реализуется опосредованно, только через отношение с бессознательной психикой, которая в религии предстает в образах неких могущественных силы – богов, демонов, духов, законов, принципов, специфических смыслов и ценностей. Другими словами, религия имеет дело не с бессознательным вообще, но с его особым образом персонифицированной частью. Получается, что функция религии более специализирована и ограничивается сферой духовности, а объективный мир, мир материальный – это сфера вторичного, опосредованного религиозностью отношения.

Если, определяя отличие религии от культуры, взять в качестве примера творчество русского художника Александра Андреевича Иванова и его картину «Явление Христа народу», то следует определить, что изначально, она, будучи культурным артефактом, имеет исключительное религиозное значение. Ее смысл, ее ценность актуальны, прежде всего, религиозным людям, поскольку как минимум имеют прямое отношение в динамике архетипов Спасителя, трансформации и возрождения («И увидел я новое небо и новую землю» Отк.21,1). В этом контексте картину «Явление Христа народу» следует рассматривать в качестве религиозного артефакта, представляющего религиозную культуру в узком смысле ее понимания.

Но ведь ценность этого величайшего произведения прекрасно осознается и нерелигиозными людьми, в этом смысле она имеет общекультурное значение, поскольку является формой выражение всеобщей коллективной духовности, а не только специфических архетипов, особо значимых для религиозного сознания. Поэтому она есть и культурный артефакт, выражение светской культуру и культуры вообще в самом широком смысле. Светская культура отличается от религиозной культуры (и от религии вообще) тем, что в ней связь с динамическими факторами коллективной психики либо утрачена, либо опосредована нерелигиозной или условно религиозной символикой, смыслами и значениями. Наоборот, светский культурный артефакт, становится религиозным, обретая соответствующие смыслы и значения.

Так, например, обычное изображение неведомого животного будет обычным культурным артефактом, до того момента, пока человек посредством проекции бессознательно не наделит его особой магической силой, не станет искренне считать это животное своим предком. Это уже не просто культура – это уже религиозное отношение, религия, а изображение животного – религиозный артефакт.

Или, допустим, некое скульптурное изображение прекрасной женщины может быть вполне светским культурным артефактом, но его создатель – скульптор, для которого этот продукт его творчества имеет особое значение, вдруг всерьез заявляет, что эта скульптура – не что иное, как воплощение Девы Марии или, например, богини древних греков Артемиды. Его заверение, на самом деле обуславливается проекцией его собственных переживаний и эмоций в прямом смысле «зажжённых» универсальным для всех мужчин архетипом женственности – Анимой. С этого момента, по крайне мере для этого человека, данная скульптура становится религиозным артефактом – элементом религиозной культуры, объектом поклонения, поскольку наделена соответствующим значением и ценностью. Если эта идея, околдовавшая скульптора, посредством некоего заражения сможет проникнуть в души других людей (актуализируя в них соответствующий архетип), то это станет платформой для формирования группы верующих. Примерно по такому сценарию возникло большинство современных религий, верований, культов и сект.

Или вспомним, например, мюзикл Нотр-Дам де Пари, созданный по роману Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери«. Образ Эсмеральды настолько зачаровывает хромого звонаря Квазимодо, капитана стрелков – Феба де Шатопера и священника Фролло, что они одновременно из обычной девушки создают божественное существо, обладающее магической притягательностью такой силы, что то они готовы продать душу самому Дьяволу (т.е. попасть под влияние соответствующего архетипа) только лишь за одну ночь с этой цыганкой-танцовщицей.

Этот пример хорошо демонстрирует формирование религиозного отношения посредством проекции заряженных архетипических содержаний на обычного человека и его трансформацию в объект культового поклонения. Слова героев драмы: «… и днем и ночью лишь она передо мной, и не Мадонне я молюсь, а ей одной …», переполненные благоговением и смертельным страданием (т.е. в психологическим смысле буквально «заряженные» величайшей энергией), хорошо демонстрирует перетекание проекций с общерелигиозного объекта поклонения – Девы Марии на смертного человека. Архетип Великой матери (или в другой интерпретации архетип – Анимы) для этих несчастных теперь воплощен не в Матери Иисуса Христа, но в земной женщины, что, возможно, было бы и не так уж плохо, если бы не разыгравшаяся впоследствии трагедия.

Далее, на примере краткого культурно-психологического анализа стихотворения Алексея Константиновича Толстого (1817-1875) «Бывают дни…» более детально рассмотрим: а) как происходит трансформация безличных содержаний коллективной психики в продукты культуры; и б) каково соотношение в этих процессах религиозных и чисто культурных элементов, а также соотношение фрагментов личности автора и элементов коллективного бессознательно.

Вопросы для самопроверки:

1. Что необходимо отнести к динамическим факторам образования культуры и религии?

2. В чем проявляются ключевые отличия религии и культуры?

3. Можно ли обнаружить сходства между религией и культурой?

4. Дайте характеристику понятию «религиозный артефакт».

5. В чем сущность религиозного опыта?

6. В чем выражается специфика отношений человека к сфере трансцендентного (потустороннего)?

7. Что такое психологические предпосылки религиозности?

8. Каковы основные черты перехода от веры во множество духов и демонов к единобожию?

9. Как вы думаете, в чем психологическая суть жертвоприношения?

10. Что такое духовность и каковы ее основные признаки?

Литература по теме:

Основная литература:

1. Астафьева О.Н. Грушевицкая Т.Г., Садохин А.П. Культурология. Теория культуры. Учебное пособие. М.. 2012.

2. Доброхотов А.Л., Калинкин А.Т. Культурология в вопросах и ответах М., 2011.

3. Крюков Д.С. Религия в контексте культуры европейских стран. Учебное пособие. М.: Эдитус, 2012.

4. Крюков Д.С. Религии стран азиатского региона. Учебное пособие. М.: Эдитус, 2012.

Дополнительная литература:

1. Введение в общее религиоведение. Учебник. Под. ред. проф. И.Н. Яблокова. – М.: Университет, 2001.

2. История религии. Под ред. проф. И.Н. Яблокова. 2 т. - М., Высшая школа, 2002.

3. Религиоведение. Хрестоматия. Под ред. А.Н. Красникова. – М.: КДУ, 2000.

4. Тайлор Э.Б. Миф и обряд в первобытной культуре. - Смоленск, Русич, 2000.

5. Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. – М.: Издательская группа «Прогресс» - «Культура», 1995. – 624 с.

6. Торчинов Е.А. Религии мира: Опыт запредельного. Психотехника и трансперсональные состояния. – СПб.: «Петербургское Востоковедение», 2000. – 384 с.

7. Фрезер Джеймс. Золотая ветвь. – М.: АСТ МОСКВА, 2009.

8. Эванс-Притчард Э. Теории примитивной религии. – М.: ОГИ, 2004.

9. Элиаде М. Оккультизм, колдовство и моды в культуре. - К., «София», М., ИД «Гелиос», 2002.

10. Элиаде М. Шаманизм: архаические техники экстаза. - К., София, 2000.

11. Элиаде М. Священные тексты народов мира. - М., Крон-Пресс, 1998.

12. Элиаде М. Словарь религий, обрядов и верований. - М., Рудомино, 1997.

Практические задания: